Рецепт свадебного пудинга

– А откуда ты знаешь, как включать плиту, – спросила Марина у девочки, когда они вышли из кухни.

– У нас дома была такая же. И наша повариха показывала мне, как она работает.

– А ты жила в замке? – осторожно поинтересовалась Марина, уже надеясь, что девочка ей сейчас всё о себе расскажет.

– Нет, просто у нас был большой дом, и мы жили в деревне. Давно. Я была ещё маленькой.

– А в какой деревне …

Но расспросить дальше не получилось. Навстречу им быстро шёл обычно спокойный дворецкий и встревоженно восклицал:

– Госпожа! Госпожа!

– Что случилось, Джейк?

– Госпожа! Сара Дженкинс – наша архивариус, плохо себя чувствует. Как некстати! И хозяин уехал, и леди Соня тоже.

– А, что? С ней часто бывает плохо? – заторопилась Марина и велела: – Ведите меня к ней!

– Бывает, но редко: она обычно справляется сама с помощью настоек и зелий, но сегодня с утра получила неприятное известие и расстроилась, – объяснял на ходу Джейк. – В таких случаях мы вызываем лекаря, да и хозяин может помочь своим даром. Он, конечно, не целитель, но может сказать лекарю, где видит неладное.

«Марвин что-то видит? У него какой-то дар? И Райли об этом упоминал. А я ничего не знаю», – забегали посторонние мысли у Марины в голове. Но она их тут же отбросила, сосредоточившись на женщине, до которой они успели уже дойти.

Она находилась на своём рабочем месте – в библиотеке. Второпях её положили на небольшой диванчик, и она полулежала в неудобном положении. Женщина была мертвенно бледной и либо без сознания, либо очень слабой.

– Врача, то есть, лекаря вызвали? – резко спросила Марина у дворецкого.

Но тот только развёл руками:

– Лекарь с утра выехал в Гленко, там женщина рожает. Но я послал ему известие. Он обещал быть к обеду. И велел дать мэтрессе успокоительный отвар.

– У вас тут успокоительные отвары, кажется, на все случаи жизни применяются, – проворчала Марина, подходя к пострадавшей и, собираясь посмотреть, что с ней.

Не то чтобы она была доктором, но какие-то представления о первой помощи имела, пройдя курс первичной подготовки при сдаче на права, да и обыденная жизнь не раз подкидывала опыт.

Но тут она не знала с чего начать. Проверила вначале пульс: он был неровным, прерывистым, слабым, как бы затухающим. Дыхания почти не было слышно. На лбу несчастной выступила холодная испарина. «Ну, и что тут можно сделать?» – мрачно спросила себя Марина.

– Джейк, а у вас есть чем приводить в сознание: соли там, травки или жидкости? – на всякий случай поинтересовалась Марина.

– Есть, соли. Вот они на столе стоят, – ответил дворецкий. – Я уже подносил их мэтрессе, но она ничего не чувствует, – опять развёл руками мужчина.

Марина видела, что он переживает за несчастную, но помочь не может и от этого переживает ещё сильнее.

– Госпожа, может, вы своим даром на неё посмотрите? – затеребила её за подол Милли, про которую Марина даже на время забыла. А она, оказывается, всё время была рядом и сейчас подала здравую мысль.

«А, правда?! Как-то же я увидела это чёрное облако у Райли? Может, и здесь увижу и чем-нибудь помогу женщине».

Несмотря на нерешительные мысли и сомнения, действовала Марина быстро. Она присела на стул рядом с мэтрессой и сосредоточилась, пытаясь увидеть такое же марево, которое она видела вокруг Райли. Теперь она уже знала, что и есть аура. А видят её только маги и одарённые. Она одарённая, потому что никакой магии в себе не чувствовала. «Надо с Марвином поговорить на эту тему. Райли же просил его», – не к месту вспомнила Марина и уже окончательно отключилась от мира, обратившись полностью к женщине.

Но, если ауру Райли она увидела без всякого напряжения, то сейчас никак не могла рассмотреть что-то, кроме едва заметного колебания воздуха вокруг тела женщины.

Марина буквально заставила себя сосредоточиться лучше и, наконец, неясные и нечёткие контуры цветных сполохов появились перед её глазами. Машинально Марина отметила, что, если аура Райли была в основном сине-фиолетового и зелёного оттенков, отражая спокойное, невозмутимое состояние капитера и только черно-серый сгусток мешал этому спокойствию, то тут она увидела в основном красные, бардовые, жёлтые сполохи, что говорило о высоком внутреннем напряжении. Среди этих сполохов большое место занимали красно-чёрные молнии, которые даже сейчас, или именно сейчас, пронзали время от времени ауру женщины.

«Мда, отвар точно нужен», – согласилась Марина с мнением лекаря. Конечно, она ещё ничего не умела, но недаром перечитала кучу фэнтезийных романов. Да и здравый смысл никуда не делся. Поэтому понять, что аура Райли – пример спокойствия, а аура этой женщины – пример сильнейшего возбуждения, было несложно. А раз это возбуждение, и оно так негативно влияет на работу организма, то надо попытаться приглушить это возбуждение. Как?!

Интуитивно Марина начала отлавливать молнии и скатывать их в мягкий шарик. Конечно, не руками в буквальном смысле. Она делала это мысленно, но её руки сами повторяли эти мысленные действия, и, если бы Марина видела себя сейчас со стороны, то, пожалуй, улыбнулась бы, как минимум: она сидела на стуле, лепила воображаемые шарики и аккуратно складывала их в закрытую корзинку.

