Тайна фанатки

Я поворачиваюсь к Нове и вижу, как он с отвращением оглядывает мой дом. Я почти знаю, о чем он думает, но выяснять отношения не собираюсь. Вместо этого я выбираюсь из его куртки и замечаю Гектора, который останавливается на другой стороне улицы. Я знала, что он где-то поблизости. Передаю куртку обратно Нове, он принимает ее, не говоря ни слова, и я сразу же чувствую озноб.

Когда молчание снова становится неловким, я просто киваю и поворачиваюсь, подхожу к своей двери и отпираю ключом. Открыв ее, собираюсь проскользнуть внутрь, но замечаю, что Нова отходит только сейчас, когда понимает, что я в безопасности, и я не могу удержаться, чтобы не окликнуть его по имени.

– Нова! – кричу я. Одно слово, его имя, которое я произношу не так, как обычно, и он замирает. Оборачивается и смотрит через плечо. У меня внезапно пересыхает во рту, и я-таки выдавливаю из себя «спасибо». Он смотрит на меня в замешательстве, а затем я добавляю: – Я правда ценю, что ты проводил меня домой.

Он кивает, а потом вздыхает.

– Да ерунда, – я открываю рот, чтобы сказать ему, что вовсе и не ерунда, но он меня опережает. – Спокойной ночи, Мэдди.

Эти три слова сбивают меня с толку. Я смотрю ему вслед, и все, о чем могу думать, – он не понимает, что это было самое приятное, что кто-либо делал для меня за долгое время. Насколько это жалко?

Покачав головой, закрываю за собой дверь и сразу же бегу наверх за телефоном, чтобы позвонить Хэлли. Не то чтобы я не доверяла Нове или его друзьям, но я все еще беспокоюсь о подруге, и мне нужно проверить, все ли с ней хорошо. Я быстро включаю телефон и, прежде чем успеваю открыть переписку с ней, сразу же получаю другое сообщение. Оно было отправлено несколько часов назад, и только сейчас я вспоминаю о фото, которое отправила своему, возможно, сталкеру, и о том, что выключила телефон, прежде чем он смог ответить.

Одинокий Очаровашка

Пришли мне еще одну такую фотографию, и я буду стучаться в каждую дверь в этом чертовом городе, пока не найду тебя.

От этой угрозы по телу мгновенно разливается жар. Не думаю, что смогу вспомнить время, когда чувствовала себя такой желанной. И не то чтобы у меня раньше не было парней. В старших классах у меня их было несколько. С ними я встречалась совсем немного, когда только поступила сюда, но все они использовали меня точно так же, как это делает мой отец. Как пешку, которой можно манипулировать ради личной выгоды. Никто никогда не ценил меня такой, какая я есть.

Отношения со мной всегда были лишь уловкой, дабы подобраться к моим отцу и брату. Эти парни никогда не хотели меня. Я думала, что справилась с чувством отчуждения и одиночества, но теперь, когда это ощущение – будто я недостаточно хороша, – начинает подкатывать к горлу, я изо всех сил пытаюсь вспомнить, как это преодолеть. Пытаюсь глубоко дышать, повторять про себя мантры, но это не помогает. Однако потом мои глаза снова опускаются к телефону, к тексту на экране, и я перечитываю его снова и снова.

В каждую дверь в этом чертовом городе, пока не найду тебя.

В каждую дверь в этом чертовом городе, пока не найду тебя.

В каждую дверь в этом чертовом городе, пока не найду тебя.

Я читаю их до тех пор, пока глаза не затуманиваются и я больше не могу видеть буквы. Делаю глубокий вдох и замечаю, что пульс нормализовался, и я снова могу дышать легко. Это сработало, действительно сработало. Я бы рассмеялась, если бы мне так сильно не хотелось плакать. Это всепоглощающее чувство грусти должно прекратиться, я не могу с ним справиться. Поэтому я отбрасываю его в сторону и выхожу из диалога, чтобы поискать имя Хэлли.

Когда я нажимаю на ее имя, чтобы позвонить, звонок длится в течение двух секунд, а затем отключается. Какого черта? Я повторяю, и происходит то же самое. Тревога скручивает меня изнутри. Спешу вниз, чтобы выйти на улицу, но, достигнув нижней ступеньки, слышу приглушенный смех. Входная дверь открывается, и я вижу Хэлли с Арчером Греем, которые смеются над какой-то историей, которую он рассказывает, и мне ничего не остается, кроме как стоять и пялиться на них.

– И что же ты сделал потом? – взволнованно спрашивает Хэлли.

– Я сделал то, что сделал бы любой на моем месте: я выломал дверь и вылил на него ведро с рыбьими потрохами, – Арчер пожимает плечами.

Хэлли тут же хихикает, держась за живот, как будто ей трудно дышать.

– Боже, нет, ты не мог, – выдыхает она в перерывах между смехом.

– Само собой я это сделал. Этот ублюдок сам все начал. Он испортил мне прическу, Сандерс, – драматично восклицает он, используя ее фамилию, и я не уверена, чему сейчас стала свидетелем, но Хэлли никогда по-настоящему не разговаривает с парнями, да и вообще с кем бы то ни было, если уж на то пошло.

Арчер, наконец, замечает меня и шутливо отдает честь.

– Специальная доставка для малышки Питерс.

Он пьян, это очевидно, но я все равно благодарна ему за то, что он проводил Хэлли домой. Я не очень хорошо его знаю: он ближе с Новой, чем с моим братом. Но из всех тех хоккеистов, которых я знаю по команде «Флайерз», он, пожалуй, самый адекватный.

