Сойкина Ворона

Глава 7

Сойка

– Приве-е-ет! – помахала мне рукой явно уже очень веселенькая дама за тридцать, широко и многообещающе улыбаясь. – А ты не из наших, да? Что-то я тебя не помню. Хорошенький какой!

– Да я сегодня у друзей трезвый водитель, – без зазрения совести соврал и подмигнул ей, стараясь при этом одновременно и не выпускать из поля зрения Воронову, и не спалиться, что торчу в пятачке полумрака прямо перед входом в актовый зал, что сейчас был пиршественным.

На мою удачу пара потолочных светильников тут не горели, видать, загнувшись от старости или от удалой дурости школяров, и увидеть меня сходу из ярко освещенного зала было не вариант.

Машину нанимателя моей Льдины я догнал быстро, но сильно не прижимался, сохраняя дистанцию и ширму в виде двух-трех тачек между нами, потому что Воронова могла и засечь меня. В школу тоже зашел, выждав десять минут, чтобы случайно не спалиться. Нет, конечно же, Воронова не бросилась бы ко мне с допросом какого черта я тут делаю, забив на объект, и я бы запросто и не моргнув глазом, сбрехал бы чего-нибудь про «да я же тут учился тоже, клянусь, просто молодо выгляжу и вообще эрудит», но ехал-то страховать ее, а не отвлекать.

Вдатое мудило, он же ее объект, начал бесить меня сходу. Слышать его пьяных высеров в сторону Жени я не мог в общем шуме и орущем из хрипящих колонок музоне, но развязные жесты и рожи сами за себя говорили. Этот гондон штопаный явно звезду поймал и корчил из себя крутого перца под охраной, у которого есть право с личной тельницей, как с холопкой крепостной обращаться. У меня прямо зубы сводило, и кулаки чесались эту самую звезду ему в глотку затолкать, чтобы подавился ею, а потом и задница порвалась на выходе. Лишь только то, что самой Вороной было похоже глубоко плевать на его гадское поведение, и она хранила полную невозмутимость, стоя позади него примером абсолютного, сука, ледяного великолепия в окружающей ее суете, меня держало на месте. Охеренная, реально охеренная, женщина, в присутствии которой, других просто не видишь, не замечаешь.

– А кто твои друзья? – продолжила расспросы любопытная помеха в наблюдении, покачиваясь, но не критично. – Я их знаю?

Гениальный вопрос, конечно. Типа я могу быть в курсе кого она знает, а кого нет.

– Смирнов, – ляпнул от фонаря, смещаясь чуть вправо, чтобы получше рассмотреть компанию каких-то мутных типов за дальним концом стола.

О чем базарят не разобрать, но зыркают очень неприятно в сторону объекта и Льдины, и их мерзко-похабный дружный ржач даже долбаные «Розовые розы Светке Соколовой» перекрывает. Зуб даю, что сейчас дойдут до кондиции и выкинуть какую-нибудь срань попытаются.

– Смирно-о-ов? Ленька что-ли? – не унималась в своих поисках истины подвыпившая бывшая школьница и повернулась в сторону зала наконец. – А он тут? А чего я его не видела?

– Да всего минут десять как пришел. – соврал я и, как будто кого-то заметив, помахал рукой с нарочитой улыбкой. Идите вы уже, женщина.

Сработало, и, сильно прищурившись, дамочка потопала в эпицентр гулянки, правда, обернувшись и покачав пальцем с многозначительной ухмылкой.

– Смотри не пропадай! Я к тебе еще вернусь! – пригрозила она. – Меня Таней зовут.

– Угу, очень приятно, – буркнул я, уже сосредоточившись на начале передислокации смердящей гемором компании.

Они организованно поперлись на выход зала, и, пройдя мимо Вороновой, облапали ее такими взглядами, что сомнений в их намерениях у меня не осталось. Поэтому без раздумий долгих пошел за ними, как оказалось в сторону местного сортира.

– Я этого пидора Сяву научу как вы*бываться не по делу, – зло бубнел по пути самый здоровый, он же, видать, бывший предводитель школьной шпаны, который, судя по тюремным наколкам, успел отчалиться за что-то. – И эта еще Федотова, прошмандовка конченная, хвостом перед этим чмошником завиляла, как сучка течная. Забыла, как передо мной стелилась.

