Ветана. Дар жизни

– Проходите, госпожа Ветана.

Что я и сделала. И тут же, забыв обо всем, бросилась в человеку, который лежал на кровати без сознания.

Мужчину ранили в живот. Ранили нехорошо, опасно, полоснули так, что кровью пропиталось уже полкровати. А что там под повязкой – Светлый ведает. Хорошо, если грязь в рану не попала.

Я повернулась к одному из мужчин.

– Воды, и побольше. Прокипятить ткань, ему понадобится чистое белье. Мне – не мешать. Принесите еще лампы, чтобы было лучше видно.

И склонилась над раненым. Осторожно убрала с его живота повязку. Не разматывая. Просто достала нож и срезала залубеневшие от крови узлы. И моему взгляду открылась неприглядная картина.

М-да… порезали поперек живота так, что кишки наружу вываливались. Если целы – чудом будет. Разумеется, кровопотеря, болевой шок… Да много всего хорошего.

За спиной послышалось злобное шипение. Давешняя девица поставила лампу поближе ко мне, одарила злобным взглядом и вышла вон. Кажется.

Я уже не смотрела, я осторожно прощупывала рану. Придется вложить кишки обратно, плотно зашивать нельзя, о-о-ох… Ладно. Сначала разобраться с больным, а потом все остальное. Повернулась ко входу в комнату. Один из двух моих провожатых стоял у входа и смотрел весьма встревоженно.

– Не знаю, – честно призналась я. – Есть шансы выжить, но умереть у него шансов намного больше. Что смогу – сделаю, а вы все подождете за дверью. И чтобы никто не тревожил, пока не позову.

– Вот еще! – взвился склочный женский голос – и оборвался звуком затрещины. Мужчина посмотрел на меня, словно разыскивая что-то важное для себя в моем лице, а потом кивнул:

– Хорошо. Постарайтесь, госпожа Ветана.

Я кивнула, не обращая внимания на прозвучавшую в голосе угрозу. Постарайтесь… А разве я могу иначе? Достала из сумки белую косынку и принялась заматывать волосы, чтобы ни одна наглая прядь не выскользнула из-под ткани. Еще не хватало облинять в открытую рану.

Волосы у меня длинные, прямые, гладкие и тяжелые. Давно бы обрезать, но памяти жалко. Бабушка меня так уговаривала косу растить… Вот и выросло кошмарище до попы, толщиной в руку. Я ее почти никогда и не распускаю. Расчесала – и вновь заплела, чтобы не трясти гривой. Это аристократкам можно перевивать роскошные прически бриллиантовыми нитями.

У меня была рубиновая.

Воспоминания не мешали мне накидывать на платье балахон, привязывать пациента к кровати, протирать руки винными выморозками, потом осторожно очищать сначала живот мужчины, а потом и саму рану.

Мужчина застонал через обморок. Я коснулась его сонной артерии. Пульс есть. Неровный, редкий, но он борется. Что же… Кто бы ты ни был – я сделаю все для твоего спасения. А пока надо остановить кровотечение и осмотреть кишечник. И для твоего же блага, человек, надеюсь, что ты не ел. Или что оружие не распороло тебе кишечник, потому что его содержимое в брюшной полости… о-о-о-ох… Но запаха дерьма вроде бы не было. Впрочем, не обольщайся, Вета. Ты можешь что-то и не видеть.

Ничего. Дар увидит.

* * *

Спустя два часа мне самой впору было ложиться рядом и помирать. Кровать – это не мой удобный стол, а потому спина болела адски. Глаза тоже болели, да и руки – сшивать брюшину не так легко. Так что я крикнула, что можно заходить, а сама улеглась прямо на грязный пол. Сил вообще не было. Что подумала вся эта компания, увидев пациента на кровати, а меня на полу, даже и не предполагаю, но глаза у них плавно расширились. У всех троих.

– Надеюсь, выживет.

– Надеетесь, госпожа Ветана?

– Что смогла, я сделала. Кто сможет сделать больше, не знаю, – честно ответила я.

Это было абсолютной правдой.

Мой дар уверенно шептал, что мужчине повезло. Видимо, его ударили поперек живота чем-то вроде сабли, но он успел отскочить назад. Вот и досталось – самым краешком. Кишки уцелели, а кожу и мышцы рассекло.

Проблема была с грязью, которой попало достаточно, но, что смогла, я промыла и обеззаразила. Если не пойдет воспаление – выживет. Крови он потерял много, но с моей помощью должен ее восполнить побыстрее. А вот смогла ли я сложить кишки правильно? Вот вопрос?

Кишечник должен пропускать пищу, а если получился перехлест или нечто в этом роде, петля, непроходимость… Придется переделывать заново и снова рисковать жизнью пациента. Заражение крови – не шутка.

– Двигаться ему пока нельзя. Мне надо приходить хотя бы два раза в день. Переносить его не нужно, кормить – тоже, поить – по чуть-чуть, буквально по паре глотков в час. Пока только вода, чистая. Поить с серебряной ложки. Прокипятить два раза, стакан промыть, ложку тоже.

– Да у нас и золото найдется…

– Только серебро. Кипятить тоже с серебром.

– Перевязки?

– Два раза в день. Мне придется делать самой, вы не поймете, если что-то будет неладно.

Мужчины переглянулись.

– Госпожа Ветана… вы сможете пожить у нас несколько дней?

– Здесь? – поинтересовалась я.

Кивок.

Только сейчас я поняла, что похожи они, как братья. Один, тот, с которым я шла под руку, постарше. Второй помладше. А так – одинаковые умные темные глаза, одинаковые подбородки, брови… Я перевела взгляд на больного на кровати. Ну, брови точно были похожи.

– Это ваш отец?

– Да.

– Я не смогу остаться. Но приходить буду, если покажете куда.

– Госпожа Ветана, – начал младший из братьев извиняющимся тоном.

Я подняла руку.

– Не надо. Я не одинока, у меня есть друзья, знакомые, есть такие же больные, как ваш отец. Если я внезапно пропаду, начнется шум. Меня будут искать, и это привлечет ненужное внимание. Могу дать клятву, что не сделаю ничего во вред моему больному.

– Кто б тебе поверил! – раздалось шипение от двери.

Я пристально посмотрела на женщину.

– Любезнейшая, ВЫ можете мне не верить, я не настаиваю.

И перевела взгляд на мужчин, тем временем собирая инструменты и лекарства в сумку. Несколько минут братья глядели то на меня, то на раненого, то на женщину, потом старший кивнул на дверь – и все трое молча вышли.

Ну да.

А то я такая дура, и живу я вовсе даже не в Алетаре, и о контрабандисте по прозвищу Угорь ничего не слышала. И татуировку в виде угря на спине раненого не видела.

Смешно.