Сказки Надивы – 5. О скифах и не только. Сборник психологических сказок

Поклонился дед Михасю и богатырям, и вынес уздечку кожаную, золотом украшенную.

«Бери, – сказал. – не простая та уздечка, а заговоренная. И как только на кого накинешь её, тот смирным становится, аки ягнёнок, и послушным.»

Поблагодарил Михась старого деда, и опять сели друзья на коней и дальше поехали.

Подъезжают к реке огромной, а там дед на берегу сети тянет, да только те сети всем миром надобно вытаскивать, большие они, деду не справиться.

Спешились богатыри, и поспешили на помощь деду. Володей то сильный, один за троих тянул.

Вытащили сети, полные рыбой.

«Дед, – спрашивает Михась. – Куда тебе столько рыбы?»

«Эх, – вздыхает дед. – Раньше то мы всем хутором те сети ставили, а потом вытаскивали. Бабы рыбу солили, сушили, мы потом всю зиму её ели. А нынче вот басурмане всех в полон угнали, некому сети тянуть. Ну а вдруг вернётся вся моя семья назад? Слышал я, богатыри на битву с басурманами едут, всех в плен взятых освободить собираются.»

«Ладно, дед, – говорит Михась. – Показывай, как твою рыбу солить надобно.»

Помогли богатыри почистить рыбу, слоями в кадушки уложили, солью пересыпали, да в землю закопали.

А дед дал Михасю кусок бечёвки с рыболовным крючком на конце.

«Что на этот крючок поймается, нипочём не оторвётся!»

Поблагодарил Михась деда, сел на коня и вместе с друзьями богатырями дальше поехал.

Смотрят – вороны над полем кружатся. Подъехали поближе – а лежат на том поле воины убитые.

Склонили головы друзья, шапки сняли, и стоят.

«Надо предать земле их, не дело так их оставлять, – решили богатыри.»

Стали могилы копать, и убитых хоронить. А нескольких нашли живых, но в безпамятстве.

Послал тогда Михась Петрика за водой ключевой.

«У тебя самый быстрый конь, ты быстро обернёшься туда и обратно.»

Помчался Петрик за водой ключей, и привёз её.

Михась слова правильные знал, воинов раненых водой ключевой обмыл, заговор над ранами сказал, и как воины в себя пришли, дал им испить ключевой водицы.

А потом котомку развязал, что матушка ему в дорогу собрала, каравай хлеба достал, и между всеми разделил.

И тут же сил у всех втрое прибавилось.

Поклонились воины Михасю, спросили, кто он и куда путь держит.

«Я Михась, еду от басурманов Землю Русскую защищать. – ответил Михась. – А это мои друзья, братья названные – Володей и Петрик.»

«Возьми и нас в свою дружину, – предложили воины. – Мы тоже хотим с басурманами сражаться.»

И рассказали, что ехали они с князем, да попали в засаду, и басурмане их побили.

Но зато услышали они, воины, будто самый главный у басурманов – хан Дедил не простой воин, а берсерк и когда в бой вступает, нет ему равных по силе и ярости, один целого войска стоит, и невозможно никому с ним совладать.

«Ну это мы ещё посмотри, – усмехнулся Михась. – На каждого берсерка своя управа найдётся.»

Вот поехали они дальше. И стали им встречаться небольшие отряды басурман, что сёла грабили, да поля жгли.

И хоть басурманов было больше, чем дружинников у Михася, да только сильны они были духом, и дело правое было за ними, и потому отряд Михася постоянно одерживал победу.

И вот однажды прискакали они к полю, где два войска сражались. – наше, русское, и басурманское.

Как глянул Михась – русских витязей много, а басурманов ещё больше, до самого горизонта копья их торчат.

«Великий бой нам предстоит, братья! – сказал Михась. – Но двум смертям не бывать, а одной не миновать. Зато разобьём супостатов и Землю Русскую от врага освободим!»

Вот ввязались они в бой.

Володей направо махнёт мечом – улица, налево – переулочек.

А басурмане не убывают.

Петрик на своём коне носится, то с одного края налетит на врагов, то с другого – те и взмахнуть саблей не успевают, как уже на земле валяются.

А только не убывает врагов.

