Сила и Честь

Их межзвездный крейсер недаром назывался «Ковчег», в хранилище рядами стояли контейнеры с образцами фауны и флоры.

Поэтому, когда было выбрано место для колонии, с одной стороны необозримые пески пустыни, с другой джунгли, уже через несколько лет рагу из кенгурятины, и яичница из яиц страуса перестали считаться деликатесом. То, что место, было, выбрано правильно стало ясно в сезон дождей, когда высохшее море на западе от лагеря затопило половину джунглей.

Пустыня, по сути, не была пустыней, в ней даже после обильных дождей напоившей кажется ее до самых глубин, не росло ничего. Это было похоже на огромный пляж, захвативший у планеты почти семьдесят процентов территории.

Но к счастью вода в этом море песка была. На глубине всего пятидесяти метров, геологи нашли огромный бассейн напорных вод. Началось строительство артезианских скважин, и колодцев. А затем пришла очередь подземных каналов, и скоро, вода – этот источник жизни, была в каждом доме.

Для создания плодородной почвы были применены биотехнологии, симбиоз микроорганизмов и растений. Ускоренный натуральным катализатором из патоки сахарного сорго привел к образованию гумуса – почвы для высадки растений, привычных для колонистов.

У первых выстроенных домов появились свои сады и огороды. Строились общественные теплицы.

Было ясно город – сад – это в далеком будущем. А пока, запрет трогать землю в лесу, она шла на биопереработку.

Первые годы ничто не угрожало жизни колонистов, неудобство от песчаных бурь, должна была спасти стена, стройку которой генерал и возглавлял. Но, оказалось, строить надо было защиту со стороны леса. Именно оттуда пришли они – аборигены, кошки с человеческими головами.

Кошколюди не могли выйти из леса, на солнце они сразу линяли, и, получив ожоги, умирали. Особенностью строения их лап, было то, что они не могли передвигаться по земле или песку. Они повисали на деревьях строя из тел цепочку, таким образом, почти перелетая на крыши домов на окраине колонии. «Ночью все кошки серы» – гласила пословица, но у этих «кошек» действительно была серая шкурка с красивым платиновым отливом. По ночам они подбирались к лагерю, и сначала их жертвами становилась домашняя птица, кенгурята, а потом они напали на детей, спящих во дворе.

Аборигены стали нападать на любого человека пришедшего в лес. Раны от их когтей заживали медленно, а маленькие дети даже погибали.

Хищники были агрессивными и бесстрашными, да к тому же плодящимися в неимоверных количествах.

Видимо они пришли из глубин леса, первые годы не беспокоя колонистов. Когда их популяция достигла определенной численности, она стала мигрировать, ища легкую добычу

Ничто не выдавало в них разумных существ, да никто и не пытался вступать с ними в диалог, лес – этот источник жизни, должен принадлежать человеку.

В лесу пришлось делать широкую просеку, чтобы создать зону безопасности, а стену оснастить электрошокерной сеткой, работающей от солнечных батарей.

На самом деле лесом они назвали заросли сорго, с гигантскими двухметровыми столами, с зелеными метелками наверху. Некоторые стволы настолько крепкие, что люди – кошки свили на них гнезда.

Листья сорго настолько большие, что под ними может укрыться до трех человек, когда на планете наступает сезон дожей.

Сорго – это их спасение на Марсе – 2. Семена были посажены еще первым марсоходом, приземлившимся на Марс -2 в период дождей, из всех различных вариантов «выжил» только сорго. Это и зерно, и строительный материал, и этиловый спирт для Flex-Fuel машин-автомобилей с гибким выбором топлива, еда для скота, которого становилось все больше. Судя по аэрофотосъемке заросли этих лесов, тянулись на многие тысячи километров, до самого высохшего моря. Именно оно разливающиеся в период дождей дало возможность прорасти семенам сорго. Состав его дна был отличен от песка захватившего планету.

Борьба за лес была борьбой за выживание.

ГЛАВА 1. Семья

Они лежали на деревянном топчане, во дворе дома, вокруг жаркая марсианская ночь, с нереально близкими чужими созвездиями, казалось, протяни руку и подари их любимой, как ожерелье.

