Асы «шнелльботов». Немецкие торпедные катера в бою

На совещании оба командира флотилий представили свои предложения по поводу действий ближайшей ночью. Правда, их соединения были невелики – в каждой флотилии насчитывалось лишь по 2–3 боеготовых катера. После того как начальник штаба корветтен-капитан Герберт Шульц высказал свое мнение, командир принял решение относительно действий обеих флотилий.

У нас же с наступлением темноты «S-12» на двух машинах ушел назад в Вильгельмсхафен, чтобы заменить на верфи третий мотор. Техники «S-11» заменили несколько поршней и устранили прочие поломки двигательной установки своими силами, что заняло два дня и две ночи. После испытаний «S-11» принял участие в ночной операции.

Катер был придан в качестве третьего номера двум торпедным катерам 1-й флотилии. В 20.00 3 июня мы вышли из Роттердама для удара по английским конвоям между Дюнкерком и Даунсом. Дул слабый западный ветер, море было спокойным, небо облачным. Мы двигались на юго-юго-восток со скоростью 26 узлов. Крышки торпедных аппаратов открыты, орудие приведено в боевую готовность. В 22.10 нас атаковала летающая лодка «Локхид», однако пулеметный огонь вынудил ее отвернуть. Стемнело.

В 23.41 мы слышим грохот тяжелой артиллерии из района Дюнкерка. Город горел, с воды это выглядело потрясающе. В полночь мы минуем полосу тумана у побережья Фландрии и видим временные огни на 270 градусов. Движемся вперед и видим силуэт, который оказывается маленьким сторожевым кораблем. Сразу же появляются еще два сторожевика, которые, очевидно, имеют задачу своевременно поднять тревогу при приближении германских катеров. Поэтому мы аккуратно и вежливо обходим их стороной, оставшись незамеченными, и продолжаем движение на юг. Сторожевик – цель, не стоящая торпеды. Мы напряженно всматриваемся в темноту.

В 01.00 над нами курсом на север пролетает самолет. Нам не повстречалось ни одного транспорта, ни одного эсминца. Ночь коротка, и командир 1-й флотилии в 01.32 приказывает по радио повернуть назад. Все три катера поворачивают на обратный курс, чтобы покинуть южный район операций до рассвета. С наступлением дня опасность, исходящая от вражеских эсминцев и авиации, станет слишком большой.

В 02.48 движущийся впереди флагманский катер видит силуэт. По радио передается кодовое слово «София Тони», и наше соединение сбавляет ход. Силуэт кажется мне сторожевым кораблем, и в 02.50 флагманский катер выходит в атаку. К сожалению, обе торпеды проходят мимо.

В 02.53 сторожевик передает морзянкой свои позывные, чтобы определить, друг перед ним или враг. Из осторожности он старается обойти нас спереди справа. Мы ставим дымовую завесу, из чего экипаж сторожевика должен заключить, что имеет перед собой противника. Семь минут спустя, в 03.00, мы по примеру флагмана замедляемся. По радио я передаю командиру флотилии, что цель, на мой взгляд, не стоит торпеды. Тот возражает: «Вражеский пароход, вероятно транспорт, предоставляю вам атаковать!»

Это был великодушный жест. У Бирнбахера, в конце концов, уже был опыт действий в данном районе. Без промедления я приказываю командиру катера лейтенанту цур зее Попу атаковать вражеское судно. В журнале боевых действий я зафиксировал ход этого боя:

«03.10. Движемся курсом на запад, противник виден спереди справа, движется также на запад, скорость 6–8 узлов, нос направо, позиция 150.

03.15. Противник поворачивает на левый борт, так что мы оказываемся прямо в его кильватере. Из-за начавшегося рассвета мы не можем терять время, поэтому атакуем сзади со скоростью 28 узлов. Непосредственно перед выстрелом я однозначно определяю, что передо мной сторожевик. Тем не менее я решаю продолжить атаку, тем более что катер командира флотилии уже выпустил две торпеды. Противник поворачивает на левый борт в позицию 140.

03.20. Выстрел одной торпедой, точка прицеливания – нос вражеского корабля, позиция 140, нос влево, расстояние 200 метров. Торпеда скользнула по поверхности и прошла в полутора метрах позади кормы продолжавшего поворачивать сторожевика.

Я отдал приказы «Полный вперед» и «Руль круто на левый борт», катер отвернул и поставил дымовую завесу. Уйдя от торпеды, сторожевик повернул на позицию 90 и открыл огонь из орудия и нескольких пулеметов с расстояния 100–200 метров.

Мы ответили огнем из нашего автоматического орудия и наблюдали несколько попаданий. Наш катер не получил ни одного попадания, потерь тоже не было, хотя дистанция до противника с его превосходящей артиллерией была очень мала».

Это был первый бой флотилии, экипаж прошел крещение огнем.