Через какое-то время молнии закончились, но красных протуберанцев было ещё очень много. Марина начала собирать и их. Постепенно краснота уходила, и аура становилась бледно-розовой, но до спокойной сине-зелёной было ещё далеко. Однако, что делать дальше Марина пока не знала. Ясно поняла она лишь одно: лечебный дар у неё есть, но пользоваться им ещё надо научиться. Помощь любого лекаря или целителя ей была необходима, хотя бы на первое время.

Марина устало откинулась на спинку стула. Как в случае с Райли, она испытывала после воздействия сильную слабость, жажду и голод.

– Джейк, принесите мне горячий отвар и что-нибудь перекусить, – попросила она дворецкого.

Тот торопливо вышел, а Марина перевела взгляд на мэтрессу. Глаза женщины были ещё закрыты, но ей стало лучше, отметила про себя Марина. Ушла мертвенная бледность, пульс стал ровным, но продолжал оставаться слабым. Женщине нужно было что-то ещё для выхода из кризиса, но Марина не знала, что именно нужно.

– Леди Мариенна, – раздался тихий голос Милли, – отдохните немного, а потом ещё раз попробуете.

– Правильный совет, Милли. Всё ты у меня знаешь, – вздохнула Марина.

Она вспомнила, что так ничего и не узнала о девочке, но разговаривать сейчас и о чём-то спрашивать просто не было сил. Она перевела взгляд на женщину и столкнулась со встречным взглядом, наполненным тревогой и непониманием.

– Что со мной случилось, госпожа?

– Не знаю, – честно ответила Марина. – Скоро приедет лекарь и он нам всё объяснит. Вы, наверное, о чём-то сильно волновались.

– О ком-то, – поправила её женщина. – Мой сын служит в охране герцога Риверса и вчера получил тяжёлое ранение, когда их отряд во главе с герцогом преследовал чёрных наёмников.

– Вот, как…, – и сама погрузилась в темноту беспамятства.

Она уже не слышала, как вернулся Джейк, как он, испугавшись, включил связь с Марвином и тот уже через полчаса был во Фрейфорде вместе с целителем.

***

Незаметно пролетел месяц со времени приезда Марины во Фрейфорд. Она здесь, можно сказать, обжилась и прижилась. После того случая, когда она потеряла сознание от перенапряжения, Марвин никогда не оставлял замок без лекаря. В тот раз он привёл с собой порталом целителя из Кливдона, но теперь в замке всегда находился свой лекарь. А в случае необходимости в деревни ездил его помощник, которого Марвин нанял на год, пока, как он сказал, Марина не освоит навыки владения даром.

Вот сейчас Марина этим и была занята: сидела в библиотеке вместе с Милли и обе очень внимательно изучали каждая свой учебник. Марина – по целительству душ, Милли – по общему целительству. Марина оглянулась на девочку и вспомнила, как Марвин тестировал их обоих после того, как Марина поправилась.

– Давай, Мариенна, начнём с тебя, – а то в следующий раз я могу и не успеть тебя спасти. Ты как-то умудряешься попасть в переплёт на ровном месте.

Марина промолчала, но с пасынком тогда не согласилась. Не она же была виновата в том, что архивариус получила плохое известие. И не она была виновата в том, что у мэтрессы было больное сердце, которое она никогда не лечила. Это целитель им потом объяснил, после того, как вылечил женщину. Марине же он дал только восстанавливающего настоя и сказал, что с ней всё нормально. «Удивительно сильный организм и редкая магия», – констатировал мужчина.

Да, оказалось, что у Марины есть-таки магия, в которую она до сих пор слабо верила. Но не магия стихий, а ментальная магия. И не просто ментальная магия, дающая возможность воздействовать на разум, но и редкий ментальный дар – эмпатия. Марина могла видеть ауры (и видела их уже) и восстанавливать их баланс. Таких в этом мире называли целителями душ. Ну, а на Земле это были психологи и психотерапевты. Но сколько Марина не напрягалась, она не могла вспомнить, чтобы на Земле проявляла подобные способности и решила, что эмпатия – это дар нового мира для неудачливой землянки. А ещё оказалось, что Марина может пользоваться бытовой магией, как любой маг этого мира. Потому что для бытовых заклинаний хватала даже небольших объёмов магии, которая всегда имелась у тех, в ком была магия любого вида.

А вот у Милли оказались способности целителя, так сказать, общего профиля. Она могла лечить болезни, раны, переломы и любые повреждения организма. Конечно, после обучения. Конечно, после того, как станет совершеннолетней. А до этого момента она переходила из статуса служанки в статус воспитанницы Марины, и Марвин обещал серьёзно заняться поисками её родных. Ибо в этом мире дети простолюдинов не могли априори владеть магией. Значит, кто-то из её родителей был не только магом, но и аристократом, возможно, как считал Марвин, из разорившегося рода. Но Милли пока об этих поисках ничего не говорили, чтобы не травмировать девочку. Открылся тогда и ещё один «секрет» девочки: она умела читать и писать, причём делала это бегло, что говорило о сложившемся навыке. Ясно, что сложиться этот навык мог отнюдь не на улице и не в подворотне. Но этот секрет пока оставался нераскрытым. Милли упорно молчала о своём происхождении и только отводила глаза, полные слёз. И Марина решила на время оставить эти расспросы. Всё равно со временем всё выяснится.

Марина отложила книгу и погрузилась в воспоминания о событиях месячной давности уже надолго.

Марвин подошёл к мачехе и попросил прикрыть глаза. Долго внимательно изучал её ауру и, наконец, сказал: