Непонятно, но ясно, что дело плохо. Литте Яне чуть дурно не стало, но от лекаря она отказалась и принялась раздавать указания.
– Петер, я вас прошу срочно дать знать всем Оттам… ах да! Кто поблизости есть из рода?
– Маркус Отт. Он живёт в гостевом доме, это не так далеко отсюда.
– Прошу пригласить его сюда как можно скорее.
Петер поклонился и принялся действовать.
До телефона на Рамире не додумались, но световая связь была, аналог телеграфа был, и в поместье он был в том числе. Не слишком быстро, но связаться можно было с кем угодно.
Маркус Отт явился быстро. А литта Яна уже знала, что Евгения нет в городе.
А в столице?
Надо ждать ответа чуть дольше.
– Литта, – поклонился Маркус.
– Литт, – вежливо ответила ему Яна. – Я благодарна, что вы откликнулись на просьбу старухи…
– Литта Яна! Как вам не стыдно! Какая вы старуха, вы ещё нас всех за пояс заткнете! Если бы вы только разрешили, у ваших дверей мужчины с цветами дежурили бы денно и нощно!
Яна только усмехнулась и перешла к делу. Надо бы больше времени уделить этикету, но сердце нехорошо покалывало, и это не просто так.
– Литт Маркус, я прошу вас поискать Евгения через алтарь.
Конечно, это был не единственно возможный способ поиска, но самый быстрый и надёжный. Маркус удивился, но спорить не стал, только подумал, что это наверняка связано с визитом Марины.
Вот точно!
Но…
В алтарную комнату он спускался даже с некоторым душевным трепетом, но… напрасно.
Дверь не подалась.
Ни простым усилиям, ни на кровь… литта Яна покачала головой.
– Алтарь закрылся.
– Литта?
– Благодарю вас, литт Маркус.
– Литта Яна, что это может значить?
– Боюсь, что для рода Отт это не слишком хорошо, Маркус. Я обещаю, всё это останется между нами, пока я не поговорю с его величеством.
– Хорошо, литта Яна.
– Я бы просила и вас пока никого не оповещать.
Маркус и не собирался. Тем более что некоторые вещи знали все аристократы на уровне: «само собой разумеется».
– Обещаю, литта Яна.
Литта приняла обещание и откланялась. Король – это не первый встречный, к нему на приём так просто не попадёшь. А сердце всё равно покалывает… что же происходит?! Что случилось?!
Надо срочно разбираться. А то пожить ещё хочется.
Россия
Работа немного не задалась. Соня переживала из-за енота. А правда – вдруг?! Если Инна говорит, значит, еноты могут сделать что угодно с домом. Допустим, этот конкретный енот, которого она подобрала, не опасен. Но если он перекусит провод? Или выдернет розетку? Или откроет воду?
Ой, мамочки… только б соседи не пострадали! Она ж потом не расплатится! И ремонт делать сейчас не сможет, и… Господи, спаси, а? Не виноватая я, я просто дура жалостливая! Но как после вчерашних приключений было оставить беззащитное животное на улице?
Или стоило больше переживать за сохранность улицы, а не за енота?
Инка, как назло, прокрутила Соне несколько роликов с рутуба про енотов, и женщина едва не взвыла.
Милое животное?
Запустите зверушку к врагу, а потом сметите ошметочки врага в совок и живите спокойно. Этого врага у вас больше не будет.
А она его дома оставила, да так спокойно…
Дура она, что тут сказать? И жизнь её не учит!
Так что за Мартой Соня летела бегом и домой – тоже, словно на крыльях. По двору они пронеслись ураганом, на пятый этаж взлетели без всякого лифта. Марта хотела быстрее увидеть Еню, а Соня боялась, что половины дома уже нет. Но вроде бы стояла многоэтажка, не пошатывалась и не дымилась? И вода из окон ещё не лилась? Мамочки, страшно-то как!
Дверь она открывала дрожащими руками.
Квартира была цела.
Евгений даже лоджию закрыл, справедливо рассудив, что не нужны его женщине такие знания. Пусть думает, что он обычное животное, разве что к унитазу приученное и к миске.
Простите, но жрать с пола и гадить в лоток он не согласен! Вообще!
Енот преспокойно вышел в прихожую, чуть не вразвалочку, и тут же был пойман Мартой за хвост.
– Еня!!!
Соня вихрем концентрированного ужаса пролетела по квартире, обнаружила вмятину на кресле, на котором спал енот, съеденную курицу, кости в ведре и с уважением посмотрела на енота.
Точно, дрессированный. Нигде не нагадил, всё хорошо, всё в порядке… Слава богу!
– Еня… умничка, Еня!