Ночью с 6 на 7 июля командующий торпедными катерами направил все имеющиеся в Роттердаме катера против предполагаемого конвоя, находящегося у юго-восточного побережья Англии, перед устьем Темзы. 1-я и 2-я флотилии идут к Даунсу, а я на «S-11» и вновь введенном в строй «S-13» должен действовать в районе плавучего маяка «Северный Гудвин». Когда в 20.30 мы выходим в открытое море, нас уже поджидает британский самолет-разведчик. Три наших истребителя появляются в воздухе только в 21.15. К 23.29 мы выходим к юго-восточной оконечности британского минного поля, ложимся на западный курс и идем к британскому берегу. В журнале боевых действий операция описана следующим образом:

«23.35. Свет прожектора спереди справа на английском берегу. Над катерами 2 самолета с прожекторами. Останавливаемся.

23.49. Красные осветительные снаряды за кормой.

7.6.40. 00.05. Легкий западный ветер, волнения нет, отдельные облака. Ночь светлая, видимость хорошая. Лучи прожекторов с английского берега в направлении катеров. Мы находимся в 12 милях от берега.

00.06. Из-за слишком хорошей освещенности в районе операций мы остановились, ждем темноты.

00.10. Силуэт по правому борту, идентифицирован как сторожевик.

00.18. Изменение курса на 350 градусов, движемся к плавучему маяку «Северный Гудвин». Очень сильное свечение воды.

00.30. Прожектора по левому борту за кормой. Обшаривающие поверхность воды лучи между Рамсгейтом и Норт-Фоурлендом.

00.53. Осветительные снаряды впереди.

01.04. С левого борта приближается самолет на высоте около 50 метров. Очевидно, его поиск направляют прожектора. Мы заглушили моторы, и пилот не заметил нас. Мы тем временем находимся восточнее плавучего маяка примерно в 6 милях от Маргейта.

01.17. 4 прожектора сзади по левому борту.

01.28. Спереди показались 2 английских сторожевика. Останавливаемся. По правому борту еще две тени. Направляемся в их сторону, также идентифицируем как сторожевики. Они поворачивают на север, чтобы присоединиться к двум другим. Наверняка они нас слышали. На высокой скорости обходим сторожевики, чтобы выйти к северному маршруту конвоев. Больше ничего не наблюдаем.

01.44. Небо начало светлеть, и мы отправляемся в обратный путь.

04.43. Воздушная тревога. Самолет подходит спереди с правого борта, обстрелян из пушки с расстояния 1000 метров, поворачивает назад.

04.45. Воздушная тревога. Обмен сигналами с нашим гидросамолетом (вероятно, Не-115).

05.04. Воздушная тревога. Самолет, который мы отогнали двадцатью минутами ранее, атакует спереди с левого борта и в 05.14 сбрасывает бомбы. Разрывы в кильватере «S-13» примерно в 300 метрах за кормой.

06.52. Прибытие в Амстердам».

Выход к Даунсу и Темзе был согласован как командирами флотилий, так и командующим миноносными силами. Однако не помешало бы получить разведывательные данные от Люфтваффе, чтобы в первой же операции не возвращаться с пустыми руками и не тревожить английскую береговую оборону. Мы добились лишь того, что условия для проведения дальнейших операций в этом районе серьезно осложнились, а противник мог значительно сократить свое каботажное судоходство в ночное время.

С другой стороны, операция осуществлялась по приказу Западной группы. Данных разведки не было. Помимо британских сторожевиков, мы не видели ничего. Исключительно короткая ночь с 6 на 7 июня не позволяла долго находиться рядом с вражеским берегом. Море предательски светилось, буквально подсвечивая и двигавшиеся на большой скорости катера, и оставляемые ими кильватерные следы.

Эта операция дала нам определенный опыт как в плане собственных действий, так и поведения противника. Это оказалось весьма полезным для обучения новых экипажей – даже если мы так и не встретили врага, достойного того, чтобы тратить на него торпеду.

В ночь с 8 на 9 июня я провел еще одну операцию. Под моим командованием находились катера «S-11» и подчиненный мне «S-21» из состава 1-й флотилии, капитаном которого являлся обер-лейтенант цур зее Гётц фон Мирбах. Нашей целью был «Северный Гудвин» и устье Темзы. В это же время 1-я флотилия должна была атаковать конвойный маршрут севернее. Операция прошла так же, как и предыдущая, с той только разницей, что мы впервые встретились со своими вражескими «братьями-близнецами» – британскими торпедными катерами. Противник пытался сохранить контакт с нами, двигаясь параллельным курсом на дистанции 500–1000 метров, что вынудило нас терять время на поиски обходных путей. Некоторое время спустя нам удалось оторваться от них. Таким образом, присутствие немецких торпедных катеров у британского берега не укрылось от англичан, в противном случае они не направили бы свои катера для защиты побережья.

После этой операции я вечером 9 июня вместе с обоими своими катерами отправился в обратный путь из Роттердама в Киль, чтобы лично руководить формированием флотилии и подготовкой экипажей. В родную гавань мы прибываем вечером следующего дня.