Громкость разговора они не нормировали, как и свойственно уже хорошо поддатым людям, так что мне и сильно приближаться не пришлось, чтобы все расслышать.

– Да может ну их нах, Игорян, – подал голос разума его дружок, но не был услышан. – Вдруг эта телка и правда какой-нибудь командос, бля?

– Ты че, шалаву ряженую зассал, Серый? – а вот за шалаву ты у меня отдельным пунктом ответишь, идолище. – Какая нахер командос такая – тощая и на копытах этих? Небось, нарочно ради понтов дешевых снял путану и заставил вырядиться. Думает, мы лохи на такое купиться. Ты охрану у конкретных пацанов видел? Да там хари такие, что за три дня кругом не обосрешь, и плечи в двери не проходят, а тут эта…

– А если она реально… – а у Серого чуйка-то какая-никакая работает, даже под алкогольной анестезией, да только у дружка он явно не в авторитете. А зря.

– Да срать! – рявкнул тугодумный Игорян и ввалился в туалет, тут же прикуривая. – Хоть какая командос, мы что ее втроем не замесим?

– Ну… замесим… – неправильный, тупари вы, ответ. Замесят исключительно вас.

Я встал у стены, рядом с приоткрытой дверью дослушивая, а заодно снимая куртку. Уделаюсь еще чего доброго, а мама мне потом мозг выест.

– Короче, Серый, слушай сюда: вызовешь Сяву к нам на потолковать по-пацански за жизнь, типа, знать мы хотим как он в такие люди уважаемые выбился, а эта кукла его за ним попрется.

– А если он не поведется и не выйдет? – с явным нежеланием почти проныл подельник.

– Да поведется, куда нахер денется! Я че, не вижу, что его аж ломает от понтов? Лысый вон отвлечет кобылу его, а я ей пару раз сзади по почкам и в печень, и скиснет мигом. Ишь ты, по баням он типа шалав не таскает, п*здабола кусок. Да мы их обоих по-тихому в тачку сунем и к тебе на дачу отвезем, Серый. И будет эта овца ряженая как миленькая нас всю ночь обслуживать, а Сява пусть смотрит и место свое помнит. Еще и бухло нам со жрачкой оплатит, если захочет снова свет белый увидать. Смотри ты, забыл он, сученыш, как башмаки мне вылизывать заставляли.

– А вдруг ерепениться будет, может, с характером она.

– На прошлой неделе та малолетка тоже поначалу ерепенилась, но как по башке получила, так мигом шелковая стала. Помнишь как шустрила? – они гнусно заржали, а у меня кулаки сами собой стиснулись. Мрази, я-то думал они чисто хулиганье, а эти уроды моральные вон чем занимаются. Кастрировать бы ублюдков.

– А если Федотова еще увяжется за ним? – однако, продолжил искать пути отступления Серый.

– Да я ей разок леща отвешу и мигом сва… – Игорян осекся, когда я встал в дверном проеме, уставившись на него прямо и с вызовом.

Конечно, можно было дать всему идти своим чередом и действительно только подстраховать Воронову, не позволив у*банам напасть исподтишка. А потом полюбоваться от души, как она этих гондонов по местному паркету ровным слоем раскладывает. Кровища, сопли и зубы во все стороны, как и заслужили. Но, во-первых, насколько знаю, первоочередная задача у личного охранника – вывести максимально быстро и нетравматично объект из зоны угрозы, а это ни черта не зрелищное избиение будет. А во-вторых и в основных, нормальный мужик во мне протестовал против бездействия. Стремно это, когда ты знаешь и можешь, но ни хрена не делаешь, сама же запросто справится. Бабы… Женщины, в смысле, они в принципе много чего сами могут. Практически все. Но если они все сами и будут делать, то мы им накуя тогда? В качестве декоративного элемента в дополнение к наряду, когда в люди выходят? Или для души, как котики-кролики-рыбки, эдакое бесполезное ниочемошное нечто, пользы – ноль, но смотреть-возиться можно, хоть время есть чем занять, и хорошо, что хоть не мимо сортира гадит? Ну или чисто для секса, но тогда это вообще отстой. Тогда ты не могучий самец получаешься, а постельная принадлежность. Может, кто и не увидит тут проблем, потому как секс – он и в Африке секс, и дело лишь в том, дают тебе или ты сам одноглазого душишь. Но для меня – не-а. Дают как раз самцам, а постельными принадлежностями пользуются, ясно?