– Спасибо, Грей, – отвечаю я с улыбкой и киваю, переключая внимание на свою лучшую подругу. – У тебя все хорошо, Хэлс?

– Я в порядке, – улыбается она, и по выражению ее лица я понимаю, что она говорит правду. Ловлю себя на том, что мой взгляд возвращается к хоккеисту, все еще стоящему тенью у нашего порога, и Хэлли тоже поворачивается к нему. – Спасибо, что проводил меня домой, Арч, ты просто прелесть.

У меня глаза на лоб лезут, но он, кажется, этого не замечает, так как сосредоточен на Хэлли.

– В любое время, Сандерс, и не забудь про игру на следующей неделе, – он подмигивает, кивает мне и добавляет: – Спокойной ночи, дамы.

Хэлли смотрит ему вслед, прежде чем захлопнуть дверь и прислониться к ней спиной.

– Ну что, интересная была ночь. Унылый Брэд и печально известный Нова, да? – она приподнимает брови, глядя на меня, и я бросаюсь к ней.

– О, нет, мы определенно начнем с тебя, – требую я, хватая ее за руку и уводя на кухню. – Срочный брифинг!

Я лезу в морозилку и достаю упаковку мороженого, пока она берет две ложки, а потом мы садимся бок о бок на барную стойку и поглощаем его. Каждая из нас съедает по паре ложек, прежде чем она открывает рот, чтобы заговорить, но я обрываю ее.

– Ни за что, – ругаюсь я. – Ты точно будешь первой.

– Мне нечего рассказывать, Венди. Арчер подошел ко мне, объяснил ситуацию и проводил домой, вот и все, – она со вздохом смеется.

Хэлли тянется за очередной порцией мороженого, но я выхватываю у нее баночку.

– Да конечно, ври больше, вы двое вели себя как лучшие друзья.

Она пожимает плечами.

– Он учится на моем экономическом факультете. Может, он и выглядит мрачным и угрюмым, но это только видимость, на самом деле он хороший парень, – ее слова кажутся вполне искренними, но я все равно не могу не обратить внимание на очевидное.

– И супер секси, – говорю я с ухмылкой, но она только закатывает глаза, будто и не замечала. Полная чушь. Каждая девчонка в нашем чертовом кампусе это заметила.

Я чуть не свалилась со стула, когда в первый раз пришла на тренировку Джоша и увидела Арчера в действии. Готова поклясться – существует некое правило, по которому все хоккеисты, желающие заслужить место в команде, должны быть выше двух метров роста и чертовски горячими. Мне пришлось сдерживать слюни на протяжении всей игры, и я почти не обращала внимания на брата. Черт, даже сам дьявол Даркмор не остался незамеченным. Он так же привлекателен, как и все остальные, если не больше, но этого парня подводит только его придурковатый характер.

Хэлли прерывает мои размышления прежде, чем я углубляюсь в тему под названием «Поверь мне, я не в твоем вкусе». Она загадочно улыбается про себя, но я не допрашиваю ее. Мой разум и так затуманен собственными секретами.

Теперь я не так наивна. Я знаю, что у каждого есть свои секреты, шрамы, которые они никому не хотят показывать, но в этом-то и проблема. Единственный способ по-настоящему узнать человека – это увидеть его шрамы, но никто никогда не захочет срывать повязки и показывать другому человеку, как они кровоточат. Так что в итоге ты либо останешься одиноким и несчастным, либо, что еще хуже, будешь с кем-то, кто не способен тебя исцелить.

Я вспоминаю сообщение на телефоне и не могу избавиться от желания подразнить таинственного незнакомца, который, кажется, понимает меня лучше, чем любой другой мужчина, которого я когда-либо встречала. Может, мой реальный мир и катится ко всем чертям, но это не значит, что я не могу немного пофантазировать, и мой одинокий очаровашка – идеальный кандидат.

Глава 9

Нова

«Гребаный Гарольд»

Следующие пару недель проходят по очень похожему распорядку. Я хожу на занятия, играю в хоккей, провожу время с мамой, хожу на вечеринки и, конечно же, переписываюсь с Угрюмкой. Я никогда не забываю о ней. Мы каким-то образом перешли от переписки несколько раз в неделю к переписке несколько раз в день, а это, учитывая, что я до сих пор не знаю ее настоящего имени и кем она могла бы быть, выглядит довольно хреново. Арчер считает меня сумасшедшим, но Рейн сказал, что он бы тоже продолжил переписываться с девушкой с такими-то сиськами. Думаю, они оба правы.

Сегодня воскресенье, и я, как обычно, завтракаю у мамы. Она стоит у плиты и готовит блинчики с беконом, после того как в десятый раз за это утро отказалась от моей помощи. Ее последний прием у доктора подтвердил наши опасения: рак распространяется. Врачи говорят, что могут прооперировать ее, и после этого и химиотерапии все должно быть в порядке, но все равно я чувствую, как это слово будто ударяет меня под дых. Моя мама – это все, что у меня есть. Не знаю, что бы я делал, если бы потерял ее.

Выбросив эту мысль из головы, я снова сосредотачиваюсь на телефоне и просматриваю последнее сообщение, которое Угрюмка прислала мне в ответ на первое, отправленное сегодня утром. Это была фотография, на которой я без рубашки бегу по берегу озера возле ее дома. Конечно, когда я отправил это письмо, было шесть утра, так что она, наверное, спала, но кто же не хочет проснуться от подобного?

Угрюмка