Приключения Кобе де Лина, или «Ни дня без…»

Де Лина сделал пару глотков вина и продолжил. Никто не знал ни ее настоящего имени, ни откуда она появилась. Просто однажды, один за одним начали пропадать торговые и военные суда, и пошел слух о новом пиратском капитане. Леди Фортуна, так ее прозвали. Она легко находила самые богатые корабли, и брала их на абордаж. Она не любила отнимать чужие жизни, лишь чужое богатство и погибших всегда было мало. Я был рабом на имперской галере Мелкоботании, сидел прикованный к веслам день и ночь. Галера перевозила драгоценные камни, спрятанные в мешки с удобрениями, из колонии в метрополию. Никто не знал, что наш груз так ценен. Даже мы, рабы, упаковывавшие камни в мешки, и, тайком, в наши самые укромные места, в надежде, что эти камни помогут нам на свободе, тоже. Мало кому удавалось вырваться на свободу, но мы не теряли надежды и однажды, в предрассветном тумане, прямо по курсу показался огромный галеон. Никто ничего не успел сделать, а он уже зашёл нам с правого борта и я прочитал название, уже гремящее в этих краях: "Развратница". Всё триста пушек правого борта "Развратницы" расцвели огненными цветками и выплюнули в нас… нет, не ядра. Белый, как снег порошок окутал галеру. Затем они зашли с левого борта, и все повторилось. И опять никто ничего не успел сделать. Последовала атака с тыла, в небе кружили драконы, обещая всех выебать, на каждом сидел голый карлик и дудел в трубу. Может, конечно, это разыгралась моя фантазия, но это последнее, что я помнил перед тем, как потерять сознание. Очень забористый был порошок.

Очнувшись, я увидел самую прекрасную женщину в мире. Хоть ее образ навсегда отложился в моей память, но описать ее невозможно. Леди Фортуна отпустила всех рабов, предоставив им возможность примкнуть к ее команде, и повесила всех работорговцев.

– Но Вы сказали, что она не любила отнимать чужие жизни, – заметил Роберт.

– Работорговцев она не любила еще больше, не перебивай.

Она забрала всё ценное, что было на галере. А я стал юнгой на "Развратнице". Моим первым начальником стал Иван Куй, опытный боцман, который меня научил всему, что я знаю. Он учил меня запивать грог ромом, храбрости принять вызов на дуэль, и умению ее выиграть. Или храбрости сбежать от дуэли, если такова необходимость. Даже в самых сложных ситуациях он не паниковал, и своим примером воодушевлял других. Он пал смертью храбрых, когда в очередном походе мы попали в засаду к диким гомосекам с острова Гейос. И когда сотни копий пробивали его прямо у нас на глазах, он вытащил из-за пазухи РГД-5, крикнул мне :"Кобе, помни, всегда держи голову в холоде, а член в бабе!" и подорвал себя, вместе с гомосеками. Благодаря его подвигу, мы спаслись.

– А что стало с Леди Фортуной, почему вы расстались?, – не унимался Роберт.

– "Развратница" попала в сильнейший шторм и меня смыло за борт. Мне посчастливилось добраться до земли на плоту, но ни Фортуну, ни ее корабля больше никто не видел.

– А плот откуда?

– Меня смыло вместе с плотом, провизией и водой на неделю, саблей и резиновой куклой Глорией.

– Вы не упоминали про Глорию, – заинтересовалась старпом.

– Это личное, – капитан задумался, – уверен, Фортуна жива, так как моря безграничны, а судьба изворотлива, как русалка на члене.

Роберта отправили спать, с наказом утром быть на корабле и готовится к выходу в море. Капитан же, взяв бочонок эля одной рукой приобняв официантку другой, и отправился в свой номер.

Глава 2. Кровь и песок.

Корабль порхал по волнам подобно птице. Носовая фигура буквально пронзала пространство и время. В небе светило яркое солнце, вокруг "Дефлоратора" резвились веселые дельфины. Одного провинившегося матроса специально швырнули к дельфинам, чтобы им было веселее. Дельфины очень любят играть с людьми. Через некоторое время они вернули матроса на палубу, и выглядел он несколько заебано.

Тем временем, на корабле разгорелся нешуточный спор. Стоит ли разбавлять ром чаем один к одному, или один к полутора, вопрос пусть и крайне философский, но серьезно влияющий на практическую плоскость бытия. Валера Куй – сын героически погибшего боцмана, человек широкой души и пудовых кулаков, по совместительству зампотех, настаивал, что нельзя пренебрегать вкусовыми и техническими характеристиками грога. Ему оппонировал судовой кок и зампотыл в одном лице Елисей Банько, белобрысый и пухлый, настаивающий, что экономика должна быть экономной. К слову, кок настаивал постоянно: на грибах, ягодах, на порохе, портянках зампотеха, особенным успехом пользовалась настойка на духах мисс Кляйн. Спор перешёл на личности и грозил перейти в рукопашную. Причем личная победа богатыря Куя, означала бы коллективное поражение всей команды, ибо переехавший в лазарет повар готовить не сможет, а кушать хочется всем. Спор загасили в зародыше методом интенсивной дегустации растворов рома. Сошлись в одном: в идеале ром не разбавлять. Итогом стало коллективное обращение трудящихся "Дефлоратора" капитану, с предложением вообще не брать обычную воду, а взять вместо нее ром, который не портится, укрепляет иммунитет и сплачивает команду. Де Лина заявил, что каждое подобное обращение будет разобрано, с надеждой найти в нем рациональное зерно, и безжалостно отклонено.

