Орин лишь вздохнул в ответ.
–Старый, хитрый прохвост Боу не собирается закрывать глаза на шашни своей жены, так, старина Орин?
–Более чем вероятно.
–Оттавия, без сомненья, дама сногсшибательная, но стоит ли она того, чтоб терять из-за неё голову в буквальном смысле? Не пора ли Вам, барон, отбросить мальчишескую влюблённость и повзрослеть?
–Я не могу от неё отказаться.
–А стоит ли она того, чтобы из-за неё терять семью? Роза – индейская женщина, неизвестно что она может выкинуть.
–Куда она денется с берегов Англии?– махнул рукой барон.
–Поеду, поищу кучера по кустам. Может, он раненый.
Освальд Боу слёг в постель от сообщения, что Филдинг опять вывернулся от расправы.
Оттавия пришла с ним проститься.
Старик слабым голосом говорил ей:
–А представь: не было б нашей злополучной встречи…Вышла б ты замуж за парня из рабочих, нарожала б кучу детей…и никогда бы не встретила Орина Филдинга.
–Ты прав…ни Нормана, ни Орина…
Когда Филдингу сообщили о кончине Освальда Боу, он неподобающе случаю стал весел и улыбчив.
Роза вошла в комнату к Наяде, та смущённо отложила книгу.
–Глупо меня игнорировать, я уже давно превратилась в англичанку. Одеваюсь, как англичанка, говорю по-английски, и живу, как англичанка.
–Ты права, Роза, под нашим влиянием ты превратилась в англичанку.
–Что это за красивые цветы на подоконнике?
Индианка подошла к букету вплотную, разглядывая чудесное творение природы.
Золовка тоже подошла к окну.
–Это розы,– трепетно прикасаясь к лепесткам, произнесла с улыбкой сестра мужа.
Роза чуть не заплакала. Быстро отвернулась. Наяда почувствовала, что жена брата одинока.
–Мой брат игнорирует тебя?
–Я не думала, что белые женщины такие догадливые. Я слышала, им вообще нет дела до интима…
–Я была несчастна в первом браке с Норманом Сэндлером…А Биффорд сделал из меня настоящую женщину…
–Вам повезло…А мне, что же, всю жизнь терпеть причуды Орина?
–Что ж поделаешь…Такая наша женская доля – терпеть. Бывает, что в семье детей уже трое, а сердце мужа ещё на воле.
Вечером Наяда обнимала мужа, сидящего на диванчике, и шептала ему:
–Бифф, последнее время мне кажется, что ты отдаляешься от меня…
–Мой любовный пыл, если и остыл, то совсем на чуть-чуть,– с улыбкой уверял банкир,– И если я провожу на работе больше времени, то это означает, что граждане Милфорд-Хейвена стали жить лучше, богаче, и с радостью несут свои сбережения под проценты в наш банк.
–У тебя точно нет любовницы?
–Ни-Ни, да о чём ты говоришь?! Какие глупости! Не думал, что ты так плохо обо мне думаешь. Хотя я понимаю: твоя совместная жизнь с этим развратным Норманом сделала тебя недоверчивой…
–Если б от ревности чесотка появилась, то вся округа бы чесалась…
–Последнее время ты часто используешь в речи поговорки,– заметил, смеясь, Биффорд.
Что-то в тоне мужа насторожило Наяду. Ей показалось, он пытается усыпить её подозрения.
Хедлунд по-дружески успокаивал бывшую жену сослуживца Сэндлера:
–Зачем такой красивой леди забивать голову сомнениями? Не лучше ль дальше жить спокойно?
–Мистер Хедлунд, я же плачу немалые деньги, а Вы в память об отце не желаете мне помочь! Тогда я пойду в частное агентство!
–Мои люди завтра же приступят к слежке, миссис Олди,– заверил юрист.
Олди вышел от любовницы и столкнулся нос к носу с женой.
Та высказала своё мнение о нём:
–Ты превзошёл все мои смелые предположения. Дома ты старательно прикидывался безнадёжно влюблённым в жену, а на деле оказался обыкновенным лжецом. Ты ещё хуже Нормана, тот хоть не скрывал свои похождения.
–Я виноват. Я нашёл женщину, согласную родить от меня. Ей я обязался заботиться о ней и ребёнке…
–Изобретательно: теперь я и негодяем тебя назвать не могу, ведь жена не обеспечила тебя потомством.
Наяда развернулась и пошла прочь. Муж догнал её, взял под руку.
–Пусти меня, у тебя ребёнок от замарашки-Золушки, вот и ступай к ней.
–Неужели ты не видишь, что единственную, кого я люблю – это ты?
–А та семья?
–Ребёнок ещё не родился, но уже мне дорог…
–И ты приведёшь его к нам?