Желание на любовь 2

– Давайте я вам сейчас объясню, как всё это сработает?

Мэтт согласно кивнул, и Лебовски продолжил:

– Это простая формальность, которая поможет избежать провокаций со стороны Хаски. Вы получите официальное приглашение в суд, то есть повестку с определённой датой. Но не согласитесь признать себя виновным, поэтому будет назначено большое жюри присяжных. А вот там уже я представлю доказательства вашей невиновности; надеюсь, к этому времени они все будут у нас на руках. Жюри в свете изложенных фактов примет решение о доследовании – в чём я абсолютно уверен, – а может быть, и сразу признает вашу невиновность. Тогда прокуратура будет вынуждена закрыть ваше дело и открыть новое.

Вуд внимательно слушал адвоката, пытаясь понять суть судопроизводства, впервые находясь по другую сторону закона. Он слегка нервничал, не ощущая себя хозяином положения, и чувствовал, как начинает потеть.

Самуэль широко улыбнулся, заметив напряжение клиента.

– Вам не нужно вникать во все тонкости, для этого я нанят вашим отцом. Это моя работа, и, поверьте, я отлично умею её делать.

– Очень на это надеюсь.

– Можете не сомневаться в нашей победе. Залог вернут сразу после суда.

Лебовски замялся, решая для себя, рассказывать ли агенту ФБР некие нюансы, связанные с личной жизнью офицера, который сейчас будет делать допрос, и посчитал, что лучше сделать это.

– Хочу вас предупредить кое о чём, – внимательный взгляд адвоката упёрся в зелёные глаза Вуда. – Он увлекается профессиональными танцами. Зарабатывает на этом хорошие деньги. Ценит красивых женщин. Любит знакомить с подругами по хобби.

Мэтт усмехнулся:

– Меня это должно волновать?

– Надеюсь, что нет. Но неприятно выглядеть на фоне тюремщика Квазимодой.

– Мистер Лебовски, я считаю, что увлечения людей должны оставаться личными.

– Очень этому рад!

Самуэль встал, приветствуя офицера.

Мэттью обернулся в сторону двери. В комнату для допросов вошёл высокий, смуглый мужчина с иссиня-чёрными волосами и почти такого же тёмного цвета глазами.

«Индеец», – мелькнуло в голове Вуда. Что-то везло ему в последнее время на общение с коренными жителями Америки.

– Пол Хартли, офицер по делам досудебного освобождения.

Служитель закона по очереди пожал протянутые ладони адвоката и арестованного, уселся на освобождённый Лебовски стул и бросил на стол папку с бумагами.

Он бегло осмотрел комнату, внимательно, очень пристально Мэтта и широко улыбнулся, сверкнув двумя рядами белоснежных зубов.

Мэттью второй раз видел столь блистательную для мужчины улыбку. Оба раза она принадлежала «краснокожим». Он провёл языком по внутренней стороне дёсен, ощущая гладкую, ребристую поверхность, совершенно точно зная, что его зубы не настолько идеальны. «Интересно, чем они их чистят?»

Вуд кисло улыбнулся, понимая, что размышляет о глупостях, желая сбежать от действительности, жалея, что адвокат рассказал об увлечении индейца бальными танцами. Внимание агента переключилось на излишне креативную причёску Хартли, затем на идеально ухоженные руки. Он не заметил, как сжал пальцы в кулаки, пряча нечищеные ногти и появившиеся после драки заусенцы. Лебовски прав, тюремщик слишком следит за внешностью. Выглядит на тысячу баксов. Второй мажор-индеец на его голову – это слишком.

Офицер видел, что его визиту не очень-то рады.

– Надеюсь, мы станем друзьями… – он усмехнулся, заметив, как Мэттью слегка отстранился от стола, – на ближайшие полчаса.

Пол бросил взгляд на левую руку арестованного. Первый вопрос прозвучал так:

– Вы не женаты? И никогда не были?

Вуд отвечал ровным, безэмоциональным голосом, мечтая, чтобы нервирующий его индеец поскорее убрался из комнаты. Размышляя, чем вызван такой негатив. Тем, что Пол внешне похож на Чайтона? Или тем, что глаза офицера излучали сочувствие? Терпеть не мог жалости, тем более от тюремщика.

Наконец пытка подошла к концу. Пол Хартли сложил исписанные ровным почерком листы с ответами арестованного обратно в папку. Встал из-за стола и, уставившись блестящими чёрным глазами в лицо Мэттью, ровным голосом подвёл итоги опроса:

– Думаю, у вас всё будет хорошо, мистер Вуд. Я обработаю информацию, поставлю в известность суд, а также сообщу результаты вашему адвокату. Постараюсь сделать это сегодня. Надеюсь, завтра вы предстанете перед судьёй и сможете покинуть это ужасное место.

Глаза Лебовски светились довольством, надменность и ненужное превосходство во взгляде клиента были нарушены, выставляя его для правосудия жертвой. Он не стал протестовать против следующих действий индейца, решив, что пообедает и вернётся через час продолжить разговор с клиентом.

Офицер отстегнул ногу Мэтта от стула и, нажав кнопку вызова, указал рукой на дверь.

– Идёмте, я провожу вас до камеры.

Он пропустил вперёд адвоката, успев шепнуть в это время Мэттью на ухо:

– Я никогда не допрашивал агента ФБР. Поверь, я на твоей стороне!

Глава 3.4

Вуд быстро двигался по коридору, чувствуя на спине взгляд Хартли. Он замедлил шаг, заметив в дверях одного из кабинетов, беседующих Бергера с Хаски. Капитан чуть не выронил кофе, заметив Мэттью с сопровождением.

Агент ФБР напряг безупречный слух.

– Что делает здесь мудак из досрочного освобождения?

– Его пригласил адвокат Лебовски.

– Лебовски?! Так у Вуда нет документов!

– Уже есть.

Мэтт мог поклясться, что расслышал рычание Хаски.

Всё прошло, как предсказывал адвокат. Днём следующего дня Мэттью оказался на свободе. Он по очереди расцеловал всех встречающих, выискивая взглядом Кэтлин.

– Папа, мама чуть приболела. Ждёт тебя дома.

Вуд почти до хруста сжал дочь, втягивая носом родной аромат, расцеловывая пушистые рыжие волосы.

– Девочка моя, я так соскучился по тебе.

– Пап, я знаю, – она не пыталась вывернуться, наслаждаясь отцовской любовью. – Я тоже по тебе скучала и очень переживала.

Лилит взяла за руку Чайтона.

– Мы обещали заехать к Рите, помочь с приготовлением, – она рассмеялась, прежде чем добавить: – Бабушка готовит праздничный ужин и ждёт нас всех к вечеру…