Убийство в Дрездене

…Пока Саша забирал с вешалки верхнюю одежду, Григорий Степанович быстро протянул Лене визитку с номером телефона.

– Позвоните мне, если что–то вспомните, или приходите в отель.

Она неопределенно кивнула, но номер взяла.

***

С неба сыпался мокрый снег, превращаясь в грязное месиво, едва коснувшись земли. Григорий Степанович посмотрел на свои ботинки. Одной ногой он попал в лужу, обманчиво припорошенную снегом. Тонкая кожа мгновенно пропиталась ледяной водой.

Они познакомились со Светой в такой же серый московский день несколько лет назад. Не было в ней тогда ни стиля, ни лоска. Голодная зашуганная девчушка, не понимающая, что к чему, в таком же поношенном пальтишке, как сейчас её сестра. Только было в ней нечто неуловимое, живое, теплое, как руки матери, что захватило его сердце в ласковые сети и не отпускает до сих пор. Он не питал иллюзий, что они когда-нибудь будут вместе, просто присматривал за ней, помогал как мог. И вот теперь случилось такое.

…– Григорий Степанович, вас там девушка ищет, – из оцепенения его вывела Юля.

– Ну, та, что со Светой была. Я ее узнала, – добавила она заговорщицким шепотом.

Лена пришла на следующий день ближе к обеду. Глаза припухшие, лицо бледное, усталое.

– У вас правда запись есть, где мы со Светой в кафе? – испугано начала она.

– Правда.

– Вы только Саше не говорите. Света меня аборт сделать уговаривала, денег дала. А Саша, – она запнулась, – он был сильно занят. Работу искал. Вот я и подумала, что сама не потяну. Но вы не подумайте, сейчас у нас все хорошо. Мы скоро поженимся, вот только наследство оформим и обязательно поженимся, чтобы у ребенка отец был.

Она сжимала и разжимала пальцы, словно собираясь с духом, и наконец спросила:

– Вы верите, что убила Света? Зачем мать могла в отель прийти? Только чтобы со Светой поговорить. Больше незачем.

Григорий Степанович продолжал молчать. Это явно давило на Лену, и она торопливо принялась рассказывать:

– Отношения у них были хуже некуда. Понимаете, мать всегда только Вадима любила. Старший сын, память о любимом мужчине. Мы со Светой родились от второго брака. Всё всегда было для Вадима. Одежда, репетиторы. Ему нужно будущее обеспечить, он – мужчина. Мать, когда деньги ему на учебу собирала, все ценное продала, даже золото, что нам со Светой бабушка оставила. Мы в комнате в коммуналке ютились, колбасу только по праздникам видели, зато Вадим учился в Германии в университете. Вот Света и не выдержала, ушла из дома, стала сама деньги зарабатывать, как могла. И мне помогала. Она хорошая, вы не подумайте.

– А о каком наследстве говорил ваш молодой человек? – спросил Григорий Степанович, –Разве у вашей мамы было, что оставить?

– Да, она же у нас медсестрой работала в поликлинике. Подружилась с одной пациенткой старенькой, ухаживала за ней. Та ей после смерти квартиру неплохую оставила в Чертанове. Мать последний год в этой квартире и жила. От нас отдыхала, как она сказала. Света уже давно съехала, а я в нашей комнате осталась.

– А что сейчас с этой квартирой? Кто там живет?

– Никто пока не живет. Саша говорит, что надо собственность осваивать, но я боюсь призраков. Пусть сорок дней сперва пройдет.

– У вас случайно нет ключей от маминой квартиры? – интуиция Григория Степановича никогда не подводила. – Я бы хотел посмотреть, знаете, всякое бывает, может, найдутся улики. И окажется, что ваша сестра тут ни при чем.

Воцарилась тишина. Оба напряженно рассматривали пол.

– Хорошо, – наконец, решилась Лена, – Я одежду на погребение забирала, ключи в сумке остались. Вот, возьмите. Только я сама за ними приду, вы Саше ничего не говорите.

– Спасибо, конечно, не скажу, – Григорий Степанович тепло приобнял девушку.

– Скажите, а вы после встречи со Светой сразу домой пошли?

– Да, взяла деньги и пошла домой.

* * *

Потратив с полчаса на исследование безликого спального района, Григорий Степанович наконец нашел нужный дом и теперь стоял перед железной дверью, обтянутой дешевым коричневым дерматином. Рядом с дверью значился номер пятнадцать, накарябанный черным маркером на стене. Ключ легко провернулся в замке, и на Григория Степановича навалился запах давно не проветриваемой квартиры. Пахло смесью лекарств, слежавшейся одежды и мусоропроводом. В квартире стояла тишина, и только за окном пиликала сигнализация потревоженной машины. Все вокруг дышало старостью и запустением.

Григорий Степанович попытался включить в коридоре свет. Выключатель щелкал, но свет не зажигался. Видимо, лампочка перегорела. Он на ощупь двинулся вперед, то и дело натыкаясь на расставленную вокруг мебель. Добравшись до ближайшей двери, он неожиданно услышал шорох и, не успев опомниться, получил оглушающий удар по голове.

Когда Григорий Степанович очнулся, в квартире уже никого не было. Рядом валялся табурет, виновник беспрерывно пульсирующей в голове боли. С трудом преодолевая головокружение и тошноту, Григорий Степанович включил свет в комнате и осмотрелся.

Время словно остановилось, перенося его в Советский Союз. Два полированных серванта ломились от хрустальных вазочек и разнообразной посуды. На столе красовался стационарный телефон с реле и огромной трубкой. Над диваном висел красный ковер с замысловатым узором.

Обстановка неожиданно вызвала ностальгию. Григорий Степанович разглядывал фарфоровые фигурки балерин, птичек и слоников, дешевую репродукцию «Дамы с горностаем» над сервантом, и думал о скоротечности времени. У него дома когда-то были такие же слоники. Он потянулся за фигурками и заметил в углу старую фотографию с двумя малышками и пареньком постарше. Их обнимала еще не старая женщина. Он внимательно всмотрелся в лица. Все четверо улыбались и выглядели вполне счастливым семейством.

* * *

В отель Григорий Степанович вернулся уже под вечер. Голова раскалывалась, вид у него был помятый и больной. На ресепшене его встретила Юля и охнула:

– Ой, вы что-то выглядите неважно. Не приболели ли?

– Скажи, – ничего не объясняя, спросил Григорий Степанович, – можно ли найти человека в социальных сетях, если он живет за границей?

– Ну, конечно, можно. Неужели у вас самого нет профиля, ну хотя бы в «Одноклассниках»? – простодушно удивилась Юля. – Вы же еще не такой старый. Ой, простите.

– Сможешь найти для меня одного парня?

– Конечно.

Юля уже собралась открыть перед Григорием Степановичем волшебный мир социальных сетей, но в этот момент на рецепции появилась Ольга Александровна. И устроила обоим разнос.

– Идите домой и приведите себя в порядок. Не годится с таким лицом торчать в холле респектабельного отеля.

* * *

Похороны Анфисы Петровны Лапиной прошли скромно. На кладбище присутствовали только близкие друзья и родственники. Из Германии приехал старший сын Вадим, он стоял рядом с рыдающей навзрыд Леной. Немного поодаль приютилась Света, бледная и похудевшая.

«Черный цвет ее совсем не красит», – подумал Григорий Степанович. Он наблюдал за церемонией издалека, готовый прийти на помощь Светлане в любой момент.

На выходе с кладбища ждала полицейская машина. Как только те, кто хоронил Анфису Лапину, приблизились, из машины вышло двое мужчин в штатском. Головы всех присутствующих повернулись в сторону Светы. «За ней приехали», – пронеслось в головах у многих, но не у всех. Полиция арестовала Вадима. Это вызвало удивление и даже возмущение среди присутствующих. И только Света с интересом посмотрела на Григория Степановича.

– Вы не удивлены? Знаете, что всё это значит? – спросила она, отведя его в сторону.

– Вадим убил вашу маму, – как можно деликатнее произнёс Григорий Степанович.

– Этого не может быть! – ахнула Светлана. – Он же был в Германии в это время.

– Боюсь, что нет, – вздохнул Григорий Степанович. – Он собрался жениться. Слышали об этом? Судя по фотографиям в социальных сетях, девушка привыкла жить на широкую ногу, поэтому ему были нужны деньги. Он знал, что ваша мама недавно получила наследство, и приехал просить денег. Видимо, она ему отказала. Тогда Вадим поселился в нашем отеле, пригласил мать к себе под каким-то предлогом и утопил в общем туалете.

– Но почему именно в нашем отеле?