Михась волком обернулся, коням вражеским ноги кусает, кони седоков с себя сбрасывают.

А только не становится врагов меньше.

Весь день шла битва, и только к вечеру прекратилась.

Оглянулся Михась – кругом воины побитые лежат. И дружина его тоже ранена.

«Нет, так дело не пойдёт, – думает Михась. – Надо как-то хитростью побеждать. Но как?»

Обернулся он чёрным вороном и полетел в стан вражеский. Нашёл самый большой шатёр, около которого больше всех охраны стояло, сел на верхушку, дырочку клювом проделал, и стал смотреть, что в шатре происходит.

А там самый главный басурман, хан Дедил, пировал со своими военачальниками.

«Ещё один такой бой, – хвалился хан. – И мы полностью разгромим русское войско! И пойдём по Земле Русской, никто нас не остановит! Будем брать их жён и детей в рабство, будем жить в их домах, и всё их добро себе заберём!»

«А если ещё войско русское соберётся, – спрашивает военачальник. – Русь большая., богатырей в ней много.»

«Ты же знаешь, что против богатырей я и сам могу сражаться, – хвастается пьяный хан. – Меня же ничего удержать не сможет!»

«Неужели ты непобедим?» – спрашивает совсем молодой воин, что вино в чаши разливал.

«Есть только одно средство, чтобы со мной справиться! – немного пригорюнился хан Дедил. – Только вода из родника, что бьёт из-под Алатырь камня, который находится на острове Буяне, может меня лишить силы. Если я выпью три глотка – ослабею. Если семь глотков – позабуду, кто я и откуда. Если девять глотков – то мгновенно состарюсь и рассыплюсь. Но кто же сможет привезти эту воду? И кто сможет заставить меня эту воду пить?»

И хан Дедил засмеялся громким хохотом.

И никто не обратил внимания, как большой чёрный ворон безшумно сорвался с шеста, который поддерживал шатёр, и полетел прочь.

«Надо нам, братцы, в путь отправляться, на остров Буян, к камню Алатырь,» – сказал Михась, перекувыркнувшись через голову и превращаясь обратно из ворона в человека.

Делать нечего, оседлали коней Михась, Володей и Петрик.

Перед тем, как уезжать, дал Михась наказ главному воеводе – стараться сильно в бой не рваться. Изматывать противника погоней.

И поехали названные браться к морю-океану.

Едут, смотрят – мёртвый лес стоит. Деревья сухие, голые ветки в небо торчат, и ни птичьего щебета не слыхать, ни звериного следа не видать.

Подъехали богатыри поближе, а и земля сухая, в прах рассыпается.

«Что-то тут нечисто, – молвит Михась. – Колдовством воняет.»

Раз – и на друзей опустилась огромная сеть. Верёвки толстые, крепкие, начала сеть затягивать товарищей.

Володей верёвки стал рвать, прочь отбрасывать, так из сетей и выпутались. Тут выходит им навстречу чудище огромное, пузатое, ноги толстые, волосатые, руки до самой земли достают., а дыхание горячее, как знойный ветер пустыни.

«Никому, кричит, сюда хода нет! Это мой лес, мёртвый лес, кто сюда попадёт, обратно живым не выйдет!»

«Полно хвалиться, чудище неразумное, – сдвинул брови Михась. – Почто лес зелёный высушил? Зачем деревья и землю мёртвой сделал?»

«А затем, – рычит чудовище, – что не нравится мне живое, что люблю я, когда листьев нет, и травы нет, и всё голое, и порядок кругом! Ишь, придумали -кузнечики им, птички всякие! Всё в асфальт закатаю!»

«Ах ты, чудище поганое! – закричал Михей. – Живое ему не нравится!»

Выхватил свою шашку,:

«Бей его, ребята!»

Накинулись богатыри на чудище. А он не поддаётся им, близко не подпускает, ветром горячим дует, лица опаляет, коням глаза застилает песком, коня спотыкаться начали, богатырей не слушаются.

Понял Михей, что так легко с чудищем не справиться.

Взял нож отцовский, что на поясе у него висел, да и метнул нож в чудище. И прямо в сердце ему попал.