Под светом звезд женское тело переливалось позолотой. Аромат сандала и манго кружил голову, Золотистая пудра осыпалась под горячими ладонями мужчины. Жаркий ветер пустыни представлялся холодным бризом, охлаждающим их тела. Ритм движений и дыхания становился все чаще и быстрее, и скоро к звездам полетел стон торжества жизни и любви.

– Ты, настоящая марсианка, – пошутил генерал, целуя завитки волос на шее жены.

Он невысокого роста, поджарый, словно прокопченный на солнце, с жестким седым ежиком волос. Выгоревшие от жары брови, потрескавшиеся губы. Глаза серо-зеленые, пушистые рыжие ресницы. Он выглядел не старше сорока лет. Женщина, юная, похожая на бронзовую статуэтку, длинные густые, темнее ночи волосы собраны на затылке в замысловатую башню.

Ближе к рассвету пара перебралась в дом.

За ними последовал верный пес динго, по кличке Пим.

Пес коснулся холодным носом руки хозяина, и, получив свою порцию ласки, вернулся во двор.

– Рэм, я не хочу к врачу, – прошептала жена, и прильнула, ища защиты.

– Надо, малыш, так надо.

Женщина прижалась еще крепче, а у мужчины, закаменело лицо, и только задергалась под правым глазом жилка, выдавая внутреннюю боль.

Утром он отвез ее на ЭКО, электромобиль был ему положен по рангу, так же как и жена.

Уля вышла из машины, и, не оглядываясь, стала подниматься по ступенькам, перинатального центра, который был похож на крепость с окнами – бойницами.

Обычно он не любил скоропалительных решений, но вид идущей, словно на казнь жены, сострадание к любимой женщине, заставили его сделать неприятный шаг: генерал все же решил обратиться за помощью к маршалу.

Надо было спешить, наступал «час бурь», да и на лекции нельзя опаздывать.

Но Рэм не успел, за окном электромобиля потемнело, и скоро песок зашуршал по крыше, и стало ничего не видно. То тут, то там закручивались небольшие смерчи из песка, словно кто-то выпустил джина на свободу. Город стал похожим на призрак: ни людей, ни машин.

Защитная стена смягчила последствия урагана, который мог засыпать дома по самые крыши, превратив город в барханы.

Генерал включил дополнительную очистку воздуха в машине, и вспомнил, как все начиналось.

Их, колонистов, всего несколько тысяч, в основном строителей, ученых инженеров и членов их семей, и военных, гвардейцев самого Маршала. В это путешествие в космос брали мужчин не старше пятидесяти, женщин вообще до тридцати. Один из космических крейсеров взорвался в пути, и до цели, планеты пригодной для жизни, долетел только «Ковчег».

Женщин на «Ковчеге» было мало, многие образовали семьи еще на крейсере во время путешествия. И когда колония хоть немного наладился быт, стали происходить драки, и поножовщина из-за обладания женщинами.

Маршал пресек это быстро и радикально, расстрелял самых неадекватных.

И объявил, что женщины будут даны в награду для самых достойных, нужных колони специалистов.

Это стало реальностью: карточки на продукты, землю, топливо, и женщин.

Женщины молчать не стали, вышли на митинг, Рэм на нем не присутствовал, но рассказывали, что Маршалу было не просто.

Пришлось пообещать, что без согласия женщины на брак, ее не принудят, и что она не собственность – разлюбит, уйдет к другому.

Даже какую – то декларацию подписывали.

Вот и генералу, по ордеру досталась Уля, ей двадцать, ему почти пятьдесят.

Практикой считалось замужество с восемнадцати, и поэтому он спросил: «Почему не замужем?»

В ответ она показала, белые шрамы на запястьях.

– Мне надо строить, сидеть и стеречь тебя от суицида, времени нет.

Он тогда уехал, в полной уверенности, что вернувшись, не застанет ее в живых. Он не молод, и не красавец, да, честно признаться не очень-то он в ней нуждался. Привык за долгие годы все делать сам, даже от ординарца отказался.

Особо он ее не разглядывал, да и «невеста» прятала лицо за темными длинными волосами. Правда, удивился серьезному взгляду карих, огромных глаз, не похоже, что сумасшедшая. Да и Пим, его верный пес, агрессии к незнакомке не проявлял.