–Мне врали все! «Орин любит тебя»! Я мечтала о спокойной, счастливой супружеской жизни, но тихой и умиротворённой она была, когда муж был в море!
Она опять накрылась одеялом с головой.
–Оттавия старше тебя на семь лет, она больше подходит мне,– делил не Лэсли, а итальянку Сэндлер.
–Она не любит тебя.
–Вот ты специально кольнул меня, малыш. Да, Отт не любит меня, я даже искал забвения от преследования её красоты в объятиях твоей Лэсли.
–Не лги. Ты просто мелочно хотел насолить тому, кого любит Оттавия.
–Нет, поверь мне. Твоя Лэсли сама тянулась ко мне, ища тепла и ласки.
–А как же Наяда? Тебе её совсем не жаль?
–Я виноват перед всеми. После того, как в моё сердце вошла Оттавия, я вроде, как сбрендил. Я даже соблазнил её сестру Берту, но та лишь жалкое подобие Отт, лишь тень её обаяния и привлекательности. Я устал кидаться от одной женщины к другой, зная, что никто не заменит Оттавию.
–Не желаю слушать твои оправданья.
–Тогда послушай приговор.
–Приговор ясен: в нашем доме будет два развода. Ты, как вёрткий судейский, надеюсь, преуспеешь в этом.
–Не так-то всё просто: в нашей стране развод не получают даже принцы и лорды. Я испортил жизнь твоей сестре, я совратил жену родственника…на основании этих фактов я выношу апостериори, фу, опять из меня лезут эти юридические словечки, я приму яд. Только не забудь сейчас же послать за моей сестрой Илларией.
Норман потянулся к тумбочке и достал зелёную бутыль. И не успел Орин ничего предпринять, как барон Сэндлер изрядно отпил отраву.
Лэсли вылезла из под одеяла и наблюдала за происходящим.
Казалось, Норман уснул. Филдинг тряс его, слушал дыхание и сердце, но всё молчало.
–Такой умный парень, и так поторопился,– с сожалением, и даже со слезами жалости, проговорил капитан.
В следующую секунду он издал сдавленный крик: Лэсли тоже пила из злополучной ёмкости.
–Я задержалась у Беулы. А что с дверью?– с этими словами вошла Наяда, подученная Бурксом.
Она увидела жуткую картину и стала задыхаться. Орин заставил проглотить её глоток виски с тумбочки Нормана. От спиртного сестра выпучила глаза и опять тяжело задышала. У брата пошёл в ход для её успокоения стакан с водой. Затем отхлебнул из графина воды и брызнул ей в лицо.
–Пойдём отсюда,– увлёк Наяду Орин.
Та безвольно побрела.
–Буркс!– позвал капитан камердинера.
Верный слуга примчался.
–Унеси Лэсли в её спальню,– попросил хозяин его, как друга,– мне мерзко прикасаться к изменнице.
–Это ты их?– спросила сестра, когда взяла себя в руки.
–Нет. Они сами приняли такое решение. Я ничего не успел сделать, чтобы остановить их…Я чувствую себя соучастником преступления…
Сестра Нормана вошла без стука в кабинет Орина.
Насупив своё некрасивое лицо в язвах, она доложила:
–Я забрала тело брата и бедной девочки, они уже по пути к фамильному склепу.
–Но…
–Это моё право!– вспылила мисс Сэндлер,– В вашей семье из одарённого адвоката он превратился в обычного пьянчужку! А Лэсли скрашивала его жизнь лучше мегеры-жены.
–Мы сообщим прессе, что Норман Сэндлер и миссис Лэсли Филдинг скончались от скоротечной дифтерии.
–Благодарю. Скандалы никому не нужны.
Норман под стук колёс тормошил Лэсли, растирая ей щёки виски. Иллария подносила к её носу нюхательной соли. Сестра нагнала их карету, недаром считалась в округе самой лихой наездницей. Ранее брат предупредил её о таком исходе дела, чтобы та быстрее его забрала и не пугалась его пробуждения.
Лэсли глубоко вздохнула и пришла в себя.
–Мы всего лишь спали,– с улыбкой успокаивал озирающуюся девушку Сэндлер.
–Норман, мы уедем из Англии вдвоём?– с надеждой вопрошала Лэсли.
–Разве я когда-нибудь говорил тебе слова любви?
–Как же я буду жить одна?
–Раньше надо было думать.
Девушка зарыдала.
–Ладно, ладно, Лэсли, я дам тебе документы на другое имя и деньги. Поезжай в Америку, там много перспектив.
–Может, вернуться к Орину?
–Издеваешься или смеёшься? Нас похоронили. Да и зачем тебе Орин? Он будет всю жизнь упрекать тебя за связь со мной, а сам будет бегать к Оттавии. Радуйся. Что избавилась от оков ненавистного брака.
Наяда застала брата за складыванием сюртука в саквояж.
–Опять убегаешь в море?– устало вздохнула она.
–Только там я счастлив по-настоящему.
–Как же я буду жить в опустевшем доме?
–Позаботься об Энджеле.