Шут

– Ты, безусловно, этого не делал, Левка.

Она постаралась выделить его имя и бросила на будущего Гончего многозначительный взгляд.

Левка не отвернулся и даже не покраснел – а так и произошло бы, если бы Тэмпа ему действительно нравилась.

Очень показательно.

– А что насчет тебя?

Стражник, которого Тэмпест узнала, парировал, мерзко ухмыляясь:

– Ты гуляешь настолько же поздно и в той же печально известной части города, что и мы. Только не говори мне, что у тебя здесь любовник.

Она ни за что не ответит на это. Они в любом случае подумают самое худшее.

– О, похоже, девчонке стыдно, – сказал третий стражник. – Погоди-ка. Ты что, любительница покувыркаться с животными? Твой любовничек – Оборотень? Большинство ублюдков в этом районе такие. Иначе зачем тебе шататься по трущобам в одиночестве?

Тэмпест вздрогнула от этого предположения. Не из-за того, что ей могло бы стать стыдно, а потому, что теперь она знала многих Оборотней, которые были хорошими людьми. Она подумала о Бриггсе, об Аспене, олененке-Оборотне и его матери Рине, испекшей хлеб для Тэмпест. Большинство из них хорошие, честные люди, не заслуживающие того гнева, с которым они сталкивались со стороны Дотэ ежедневно. Предубеждения против Оборотней не имели почвы и оправдания.

– Держу пари, ей бы понравилось, если бы ее облапал медведь, волк или лев, – насмехался третий стражник. – Я имею в виду, – невнятно пробормотал он, немного пьяный, как, очевидно, и все они, – она достаточно легко справилась с этим чудовищем на ринге. Ни одному мужчине она не под силу.

Губы девушки скривились от его тона.

– Ну, конечно, не всякому такое под силу. Только самым сильным и умным. Очевидно, не таким, как ты.

Не лучший ответ, но она не могла просто стоять и молчать. Тэмпест изогнула бровь, глядя на притихшего Левку, который ничего не говорил, предпочитая вместо этого смотреть себе под ноги. Трус.

Тэмпест осталась сама по себе.

– Учитывая твою любовь к кроликам-Оборотням, – начала Тэмпест, обращаясь к дворцовому стражнику, – и те невообразимые вещи, которые ты просишь их сделать с тобой, я бы сказала, что ты гораздо ближе знаешь Оборотней, чем я.

Спасибо тебе, Джунипер, за то, что всегда сплетничаешь со мной о происходящем во дворце. Ее улыбка стала шире, как только лицо мужчины помрачнело.

– Тебе действительно следует быть более осмотрительным в таких вещах.

Стражнику совсем не понравился ее ответ.

– А ты как думаешь, Левка? – спросил он, заставляя парня оторвать взгляд от своих ног и ответить на вопрос. – Вы живете с ней вместе с самого детства. Ей нравятся Оборотни? Или ее вкусы еще более отвратительны?

Неожиданно Тэмпест подумала о Пайре, а затем с отвращением прищелкнула языком. Она уставилась на Левку, призывая его сказать хоть что-нибудь.

– Ну, скажем так, я бы никогда не прикоснулся к женщине, запятнанной подобной дрянью, – пробормотал он, не глядя на нее.

Тэмпест не могла поверить своим ушам. Он действительно оскорблял ее прямо сейчас? Ставил себя выше ее? Как будто она была грязью у него под ногами? Разве она не Гончая, а он не простой воспитанник? Иногда она проклинала себя за то, что родилась чертовой женщиной. Разве она не заслужила место в военном совете? Но для них это не имело значения. Их заботили только части тела, спрятанные под одеждой. Как будто это определяло ее ценность. Хотя Тэмпа и не чувствовала ничего к Левке, ее все равно задело, с какой легкостью он от нее отмахнулся.

