Туман Луизианы

– Нас точно ждут? – с беспокойством спросила Луиза, оборачиваясь к Свенсону.

– О, конечно, не сомневайтесь! – улыбнулся управляющий. – Видимо, мистер Уоррингтон ещё не приехал, поэтому огни в комнатах не зажигают.

– Он ещё и скряга, оказывается, – пробормотала проснувшаяся миссис Пинс.

– Свет привлекает насекомых, мэм, – уязвлено ответил мистер Свенсон, явно обидевшийся за несправедливое обвинение хозяина поместья. Компаньонка скосила глаза на нахохлившегося мужчину, но ничего не сказала. Коляска сделала широкий круг и остановилась у белоснежной лестницы, у подножия которой стояло несколько слуг.

– Смотрите, слуги вышли встречать вас. – Свенсон спрыгнул с коляски с несвойственной для его комплекции живостью и протянул руку Луизе, а затем и миссис Пинс. Чернокожие слуги окружили вновь прибывших, блистая белозубыми улыбками на тёмных лицах.

– Какая хорошенькая!

– Давно пора вдохнуть жизнь в этот дом!

– Вы такая тоненькая, аж страшно!

– Оставьте девочку в покое, с дороги ведь, устала небось! – Высокая полная негритянка в белоснежном чепце и тёмно-синем платье растолкала собравшихся слуг и подошла к ошалевшим от такого неожиданного внимания путешественницам.

– Пройдёмте в дом, мэм, там давно вас комнаты ожидают. И ванны, конечно, куда ж без этого! Ишь, облепили, как осы арбуз! А ну за работу быстро! И ты, масса Свенсон, уж должен был бы догадаться! Взрослый мужчина, ай-ай-ай!

Миссис Пинс с интересом смотрела на негритянку, важно поднимавшуюся по ступеням. Один её вид внушал глубочайшее уважение. А то, как она разогнала слуг, так и вовсе пробудило в сердце пожилой леди глубокую симпатию.

– Я ведь не представилась, – спохватилась женщина, обернувшись в самых дверях. – Адеола. Я управляю слугами в этом доме. А вы, должно быть, леди Грейсток. – Адеола повернулась к Луизе, и та поспешно кивнула. – А вы – компаньонка?

– Миссис Пинс, – представилась та.

– И правильно, негоже молодой леди самой путешествовать, да ещё и так далеко. – Адеола вошла в дом. Миссис Пинс прошла следом, то и дело кивая, будто соглашаясь с каждым словом негритянки.

Дом, погружённый во тьму, казался огромным и мрачным. Запалив свечу, Адеола принялась подниматься по широкой лестнице, ведущей на второй этаж.

– Мы тут свет лишний раз не зажигаем. Москиты налетают да мошкара всякая. Да и экономия опять же. – Она повернулась к миссис Пинс, будто ища поддержки, и та с готовностью кивнула. Понять бережливость экономки она как раз-таки могла.

***

Горячая ванна стояла прямо посередине комнаты, зазывая ароматным паром. Пока Адеола зажигала свечи в канделябрах, Луиза разглядывала комнату, в которой ей предстояло жить. Кровать стояла на возвышении (чтобы еноты не пробрались, как сказала Адеола), укрытая густой сеткой, спускавшейся с потолка (от москитов, опять же поведала экономка). Плетёные сундуки стояли вдоль широких окон, сейчас прикрытых. Небольшой туалетный столик, шкаф да дверь, ведущая в отхожее место. Комната, после каюты на корабле и тряски в коляске, показалась графине верхом комфорта.

Едва дверь за экономкой и миссис Пинс закрылась, как Луиза развязала ленты на шляпке и стянула её, бросая в одно из плетёных кресел. Перчатки полетели туда же, и девушка с блаженным вздохом запустила руки в волосы, стянутые тугой причёской. В дверь тихо постучали, и практически сразу внутрь просунулась любопытная голова.

– Я Зэмба, мэм, буду вам помогать. – В комнату юркнула худенькая темнокожая девушка в оранжевом платье и небрежно нахлобученном на голову чепце. Стараясь не задумываться об общей невоспитанности слуг, Луиза благодарно повернулась к девушке спиной, открывая ей доступ к многочисленным крючкам на платье.

