Мойры не плачут
«Доброхоты» занимались благоустройством территории, а некоторые пошли косить сено. На Урале нынче лета не было совсем, а вот в Псковской области лето было настоящим.
Варвара сидела под деревом, чтобы немного отдохнуть от жары. Жара действовала на неё жестоко – она обливалась потом и в горле постоянно пересыхало. Она сидела в тени и вглядывалась в кромку золотистого поля, соединяющегося с девственно чистым и прозрачным небом. Там, далеко, была дорога на Псков. Она заметила спокойно едущую машину и вылезшего из неё человека, который пошёл в сторону их команды. Он шёл не торопясь, уверенным шагом, и что-то ей показалось знакомым в его довольно щуплой фигуре. Он подошёл к работающим ребятам, и Варвара увидела, что они дружно стали показывать в её сторону. Теперь человек ускорил шаг и стал приближаться к ней. Она узнала его.
– Варвара, доброго дня.
– Неожиданно, какими судьбами? – она одёрнула рубашку, которой обмахивалась от жары. Это был Алексей Шашерин из отдела полиции.
– Да, вот приехал с вами поговорить. Узнал на кафедре, что вы уехали командой сюда, пришлось ехать за Вами. Начну издалека.
– Алексей, послушайте, я тут отошла в тень, потому что плохо себя чувствую. Не принесёте ли воды? Вот там, в стоге сена, у нас вода.
Шашерин вернулся с бутылкой воды и внимательно стал на неё глядеть.
– Ладно, я не буду долго утомлять, хотя уверен, что это очень важная информация. Помните, мы занимались расследованием?
– Конечно, помню. Вы взяли и закрыли его.
– Ну да, сейчас поясню. Команду закрыть дал Дорошин. В принципе, без его распоряжений я не имею права собирать свидетельства, доказательства и так далее, то есть, заниматься оперативно-разыскной деятельностью. Закрытие произошло довольно резко, хотя мне казалось, что мы близки к разгадке. В общем, получилось так, что я это дело формально закрыл, но в голове всё-таки держал. Кстати, у Вас-то данных ещё меньше.
– Вот именно. Не спешили вы мне их открывать, эти данные. А я вам бутылочки принесла, где они, один Бог знает.
– Ничего не пропало. Ну, давайте вкратце, буду всю информацию говорить, потому что я не помню, что вам говорили, а что нет. Мы нашли бутылочки – раз. Там были нейролептики. Это мы всё сейчас про Светлову говорим, про Чеснокова чуть позже. Светлова – лечилась в такой медицинской компании, где алкоголиков, наркоманов лечат, придумали название такое, на мой взгляд, двусмысленное, «Корпорация Вечность». Вот там ей и выписали нейролептики. Мы долго с Дорошиным обсуждали, что и как, сама вроде не должна была пойти на такой шаг, вернее, риск – это несовместимые с алкоголем препараты. Кстати, мы встретились и с доктором, который прописал, ничего интересного. Потом Вы нам подбросили идею с Переваловым, мы её стали прорабатывать. На камеры он попал, что-то довольно бурное у них происходило, видно, эмоции через край, ерунда, что на улице этим люди занимались.
– Но с Переваловым тоже отпало. Да, роман в молодости был, шантаж был, то есть, причина убрать с дороги эту женщину была, но почему-то ты вы не стали эту идею развивать, – вставила Варвара.
– Потому что Перевалов сказал, что он заплатил за молчание. Хотя доказательств, разумеется, нет. То есть, глухарь. Насчёт Чеснокова – он тоже лечился в клинике, потом у него взял аппаратуру Ваш же знакомый Колотов…
– Так и не вернул, хотя мне врал, что вернул.
– Кстати, это тоже интересно, но больше похоже на простое присвоение чужого имущества. Дальше. Какой-то знакомый тем не менее сообщил Вам информацию, что видел Чеснокова в компании какого-то непонятного молодого человека, но всё, в общем, вилами на воде писано. Но во всей этой истории меня заинтересовал факт, что на Светлову было оформлено две SIM-карты. Одна, мегафоновская, работала и после её смерти. Я опросил родственников, они отрицали вообще факт, что у неё было две SIM-карты. Дорошин как раз после этого стал сворачивать это дело, потому что сроки, в которые можно проводить сбор доказательств, поджимали. Бутылочки не могли быть основанием для открытия уголовного дела. Они были выкинуты из окна – по версии дворничихи. Вот если бы их в квартире нашли, другое дело.
– Хорошо, что с этим телефоном?
– Так вот, – Шашерин вытер пот со лба, но капли упрямо лезли на глаза и даже очки начинали немного запотевать, – В обход шефа я всё-таки решил немного покрутить этот странный факт. Запрос оператору я сделать могу в любое время, это не проблема. Звонки были примерно в марте и начале апреля, потом затишье. Я поставил на контроль все входящие и исходящие. Благо, сейчас это не проблема. Что характерно, модель телефона не определялась, знаете, сейчас практически с сигналом от SIM-карты поступает информация о марке телефона, IMEE. А тут нет. И вот в конце июня был входящий звонок, короткий, на эту SIM-карту, и, о чудо, определился телефон. Я стал рыть дальше, сделал запрос, выборку ребята сделали, оказалось, что телефон еще был в сети с другой SIM-картой. Дальше дело техники, пробиваем все звонки, хозяина, в общем, рутинная работа. В теории, конечно, может быть случайностью. Тогда я сравнил геолокацию двух симок. Ну, не то, чтобы сам сравнил. Есть специальные алгоритмы. Визуальные графики сделали двух SIM-карт, несколько расхождений есть, но практически всегда геолокации совпадают.
– Какой же вывод?
– Вывод – не доказательство – и той, и другой SIM-картой пользуется один человек или два человека в одной квартире, которые практически неразлучны. Разумеется, распечатка всех звонков с фамилиями. И вот, среди списка входящих и исходящих я нахожу Вашу фамилию.
– И кто же владелец SIM-карты? – Варвара встала в полный рост, внимательно вглядываясь в Шашерина.
– Ну, подумайте, с кем Вы общаетесь чаще всего? Хорошо, не буду интриговать. Это Моршанский Владислав. Знакомо?
– Ну, да, мы знакомы… – промямлила Варвара.
– Насколько близко?
– Довольно близко, – уже сухо ответила она.
– Я никого ни в чём не обвиняю. Но поймите меня правильно. Этот человек связан с убитой.
– Я понимаю. А есть ещё какие-нибудь факты, которые могут указывать, что он причастен? Они ведь просто могли быть знакомы, – с надеждой продолжала бормотать Варвара.
– Ещё раз – конечно. Но SIM-карту он использует. У Вас есть предположения, как она к нему попала?
– Это какой оператор?
– Мегафон.
– Нет, я ему звоню на другой номер.
– Давайте, подумайте. Как SIM-карта могла попасть к нему. Судя по истории звонков, общаться Вы с ним очень плотно по телефону начали недавно.
– Я ничего за ним такого не замечала. Постойте. Вроде бы я видела другой телефон. Ну, это нормально, один телефон личный, другой по работе. Причём, он был какой-то довольно устаревший. При мне Влад отвечал по нему несколько раз, вроде бы. Я думала, это какой-то особый, по работе, может быть. Ему постоянно звонят.
– Хорошо. Когда Вы видели его в последний раз? – Шашерин внимательно приглядывался к ней, она чувствовала, что у неё растерянный вид, но одновременно хотела поставить защиту.
– В начале июля. К сожалению, он уехал за пределы страны и почему-то не выходит на связь. Хотя я вижу, что в сети он заходит. Не знаю, почему. Может, сильно занят. В общем, я тоже пока не могу понять. Мы общались, да, но… Никто ведь не знает, насколько люди нужны друг другу.
– Хорошо. Получается, сейчас это единственная ниточка, которая осталась у нас с этими случаями. Да, еще забыл сказать, приходила у нас ватага старушек, у них, правда, немного другой случай, там больше похоже на мошенничество, но почему-то после этого мошенничества последовала смерть. Итак, пришли наследницы квартиры, но оказалось, что бывшая хозяйка взяла кредит. И не платила. Причём, справка у неё с виду совсем не липовая, с печатями да подписями. Девушка, которая кредитный инспектор, клянётся и божится, что всё нормально было со справками.
– А какая связь с нашими… Ну, со Светловой.
– Связь едва уловимая – женщина, так, которая взяла кредит, лечилась у того же врача, что и наши старые знакомые.
– Ну, так врача нужно расспросить. А смерть как наступила?
– Вы как сыщик, Варвара, – засмеялся Шашерин. – Причина смерти – остановка сердца. Она была в квартире одна, эти старушки у неё жили, но не постоянно.
– Так, понятно. Вам не показалось, что этот врач как-то странно лечит пациентов?
