Дорогие девушки

– Нет.

– А о родственниках не рассказывала?

– Не рассказывала.

– О друзьях, знакомых?

– Я же вам говорю – нет.

– О чем же вы говорили? – слегка удивленно поинтересовался Турецкий.

– О всякой всячине. Думаете, кроме родственников, людям и поговорить не о чем.

– Но должна же она была хоть что-то о себе рассказать! – гнул свою линию Турецкий.

– Да ничего она не рассказывала! – снова вспылил Плотников. – Мы просто болтали. Шутили, смешили друг друга, гуляли. Я рассказывал ей про Москву. А она… – В кармане у Плотникова зазвонил телефон. – Извините…

Он достал трубку, клацнул по кнопке и приложил к уху.

– Алло… Да-да, заказывал… Да, рамы. Пришлите по тому же адресу, что и раньше… – Плотников покосился на Турецкого и сказал: – Ну, примерно через час… Хорошо. Спасибо!

Он отключил связь и убрал телефон в карман.

– Что, решили поменять рамы на окнах? – поинтересовался Александр Борисович.

– Да, пора бы уже, – неохотно ответил Плотников.

– Я бы мог посоветовать хорошую фирму, но вижу, вы уже обо всем договорились.

Плотников ничего на это не ответил.

– Вернемся к нашему разговору, – сказал Александр Борисович. – Итак, вы рассказывали Марине про Москву? Выходит, она плохо знала столицу?

– Нет, не то. Насколько я понял, она передвигалась по Москве только в автомобиле, – объяснил Плотников. – А я научил ее ходить по городу пешком. Шляться по бульварам и площадям, глазеть на прохожих, есть мороженое в парках.

– И это все? – снова спросил Александр Борисович. – Это все, что вы делали?

– Почти.

– Но, кроме прогулок, у вас был еще и секс, – сказал Турецкий.

Плотников снова вскочил со скамейки.

– Знаете что… – глухо проговорил он. – Скажите спасибо, что вы сыщик, и что ищите Марину. Если бы я не думал, что вы можете принести ей пользу, я бы выбил вам мозги.

«Похоже, я его по-настоящему достал, – удовлетворенно подумал Турецкий. – Надавить бы на него еще посильнее, да видно уже не получится. А жаль – раскололся бы, как гнилой орешек».

– Спасибо, что были терпеливы, – сказал Турецкий, на этот раз без тени насмешки. – Вы правы, если Марина попала в беду, я могу быть ей полезен. Надеюсь, что с ней все в порядке. Но я хочу, чтобы вы помнили: если вдруг милиции случится найти труп Марины, вы будете первым, к кому они заявятся. И разговаривать они с вами будут не так, как я.

Говоря это, Турецкий внимательно разглядывал лицо Плотникова. Когда он произнес слова «труп Марины», лицо Родиона исказилось, словно его стянула болезненная судорога, а веки дрогнули.

«Похоже, он все-таки ни при чем», – подумал Александр Борисович.

Он тоже поднялся со скамейки.

– Но я надеюсь, что с Мариной все в порядке, – повторил Турецкий и протянул Плотникову руку. – Всего доброго.

Плотников посмотрел на протянутую руку, помедлил несколько секунд, потом хоть и нехотя, но пожал ее.

– Если что-нибудь узнаете, позвоните мне, хорошо?

– Хорошо, – кивнул Турецкий.

– И не думайте, что я хотел посмеяться над Мариной или как-то использовать ее. Все, что я вам сказал про отношения с женой, правда.

– Надеюсь, что так.

Плотников повернулся и зашагал к подъезду, но, сделав всего пару шагов, вдруг остановился. Медленно повернулся к Турецкому и сказал:

– Не хотел вам говорить… Но вдруг это пригодится.

– Что? – спокойно спросил Александр Борисович.

– Ночью… пока я спал… Марина рылась в моих вещах.

– То есть? – прищурился Турецкий.

– То и есть. Обыскала мою одежду и шкафы. Причем сделала это аккуратно. Я бы даже сказал – профессионально. Дело в том, что жена… когда мы еще жили вместе… постоянно искала у меня «заначки». И я научился нескольким фокусам… В общем, я умею определять, когда трогают мои вещи.

– Что она искала?

Плотников пожал плечами:

– Понятия не имею. Я ей ничего не сказал. Мало ли, какие у нее могли быть причины? Может, она хотела убедиться, что я не женат, и для этого искала мой паспорт.

– Нашла? – поинтересовался Александр Борисович.

Плотников усмехнулся и покачал головой:

– Нет.

Затем отвернулся и снова зашагал к подъезду. На этот раз он больше не останавливался.

* * *

Звонок телефона разбудил Турецкого в час ночи.

– Алло, Александр Борисыч, это Плетнев!