Кто будет президентом, или Достойный преемник

Максим сглотнул слюну и ответил:

– Немного.

– Сколько?

– С собой рублей… пятьсот.

Незнакомец нагло усмехнулся:

– Не густо. Как же ты платишь за своих баб, если ходишь с пустым кошельком? Хотя, пардон, кажется это они за тебя платят. Ты ведь альфонс?

– Э-э-э… Я…

– Чего ты блеешь, как овца? Отвечай, как мужик. Альфонс или нет?

Максим покосился на мерцающее лезвие ножа и промямлил:

– Я, собственно, не совсем понимаю, какой смысл вы вкладываете в это…

– Ну, ты тупой, – дернул щекой незнакомец. – Платят за тебя бабы в кабаках?

– Случается. Но я бы не сказал, что это норма, потому что…

– Закрой, – небрежно приказал незнакомец.

– Что? – не понял Максим.

– Рот закрой, – насмешливо ответил незнакомец. – Утомил. А теперь слушай меня внимательно, писюк. Видишь вон ту машину? – Он кивнул через плечо на одиноко стоявшую у бордюра черную «мазду». – Видишь или нет?

Максим прищурился и кивнул:

– Да.

– Чего да?

– В-вижу.

– Молодец. Топай туда. Только потихоньку. Имей в виду: если что, я церемониться не буду. Чирк – и все.

За время разговора Максим успел прийти в себя. Он слегка приосанился, на лице его появилось выражение оскорбленной гордости.

– А если не пойду? – с вызовом произнес Максим. – Ты что, зарежешь меня? Прямо во дворе?

– Ты в этом сомневаешься?

Максим вспомнил, что с подобными субъектами нужно вести себя уверенно, как с собаками, выдавил из себя усмешку и сказал:

– Убери нож, парень. Тут полно людей. Тебя наверняка видели. Твою рожу раз увидишь – не забудешь, с закрытыми глазами нарисуешь.

Вместо ответа незнакомец вдруг дернул рукой. Максим вскрикнул и отпрянул, схватившись рукой за порезанную щеку. Между его пальцев текла кровь.

– Ты что, сука, делаешь? – страдальчески простонал он.

Удар ногой в пах заставил Максима взвыть и согнуться пополам.

– Это тебе за суку, – пояснил незнакомец. – Хочешь еще?

– Ты меня порезал… – почти плача простонал Максим. – Я весь в крови.

– Ничего с тобой не случится, фраерок. В машине есть пластырь. Заклеишь, чтобы не испоганить салон. Топай к машине. Ну!

На этот раз Максим подчинился. Его рука, прижатая к щеке, была испачкана кровью, но не сильно; судя по всему, порез был не слишком глубокий.

– Ты меня изуродовал, – плакал, шагая к «мазде», Максим.

– Шрамы украшают мужчину, – возразил незнакомец. – А будешь скулить, я тебе еще больше вывеску попорчу.

13

Наконец Максим остановился возле машины.

– Обожди малек, – сказал незнакомец.

Он переложил нож в другую руку, достал из кармана грязный платок и протянул его раненому.

– Прижми к роже. Капает еще.

Максим посмотрел на платок и поморщился:

– Он грязный.

– Ничего, ты тоже не чистый. Держи, говорю! Или тебе вторую долю раскроить?

Максим взял платок и прижал его к окровавленной щеке.

– Не капает? – деловито осведомился бандит.

Максим всхлипнул и ответил:

– Нет.

Бандит кивнул, затем легонько стукнул костяшками пальцев по тонированному стеклу «мазды». Стекло с тихим жужжанием опустилось.

– Вот, – сказал бандит мужчине, который сидел в салоне. – Привел тебе твоего архаровца. Впустишь?

– Пусть садится на заднее сиденье. Сам сядешь рядом с ним.

Бандит открыл дверцу, запихнул Максима в салон, затем забрался сам. Человек, сидевший на водительском кресле, обернулся. У него было узкое, смуглое лицо и раскосые, как у калмыка, глаза. Он мельком глянул на Максима, перевел взгляд на бандита и сухо спросил: