Сказки Надивы – 5. О скифах и не только. Сборник психологических сказок
И вот в те стародавние времена жила знатная мастерица Танаис. Молодая, красивая, образованная, знавшая несколько языков, потому как приходилось с людьми разных народов вести дела.
Ведь украшения, которые изготавливала Танаис, ценились высоко по всему побережью, и далеко за его пределами.
Украшения Танаис делала для конской сбруи, и для оружия. Ну и посуду золотую могла делать. Светильники всякие тоже.
А вот за женские украшения не бралась.
В этом её старший брат был мастер, Антиох. Ах, какие серьги, перстни, оголовники, обручи, браслеты он мастерил! Высоко ценилось его искусство, не было ему равных во всей Русколани огромной.
Да что там в Русколани, даже в Греции и Римской империи, а так же в Гардариках никто не мог превзойти мастерство Антиоха..
Вот однажды привезли купцы Антиоху дивной красоты рубины. Долго торговался Антиох с купцами, не хотели купцы продешевить, да Антиох тоже переплачивать не хотел, хоть и понравились ему те камни самоцветные.
В общем, выторговал он яхонтов целый мешочек. Ушёл в свой удел, приказал не безпокоить, и стал работать. Никому не разрешал близко подходить, лишь Танаис можно было еду и воду ему приносить, да рубашки чистые. А грязные в стирку забирать.
Долго работал Антиох, Луна успела вырасти и снова истаять, когда наконец вышел золотых дел мастер из своей мастерской и показал людям то, что у него получилось.
Ахнули все вокруг.
Дивной красоты ожерелье у него получилось, и к нему браслеты и калаф, похожий на современный кокошник.
Стала упрашивать Танаис брата, чтобы дал он ей поносить эти украшения. Подумал Антиох – почему бы и да? И позволил сестре своей украшения на себя одеть.
А как Танаис одела – все ахнули – вылитая царица!
Вот и пошла Танаис к себе в мастерскую вся такая красивая и нарядная.
А тут и купцы появились. Просят кинжалы продать, что Танаис изготовила. Танаис им оружие протягивает. А купцы глаз с Танаис не сводят. Просили у неё комплект купить, да Танаис отказалась.
«Берите, – говорит, – Оружие. Вот кинжалы. Вот щиты круглые, скифские, вот лук золочёный вот стремена есть, золотом отделанные.»
Повздыхали купцы, забрали всё, что им Танаис предлагала, не торгуясь, да и пошли прочь, о чём-то меж собой разговаривая.
А потом сели на коней и прочь отправились.
А купцы это были не простые. Приехали они в степи Скифского моря с берегов Аргалука, ныне его Азовским прозывают.
Приехали не просто так. А по заданию царя своего Тиритая. Решил царь старшего сына Арпоксая женить. Сыну, как водится велел пока ничего не сказывать, а вот подарок невесте, дочери заморского царя, наказал подыскать.
Вот купцы побывали кругом, ездили смотрели, и ничего им так не запомнилось, как те украшения, что на прекрасной Танаис они увидели.
Приехали, подарки привезли, и рассказали Тиритаю, что вот видели они девушку в украшениях, царицы достойные, только девушка та отказалась украшения свои продавать.
Рассердился царь, и велел своим воинам характерникам тайно выкрасть те украшения. А если получится – то и мастера, которые те украшения изготовил.
А Танаис эти украшения на ночь снимала. Да в шкатулку из сандалового дерева прятала. А шкатулка стояла у Антиоха на окошке, и луной освещалась, лунным светом наполнялась, и оттого украшения ещё прекраснее становились.
Вот посланники Тиритая прознали про то. Тайно ночью проникли в дом Антиоха, так, что ни конь не услышал, ни собака не почуяла….
Сон-траву на грудь Антиоха положили, в покрывала закутали, и вынесли, шкатулку ту прихватив с собой.
А там на коня погрузили, сами верхом сели, да и уехали.
Кинулась утром Танаис – нету брата. Там и сям искала его, ничего понять не может. Поблизости нет его, а далеко не мог он уехать без коня своего.
Села и заплакала. Но плачь, не плачь – слезами горю не поможешь. Ушла Танаис в свою мастерскую. И стала изготавливать новые детали украшения к оружию.
А скифские царские воины между тем ехали по степи, и Антиоха везли связанного на лошади. Да следили за ним зорко, чтобы не смог он убежать. Караулили днём и ночью его, охраняли так же, как и ларец с драгоценностями.
Однажды даже чуть не удался побег у Антиоха, когда через речку переправлялись, да только воины были тренированные, вовремя поймали своего пленника, пообещали ноги ему связать, если ещё раз попытается убежать.
И вот, спустя много дней пути, прибыли они наконец к царю Тиритаю, вручили ему ларец сандалового дерева, и Антиоха перед ним поставили.
Открыл царь ларец, ожерелье вынул, заблестели на солнце рубиновые подвески, бросили во все стороны красные блики, ахнули все присутствующие от восторга.
«Великий мастер ты, – сказал Тиритай, обращаясь к Антиоху. – Такую красоту сотворил, коей мне допрежь видеть не случалось ни разу. Оставайся у меня работать, делай для меня украшения, для моих дочерей. Я тебя не обижу, знатно награжу!»
«Коли приглашаешь ты меня к себе, так зачем твои воины меня в ночи подняли и с собой увели помимо моей воли? – недобро усмехнулся Антиох и плечами повёл. – А коли в полон меня взяли, так работать я не смогу, птица не поёт в неволе!»
Нахмурился Тиритай, да в этот момент к нему дочь подошла младшая, Арга, чернокосая, ясноглазая.
«Какая красота! – воскликнула, увидев драгоценные украшения. – Жаль, браслеты мне широковаты, да калаф великоват.»
«Так и сделаны они не для тебя, красавица, – поклонился ей Антиох. -Для тебя я бы по другому их сделал!»
«Решено, – стукнул посохом Тиритай. – Сделаешь для моей Арги убор головной, да ожерелье, да всё, что она попросит. Золото и камни драгоценные я тебе дам!»
И проводили Антиоха в мастерскую, окружённую забором. Да воинов около калитки приставили.
А Тиритай показал Арпоксаю, сыну своему, украшения.
«Как думаешь, – спрашивает. – Дочери царя заморского хороший будет подарок?»
Взял Арпоксай в руки ожерелье, а оно ему теплом отозвалось. И привиделось ему, будто стоит напротив него девушка в ожерелье этом, в головному уборе калафе, и волосы чёрные волнистые по плечам рассыпаны, и смеётся она, и зубы белые у неё, и глаза блестящие.
«Нет, не надо отдавать его за море, – ответил Арпоксай отцу. – Не подойдёт оно заморской царевне.»
Тиритай удивился. А потом взял и рассказал сыну, что договорился он с заморским царём, что дети их поженятся.
Осерчал Арпоксай, мол, почему у меня не спросил, желаю ли я брать в жёны заморскую царевну?
Тиритай посохом в землю стукнул, брови грозно нахмурил:
«Не след тебе мне перечить! Я твой отец, я царь! Я так решил, и так будет!»
Ушёл Арпоксай, унёс с собой ларец с драгоценностями, и всё думает о той, кто носила все эти украшения.
И решил пойти к золотых дел мастеру, что делал украшения эти, к Антиоху.
Зашёл в мастерскую, и стоит, не знает, что спрашивать, как разговор вести.
«Отойди от света,» – сказал Антиох, не отрываясь от работы.
Арпоксай от двери отошёл, на лавку присел.
«Скажи мне, мастер, кто носил ожерелье это? Какая дева?»
Ничего не сказал Антиох, только вздохнул.
А Арпоксай не отстаёт.
«Не хочу, – говорит. – Отдавать эту красоту заморской царевне. Всё видится мне, будто девушка с волосами вьющимися, стоит в этом уборе, и краше неё нет никого!»
Опять вздохнул Антиох, а потом сказал:
«Сестра то моя, Танаис. Да, красива она сама по себе. А в этих украшения, с этим ожерельем, серьгами, которые с калафа вниз спускаются, просто царица, да и только! И вот тот кинжал, что ты на пояс нацепил, тоже она украшала. Мастерица она у нас… Искуснее во всей Русколани не сыскать!»
Посмотрел внимательно Арпоксай на кинжал. Помнится, когда выбирал оружие для себя, сразу на этот кинжал внимание обратил. И на то, что ножны украшены затейливой вязью, и на зверей разных золотых, скачущих по чехлу, и на то, какая ручка у кинжала удобная и красивая.
Но не думал он тогда, эта красота вышла из-под женских рук.
Захотелось ему эту девушку увидеть.
«Скажи, мастер, где живёт сестра твоя? Как найти её?»
«Что, ещё и сестру в полон взять хочешь?» – Антиох нахмурился.
«Нет, что ты! Хочу ещё ей заказ сделать, щит для меня, наручни и поножи. А ещё колчан для стрел.»
Ничего не ответил Антиох, стал дальше работать.
А Арпоксай стал часто приходить к Антиоху, посмотреть, как тот работает, да и просто поговорить. Интересно ему было знать – как жили Антиох и Танаис, какие у них там обычаи, как праздники отмечают и всё остальное.
А сам рассказывал о том, где бывал, чему учился, с кем сражался.
О дальних странах, о разных людях, о том, где какие обычаи.
Постепенно Антиох и Арпоксай сдружились.
А тут уж и работа закончена, что Тиритай поручил мастеру.
«Арпоксай, хочу я прежде чем Тиритаю готовую работу оценить, девушке, которой эти украшения предназначались, показать., – сказал однажды Антиох. – Ты можешь её сюда привести? Хочу увидеть, как они на ней будут смотреться.»
«Ох, думаю отец будет недоволен, – сказал Арпоксай. – Но я рано утром, когда отец будет заниматься воинским искусством со своими витязями, приведу Аргу, пусть полюбуется, сразу и оденет.»
Вот и правда, на следующее утро, едва солнечные лучи осветили горизонт, привёл Арпоксай Аргу к мастеру.
Зашла Арга в мастерскую, молодая, свежая, юная, у Антиоха так сердце и забилось. Протянул он девушке ларец открытый. А там золотые украшения великолепной работы!
Но краше всех – диадема трёхслойная, со вставками из граната, аметиста, коралла, стекла, бирюзы….
Снизу густо подвески свисают, зато вверху древо жизни вверх устремило свои ветки, и идут к тому древу священные животные и птицы.
Застыли, потрясённые красотой и великолепием диадемы Арпоксай и Арга, а Антиох произнёс:
«Любо ли тебе, по нраву ли моя работа?»
«Лепота…» – восхищённо протянул Арпоксай.
«Любо,» – кивнула головой Арга.
«Ну а коли любо, так примерь на себя,»
Помогли Арпоксай и Антиох нарядиться Арго, и стала она ещё краше, чем была прежде. Глаза блестят, улыбка сияет….. Решил Антиох, что непременно женится на Арге.
Но вот согласится ли Тиритай?
Пошёл Арпоксай за отцом, а Арга и Антиох сидят вместе на скамье, беседуют. Взял Антиох руку Арги и смотрит.
Рука у Арги женская, но крепкая, ладошка сильная – с малолетства ведь приучалась и стрелы посылать, и одежду шить, и есть готовить. У скифов жизнь нелёгкая была, никто не знал, что завтра будет, нужно было быть готовыми ко всему.
Потому и женщины умели многое, в том числе и за себя постоять, и наравне с мужчинами сражаться.
А только в руке Антиоха ладонь Арги казалась маленькой и хрупкой.
«Выйдешь ли за меня?» – спрашивает Антиох.
Арга глазки потупила:
«Выйду, коли отец разрешит.»
«А если не разрешит? Что будешь делать?»
Арга вздохнула.
«нНльзя без благословения родителей свадьбу играть…»
Тут шаги послышались во дворе, и в мастерскую зашёл Тиритай. Шёл, грозно брови хмурил, не отошёл ещё после боя учебного со своими витязями, да только как увидел дочь свою в головном уборе чудесном, восхищения достойном, так и замер на пороге.
«Угодил ты мне, мастер, – наконец сказал. – Проси любую награду!»
«На волю я хочу! – сказал Антиох. – На свободу. Не могу я, как раб какой, всё время в клетке сидеть!»
Сверкнул глазами Тиритай.
«Ладно, твоя взяла! Я своё слово держу! Будет тебе воля. Будет тебе свобода. А только…. Есть у меня ещё пять дочерей, сделай для каждой свадебные украшения, тогда и отпущу!»
«Так это ж целый год пройдёт! – воскликнул Антиох. – Меня сестра дома ждёт, волнуется! Я по дому соскучился!»
«Ничего не знаю! – сказал Тиритай. – Как управишься – так и отпущу на свободу!»
«А тебе, – повернулся Тиритай к Арге. – Жениха надо найти достойного, видишь, какая ты у меня красавица. Прямо царица!»
Побледнела Арга, повернулась к Антиоху, да тот пока не свободен, не может просить руки царской дочери!
А тут ещё Тиритай стал требовать, чтобы Арпоксай ехал к царю заморскому, с невестой знакомиться.
«Не хочу невесту заморскую! – заупрямился царевич. – Ты вон себе жену брал из простого люда, из ремесленников!»
«У меня другая история была, – отвечал Тиритай, и усами и бровями шевелил грозно. – Мать твоя мне жизнь спасла!»
«И прожил ты с ней в любви и согласии много лет, пока болезнь не подкосила её. Почему же ты мне невесту навязываешь, не даёшь возможности самому выбор сделать?»
«Ну и где ты выбор будешь делать? – ехидно спрашивает царь. – Ты уж в наших степях всех девушек знаешь, всех на празднике видел, что-то ни одна тебе не глянулась! Да и мне тоже!»
«Отпусти меня, отец, с купцами, по торговому пути. Хочу поездить по берегам Скифского моря, хочу я Таврику посетить не как воин, а как простой путешественник. С обычаями тамошними ознакомиться. На людей посмотреть. Я же будущий царь, мне знать надо, как соседи живут, о чём думают, как с ними ладить будем.»
Подумал Тиритай – а ведь Арпоксай прав!
Велел только взять с собой опытных воинов, да подводы с товаром, будто бы купцы они, едут торговаться.
Антиох, когда про поездку узнал, снял с руки широкий браслет, украшенный золотыми львами.
«Покажашь браслет Танаис, она его узнает, передашь привет от меня, скажешь, что жив я и здоров, и через год вернусь обязательно!»
Одел Арпоксай браслет с золотым львом на руку, и рукав рубашки опустил низко, чтобы не видно было браслет этот никому до поры до времени.
А надо сказать, что живущие на берегах Скифского моря и Аргалука между собой не очень ладили. И даже воевали при случае. И только купцы ещё поддерживали между ними какую то связь, потому что и тем, и другим, было чем поделиться друг с другом.
Но и разбойников водилось немало, которые купеческие караваны грабили, и всё добро себе забирали. Потому и купцы оружием владели не хуже любого воина. Да и охрану с собой брали, в путь отправляясь.
Вот и Арпоксай, переодевшись купцом, сел на коня, лук, стрелы к седлу прикрепил, кинжал на пояс повесил, башлык накинул на голову от ветра холодного.
Попрощался с отцом и сёстрами, и поехал.
