И смех, и слёзы, и любовь. Сборник рассказов

– Не обижайся. Просто некоторые позаканчивают колледжи и институты и мнят из себя, бог знает кого, а секретарей иногда и за людей не считают. Смотрят сверху вниз.

– У нас не так, честно. У меня своя работа, у них своя. А Марат, конечно, женщинам нравится, и строят ему некоторые глазки. Только, Василис, он же тебя любит. Ты красивая, умная, хозяйственная.

– Как оказалась, не очень-то я и умная, – вздохнула Василиса и всхлипнула. – Надо было о здоровье думать, а не том, как бы муж не узнал о моих проблемах.

– Знаешь, это не только твои проблемы, но и его тоже. Если бы у него был такой же резус как у тебя, то и проблемы бы никакой не было, – горячо воскликнула Людмила.

– Но это ведь я не захотела его посвятить в наши проблемы, да и сама ничего решить не смогла. Плыла по течению, полагаясь на волю случая. Знаешь, я записалась в школу приемных родителей, в феврале занятия начинаются. Я узнала, что если останусь одна, то усыновить ребенка мне могут не разрешить, а вот в приёмную семью могут дать.

– А что это такое?

– Это когда ты берёшь ребенка на воспитание из детского дома, или из дома ребёнка, но не усыновляешь его, – пояснила Василиса.

– Я знаю, что тебе надо! Тебе надо сходить к гадалке. Девчонки на работе говорили, что в деревушке, название не помню, но рядом с городом, бабка живёт, всю правду говорит: что было, есть и будет.

– Никогда не могла понять, зачем надо ходить к гадалке, чтобы узнать, что было, – горько усмехнулась Василиса. – Я и так знаю, что было. Да и что есть в настоящее время, тоже знаю.

– Узнаешь, что будет… И знаешь, мне так нравится, когда Марат называет тебя Лисой. Он так смешно протягивает – Лиииса. Я бы тебя тоже Лиской звала бы, только неудобно как-то, это все же он придумал. Я буду тебя, как и раньше, Васькой звать, по-дружески.

Марат тихо вышел на крыльцо, минуту постоял и решительно направился к соседям. Вызвал Таню и приказал:

– Рассказывай!

– Что рассказывать? – растерялась Татьяна.

– Всё, что знаешь! Про Василису, резус, будь он не ладен. И почему мне сказали, что у неё были аборты? И вообще, как там у неё в дальнейшем может сложиться.

– А кто тебе сказал про аборты? – поинтересовалась Таня.

– Сама Кунина и сказала, что три самопроизвольных аборта сделали своё черное дело… Вообще-то, она не мне говорила, я случайно услышал, – признался Марат.

– Марат, тебе никто не говорил, что ты дурак? – серьёзно спросила Таня. – Надо было не дверью хлопать, а подойти к кому-нибудь из нас и спросить, что и как. Ладно, проведу с тобой ликбез.

Ликбез продолжался не меньше часа, Марат только кусал губы и хмурил брови.

– Я не знаю, чем вызван первый выкидыш, но он и стал, скорее всего, причиной несчастий Лисы, – закончила Таня.

– Нет, она в детстве в аварию попала и ей влили положительную кровь, – сообщил Марат.

– Мы не знали, а сама она ничего не сказала. Ты раньше времени не расстраивайся, ребёнок ведь может унаследовать резус-фактор матери, и тогда Лиса может родить здорового ребенка. И потом, надо быть под постоянным наблюдением врачей, а Лиса обращается к нам, когда уже поздно что-то предпринимать.

– Я всё понял. Тань, ты не говори Лиске о нашем разговоре, – попросил Марат.

– Не скажу, – Таня взглянула на часы, вскочила и заметалась по комнате. – Господи, совсем про время забыла! Скоро двенадцать, а я еще не накрашена!

Марат улыбнулся. Лиска тоже вечно не успевала накраситься, а он не мог понять, зачем ей вообще краситься? Она и так красивая. Видно, это какая-то их женская тайна.

Он вышел в сад и вытащил мобильный телефон. Противный голос сообщил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия. Марат улыбнулся и направился к дому.