Тут стал из чудовища выходить воздух горячий, и вылетел небольшой серебряный шар, который быстро покатился по земле прочь, и тогда Петрик погнал коня за ним следом.

Шар скачет прочь, но конь у Петрика быстрее скакал, догнал шар Петрик, и бросил на него шлем.

А потом с коня спешился, и шар из-под шлема достал.

Смотрят богатыри на шар серебряный. И не могут понять., что это. Положил Михась его в котомку, и дальше богатыри поехали.

Доехали до моря, надо им на остров на чём-то переправиться, да вот беда – ни одной лодки поблизости.

Лишь стоит лачуга старая неподалёку, а рядом старик с такой же старой лодкой возится.

Вот подъехали богатыри к старику, просят их на остров перевезти.

«Не, не можу, – старик отвечает им. – мне рыбу ловить надобно, мне без рыбы нельзя никак. Бабка завтра улов на базар понесёт, будет нам хлеб, будет и чем налог заплатить…»

Вздохнул Михась, обернулся щукой и в море прыгнул. Пригнал к берегу много рыбы, все к деду в сети, старик довольный, рыбу бегом в хату отнёс. Бабке отдал, а богатыри в лодку сели, а деду места не хватило, остался он на берегу, коней стеречь.

Подняли богатыри парус, и поплыли на остров Буян.

Плыли, плыли, ветер утих, штиль настал. Пришлось богатырям на вёсла садиться. Да дальше, до самого острова, грести.

Приплыли на остров. Лодку вытащили на берег, вверх дном перевернули, мачту снятую с парусом под лодку положили, и пошли искать камень Алатырь.

Идут, и не поймут, что-то не так на острове. Зелень блёклая, цветы увядшие, плоды на деревьях сухие….

Пришли, а камень Алатырь в сторону отодвинут, а под ним – сухо, и нет воды.

«Что ещё за напасть? – удивились богатыри. – Куда вода подевалась?»

Пошёл Михась вокруг осмотреться. И увидел след странный. Стал думать, где же он такие следы мог видеть?

И вспомнил, что в том сухом лесу, где чудище встречал.

«А не он ли тут побывал? – подумал Михась – Не он ли и этот родник разрушил?»

Достал из котомки серебряный шар и показал друзьям, и следы им показал.

«А не заколдована ли здесь вода? – спросил Петрик. – Смотри, как переливается шар, как живой!»

Положил Михась шар в ямку под камень Алатырь, а Володей Алатырь сдвинул, и поставил, как было в самом начале.

И тут же их-под него заструилась вода, зажурчал родник, поспешил по своим делам ручей. Тут же и цветы ожили, и трава зазеленела, и листва на деревьях расправилась.

Достали богатыри свои фляги походные, и набрали в них воды из-под камня, и сами напились, и усталость у них ушла, словно отдохнули они хорошо.

Отправились богатыри в обратный путь.

Смотрят – а на лодке сидят русалки, волосы расчёсывают, и на богатырей с улыбкой смотрят, и голосами прекрасными завлекают. К себе в гости зовут, накормить, напоить обещают.

Володей с Петриком тоже им стали улыбаться, уже готовы были мечи с пояса снять, да с русалками идти обниматься.

«Стойте, братья! – стал говорить им Михей. – Не время сейчас расслабляться, мы ещё свои дела не выполнили. Пока будете тут с русалками миловаться, там, может, уже басурмане Русь топчут!»

Устыдились богатыри, ремни потуже застегнули свои, цветов нарвали на берегу, русалкам подарили, чтобы не обижались на них. Лодку перевернули, на воду поставили, мачту водрузили, и поплыли. И долго ещё русалки рядом с ними в воде плыли, и всё шутили с богатырями, и глазки им строили, и богатыри шутили, но про цель свою не забывали.

Приплыли обратно на берег, старику лодку отдали, а старик им коней подвёл вычищенных, отдохнувших, накормленных. И старуха его богатырям пирогов вынесла с рыбой, да с капустой.

«Благодарю, родимые, за ту рыбу, что прошлый раз нам помогли поймать. Очень удачно я её продала. Ешьте пироги мои, да поезжайте на защиту отечества нашего, и пусть вам во всём удача сопутствует. Бейте супостатов, гоните их прочь с земли нашей!».

