(прерываясь)
Так что всё-таки мама?
Ирина садится за стол напротив Брюсова, подпирает голову, смотрит на него.
ИРИНА
Мама есть мама.
(усмехается своим мыслям)
Но я постаралась не давать ей лишних надежд. К тому же, идея загородной поездки её напугала.
БРЮСОВ
И что – не отпускают?
ИРИНА
Мне уже не надо спрашивать разрешения… увы…
БРЮСОВ
Почему – «увы»?
ИРИНА
Потому что… лучше бы она мне запретила.
Брюсов хмурится, смотрит на неё в упор. Ирина отворачивается.
БРЮСОВ
Кажется, я не пристаю… не тороплю события…
ИРИНА
Да, я знаю…
(горько)
Дело не в этом…
Ирина встаёт, подходит к раковине и начинает греметь посудой.
БРЮСОВ
Ириш… Я тебе уже говорил. Я таких, как ты, ещё не встречал…
ИРИНА
(не оборачиваясь, усмехается)
И вот ещё что не забудь: я перевернула твою жизнь!
БРЮСОВ
Да! Да! Банально звучит, знаю, но это ведь правда, я не виноват…
ИРИНА
Да ты говори, говори! Всё равно ведь приятно! Послушаю, пока есть возможность.
Ирина разворачивается лицом к Брюсову, прислоняется к раковине спиной, складывает на груди руки, делая вид, что приготовилась слушать.
ИРИНА
(продолжая)
Про глаза вот вчера… понравилось. Повторишь?
БРЮСОВ
С удовольствием.
Брюсов встаёт, подходит к Ирине, берёт её за плечи и смотрит ей в глаза.
БРЮСОВ
(продолжая)
Колдовские… восточные, такие умные глаза… при твоей чудесной белой коже… а какие волосы…
Брюсов наклоняется к Ирине и начинает её целовать – в висок, в щёку, в шею, мягко, подолгу задерживаясь на её коже губами. Ирина мягко отстраняет его от себя.
ИРИНА
Саш… а скажи… мне вот тоже любопытно. А что говорят твои друзья? Ну, те, с которыми мы здороваемся в ресторанах, к примеру?
БРЮСОВ
Про что – говорят?
ИРИНА
Про меня… что они считают…
БРЮСОВ