– Нет, – произнесла Тэмпест твердо и медленно. – Я не любительница покувыркаться с животными. И все же что-то подсказывает мне, что я бы предпочла лечь под кого-нибудь из них, чем трахаться с одним из вас.

Она бросила пронзительный взгляд в сторону Левки, снова разочарованная его молчанием. Не говоря больше ни слова, она протиснулась сквозь группу пьяных стражников и направилась обратно в казарму. Тэмпу одолевали усталость и злость. Она злилась на короля Дестина, который хотел, чтобы она сделала что угодно, лишь бы снискать расположение талаганских повстанцев. Злилась на дядюшек, которые, вероятнее всего, виновны в распространении наркотика по деревням. Злилась на Пайра, который оказался безжалостным и хладнокровным Шутом.

Да, на Пайра она злилась больше, чем на остальных.

Она чувствовала себя виноватой и даже преданной из-за того, что доверилась ему, хотя он ничем не лучше тех людей, против которых она теперь работала в качестве двойного агента. Он мятежник, наркобарон и играет чужими жизнями. Что, если он действительно виноват в пропаже детей? Как она вообще могла ему доверять?

Плечи поникли, когда на глаза наконец попалась дверь в казарму. Но этот момент длился недолго. Спина напряглась, как только Левка вышел из-за темного угла и остановился возле двери. Как он смог обогнать Тэмпу? Крошечная часть внутри ее удивилась скорости, с которой он вернулся в казарму.

Длинноногий ублюдок.

– Что ты делала там совсем одна? – негромко, но требовательно спросил он.

Это уже слишком. Тэмпест скрестила руки на груди. Терпение вот-вот лопнет по-настоящему.

– Не твое дело, Левка.

– Ну да. Ты достаточно ясно дала это понять.

Он вздохнул и потер лоб. Плечи Левки опустились, и у него хватило ума принять смущенный вид.

– Знаю, ты сказала, что не хочешь связываться со мной. Знаю, что ты не моя собственность и что я не имею права просить у тебя прощения после того, что только что произошло. Но я… не знаю, что на меня нашло. Я не знаю. Мне не следовало так себя вести, особенно перед другими людьми. Это неуважительно. Понимаю, у меня нет никакого права знать, где ты была. Прости.

Тэмпест почти сдалась и приняла его искренние извинения.

Почти.

– Понимаю, как легко поддаться давлению сверстников, – сказала она, чувствуя себя так, словно разговаривает с ребенком. – Но тебе следовало хоть немного задуматься. Мы провели вместе большую часть нашей жизни. Ты должен хотеть защитить меня, особенно если я тебе небезразлична, Левка. И даже если бы ты меня не знал, тебе не следовало позволять этим мужчинам так со мной разговаривать, – она с трудом сглотнула. – Ты встал на их сторону почти без колебаний.

– Тэмпа…

– Извинение тебя не оправдывает, и ты это знаешь. Судя по твоему поведению, мы не подходим друг другу.

Она открыла дверь в казарму и посмотрела ему прямо в глаза.

– У нас нет будущего, и я не изменю своего мнения по этому поводу.

Тэмпест захлопнула дверь прямо перед носом Левки, прежде чем он успел ответить. Сердце девушки сжалось от боли, промелькнувшей на его лице. Она прислонилась к двери, тяжело дыша, сразу же почувствовав себя ужасно из-за неоправданно жесткого отказа. Не думай об этом.

– В следующий раз, когда будешь прокрадываться внутрь, не хлопай чертовой дверью, – пробормотал Дима со своей койки.

– Прости, – прошептала Тэмпест.

Не хотелось переполошить всех в казарме. Она на носочках прошла к своей кровати и смогла тихо скинуть сапоги и сбросить плащ на пол, прежде чем забраться под простыни, все еще одетая в платье и все остальное.

Завтра она разберется со всеми возникшими проблемами. А пока она поспит.

Глава шестая

Тэмпест

Как же она ненавидела утро.