Поклонились богатыри старикам да и поспешили обратно.

Едут, смотрят, а лес то ожил, новые почки на ветках деревьев появились, трава подниматься начала, и где-то родник звенит, и вторят ему птичьи трели.

Едут, едут, навстречу им уставший воин, весь в крови. Увидел Михея с товарищами, и говорит:

«Послал меня князь, поторопить вас, чтобы вы быстрее скакали, сил нет сдерживать басурманов, конца края им не видно.»

Поспешили богатыри, торопятся. Даже поспать и поесть не останавливаются.

Смотрят – опять воин навстречу скачет, уставший, весь в пыли и крови.

«Торопитесь, говорит, еле сдерживают наши воины басурманов, много наших полегло, но не пропустили врагов.»

Скачут богатыри дальше.

Слышат, шум, звон оружия, битва идёт

Подскакали, глянули с пригорка – поле черным-черно от тел вражеских, нашими богатырями посечённых. Но и наши богатыри в крови все, шатаются от усталости, а басурмане всё прибывают и прибывают.

«Пока мы главаря их не уберём, и всё его войско не победим, – сказал Михей. – Надо к главному шатру пробиваться.»

Вынул Михей шашку, и в атаку бросился на врагов. Сзади богатыри с мечами. Бьются они, бьются, всё в глубь войска стараются пробраться.

Вот с большим трудом удалось им прорубиться к шатру, а вокруг охрана огромная, стали биться богатыри с охраной.

Тут из шатра на шум сам хан выскочил. Увидел его Михей, саблей размахнулся…. Да так и застыл. Обратился хан в огромного медведя, у которого вместо шерсти броня, как у черепахи. Стрелы по той броне скользят, копья от неё отскакивают, а мечи только тупятся.

Поднял огромные лапы берсерк и давай размахивать ими, богатыри только и успевают уворачиваться, да ещё охрана их старается достать.

Но с охраной как-то справились, а вот как берсерка поразить?

Вспомнил Михей, что у него уздечка есть заговоренная. Достал её, и стал к хану Дедилу подбираться. Но не прост был хан, сразу почуял опасность, заревел, и помчался прочь. Михей – за ним следом. В одной руке уздечку держит, а другой саблей от врагов отмахивается, только головы басурманьи летят.

Гнался, гнался Михей за берсерком, чует – конь уж устал, а берсерк только азартнее от бега стал.

Сунул Михей уздечку в котомку, крючок на бечеве достал, размахнулся, и бросил в берсерка. Да крючок по броне скользнул, и упал. Опять кинул его Михей, и опять лишь царапнул крючок броню. А берсерк оглянулся, и захохотал, морду вверх задрав.

Тут уж Михей не растерялся, и опять бросил бечёвку. Крючок прямо в шею открытую и попал, зацепился, Заревел берсерк, стал рваться туда, сюда, а Михей крепко бечеву держит, а сам берсерка поближе подтягивает, и уздечку наготове держит.

Тут какой-то басурманин увидел такое, с копьём бросился на Михея, да Михеев конь зубами его схватил, полголовы откусил.

А Михей подтянул поближе берсерка, понял тот, что не удастся сорваться с крючка, и первым на Михея бросился. Упал Михей с коня, да успел перекувыркнуться, и на ноги встать, а вот котомка в сторону откатилась, и уздечка из неё вывалилась.

Увидел это берсерк, и к ней кинулся. И опять верный конь Михею помог, лягнул берсерка промеж глаз. Тот пока головой тряс, да от звёзд, что вокруг закружились, отмахивался, Михей уздечку схватил, на берсерка накинул. И затянул потуже.

Присмирел берсерк, стал тихим и смирным.

А Михей на коня сел, берсерка рядом с собой повёл. А тут басурмане как увидели., что хана Дедила в полон взяли, растерялись, не знают, что делать.

И на Михея не смеют кинуться, потому что берсерк идёт покорно, голову вниз опустил, может, так надо?

Выехал Михей на самое видное место, чтобы все его видеть могли, достал фляжку с водой родниковой, из-под камня Алатыря набранной, и в рот берсерка вылил.

Тот сначала сдулся, стал маленький, хиленький, слабенький, а потом сморщился, как сушёное яблоко, скрючился, и в прах рассыпался.

