Бывший муж. На осколках мести

Мира нахмурилась. Никто пока не принимает её серьёзно. Спустить – и не станет воспринимать в качестве лидера. Пришлось поставить на место. Она свела брови в линию. Слова окатили холодом.

– Паша! Договоримся раз и навсегда. – Тонкие ноздри выгнуты. Опасная хищница на охоте. – Я приказываю – ты выполняешь! Предвосхищение моих желаний приветствуется, хотя инициатива наказуема! Говорю прыгать, спрашиваешь, как высоко!

Начбез менялся на глазах. Он кивал с каменной миной на лице. Нелегко принять такое от женщины друга.

Мира подошла вплотную к здоровяку, заглянула в карие глаза. Тихое, с просьбой:

– Не обижайся. Поверь, так надо. Всё очень серьёзно. Мне нужны телохранители. Это, чтоб ты понял насколько. Не папины, а твои! Я беременная. Моему ребёнку угрожает опасность. Алекс всегда говорил, что ходил и пойдёт, не раздумывая с тобой в разведку. На данный момент ты единственный кому могу доверять.

Она, сложив руки на груди, нервно заходила по комнате.

– Не дай нас убить! Алекс обязательно вернётся и скажет тебе спасибо!

Мире показалось, что снаружи кто-то подавил вздох. Она резко открыла дверь. Секретарша отпрыгнула в сторону.

Грозно сведя брови, Мира проговорила:

– Что ты тут делаешь?

Яркоокрашенная блондинка невинно хлопала ресницами:

– Решила спросить, не хотите ли кофе?

Даже здесь, в офисе мужа за ней слежка? Дай бог, чтоб простое женское любопытство. Мира перевела взгляд на Пашу.

Тот согласно кивнул. Наглядный пример лучше слов настроил на серьёзный лад.

– Всё понял! – фотография со стола ушла в папку, и легла подмышку. – Вернусь через десять минут.

Мира захлопнула дверь. Секретаршу однозначно менять, но сначала найти замену. Не дать понять, что в курсе происходящего. Время сейчас самый дорогой товар. Успеть обезопасить себя и ребёнка. Сделать нужно так много.

Она упала в кресло. Тонкие пальцы зарылись в волосы. Всё больше убеждалась, что подозрения в заговоре не паранойя. Неизвестно с каких пор он плетётся, и как глубоко проникли щупальца предательства.

За окном натужно пыхтел электровоз, тянущий с чем-то вагоны. Металлическая машина сражалась со встречным ветром, притяжением земли и весом груза. Протяжно и басовито проорал гудок. Стук колёс по стальным рельсам. Железный монстр жил и работал в своей стихии.

А что она? Кровь, кости, мясо и сердце. Главный орган переживаний работал на пределе возможностей.

Кусая пальцы, сжатые в кулаки, Мира заскулила.

– Как ты, умный, прошедший два года войны в Сирии, мог ничего не замечать? Не верил в подлость близких людей? – слёзы лить бесполезно. Ответить некому.

Варианты обезопасить себя один за другим прокручивались в голове.

Она отлично знает отца. Для того нет ничего невозможного. Понадобится сломать жизнь дочери, сделает не раздумывая!

Мира с замиранием сердца ожидала вердикт по фотографии. Если подстава, то она повелась, не дав Алексу возможности оправдаться. Не останется аргументов для успокоения совести.

– Избалованная сучка! Истеричка проклятая!

Кто-то умело просчитал её реакцию. Ещё одна причина искать врага в ближайшем окружении. Что-то останавливало от звонка подругам. Не доверяет или желание оградить беззаботных бабочек от лишних проблем?

Паша предупредил, что появится чуть позже с хорошими новостями. Ломать голову, что это значит, не было времени.

Вызвала главбуха. Задранного вверх носа старой девы хватило на пять минут общения с новым боссом. Выходила женщина, чуть за сорок, совсем в другом настроении. Обещание проверок документации за последние два года и полного аудита вдохновило беднягу на новые трудовые подвиги.

Затаив дыхание, Мира смотрела на вернувшегося в кабинет начбеза.

– Паша, не томи! Говори, как есть.

– Мне обращаться на «ты» или на «вы»??

– Когда вдвоём на «ты».

Она с мольбой взирала в глаза армейского друга мужа.

Фотография упала на стол.

– Ты права! Это фотомонтаж! По программе распознавания лиц выяснили, кто эта женщина и где проживает.

Мира побледнела как смерть. Придётся признаваться…

– Ты сказал, что не винишь меня в смерти Алекса. На самом деле я виновата! Алекс из-за меня сорвался с виллы и попал в неприятность.

– Давай без слёз. С самого начала. По порядку. В мельчайших подробностях. Я тоже уверен, что Абашев не погиб.

Мира вздохнула. Хоть кто-то согласен, что Алекс жив!

Паша продолжил:

– Его убили. Я сделаю всё, чтобы найти виновных… – Он хлопнул ладонью по столу, сверля взглядом лицо восседающей на Абашеве женщины. – Тот, кто сделал снимок – участник преступления.

Настойчивый звонок прервал разговор. Сбрасывать в третий раз – вызвать подозрение. Мира приняла вызов и ту же пожалела об этом.

– Дочь, ты прячешься от меня? – как всегда, строгий голос, словно разговаривал с пятилетним ребёнком.

Привычно вытянулась по струнке, даже не замечая этого. Человека на той стороне связи нельзя злить. Пришлось оправдываться.

– С чего ты взял, папа? Просто столько всего в один день навалилось.

Отец перебил, давя осведомлённостью, словно жили в соседних комнатах общежития.

– Ты падаешь в обмороки, не помнишь, что было вчера. Тебя тошнит от нервного истощения. Нужно немедленно показаться специалистам!

Мира поняла по безапелляционному тону Старыгина старшего, что дальше услышит.

– Каким именно?

Самые страшные опасения подтверждались