Во время моего 12-дневного отсутствия шло активное обучение будущих экипажей всему необходимому – сигнальной службе, морзянке, навигации, торпедному и артиллерийскому делу, постановке минных заграждений и обслуживанию моторов. Не забывали и о спорте.

Офицеры, предназначенные для командования катерами, тем временем ознакомились с инструкциями по тактике своих кораблей. Была создана система материального снабжения. Освободившись от этих забот и произведя мелкий ремонт наших трех катеров и корабля «Циндао», капитаном которого стал капитан-лейтенант Герман Юст, мы 19 июня вышли из Киля, направившись в Данцигскую бухту. Здесь царили мир и тишина, так что мы могли проводить подготовку, не опасаясь налетов с воздуха.

Командующий торпедными катерами дал мне устное распоряжение подготовить к началу августа 6 командиров и экипажей и в начале сентября быть готовым к действиям в Ла-Манше силами 5 катеров – «S-1», «S-10», «S-11», «S-12», «S-13». С 20 июня начинается первый этап обучения, рассчитанный на 20 дней, – его должны пройти три экипажа на трех имеющихся в распоряжении флотилии катерах.

Все начинается с обучения каждого члена экипажа, который должен досконально овладеть своими обязанностями, чтобы выполнять их днем и ночью, на марше, в бою и даже на поврежденном судне. Затем следует отработка действий звена катеров – самой маленькой тактической единицы, в которой есть ведущий и ведомый. Финальный этап подготовки – отработка действий флотилии под руководством ее командира.

После подробного изучения и обсуждения тактических предписаний мы проводим учебные игры, на которых отрабатываются передача и исполнение приказов. Затем я провожу учения по разведке и атакам, постоянно повышая требования к экипажам. Последняя и важнейшая часть подготовки – учебные торпедные стрельбы по кораблю «Циндао» и артиллерийские стрельбы по мишени, которую тащит за собой буксир. В ходе обучения к экипажам катеров, а также корабля обеспечения предъявляются самые высокие требования.

План обучения предусматривает 5 одиночных выходов в море, 3 выхода в составе звена, 6 выходов в составе флотилии, 6 учебных атак, 7 выходов на разведку и нанесение удара, 2 раза артиллерийские стрельбы и 9 торпедных стрельб (30 выстрелов). Подготовка проводится как в светлое, так и в темное время суток. Всего в течение дня катера должны в среднем находиться в море 15 часов – при этом заправка и погрузка торпед в гавани не учитываются.

Главное – подготовить экипажи к действиям на фронте. Поэтому необходимо по возможности сделать так, чтобы любая ситуация, с которой экипаж может столкнуться на практике, была хотя бы один раз отработана в ходе обучения. Только таким образом можно создать сплоченную команду. К концу обучения каждый должен быть способен действовать самостоятельно и под свою ответственность, что с учетом юного возраста и отсутствия боевого опыта у командиров и частично унтер-офицеров было особенно важно.

Хорошо обученные командиры Бюхтинг и Попп, а также часть их экипажей переданы в 1-ю флотилию. Вагнер остается у нас, чтобы принять под свое командование первый новый катер флотилии, «S-54», который строится на верфи «Люрссен». 11 июля три торпедных катера получили новые экипажи, уже прошедшие предварительную подготовку на суше. Командовали ими Гайгер, Ховальд и Эрдманн.

В конце мая в строй был введен новый корабль сопровождения «Адольф Людериц». Закончив испытания, он под командованием капитан-лейтенанта Мёбеса вошел в состав флотилии, сменив более маленький и медленный «Циндао». Уже на следующий день он вышел в море, взяв на борт штаб, экипажи и все необходимое для второго этапа обучения. Программа такая же, как и в первом цикле.

Завершив свои последние ночные торпедные стрельбы, флотилия в 07.00 5 августа начинает движение в Киль, куда прибывает 12 часов спустя, чтобы уже на следующий день корабли могли попасть на верфь. Необходимо подготовить катера к первым боям – в начале сентября мы уже должны действовать в Ла-Манше.

9 июля в строй вводится первый новый торпедный катер с высоким баком и встроенными в бак носовыми торпедными аппаратами – «S-54». Лейтенант цур зее Вагнер и его экипаж, уже давно командированные на верфь «Люрссен» для изучения новой конструкции, поднимают на нем свой флаг. Во время профилактического ремонта остальных катеров, который в основном заключается в переборке двигателей, экипажи помогают работникам верфи, что становится для первых прекрасной технической подготовкой, которая очень поможет им впоследствии при поиске и устранении поломок в боевой обстановке, где моторы придется чинить подручными средствами. Часть экипажей удается отправить в отпуск, что очень хорошо сказывается на их настроении ввиду предстоящих операций в Ла-Манше.

Структура флотилии выглядит 1 сентября следующим образом:

Командир флотилии – капитан-лейтенант Кемнаде.

Адъютант – лейтенант цур зее Штольценбург.