А потом над тем место, где стоял берсерк, появился призрак хана Дедила, он махнул рукой своим воинам, и сказал:

«Уходите отсюда, и больше никогда не приходите сюда. Никогда нам эту землю не взять, никогда нам русских людей не победить.».

И растаял.

А князь выехал вперёд и сказал:

«Кто хочет жизнь сохранить, сложите оружие и бегом домой отправляйтесь. Кого увижу с оружием – тот враг, и тому головы не сносить. Кто завтра не покинет пределов Русской Земли – тот враг, и с ним будем поступать, как с захватчиком.»

Зашумели басурмане, но хана нет, командовать некому.

Сняли они с себя всё воинское снаряжение, сложили оружие, и по домам отправились.

Правда, хотели с собой награбленное прихватить, но Михей, Володей и Петрик за ними прошли, награбленное забрали, а так же пленных русских женщин, мужчин, детей освободили, пирогами накормили, и домой отпустили.

А потом не спеша домой все отправились. И где бы не проезжали русские воины, везде их встречали с радостью, и с благодарностью за спасение.

И вот Михей вместе с Володееи и Петриком добрался до родной станицы. Ох и обрадовались его матушка с батюшкой, и все станичники!

Пир устроили горой, праздник большой, на котором пели, плясали, Михея героем величали, да и его товарищей тоже

И самые красивые девушки им улыбались, и тайком вздыхали, на них глядя.

Много лет минуло с той поры, долго ещё из уст в уста переходили сказания о подвигах Михея, и мальчишки, слушая об этом, мечтали стать такими же смелыми, умными, находчивыми, отважными. И чтили память Героя Михея. И передавалась Сила богатырская по наследству, которая позволяла защищать обиженных, помогать слабым, гнать врагов прочь, и не бояться никаких трудностей и опасностей.

Вот и я рассказываю эту историю, чтобы жила в памяти потомков Михея она, и знали мальчишки, что и с в них есть эта Сила Богатырская, которая проснётся в нужный момент и не позволит отступить, как бы страшно не было, а наоборот, придаст отваги, мужества, и стойкости, чтобы защищать Правду, защищать свой род, своё Отечество. И смогут они стать Героями, о которых потом будут слагать легенды, как бились они с супостатами до последней капли крови. Бились, и победили!

Потому что Слава Русская никогда не померкнет, пока есть хоть один Герой, готовый постоять за неё!

Как родовичи объединились

О том, что один в поле не воин – знают все.

Как и притчу о венике который не смогли сломать сильные крестьянские парни.

И лишь тогда им это удалось сделать, когда развязали братья лозу, что прутья вместе держала, и так, по одному пруточку, по прутику, и сломали весь веник.

Об этой притче знают и те, кто жаждет завоеваний, да силёнок маловато с большим куском справиться….

Но что это я вперёд сказку рассказываю, не по порядку?

Не будем торопиться. Давайте усядемся поудобнее, сказка долгая, и расскажу я вам всё, как было, ни словечка от себя не добавлю, лишь только истину буду говорить.

Ну так вот.

Среди степей просторных, раздольных, увенчанных огромными шапками курганов с каменными воинами на вершинах, а где-то – и каменными бабами, течёт великая река, в которую впадает множество рек поменьше, которые, в свой черёд, тоже вбирают в себя многие речушки, реченьки, образованные из других, маленьких и больших ручьёв.

И несёт эта река свои воды, объединяя в себе силу множества истоков, берущих начало в самых разных местах, поначалу небольших и слабых, но чем больше их объединяется, тем сильнее и полноводнее становятся реки.

Когда-то сюда шёл с войском князь Игорь, где-то отсюда бежал он из половецкого плена. В здешних местах начинались многие самые сильные восстания, и здесь жили люди сильные, непобедимые, среди которых клич «Наших бьют» означал – бросай все дела и спеши на подмогу!

И много, много лет, десятилетий, столетий жил в тех местах один Род, наши великие предки.

Жизнь в те времена была тяжёлая. В одиночку не справиться, не выстоять. Потому и помогали люди друг другу, держались крепко за своих родичей, никому не позволяли обижать родных ни делом, ни словом, ни взглядом.

Потому и другие уважали родовичей, что сами себя они ценили и уважали, свои родные связи, своё кровное родство. А и не кровное, впрочем, тоже.

Всем миром землю пахали, зерно сеяли. Потом убирали, летом рыбу ловили, осенью свадьбы играли, детей крестили, стариков хоронили….

Кому какая подмога надобна была – только стоило сказать, как приходила вся родня и помогала с делом справиться, и каждый знал, что когда ему будет надобна помощь, то придут и окажут её, дружно, весело, с шутками, с песнями.

А уж коли беда какая настигнет – тоже всем миром справлялись.

Это и голод помогало переждать, коли неурожай выдастся, и от врагов отбиваться, если те вздумают напасть, и, если мор пойдёт гулять по хатам – тоже всем миром справлялись, больных выхаживали, деток оберегали.

И уж так то дружно они жили, что бед со временем становилось всё меньше, а Род всё больше, и богатства, и радости в Роду всё прибывало. Старики опытом делились с молодёжью, те внимали старшим, и дальше несли, что-то своё добавляя.

Дети с мальства к труду приучались, а также легенды, сказания своего Рода изучали, чтобы помнить, какого они роду-племени, чем силён Род, чем прославлен. Ну а там – что и они могут добавить в те сказания. Может, и о них что скажут хорошее?

Но, как известно, не бывает света без тьмы.

И уж коли жил наш Род с радостью в сердце, со Светом в душе, то где то жила и тень, темень….

И жила бы себе в своей стороне, и пусть, никто её не трогал.

Но не нравилось тёмным силам, сторонникам зла и разрушения, что Род живёт хорошо. А ещё завидовала та темень, что всё у родовичей ладно, складно, и богато.

Возжелала та темень богатством родовичей завладеть, а самих родовичей уничтожить, а тех, кто в живых останется – на себя заставить работать.

Придумала это темень и сидит, довольно лапки свои загребущие потирает.

Снарядила темень своих приспешников в поход, чтобы пошли они войной на родовичей. А сама стала сундуки для добра готовить, да представлять, как будет она по степям пахучим разъезжать на скакунах резвых, что у родовичей заберёт, да дышать вольным воздухом, напоенным ароматом чабреца, шалфея, да тысячелистника.

Но вот только не учла та темень, что у родовичей на тот чёт другое мнение было, и коней своих и жён, и земли раздольные, не намерены они врагу отдавать.

А чтобы враг не смог незаметно к жилищам подобраться, застать врасплох, родовичи бикеты рассылали, которые вокруг станиц дозор несли, и об опасности могли предупредить.

Вот и в этой раз заметили дозорные, что клубится по балкам, по оврагам темнота, шум доносится, вздохи, топот, мигом предупредили мужиков, чтоб готовы были встретить гостей незваных.

Жители станиц затаились, спящими прикинулись, а как злые силы по улицам потекли, во дворы забегать стали, тут их и встретили – нагайкой гибкой, шашкой острой, оглоблей толстой. А кому и ухватом, али коромыслом досталось. Это коли женщины в бой вступали.

Мальцы, кто сражаться не мог, пращи кидали, из рогаток стреляли. Пусть и особого вреда не учиняли, но болезненными этими ударами отвлекали.

Кто посмекалистее был – тот верёвками ворота понизу опутывал, али горшок с нечистотами над воротами прикреплял. Толкнёт супостат ворота – тут ему на голову нечистоты и выльются.

Да так дружно и смело все защищались, зная, что и за спиной есть прикрытие, что есть на кого положиться, что не выдержали злые силы, отползли назад, да по дну оврагов к госпоже своей, темени и вернулись.

Ох, как она бушевала! Как она ногами топала, кулаками потрясала, головы им всем разбить обещала, что не выполнили они её наказ!

А только понимала, противная, что пока сильны родовичи своей связью, своей верой, своей дружбой, справиться с ними непросто.

И вот стала она думать. Как же ей всё-таки их победить?

Разве что попробовать разъединить? Рассорить?

Но вот только как?

А мужчины и женщины, только прогнав тёмные силы, сразу же про них и забыли, не стали гнаться за ними, не до того им было.