– Мы взяли из базы истории болезней, но читал только я. Потому что Виктор Николаевич прикрыл расследование. Так вот, в историях болезни практически одинаковые диагнозы, лечение тоже стандартное. Во всех трёх случаях выписаны нейролептики, но рецепты нашли только у Светловой. Они продаются по рецептам в аптеках. Принимать с алкоголем запрещено. Кто мог их заставить выпить алкоголь и таблетки одновременно? В любом случае, у меня много вопросов к Вашему знакомому, потому что Надежда Светлова мало с кем общалась. Я проявил инициативу и опросил дополнительно вашу дворничиху. Так вот, она не помнит Моршанского, я даже фотографию ей показал.
– Фотографию?
– Ну да, порылся в сетях. Баба Люба его не опознаёт.
– А какие предположения, где он мог с ней познакомиться?
– Да хоть где. Вы говорите, Моршанский вне пределов? Тогда просьба – не говорить ему о нашем разговоре. Предположим худший вариант – тогда мы его спугнём.
– А Вам не кажется странным, что мы зацепились за версию с телефоном, но вот три человека лечились у одного врача – и эту версию мы просто выкидываем?
– Тут есть только один резон. Понять, вдруг наш уважаемый врач как-то связан с Моршанским. Опять же, я не обвиняю Моршанского ни в чём, но согласитесь, если бы мы поняли, что связь есть, можно было бы предположить…
– Пришла смешная идея, – перебила она его. – Например, врач как-то общался с этими людьми, и потом забирал у них какие-нибудь ценности.
Варвара вспомнила чётки, сейчас она не сомневалась, что они принадлежат Светловой. И вдруг в ней заговорил страх, что она может как-то выдать Влада, подставить его. «А если он всё-таки преступник», – мелькнуло в голове. «Ну и что», – отвечала какая-то вторая половина «я». В эту секунду почему-то вспомнилась Сонечка Мармеладова, которая убеждала Раскольникова признаться, но на каторгу за ним пошла. Варвара стряхнула с себя картинку из сериала.
«Надо себя не выдавать, пусть этот Шашерин выдаст побольше информации. Не так мало они и нашли фактов, просто Дорошин почему-то ограничил меня в ней. Интересно, почему?» – думала она, отвернувшись, чтобы выпить воды.
– Хорошо. Я поняла. Через два дня я возвращаюсь сначала в Москву, там пробуду несколько дней, не совсем от меня зависит мой график перемещений. Буду пытаться связаться с Владом, обещаю ничего не рассказывать про нашу встречу.
Глава 5
Август неумолимо наступал. Варвара хотела прогуляться в Москве по Пушкинской площади, побродить по Арбату, в общем, ощутить это всё, что было в старых бардовских песнях. Было грустно, что Влад не откликается. Казалось бы, что их связывает? Немного общались зимой, более близко дружили весной. Вроде бы, вроде бы. Он уехал, и будто её нет.
Может, с ним что-то случилось? Да нет, гордыня упорно не хотела предполагать, что в жизни есть разные обстоятельства. Гордыня не хотела оправдывать молчание, будто была уже причина обидеться на человека, предъявить к нему претензии и так далее.
Ну, зато у меня есть верный орденоносец, усмехнулась Варвара. Андрей был рядом, тащил её чемодан на колесиках и немного пыхтел от скорости.
– Барбара, давай сдадим наши чемоданы. Я с другом договорился, мы к нему вечером. А днём он не может, дела.
– Хорошо, спускайся в багажное отделение, я тебя подожду.
Она проводила взглядом неуклюжую фигуру Андрея. Почему папик последнее время не только не раздражает её, но и веселит? Андрей вышел из здания Ленинградского вокзала.
– Слушай, я подумал, ведь ещё всего семь утра, и что мы будем делать?
– А что предлагаешь? Музеи, мне кажется, не раньше 11 открываются. Гулять по улицам в семь утра вроде глупо. Спать в гостинице тоже, в поезде выспались.
– И я о том же. Может, все-таки в гостиницу? А днем поедем куда-нибудь.
В кармане как птичка в клетке забился телефон. Варвара взглянула, немного побледнела.
– Кто это? – ревниво поинтересовался Андрей. – Кажется, я знаю. Ладно, отойду в сторонку, покурю.
Выждав еще несколько секунд, Варвара сломанным голосом ответила.
– Да.
– Варя, ты меня простишь? – на том конце трубки голос Влада был очень виноватый.
– Предположим.
– Слушай, я не звонил, потому что дела могли сорваться или пойти не так. Ты где сейчас? Я помню, что ты должна возвращаться.
– Я в Москве.
– Одна? Ладно, я не задаю никаких ненужных вопросов. У меня мало времени, чтобы выяснять, кто тебе помогает. В общем, я тебя жду в Питере. Сам пока в Финляндии, но это близко. Можешь взять билеты на вечер? Или на раннее утро. Я тебя утром встречу.
– Я… Погоди, я ещё не могу сообразить.
– Давай, соображай. Там много поездов. Я не знаю, может, ты хотела вечером погулять, ну бери билеты на утро тогда. Можно на «Сапсан», четыре часа, и ты в Питере. Давай, решай. У тебя деньги есть?
– Ну, есть немного.
– Ладно, к телефону карта привязана?
– Ну, привязана.
– Хорошо. Давай я тебе сейчас двадцатку скину на всякий случай, а ты покупай билет. Ты где сейчас находишься?
– Я на Ленинградском.
– Так и отлично. Сразу же в кассах купи билет, раз ты уже там. И мне сообщи. В общем, деньги лови минут через двадцать, я уже отправил, но всякое может случиться. Я сейчас ещё дела сегодня доделываю, а завтра с утра в Питере. Поэтому, главное сообщи поезд. Поеду ближе к вечеру на машине, взял в прокат. Утром буду в любом случае. Так… если ты на «Сапсане», то это Московский вокзал. Ну, в общем, я там буду как раз поблизости, в Питере тоже есть незавершённые дела. Давай, целую.
Варвара стояла огорошенная. Он не дал ей возможности позлиться, понадувать губки, сразу взял управление в свои руки. С одной стороны, её это злило. С другой, она понимала, что сопротивляться не хочет. Может, но не хочет.
Глава 6
Андрей выкуривал уже третью сигарету, оглядываясь по сторонам. Она махнула ему рукой.
– Слушай, мне нужно в Питер.
– Прямо сейчас?
– Нет, раз уж мы тут, нужно погулять. Но я должна купить билет или на вечер, или на утро. Я вот думаю, может быть, снять что-нибудь поблизости, погулять, потом я высплюсь и поеду в Питер, на «сапсане»…
Варвара листала в телефоне расписание.
– Да, есть с утра. Наверное, зря ты сдал чемоданы.
– Не проблема. Тогда есть смысл купить тебе билет, и мне заодно до дома. Пошли. Потом посмотришь, у тебя ведь есть на телефоне, где хостел какой-нибудь. Только я сразу говорю – в комнате со студентами спать не буду, только с тобой.
– Андрей, вроде мы с тобой уже всё проговорили?
– Да я помню, помню, у тебя есть молодой человек. Я просто тебе говорю, ищи номер с двумя отдельными кроватями. Честное слово, я к тебе приставать не буду, – он жалко усмехнулся.
Почти лысый, старый, страшно озабоченный папик, пронеслось в голове. И сразу же мысли переключились на Влада. Телефон пикнул смс-кой. Пришли деньги. Видимо, намерение Влада увидеть её было твёрдым. Она машинально взяла Андрея под руку.
В кассе были билеты на «Сапсан», на комфортное утреннее время. Она купила себе билет. Влад не сказал, как ему сообщить. Она набрала его номер. Телефон молчал, через пару минут пришла смс-ка, что он занят, пусть Варвара сообщит номер поезда.
Ладно. Очень занятой, но такой родной человек. Откуда такая нежность, вспомнилось ей цветаевское. Андрей купил билет тоже на утро. Они присели в зале ожидания и стали искать хостел.
– Вот, нашла. Буквально в этом здании. Смотри, нормальный номер, две кровати, почти классика.
– Ну, цена тоже нормальная.
– Андрей, не переживай. Если у тебя нет, отдашь потом. Милый номер, лимонный, сиреневый цвета, красиво и спокойно. Так, бронирую. Отлично. Придётся тебе снова бежать за чемоданами.
В отеле разместились быстро, и Варвара почувствовала, что нужно снова отдохнуть. Последнее время она стала замечать некоторую усталость. Скорее всего, неопределённость в отношениях с Владом повлияла. Я слишком к нему привязалась, думала иногда она, просыпаясь неожиданно с утра. Я слишком хотела быть романтичной…
Она неожиданно задремала. Андрей любовался, как она улыбается во сне. Милая девочка, которая, увы, ему не принадлежит. Варвара прилегла как была, одетая в широкий пуловер и лосины. Неожиданно зазвенел будильник.
– Сколько времени?