– Ох, мэм, как же вы ходите-то в этом! – охнула Зэмба, едва верхнее платье опустилось на пол. Уставившись на корсет, плотно облегающий тело, служанка обошла Луизу по кругу, цокая и качая головой. Луиза же, опешив от такой бесцеремонности, попросту потеряла дар речи. Вспомнив наконец о своих обязанностях, Зэмба принялась расшнуровывать корсет, не уставая бормотать что-то на своём языке. Но вскоре Луиза позабыла обо всём, стоило ей погрузиться в тёплую воду, пахнущую мятой и лимоном. Каждую клеточку ломило от усталости, а глаза закрывались сами собой. Она лениво поворачивала голову, пока Зэмба мыла её волосы, и откидывалась на колени, позволяя служанке натереть ей спину. Казалось, если бы не служанка, она давно бы соскользнула в воду и уснула на дне большой медной ванны. Мерный плеск воды и тихий напев Зэмбы убаюкивал, и Луиза, видимо, всё же уснула, потому что крик служанки заставил её испуганно распахнуть глаза.

– Масса приехал! Масса Том приехал!

Шестая глава

– Масса Том! Масса Том приехал! – Зэмба радостно кричала, выглядывая из окна. Луиза вздрогнула – вода уже успела остыть. Странно, что Адеола не сказала, когда будет ужин, хотя чего тут странного – вероятно, всё поместье здесь жило по времени, которое устанавливал его хозяин. А сам он, судя по всему, никакого представления о распорядке не имел. Поднявшись из ванны, Луиза потянулась за простынёй, но достать её не получилось.

– Зэмба! Дай мне простыню! – пришлось прикрикнуть на восторженную служанку, не сводящую глаз со двора. С неохотой оторвавшись, Зэмба протянула Луизе ткань и помогла вылезти. – Подай голубое платье с кружевами. Оно должно лежать вон в том сундуке. – Луиза оглянулась, пытаясь вспомнить, в какие сундуки и что укладывали.

Пока она купалась, все вещи подняли наверх, но начать их распаковывать Зэмба явно не додумалась. Тяжело вздохнув, графиня полезла в сундук и принялась извлекать наряды под восторженные вздохи служанки, попутно объясняя, как надо развесить платья и как их завтра следует отгладить. Жёлтое платье из тонкого муслина подходило для жаркого вечера как нельзя кстати. Да и в глажке почти не нуждалось. Придётся понадеяться, что мистер Уоррингтон не заметит складки на подоле.

Влажные волосы Зэмба шустро собрала в высокую прическу, вызвав вздох облегчения у Луизы. Графиня боялась, что и с волосами ей придётся управляться самой. Тонкие кружевные перчатки дополнили наряд, и Луиза удовлетворённо оглядела себя в зеркале. Для путешественницы, только утром сошедшей с корабля, она выглядела очень даже мило. Кивнув себе, девушка посмотрела на Зэмбу и глазами указала на сундуки. Изнывавшая от любопытства служанка тяжело вздохнула, всем своим видом показывая, как несправедлива судьба и как сильно она хотела присутствовать на первой встрече хозяина и его подопечной. В коридоре уже ждала миссис Пинс, бросавшая тревожные взгляды на комнату Луизы.

– О, Лоиз, как я рада, что вы уже готовы. – Компаньонка заметно нервничала и явно чувствовала себя не в своей тарелке. – Адеола рассказала мне, как пройти в столовую, но я боюсь идти одна. И вам бы не советовала. Здесь за каждым углом полно негров! Боюсь, мои нервы не выдержат этого испытания! Бедный мистер Пинс, вероятно, переживает не меньше, наблюдая с мягкого облака за своей несчастной женой! – И она тоненько всхлипнула, подходя к дубовой лестнице.

Сама Луиза испытывала схожие чувства, но боялась показать свой страх. Сердце билось где-то высоко в горле, а руки сотрясала мелкая противная дрожь.