Степь широкая, много в ней всего интересного. Есть и балки, есть и лощины, есть холмы, леса встречаются, а рек то сколько!
Высоко к небе птицы летают разные, а кто летать не может, как дрофа, например, так она по земле бегает, не хуже зайцев.
Олени, косули, кабаны, туры гуляют, волки рыщут, медведи разгуливают…
Едет маленький отряд, по сторонам смотрит, на свои прекрасные места родные любуется.
В пути настигли большой торговый караван, груженый под завязку.
Там ехал высокий белобородый старик в чалме, с фигурой и грацией юноши. Увидел старик, что караван Арпоксая движется быстрее, попросился к нему в попутчики.
Арпоксай посмотрел на старика. На коня под ним…. Дивной красоты был конь, сухой, поджарый, с ногами тонкими, с головой маленькой, изящной. И весь какого-то чудного цвета, шерсть нежно-голубым отливает.
«Немалые деньги стоит твой конь, отец, – сказал Арпоксай. – Не боишься нас? Вдруг мы разбойники какие, сейчас отъедем, тебя убьём, коня заберём себе?»
Но старик лишь засмеялся каким-то лёгким смехом.
«Кабы боялся я, дома сидел бы. Дал мне Всевышний дар людей видеть, людей слышать, понимать их мысли, их чувства. Потому и знаю я, что вы меня не подведёте. А главное моё богатство – умение болезни исцелять разные. Травами, музыкой, словом, дыханьем….. Потому и конь мой дорогой, но мои знания дороже во сто крат!»
А потом добавил:
«Люди меня по разному кличут, но мне хотелось бы сохранить мои имена в тайне, потому просто зовите Фаридом.»
«Ну поехали тогда, Фарид, – разрешил Арпоксай – Такому попутчику мы всегда рады!»
И тут решил Арпоксай, что без подвод с товаром он верхом быстрее будет двигаться. Договорился с караванщиками, что они возьмут его подводы, заплатил за это, оставил несколько воинов для охраны, и дальше налегке с небольшим отрядом поскакал.
Вот дорога спустилась в лощину, заросшую караичем. По дну лощины ручей бежит, прохладу навевает. Но воины знают, что в таких местах лучше всего засады устраивать, едут не спеша, по сторонам оглядываются, оружие наготове держат.
«Не там засаду ждёте! – вдруг голос раздался, и из-под деревьев, доселе не замеченный, вышел преклонных лет старик в тёмной одежде. – Засада будет дальше, там, где вы её не ждёте.»
«А тебе откуда это ведомо?» – спросил Арпоксай, старика разглядывая. Невысокий, подтянутый, брови густые, а взгляд острый, пронзительный. – Может, тебя послали специально?»
«Ведаю я, что вокруг творится, – старик ответил, стоя прямо, и не кланяясь, как принято. – Сам я из характерников, да давно уж от ратных дел отошёл, живу тут один, отшельником. Вот только надобно мне в град херсонский, да только одному сложно в пути, вот и ищу попутчиков.»
«Да я бы взял тебя с собой, – ответил Арпоксай. – Да только мы верхом движемся быстро, как же ты за нами успеешь?»
Усмехнулся отшельник, сунул два пальца в рот, да как свистнет!
Откуда то раздалось ржание, и из под деревьев выбежал небольшой, но крепкий конь, цвета воронова крыла с длинной чёрной гривой и такого же цвета роскошным хвостом.
Сел старик на коня верхом без седла, охлюпкой, голову пред Арпоксаем склонил:
«Благодарю, что позволили к себе присоединиться. Меня Халабудом зовите.»
Поехали они дальше.
А как выехали из лощины, показал Халабуд, где засада ожидает путников, и предложил свою помощь. Фарида вместе с его конём спрятали, не дело лекарю в бою участвовать.
А потом, пока основной отряд ехал по дороге, Халабуд, спешившись, вместе с конём спрятался за камнями.
Вскоре выскочили разбойники из засады, набросились на Арпоксая сотоварищи. И бой завязался жестокий.
