Бывший муж. На осколках мести

– Мне жаль, любимая. Я с тобой!

Глава 4

Мира почти не помнила последние три дня жизни, находясь на препаратах в полной прострации.

Она очнулась на четвёртый в своей, вернее, в их с мужем квартире, купленной накануне свадьбы. Не помнила, как в ней оказалась. Кто раздел и уложил в постель, тоже не знала.

На дрожащих ногах с трудом дотащилась до ванной комнаты. Ещё сложнее оказалось забраться в душевую кабину

– Что ж так плохо-то, чёрт…

Чёрный пробел не хотел заполняться воспоминаниями, а она не наставала. Предчувствие, что вместе с ними придёт что-то страшное, останавливало от малейшего насилия мозга.

Горячие струи по холодной коже – полный кайф. Так и стояла бы. Не шевелясь, не разговаривая, не задавая вопросы, не получая ответы. Руки упёрлись в стекло.

– Не…не…не…не…не…

Тире, точки. Стук в мозг азбукой Морзе, как крики о помощи.

Чего ещё не хотела бы?

Запах горелого мяса пробивался сквозь двери, потоки воды, забивая ноздри.

– Не хочу, не хочу, не-хо-чу!.. – голова моталась из стороны в сторону.

Мокрые плети волос хлестали по плечам.

Больно, но от боли так хорошо. Намного проще, когда скорбит тело. Про душу вспоминать не хотелось. Там пусто и страшно. Пугает широко разинутая пасть бездны, которую нечем заполнить.

Голодный ужас – ещё та картина.

Урчание в животе напомнило, что в кабинке есть ещё одно голодное существо. Когда ела в последний раз, не знает…

Поплотнее завернулась в толстый махровый халат, боясь растерять тепло, что впитало тело. В полотенце укутаны волосы. Босые ступни по гладкому полу прошлёпали в направлении кухни.

Запах мяса становился сильнее. Звук воды, льющейся в раковину, ревел водопадом. Отец прислал домработницу? Боялся оставить одну?

Мира протянула:

– Ничего не помню… – вот теперь беспамятство начало напрягать.

Страх становился осязаемым.

Как кто-то чужой попал в квартиру? Давно? Кто впустил?

Она ускорилась.

Запах жареного мяса тошнотворной волной ударил в ноздри.

Мира сложилась пополам. Не разгибаясь, в несколько быстрых шагов к унитазу. Успела вовремя.

– Дорогая, ты уже проснулась? – прозвучало громом с небес в самый неподходящий момент работающего слива.

Мира замерла, боясь оборачиваться. Страх сменился радостью. Она бормотала не в состоянии оглянуться и обнаружить, что сзади никого нет.

– Я знала, что ты живой! Всех разыграл, подстроив собственную смерть, а сам вернулся в Москву.

Она замолчала, чтоб втянуть в сжатые лёгкие воздух и затараторила с новой силой, боясь, вдруг замолчит, и Алекс исчезнет. Мира слышала дыхание за спиной, запах любимого мужского парфюма. Даже ощущала тепло и биение сердца.

– Тук-дук, тук-дук… – и звуки не были отчаянным «sos», как в ванной комнате.

Если это последствия игр разума – готова веселиться так долго, как сможет.

– Я всё понимаю. Жить с истеричкой непросто. А терпеть тестя, что контролирует каждый шаг, обвиняет в воровстве, женитьбе на деньгах, вообще кошмар.

Тишина длиною в секунду показалась вечностью, но в ответ молчание. Пришлось продолжить монолог.

– Я прощаю за всё, что было у тебя с той женщиной, а ты прости мне истерику… – Чтобы сказать следующее, пришлось глубоко втянуть воздух, борясь с желанием закричать. Душу рвало от желания умолять на коленях, лишь бы послушал. – Только не уходи больше! Я не могу без тебя. Прости за всё и останься…

– И не собирался! После этой ночи понял, что не жил последние полгода, а существовал без тебя.

– Что-о-о?.. – Мира с ужасом в глазах обернулась.

За спиной стоял довольный Денис. Голая грудь. Ноги обтягивают спортивные штаны Алекса.

Она почувствовала, как накрывает с головой темнота. Ночью изменила мужу, но ничего не помнит?!

Очнулась в постели голодной и злой. Опять отдала себя во власть другого человека. Что-то слишком часто стала падать в обмороки. Кривая ухмылка на губах. В поднятых вверх глазах раздражение.

– Милая, я принёс перекусить. Слабость от того, что ничего не ешь. Мутит от запаха мяса? – Денис стоял над ней со столиком заполненным едой, сверкая улыбкой в тридцать два зуба. – Хотя бы надкуси тост и проглоти кофе.

Навязчивый, приторно-сладкий, заботливый до тошноты. Боготворящий отца, даже когда тот несправедлив. Мира помнила какими были их отношения с Лопуховым.

Она приподнялась на подушке. Тост, джем, сыр, кофе и сок манили вкусными запахами. А ещё веяло стойким ароматом духов Алекса. Тут же пришло сравнение и не в пользу финансового директора.

Абашев всегда давал понять, что они на равных и никогда не доносил отцу про милые шалости взрослой «девочки».

Мира зыркнула на решившего заменить для неё мужа.

«Говоришь, провёл со мной ночь?»

Первое желание заехать ногой по рукам и всё перевернуть, но тогда содержимое стаканов хлынет на постель. В пустом желудке сосало. Сил готовить самой не было. Почему бы не подкрепиться?

– Спасибо! Поем.

Ожидание, что останется одна, оказалось мечтой. Нужно подкрепиться, набраться сил, чтобы выкинуть "друга мужа" из квартиры.

Лопухов по-хозяйски развалился на второй половине кровати.