Роберт освоился на корабле довольно быстро. Моряки, поначалу смотревшие на него с презрением, как на любимчика начальства, увидев, что каждое утро, день за днём, он выходит из каюты мисс Кляйн на своих двоих, без дрожи в коленях и одышки, зауважали его. Теперь Роберу крепко пожимали руку и даже смотрели с восхищением. По мнению моряков, не только выжить, но и отдохнуть в компании мисс Кляйн мог только настоящий суровый мужик. Этого Роберт не понимал, в конце концов он просто занимался любимым делом, да ещё с красивой, хоть и весьма деспотичной женщиной.

В плавании они находились уже две недели и вскоре должны были достичь небольшого острова, на котором можно было пополнить запасы воды и провизии. Морской болезнью Роберт не мучился. Он ей наслаждался, с восхищением исследователя заметив, как она похожа на похмелье. И лечил морскую болезнь соответственно сходству.

Кобе де Лина сидел в вычурном шезлонге из красного дерева, заложив одну руку за голову, а в другой лениво держал половинку кокоса с пинаколадой. В гавайских шортах и темных очках, в своей знаменитой шляпе, и с шпагой выглядел он весьма экстравагантно. Роберт стоял рядом и слушал своего начальника.

– 

Каковы наглецы! Воду не бери, бери ром! Блядь, инвалиды умственного труда. А я возьму. Возьму, сука, только ром. А воду утром можно будет за пол царства продавать. Это со скидкой. Забастовкой они мне угрожают. Развели профсоюзов и демократий, общественных, мать их, деятелей, тьфу. Давно бы за еду работали, без выходных, пенсий и больничных. И корабля бы у меня уже два было. Или личный гарем. Вот это, было бы здорово. Я за честный бизнес, а ты? – капитан притворно сердился и поглядывал на реакцию Роба.

– 

Ну, мне кажется, трудящимся тоже хочется достойного заработка и хороших условий труда. Работа пиратом вредная и опасная. Те же почки, например, если не откажут сами, так их проткнут. Или рыба в глаз влетит.

– 

И часто ты видел моряков с рыбой в глазнице?

– 

Ну, летучие рыбы, как мошки могут залететь, наверное, – с сомнением проговорил Роберт.

– 

Так на то ДМС есть, полечиться, в профилакторий там, дом отдыха, гнул свою линию Кобе.

– 

Ну, типа это профсоюз вас и заставил сделать, значит польза все же есть?

Капитан хмыкнул.

– 

О, смотри, наконец периодику доставили.

И правда. На палубу, рядом с капитаном, приземлился крупный баклан сумкой на боку и выдал капитану свежую газету. Де Лина достал деньги, отсчитал пять медяков и, по одному, как в игровой автомат, затолкал их баклану в шкатулку с прорезью, висящую на шее. Баклан поклонился и улетел.

– 

До сих пор читаете бумажные газеты? – спросил Роберт.

– 

Я придерживаюсь традиционных ценностей.

– 

О чем пишут? – спросила подошедшая Аделаида.

Капитан начал читать заголовки: "Парламент внес новый законопроект, призванный усложнить непростую жизнь; введены штрафы за плохие поступки; Старый Джо принялся за старое и испарился; сезонные миграции русалок – мало не покажется; философия в каждый дом: битва лесорубов с тестомесами – заруба или замес; новости погоды: каждая погода благодать".

– 

Это типо моряцкие новости? – заинтересовался Роберт.

– 

Еще раз скажешь "типо" будешь любить физкультуру по два часа, три раза в сутки. Хотя тебе в любом случае придется, – Аделаида сурово посмотрела на Роберта.

– 

Погоняй его хорошенько, – улыбнулся Де Лина.

Вскоре, корабль бросил якорь у небольшого и ничем не примечательного острова. Пальмы, как пальмы, крабы, как крабы. Таких островов сотни. Отличался он лишь наличием нескольких небольших поселений аборигенов и удобной гаванью. На берег сошли сам капитан, Роберт и пяток матросов. Плывя в шлюпке к острову, капитан раздавал ценные указания:

– 

Так, блядь. Не все тут так просто. От меня не уходить. Лучше всего молчать, договариваться буду я. Держите ухо востро, с большой вероятностью нас опиздюлят, – капитан улыбнулся, – приключения гораздо ближе, чем некоторым может показаться.