Умелые воины были Арпоксай и его охрана, но и разбойники оружием владеть умели. И нелегко бы пришлось царевичу, кабы не Халабуд.
Оказался он в тылу у станичников, да оттуда и стал стрелы в них посылать. Не ожидали такого разбойники, пока поняли, откуда исходит опасность. – половина из них уже полегла.
С остальными справился Арпоксай и его воины.
И только один разбойник в живых остался.
Стал думать Арпоксай, что с ним делать? Отпускать нельзя, убивать безоружного – нехорошо. В плен брать – тащиться с ним не с руки.
Фарид и Халабуд тоже рядом стоят, на разбойника молодого, почти подростка, смотрят.
«Как звать тебя, воин? – спросил Халабуд. – Чей сын будешь?»
«Я Палак, сын Ория, из рода Белой Лошади., – ответил парень. – Только отец мой погиб, а мать умерла ещё раньше.»
«Отдай его мне, царь! – сказал Халабуд. – Знал я когда-то его отца, знатный был воин. Коли парень в отца пошёл, то толк из него будет. А как дрался он! Кабы не его неопытность, не удалось бы его скрутить, не дался бы он живым.»
«Ну что ж, бери его себе, – согласился Арпоксай. – Но только и возиться тебе с ним самому придётся.»
Но у разбойников, оказывается, были лошади. Забрали их всех воины, получилось, что у каждого на поводу было по запасной лошади, а то и по две.
Фарид между тем подъехал, сумку свою раскрыл, мази всякие достал, раны воинам смазал, зашил, перевязал, и после отдыха, отряд дальше поехал.
В общем, долго они ехали, но любая дорога рано или поздно кончается. Приехал отряд, наконец-то, в Таврику, нашёл то место, где жила Танаис.
Воинов царевич отпустил, велел вечером в определённом месте собраться, а сам поехал к дому Танаис. Спешился с коня, и в дверь постучал.
Вышла к нему Танаис, а Арпоксай как увидел её, так и забыл, зачем приехал.
Смотрит на девицу, даже дышать забыл.
«Тебе чего надобно, добрый молодец? – Танаис его спрашивает. – Заказать чего хочешь, али просто так пришёл, товар какой посмотреть?»
Тут Арпоксай рукав завернул, и браслет золотой Танаис показал,
«Это ж браслет брата моего, Антиоха! – воскликнула Танаис. – Откуда он у тебя? Что с Антиохом?»
«Жив, жив твой брат, – ответил Арпоксай. – Велел тебе кланяться и передал, что через год вернётся домой.»
Обрадовалась Танаис, гостя домой пригласила, за стол усадила, стала всякими яствами потчевать, про Антиоха расспрашивать.
Арпоксай, всё что знал, рассказал.
А ещё понял, что люба ему Танаис, и никакие заморские царевны ему даром не нужны. Хочет он с Танаис судьбу свою связать.
Да и Танаис на гостя погладывает, и то волосы поправит, то платье расправит, то глазами стрельнёт…. Ведь и правду Арпоксай красив был мужской красотой, и двигался, не как торговец, а как воин, привыкший к опасностям. Это Танаис сразу заприметила.
Стал спрашивать Арпоксай у Танаис, где её родители?
«Погибли наши родители и старший брат, – ответила Танаис. – Вдвоём мы с Антиохом остались.»
«Так у кого же мне просить руки твоей? «– спрашивает Арпоксай.
Танаис глаза опустила, зарделась вся:
«А ты никак замуж меня взять решил?»
«Решил! Согласна ли?» – спросил Арпоксай.
«Согласна! Да только Антиох старший у нас, его благословения просить надо!» – так Танаис ответила.
Задумался Арпоксай. А потом и говорит:
«Ладно, всё равно Антиох пока не свободен,. Жди меня год, через год я приеду вместе с твоим братом, и проведём сватовство по всем правилам.»