Короче, решил, что Льдине быть моей девушкой? Решил. Ну и понеслась тогда.

– Ты че так таращишься? – набычился мигом, словив отсутствие доброты в моем взгляде Игорян. – Кто такой вообще?

Его прихлебатели тоже пырились с превосходством и насмешкой. Аж трое же их, да? Замесить девушку толпой, так?

– Закурить дашь? – спросил и нарочно сплюнул им под ноги.

– Дают шмары, а курить свои надо, сынуля, – презрительно скривившись ответило идолище поганое.

– Да ладно, не курю, а на шмару ты точно не тянешь – страшный больно, так что булки так откровенно не расслабляй в предвкушении, – улыбнулся я ему издевательски, делая стремительный шаг вперед. По печени, говоришь?

Мой кулак беспрепятственно и очень смачно поприветствовал данный орган Игоряна, одновременно с его мною спровоцированным вдохновенным «Да ты оху… ох!»

Предводитель упырей согнулся пополам, сипя нечто неразборчивое, а его дружок Лысый попытался заехать мне в ухо. Руку я его перехватил, уклонившись, и дернул, обводя мимо себя и, используя силу удара противника, рванул вперед, вмазав в бороду с локтя и отправляя к согнувшемуся Игоряну, которому добавил кулаком по затылку в догонку. Оба повалились общей кучей ко мне под ноги, а я шагнул назад и резко обернулся к последнему персонажу. Ублажать вас моя Воронова троих будет, да, олени вы похотливые?

Но и раньше проявлявший сомнения в целесообразности и удаче их предприятия Серый продемонстрировал мне, что он не полный дебил – шарахнулся к стене и выставил перед собой руки.

– Э, мужик, ты чего? Я же ничего вообще…

– У тебя, слышал, тачка есть? – перебил я его.

– А? – на секунду завис он, но, опомнившись, полез в карман, выдернул ключ с брелоком и протянул мне в трясущейся руке.

– Значит так: для вас веселье сегодня закончено. Дружбанов берешь, грузишь, и валите дальше отдыхать хоть в баню, хоть на дачу, хоть к чертовой матери. А если у кого-то возникнут возражения, то грузить вас будут уже люди в белых халатах и в труповозку. Выкупаешь?

– Да че мы сделали-то?

– В данном конкретном случае возмездие случилось до самого факта преступного деяния, и это вам еще, охренеть как, повезло, мудачье. Если бы вы рыпнулись на нашу личную охранницу супер-мега-экстра класса, то сразу вам кабздец бы и пришел. Моментальный, жесткий и без права на амнистию. Она – баба-зверь лютый! Меня начальство приставило следить, чтобы летальный ущерб здоровью окружающих пореже случался, сечешь? А то отмазывайся потом по судам.

Серый часто закивал, а я не спеша воспользовался помещением по его прямому назначению, руки вымыл и почти ушел, оставляя всех в том же положении, но не выдержал и вмазал-таки с ноги в пах придурку, и он с воем повалился. И да, лежачих бить стремно, но не в этом случае, так что, ради справедливости его дружкам тоже отвесил пинков по причинным местам. Может, хоть какое-то время не до скотства с девчонками будет.

Вернулся в коридор к актовому залу, накинув по пути куртку, и убедился в том, что моя Ворона все там же. Эх, еще бы и Сяве этому конченному навешать, что заставляет почти мою девушку столько на каблуках стоять. И Ерохиной – выговор и никаких больше вкуснях из кафешки. Я теперь вообще стану потаскуном узконаправленным… на какое-то время. Только бы выяснить еще – какой вид поноски, что готов в зубах таскать, может обрадовать Льдину. Пока-то с этим никакой ясности.