– Да еще полдень. Я просто решил тебя не будить. Почитал тут немного электронную книжку. Знаешь, последнее время тянет на классику. Как-то всё там чище было.
– Ну да, ну да. Особенно у Достоевского. Сплошные умопомешательства, убийства, растление малолетних.
– Ну, не будь злючкой, это тебе не идёт. Мы куда-то собирались?
– Да, я снова страшно оголодала, съела бы, пожалуй, кусок мяса.
– Кровожадная ты моя.
– Ну, потом на Пушкинскую. Хочется, знаешь, закрепить наше пребывание в тех местах. У меня было ощущение нереальности. Там такие чудесные экскурсоводы, они, мне кажется, тоже немного не того.
– Нет, просто они влюблены в русский язык. Смешно и грустно, что страна великого русского поэта уже не владеет этим языком.
– Почему?
– Ну, ты послушай себя. Впрочем, не совсем так. Посмотри, во что превратилась журналистика. Кстати, ваши любимые либералы. Язык, темы. Чего стоит мальчик со смешной фамилией Дудь, который вечно пытается измерить свой пенис. Хочется ему сказать – научись измерять свой интеллект. Нет, мерч у него получается хорошо, для этого нужно просто пригласить такую же неожиданную звезду, как он сам.
– Ну, ты на него наговариваешь. Вспомни, он нашего Алексея Иванова пригласил. И вёл себя вполне пристойно.
– Знаю я этого Иванова. Наш человек, но, годы идут, с компашками да тусовками когда-нибудь завязываешь. Я так понял, он неплохо устроился где-то там, в тихом городке, пишет. Мечта.
– Ладно, я сейчас быстренько собираюсь, и на Пушкинскую.
– Как же зверский аппетит?
– Да я передумала, хочется просто где-нибудь посидеть в центре, мороженое поесть. Или с клюквой, или с ежевикой.
– Диаметрально. Ок.
Глава 7
На станции метро «Пушкинская» была какая-то странная движуха. Они поднимались на эскалаторе, когда со стороны турникетов она увидела молодую девушку, мальчишеского вида, с короткой стрижкой, ловко перескочившую заграждение. Свист вдогонку разрывал гулко-вязкий воздух станции. Андрей встал ниже на несколько ступенек, и на убегающую дорожку Варвара вступила первой.
На Пушкинской площади гуляли странные люди в чёрном и обычные люди в обычной одежде. Рядом с ней молодой человек сразу же по выходу из метро начал кому-то звонить. Она заметила, что четверо в чёрном направились к нему неспешным шагом. Она оглянулась, чтобы позвать Андрея, но он как назло отстал, сказав, что ему нужно купить жетоны.
Парень с телефоном вёл непринуждённую беседу, один из людей в чёрном взялся за рукав молодого человека и развернул его. Варвара вскрикнула от неожиданности, потому что завязалась борьба, причём не между звонившим, а людьми в чёрном. Они как будто мешали друг другу, пытаясь связать человека с телефоном. Человек с телефоном пытался спасти телефон, так ей показалось.
– Что вы делаете, вчетвером на одного, он же вам не сопротивляется… – она подбежала к возникшему клубку из человеческих разгорячённых тел.
С другого конца площади она увидела краем глаза ещё одну фигуру человека в чёрном, которая стала быстро приближаться к ней.
Внезапно Варвара почувствовала в ногах слабость. Ей хотела бежать, но страх сковал её тело. Она хотела позвать Андрея, но не было голоса, только странный хрип.
Человек был в маске и схватил её за руку.
– Пройдёмте, гражданка.
– Я ничего не сделала, – прошептала она угасающим голосом.
– Вот и разберёмся. Ничего страшного. У Вас документы с собой?
– Да… В рюкзаке.
– Вот и отлично.
Из здания метро наконец вышел Андрей. Ей показалось, что прошло минимум полчаса. Или пять минут? Андрей быстро среагировал на её задержание.
– Стойте! Стойте!
– В чём дело? – обернулся к нему человек в маске.
– За что задержали девушку? Она была со мной.
– Вы что, дипломат, чтобы я отпустил девушку только за то, что она была с вами, – человек в маске засмеялся.
– Но погодите, мы только сегодня приехали…
– Мне некогда, если что-то интересно, спрашивайте у начальства, я и так не обязан с вами тут говорить.
С левой стороны от памятника стоял небольшой автобус, который постепенно наполнялся в основном молодыми парнями. Варваре помогли запрыгнуть на высокую ступеньку.
В автобусе было душно, к тому же, водитель курил, и всё проникало в салон.
