Контракт на Землю

– Мам! Я тебя умоляю! Не начинай! У тёти Лиды отвратительный вкус. Ни одна из её претенденток на роль моей жены мне не нравится. Всё, закрыли с тобой эту тему! Я – умываться. Разогрей мне пока поесть, пожалуйста. У меня уже от лифта слюни потекли, так вкусно у тебя пахнет из кухни.

– Э-эх, подхалим! Ладно. Иди, мойся… Батюшки мои! А татуировку-то ты для чего сделал? Это ведь ужас просто! Какого-то таракана!

– Татуировку? – Андрей с недоумением посмотрел на своё плечо, покарябал пальцем нанесённый на коже рисунок и пошёл разглядывать себя в большое зеркало прихожей. – Не знаю, мам. Не помню, чтобы я делал себе татуировку.

– Ага! Вот до чего твоя работа тебя довела! Ты уже даже не помнишь того, что делаешь. А что дальше будет?

Мать, кряхтя, охая и высказывая свои недовольства, отправилась на кухню, ставить разогревать ужин. А Андрей всё так же изумлённо вертелся перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон и отчаянно пытаясь вспомнить, когда он и в связи с чем сделал себе эту татуировку?

– Ничего не понимаю, – разговаривал он сам с собой. – Я не знаю, была ли эта картинка на мне вчера, я не проверял. Но позавчера её не было точно! Мы с парнями ходили в тренажёрный зал, а после – в бассейн. Я бы заметил, если б на моём теле было нечто подобное. А сегодня на работе я почувствовал, что у меня рука вроде как чешется. Странно. Откуда эта татуировка взялась?

– Откуда, откуда? – не веря словам сына, а потому с издёвкой в голосе прозвучал ответ матери с кухни. – Пришельцы из другой галактики вчера ночью прилетели и сделали тебе эту нашлёпку. Чтобы ты наглядно видел, на кого стал похож на своей работе. На та-ра-ка-на. Жук-затворник!

– Да будет тебе, мама! И потом, это вовсе не таракан. Это больше похоже на пчелу… Точно – жужа какая-то. Как пчёлка Майя, из мультика…

«!!!».

Андрей поймал свой взгляд в зеркале. Его память, спящая целых полтора месяца, вдруг разом проснулась, наполняя душу и разум событиями его инопланетных приключений.

– Майя! – счастливо прошептал он, радуясь своему отражению и с нежностью поглаживая татуировку. – Пчёлка моя находчивая! Чудеса химиотерапии… Мам! Мама, а знаешь, я, наверно, скоро женюсь! – громко крикнул он в сторону кухни, по-прежнему с любовью разглядывая свою татуировку.

Мать, разогревая для сына ужин и совершенно не желая менять ироничного тона, так как уже совершенно отчаялась дождаться от своего упрямца внуков, опять посмеялась:

– Да неужели? Не рановато ли, Андрюша? Тебе же ещё только тридцать пять лет! Всего лишь половина жизни прошла!

– Нет, мам, я серьёзно, – Андрей зашёл на кухню и, не дожидаясь, когда всё разогреется, наколол на вилку котлету со сковороды. – Я полюбил одну женщину и хочу сделать ей предложение.

– Да неужто в Перми нашлась женщина, способная, как и я, выносить твой скверный характер?

Андрей улыбнулся, понимая, что ему больше вовсе не хочется быть скверным.

– Да, мама. Такая женщина нашлась. Не в Перми, правда. Э… Она иностранка. Из Аргентины. Я познакомился с ней по службе. Но она такая замечательная. Она тебе понравится, вот увидишь. Она такая же, как и я. Мы одинаковые с ней.

– Она мне уже нравится. Так как, говоришь, её зовут?

– Майя, – Андрей опять счастливо улыбнулся, гордо демонстрируя матери татуировку. – Просто Майя. Как пчёлку. И у нас с ней будет много-много маленьких пчелят. Целый улей. Честно.

Мать всё ещё недоверчиво, но с какой-то долей надежды в глазах покачала головой:

– И когда же твоя пчёлка прилетит к нам домой?

– Не знаю, мам. Как только уладит свои дела по службе. Быть может, завтра. А быть может, подгадает свой прилёт к моему отпуску. К 21 декабря.

– К 21 декабря? В конец света что ли?

– Нет, мама. 21 декабря у нас будет не конец света. Это будет начало новой жизни.

ГЛАВА 43. Загадки для людей и люди-загадки

У Николая, Ивана и Анастасии за истекшие полтора месяца также произошли некоторые события.

Пока Настя и Иван после злополучной вечеринки на Сылве находились в розыске как лица, случайно попавшие в аномальную зону и исчезнувшие там, Николай и Валерия сошлись вместе как пара.

Объявившиеся спустя неделю всё в той же непосредственной близости от деревни Мостовой, но в различных точках леса, Настя и Иван ничего не помнили о том, что с ними приключилось. Выпускница юридического факультета и студент-филолог лишь смутно припоминали и рассказывали о событиях праздничного вечера: о приезде на дачу, о застолье, о вторжении военных. Однако что было с ними дальше и где они пропадали, ни правоохранительные структуры, ни родственники и друзья нашедшихся дознаться так и не смогли.

Иван, у которого подошли сроки выхода на практику, уехал в Москву. Его старший брат вместе со своей новой девушкой Валерией улетели по путёвке на Кипр.

Анастасия же утаила от родителей и подруг свой разговор с Николаем. Словно сквозь пелену тумана ей помнилось, как староста группы сделал ей предложение и позвал её с собой на Кипр. И ведь она вроде как согласилась! Конечно! Она отчего-то помнила его поцелуй. Но что же произошло потом? Почему Николай предложение сделал ей, а в поездку отправился с её подругой? Во всей этой истории было слишком много белых пятен, чтобы рассказывать о ней окружающим. И девушка стойко держалась, скрывая свою неловкость, смущение и разбитые надежды.

Однако время лечит. Дни бежали за днями, и к Насте стало приходить понимание, что всё, что ни случается в жизни, всё к лучшему. Осознав, что Николая она вовсе не любит, Анастасия даже вздохнула свободнее. Она радовалась, что судьба сама избавила её от роковой ошибки, и выпускнице не пришлось никуда ехать.

Вместе с тем какая-то необъяснимая тоска захватила всё её существо, не давая беззаботно проводить лето. Настя не мчалась сломя голову с подругами на пляж, не носилась по магазинам и как-то вяло приходила на различные собеседования по работе. Её не покидало чувство, что вот-вот кто-то должен ей позвонить, прийти к ней или окликнуть её. Девушка стала настолько рассеянной, что даже со стороны сделалось заметным, как настойчиво она пытается что-то вспомнить. Что-то важное и значимое. Только это ей никак не удаётся.

Решив, что проблема в переутомлении от успешной учёбы, родители Анастасии договорились со своими дальними родственниками, что отпустят Анастасию к ним в гости, в Забайкалье – пожить два-три месяца в другой местности, сменить обстановку и круг общения.

Девушка приступила к сбору чемоданов.

Перебирая джинсы и кофты, Настя вдруг совершенно неожиданно наткнулась на чужую джинсовую куртку. А ведь она совсем о ней забыла! Чья же это вещь? Что-то знакомое…

«Фотоаппарат! Ну, конечно же, это Ванина курточка! Я вспомнила! Кажется, в тот вечер, когда мы отмечали выпускной, на улице было полно комаров, и Ваня отдал мне свою куртку, чтобы они не искусали мои открытые плечи. Точно, мы с ним гуляли по огороду, между грядок! Я припоминаю что-то. Там ещё была какая-то теплица, и Ваня говорил, чтобы я пригибала голову, чтобы меня не было видно от соседей… А дальше… Дальше не помню. Да что же это такое? Я ничего не помню больше с того вечера, как ни стараюсь напрягать свою голову! Просто беда… Дойти до Ивана, вернуть ему куртку с фотоаппаратом и порасспросить, вдруг он владеет большей информацией, чем я? Да, пожалуй, так и сделаю!».

Анастасия отправилась к дому своих институтских товарищей, чтобы отдать обнаруженные вещи их законному владельцу.

Ваня был дома. И он же, собственно, и отворил двери гостье. На пороге стояла девушка его мечты. Юноша весь засмущался, затеребил руки и покрылся краской. Всю свою практику в Москве Иван раздумывал, как же ему встретиться с Настей? Под каким предлогом её увидеть? И насколько будет этично после столь наглого и некрасивого поведения Николая вдруг делать какие-то объяснения его бывшей девушке?

– Ваня, здравствуй!

– Э… Привет!

– Настюша?! – выкрикнул ещё один голос из глубины квартиры.

И пока Иван приходил в себя от внезапного появления у них дома нравившейся ему девушки, в прихожую вышел его брат Николай. Нисколько не испытывая неловкости в общении с одногруппницей, он сразу принялся оправдываться и разъяснять ситуацию:

– Настёнка, ты прости меня за моё поведение на Сылве! Напился, приставать начал, как не знаю кто. Я не очень помню, что тебе там наобещал. Нет, амнезии, как у моего братца, у меня, разумеется, нет. Про поездку я помню. И если бы ты тогда не исчезла с дачи так неожиданно, быть может, мы бы вдвоём и махнули с тобой на Кипр, отдохнули бы от учёбы… А тут Лерка. Не знаю, она как комета ворвалась в мою жизнь! Наверно, это любовь. А любви я тебе, кажется, не обещал, ведь нет? Ты не держи на нас зла, пожалуйста.

Настя заулыбалась.

– А я и не держу на вас зла. Совет вам да любовь. Я вообще-то пришла к Ивану. По делу. Если ты не возражаешь?

– Ко мне?! – Ваня совсем растерялся от громоподобных слов своей любимой. – А… Я… Я слушаю. Я весь во внимании.

Девушка раскрыла пакет и вынула из него куртку и фотоаппарат.

– Вот. Это твоё, Ваня. Честное слово, не знаю, почему сразу не принесла их тебе? Сначала не помнила, что это твоё, а потом и вовсе забросила куда-то с другими вещами. С глаз долой, из сердца вон, понимаешь? Я не намеренно их припрятала у себя. А тут нашла и переживаю. Ты, вероятно, своего фотоаппарата обыскался?

– Да, я его потерял, – начинающий журналист радостно протянул руки навстречу находке. – Думал, что посеял его где-то в лесу. Сожалел: сколько уникальных кадров потеряно будет?! Ваши одногруппники всё лето звонят, интересуются, просят на электронную почту фотки сбросить, а я и не знал, что им отвечать.

– Зато теперь справедливость будет восстановлена, – Настя опять заулыбалась, скрывая своё смущение. – Хотя, если говорить откровенно, вот я, например, даже боюсь смотреть, а что там есть, на этих кадрах? Уже полтора месяца прошло после нашего выпускного, а я ровным счётом ничего не могу вспомнить об окончании вечеринки и о своём недельном походе по лесу.