С приходом хозяина поместье действительно осветилось и теперь выглядело гораздо дружелюбнее и уютнее. В высоких напольных канделябрах горели толстые восковые свечи, а рядом неизменно тлели ароматические палочки, наполняя дом сладким цветочным ароматом. В столовой уже стоял накрытый стол, вокруг которого нервно прохаживался мистер Свенсон. Завидев дам, он расплылся в улыбке:

– Как я рад вас видеть!

– А к ужину так и не переоделись, – проскрипела миссис Пинс, безжалостно глядя на пятна пота под мышками управляющего. Тот покраснел и опустил руки.

– Не было времени, к моему глубочайшему сожалению, – пробормотал Свенсон. – Обещаю впредь не повторять этой ошибки.

– Да уж постарайтесь, – высокомерно задрав подбородок, миссис Пинс прошла к окну и выглянула, словно увидела что-то безумно интересное в чернильной темноте.

Луиза смотрела на стол, удивляясь его сервировке: богатые серебряные блюда здесь перемежались с тонким фарфором, а стекло соседствовало с хрусталем. Управление в доме и в самом деле было поставлено из рук вон плохо. Ну что ж, она обязательно возьмёт всё в свои руки! За спиной послышались быстрые шаги, и Луиза замерла, прислушиваясь. Они не походили на шаги, принадлежавшие болеющему подагрой джентльмену. Приближаясь, они всё больше напоминали бодрый шаг военных, коих немало повидала на балу молодая графиня.

– Прошу простить за моё вынужденное отсутствие, – мягкий бархатный баритон звучал с неподдельным раскаянием. – Увы, некоторые дела требуют моего непременного присутствия. Леди Грейсток?

Глубоко вздохнув, Луиза резко повернулась и замерла, жадно разглядывая своего опекуна, человека, от которого теперь зависела вся её жизнь. Высокий, выше её отца. Глаза смеющиеся. Ярко-голубые, кажется. Или всё-таки серые? Заострённые скулы, тёмно-русая прядь волнистых волос упала на лицо, загорелое и обветренное. А улыбка такая широкая и открытая, что хочется безостановочно улыбаться в ответ. Протянув руку, она несмело улыбнулась.

– Вы и впрямь не похожи на Джона, – тихо сказал мистер Уоррингтон, невесомо касаясь её руки губами. – Вот только волосы, как у него. – Он прищурился и вдруг улыбнулся ещё шире: – И веснушки.

Луиза вспыхнула и опустила глаза. Упоминание о веснушках было явно излишним. Она их попросту ненавидела. Смущение улеглось, пока они рассаживались. Мистер Уоррингтон завёл непринуждённый разговор с миссис Пинс, которую, похоже, его улыбка ничуть не смутила. Она забрасывала опекуна вопросами, пытаясь выяснить, как часто он отлучается и как будет поступать теперь, когда на его попечении находится незамужняя девица.

– Полагаю, для решения большинства этих вопросов здесь находитесь вы, не так ли? – Томас потянулся к блюду с подливой, и миссис Пинс поморщилась. Луизе показалось, что она может прочесть приговор, что вынесла компаньонка мистеру Уоррингтону, на её лице. Невоспитанный. Определённо невоспитанный.

– Так вы всё это время жили в Англии? – Уоррингтон, казалось, потерял к подопечной интерес и принялся за еду, и повисшее в воздухе молчание попытался разбавить мистер Свенсон.

– Да, с отцом, – с готовностью ответила Луиза. – Мама умерла.

– Примите мои соболезнования, – смутился управляющий.

– Спасибо, но это было очень давно, – мягко улыбнулась девушка. – Мне было десять, когда её не стало.

В столовой снова повисло молчание, прерываемое бодрым стуком приборов о фарфор – мистер Уоррингтон явно не жаловался на отсутствие аппетита. А вот Луиза так разнервничалась, что теперь не могла заставить себя проглотить и кусочек.

– А другие родственники у вас есть? – сделал ещё одну попытку завязать разговор мистер Свенсон.

– Да, бабушка.

– Но почему же тогда вы не остались с ней? – удивлённо воскликнул управляющий и покосился на безмятежно жующего Томаса.

– Так решил мой отец, – пожала плечами Луиза.

– А вы всегда были послушной девочкой, не так ли? – произнёс мистер Уоррингтон, пронзая её насмешливым взглядом ярко-голубых глаз.