Василиса и Люда сидели на диване и смотрели телевизор. На столе бутылка шампанского и мандарины. Даже бокалов не было. «Забыли, наверное», – подумал Марат.

– Мы что, сегодня Новый год будем встречать только мандаринами? – ехидно спросил он.

Девушки вздрогнули и вскочили с дивана. Лиска смотрела на него, широко открыв глаза, и хватала ртом воздух.

– Марат Александрович, это вы? – испуганно спросила Людмила.

– Что, не похож? Вот что, дамы, я пойду приведу себя в порядок, а вы хотя бы бокалы на стол поставьте.

Лиса попыталась сделать шаг ему навстречу, но ноги не слушались её, и она тихо опустилась на пол. Марат бросился к жене, поднял на руки и бережно опустил на диван. Лиса пыталась что-то сказать, но слова застревали внутри неё.

– Марат Александрович, вы же в Америку уехали, – шепотом сказала Люда.

– Уже прилетел, – сообщил он.

– А почему в таком бомжском виде? – не отставала Людмила.

– В аэропорте долго сидел, погода была не лётная, – соврал он.

– А почему не позвонил?

– Я звонил, несколько раз, у неё телефон выключен, – снова соврал Марат. – А городской номер я забыл.

– Я забыла его зарядить, – прошептала Лиса. – Марат, я хочу сказать…

– В Новом году скажешь, а сейчас будем президента слушать.

– Ой, надо на стол накрыть! – воскликнула Василиса.

– Лежи уж! Тоже мне, ждала от мужа звонка, а телефон зарядить забыла! Такое может случиться только у безалаберных влюбленных. Значит так, раз я здесь самая здравомыслящая, беру командование на себя. Босс, вы бриться! Знаете народную примету? Как Новый год встретишь, так весь год и проведёшь. Не хочется целый год на ваше бородатое лицо смотреть. А я пока на стол накрою. Я, конечно, понимаю, что вам надо одним остаться, но из ваших турлов уже никаким транспортом не уехать, а встречать Новый год на улице я не хочу.

Марат улыбнулся, поцеловал жену в щеку и быстро пошел приводить себя в порядок. Когда он вернулся в зал, сразу понял – Лиса его ждала. Стол был уставлен яствами. Елка сверкала огнями. И на столе даже стояли бокалы. Президент заканчивал свою ежегодную речь, Люда мучила бутылку шампанского, пытаясь её открыть. Лиска отрешённо улыбалась. Он подошёл к жене, поцеловал её в макушку и отобрал у Людмилы бутылку. Быстро открыл и под бой курантов разлил шипучий напиток по бокалам.

С Новым годом! С Новым счастьем!

Предсказание старушки

Надежда была красивой девочкой. Черные бровки, большие карие глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, аккуратный маленький носик, губки бантиком и шикарные густые волосы делали ее похожей на принцессу Жасмин. Но сама Надя больше всего на свете переживала, что родилась девчонкой. Ей казалось, что жизнь мальчишек намного интересней. С ними она играла в футбол, лазила по крышам гаражей, разводила костер в лесу. И хотя Надя хотела быть мальчишкой, но качества девчонки были ей не чужды. Особенно она любила вертеться перед зеркалом и подправлять данное ей природой личико при помощи косметики, которую она упорно таскала из косметички старшей сестры. И ей нравилось, что Дима провожал её домой из школы и помогал нести ранец. Ранец у неё был тяжёлым, потому что она носила в школу всё, что только можно было в него засунуть. И даже немного того, что всунуть было никак нельзя. Однажды весной, наигравшись в футбол с мальчишками, Надя присела на скамейку, на которой уже сидела старушка.

– Один из них будет твоим мужем, – вдруг сказала старушка и серьёзно посмотрела на девочку.

– Но я не хочу замуж! – испугалась Надя.

– Придет время – захочешь, – загадочно улыбнулась старушка, встала и, опираясь на палку, пошла по тропинке.

– Стойте, бабушка! – Надя бросилась за ней. – А кто? Кто станет моим мужем?

– Сама поймёшь, – ответила старушка не оборачиваясь.