Рядом сидели молчаливые ребята, рядом с ней примостилась девушка.
– А что вообще происходит? – спросила Варвара.
– А ты что, не знаешь? – подмигнул ей один парень в красной футболке.
– Нет.
– Несанкционированный митинг. Ну, вообще митинга никакого не было, просто гуляние по Бульварному кольцу.
– Я вообще не в теме.
– Да многие так, не переживай. Немного подержат и выпустят.
– Где подержат?
– Ну, в ИВС, изолятор, короче. Да ты не страшись, пара часиков, и всё.
– Но… я проездом в Москве, у меня билет, я завтра уезжаю. Я просто была на Пушкинской площади, вообще не знала ни о каких акциях…
– Ну, вот так и скажи им.
Автобус тронулся. Духота усилилась, не было ни одной щёлочки для свежего воздуха. Варвара сидела, обмахиваясь платочком.
Дежурный в СИЗО был менее любезен. Составили протокол об административном задержании, Варвару и ещё нескольких девчонок проводили в камеру.
– Телефоны отобрали, звонка сделать не дали, – рядом с Варварой оказалась та девчонка, которая перепрыгивала через турникет.
– Почему они всех так хватали?
– Почему-почему. Несанкционированный митинг.
– И на сколько?
– Теоретически на три часа. Но там есть уловка, можно и на двое суток задержать. Типа пока суд не вынес решение, сколько можно задерживать. Ты что, не в теме, что мы тут за честные выборы уже второй раз митинг проводим?
– Нет.
– Где же ты была последний месяц?
– В Михайловском.
– А что там, фестиваль? – девчонка удивлённо смотрела на Варвару.
– Не фестиваль, это место, где жил Пушкин.
– Пушкина знаю, – разочарованно протянула девчонка.
– Ну вот, я там волонтёром была. Их называют доброхоты, те, кто творят добрые дела.
– И чем вы там занимались, доброхоты?
– Благоустройством. Ну, ещё у нас были, конечно, поэтические вечеринки, лекции о той поре. У нас целый отряд из университета. Сегодня в Москве, завтра я хотела ехать в Питер, но вот не знаю, как тут получится. Хотелось бы знать, дают тут еду или нет.
– А ты что, проголодалась уже? Мне вот есть не хочется, а вот покурить неплохо бы. Слушай, ты можешь тут немного на шухере постоять, я пару затяжек сделаю.
– А что у тебя?
– Да так, косячок есть. Я немного припрятала, у меня есть кармашек такой заветный.
– А, ну понятно. Ну, давай, посмотрю, – Варвара подошла к двери, чтобы в случае чего, услышать шаги.
– Сама-то как?
– Нет, мне не нужно.
– Хорошо.
Девчонка затянулась. Сейчас Варвара увидела, что на вид ей лет шестнадцать.
– Ты где-то учишься?
– Нет, я школу закончила, поступила в техникум. А потом вот блогерством занялась. А ты?
– Я в Пермском университете, на журналистике.
– Здорово. Так мы, практически, коллеги.
– Ну да. А как тебя взяли?
– Так я на Пушкинской перепрыгнула турникеты, так они за мной побежали. С другой стороны зала. Короче, я запнулась и упала.
– Я тебя видела. Когда ты перепрыгивала.
– А тебя за что?
– А я увидела, что парня вяжут четверо, и начала с ними говорить. Ну, вернее, кричать. Тут и другие подоспели. Они вчетвером на него набросились, руки выкручивали.
– Да, было такое. В прошлый раз я тоже бегала от них. Но сегодня не удалось. Камеру отобрали, она у меня, конечно, любительская, но жалко. Я, когда упала, из рук выпустила. Сразу же отобрали. Хотела сделать репортаж.
– Почему они всех хватают?
– Потому что им страшно, что мы такие свободные. Не хотим в стаде быть. Не хотим стройными колоннами на парадах ходить. Они-то в коррупции все, видела ведь ролики фонда борьбы с коррупцией.
– Нет, только слышала.
– Вот выйдешь, посмотри обязательно.
– У нас в городе тоже выходили прошлым летом. С флагами страны. Говорили, что кого-то взяли именно за то, что с флагом ходить нельзя. Они перекрыли улицу Ленина, а их оттеснили к Дому Советов, предварительно сузив пешеходную часть. Оцепили здание, чтобы не могли митинг провести рядом с Администрацией. С овчарками стояли, ну, и омоновцы тоже вроде были. А так они мирно шли, по компросу, даже правил не нарушали.