Танаис обещала его ждать, а Арпоксай встретился со своими дружинниками, и решили они дальше ехать, не нарушать планов. Товар, который с караваном прибыл, в купеческие лавки отдали, деньги спрятали, и дальше решили ехать. Только Халабуда, прежде чем с Палаком ехать по своим делам, дал Арпоксаю перо чёрного ворона.
«Будет во мне нужда – подожги его, и тот час же узнаю, что тебе нужна моя помощь.»
Фарид же протянул Арпоксаю перо белого голубя:
«Подбрось его в воздух, и я буду знать, что ты в беде.»
На том распрощались все, и поехали, каждый в свою сторону.
Вот ездил Арпоксай по землям, по городам, видел много курганов в степи, на которых возвышались каменные изваяния воинов, мужчин или женщин.
Видел кочевые становища, беседовал с людьми, живущими там. Видел стада большие, и кибитки, войлоком укрытые.
Заезжал в поселения, в которых люди живут осёдло, землю обрабатывают, рыбу в реках ловят, жилища строят из глины и камня.
Много разного, интересного видел Арпоксай, с людьми общался, друзей заводил, мудрости набирался.
Но рано или поздно, но вернулся всё ж к своему отцу.
«Ну что, спрашивает, изготовил Антиох украшения для сестёр моих?»
«Изготовил, – отец отвечает. – Я ему новое задание дал.»
«Как так? – воскликнул Антиох. – Ты же обещал отпустить Антиоха, когда он твои поручения выполнит?»
«Не желаю я его отпускать! – разбушевался Тиритай. – Я его в плен взял! Он мастер великий, пусть служит теперь мне!»
Осерчал Арпоксай, но отцу перечить не смеет. Лишь пошёл к Антиоху, а тот на него не смотрит, отворачивается.
«Прости меня, Антиох! – говорит ему Арпоксай. – Не виноват я, что отец мой тебя в неволе держит. А я жениться на сестре твоей хочу!»
«Я же раб, – Антиох ему отвечает. – Сам за себя не могу сейчас отвечать. Как же дам разрешение на свадьбу?»
«Я попробую тебя освободить, – говорит Арпоксай Антиоху. – Соберу друзей, и решу, как бы стражу твою обмануть, да тебя освободить.»
«Постой, – говорит ему Антиох. – Дело тут такое…. Люба мне твоя сестра, Арга светлоликая, и я ей люб. Но пока я в плену – отец твой её замуж не выдаст. Коли сбегу я – как её тут оставлю?»
Обещал Арпоксай подумать, как быть, как освободить Антиоха, но и сестру потом замуж выдать за него.
А только одному такое совершить не под силу. А воинам своим Арпоксай доверить не может – не пойдут они против воли царя своего, нет у скифских воинов такого, предавать своих.
Пошёл Арпоксай на берег реки великой, чикнул кремнём, и огонёк зажёг из веточек сухих. Поджёг чёрное перо, и белое перо в воздух подбросил.
И показалось ему, что с одной стороны ветер голос принёс, чтобы ждал Арпоксай на этом месте через три дня.
А волна плеснула о берег, чтобы ждал Арпоксай тут же, на берегу, через три ночи.
Вот проходит три дня и три ночи, и рано утром Арпоксай сидит на том самом месте, и вдаль смотрит, друзей выглядывает.
И к нему с разных сторон подъезжает Фарид на бледно-сиреневом коне, и Халабуда на коне вороном.
«Что стряслось? Беда какая случилась?» – спрашивают они Арпоксая.
Вот Арпоксай им и рассказал, что отец его, Тиритай, пленил золотых дел мастера, знаменитого Антиоха.
Переглянулись оба старца, наслышаны они были о нём.
«И надо освободить его так, чтобы ни одна живая душа о том не проведала, да в погоню не пустилась раньше времени. А ещё важно сделать так, чтобы отец мой разрешил Антиоху взять в жёны сестру мою, Аргу.»
