Луговые разбойники

– Ну, если вам это кажется странным, – сказал Баренс, – то что бы вы заговорили, если бы вам пришлось пожить на берегах реки Каш?! Во время моего пребывания там не проходило дня, чтобы река не выбрасывала на берег ежедневно два-три трупа.

– Но ведь та местность почти необитаема!

– Что ж из этого? Трупы, тем или иным путем, попадали в реку, и никто не заботился о том, как они туда попадают.

– О, мой друг, перестаньте рассказывать такие ужасы перед едой, а приберегите их на вечер. Пока же пойдемте позаботимся о наших лошадях, а потом можно сесть и за ужин, – посоветовал Робертс.

Охотники согласились с ним и отправились на двор к лошадям. К их возвращению в хижине уже был накрыт стол, вокруг которого расселись мужчины на табуретках, бочонках и ящиках. Главным блюдом было, конечно, медвежье жаркое с маисовым хлебом; вареные тыквы, мед и молоко дополняли ужин. Бутылка виски во время еды несколько раз обходила стол, постепенно пустея. Гости ели молча, с жадностью утоляя аппетит, сильно разыгравшийся после такой охоты и прогулки на свежем воздухе. Только стук ножей о тарелки нарушал царившую в хижине тишину.

Когда голод был окончательно утолен, мужчины встали из-за стола, уступив место женщинам, которые, заранее отложив себе порции мяса и хлеба, стали есть на тех же тарелках.

Миссис Баренс, несмотря на то, что ей было уже сорок лет, сохранила еще следы былой красоты, которая и теперь бросалась в глаза. Только грязное ситцевое платье да растрепанные волосы несколько портили впечатление от ее гибкой и стройной фигуры.

Обе ее дочери, одетые поопрятнее, тоже были очень красивы, хотя явную неряшливость они, вероятно, унаследовали от матери.

Заметив, что женщины, кончив ужинать, уже убирали последнюю посуду со стола, Баренс отодвинул его в сторону, расчистив место у камина, около которого и расположились его гости.

– Теперь, друзья мои, – сказал он, – не пора ли заняться самым приятным трудом на свете – приготовлением кулиса?[7 - Кулис – местный напиток из виски, масла, сахара, горячей воды и пряностей. (Примеч. авт.)]

Такое предложение было встречено гостями одобрительным гулом.

– Но у нас нет масла! – заметила хозяйка. – Разве ты забыл?

– Зачем же нам масло, когда есть медвежье сало; оно еще лучше смешивается с виски! Что за великолепная страна Арканзас! Не правда ли, друзья мои?

– Ну, положим, – счел долгом вмешаться Гарпер, развеселившийся при виде приготовления его любимого напитка. – По-моему, Миссури нисколько не хуже Арканзаса. Я жил там.

– Миссури! – изумился хозяин. – Да ведь это просто пустыня в сравнении с нашим штатом! А долго ли вы живете у нас, мистер Гарпер?

– Около шести недель.

– Ну, так вы не успели приглядеться к нашим краям. Стоит только хоть немного потрудится на земле, и она даст сказочный урожай пшеницы – не менее ста бушелей с акра![8 - Более 100 центнеров с гектара. Для сравнения: в передовых современных хозяйствах урожайность озимой пшеницы не превышает 80 центнеров с гектара, яровой – до 30 центнеров с 1 гектара.] Даже при совершенном запустении земля наша очень плодородна.

Гарпер даже глаза вытаращил от изумления; Куртис же и Робертс, знакомые уже с хозяином и его страстью приврать, только переглядывались между собою, ожидая, что будет дальше.

– У нашей земли есть еще то преимущество, – продолжал хозяин, – что раньше июня не приходится начинать посевов, до того здесь все так скоро растет. Горох и тыква растут со скоростью поезда, особенно тыквы. У меня вот недавно выросла тыква, которую едва обхватили десять человек, взявшись за руки и став вокруг нее.

– О, какая великолепная страна! – воскликнул Гарпер. – У вас, значит, здесь все в больших размерах. Я слышал, по крайней мере, что у вас особенно велики комары и древесные вши.

– Конечно, конечно! – подхватил Баренс, довольный даже и такой похвалой своей стране. – У нас комаров так много, что они прилипают друг к другу и целыми хлопьями валятся на землю; древесные вши, я сам видел, приподнимаются на задних лапах, чтобы слушать звон колокольчика на шее у коровы. Что же касается мух, то в жаркое время года они ходят на водопой к реке, как дикие животные. А что у нас за реки! – окончательно закусил удила Баренс. – Боже мой, что за реки! При впадении в море они вздымают волны, которые по величине поспорят с горами.

– Ага, это когда они впадают в море! Понимаю, понимаю! – заметил Гарпер.

– Ну да, конечно! А то куда ж они деваются? – с досадою спросил Баренс. – Не могут же они пропасть в песке! Куда впадает Литл-Джен?

– В Арканзас.

– А Арканзас?

– В Миссисипи.

– Прекрасно, а Миссисипи?

– В Мексиканский залив.

– Так разве я не прав был, говоря, что наши реки впадают в море? Ну, как же вы хотите сравнивать Арканзас с Миссури! А кто из вас бывал в центре нашего штата?

– Да все мы! – ответил Робертс.

– Тогда вы знаете, до чего камениста там почва. Там мне приходилось поднимать, одну за другой, овец за задние ноги, чтобы они могли достать траву из расщелин камней. Волки до того отощали на этих скалах, что прислонялись к древесным стволам, когда хотели выть. Понимаете теперь разницу между Арканзасом и Миссури? А знаете ли, к каким мерам мне приходилось прибегать зимою, когда вышел весь корм для скота? Ну-ка, отгадайте!

– Да почем мы знаем? – сказал Куртис. – Вероятно, пускали в леса.

– О нет! Там скотина все равно ничего бы не нашла. Вода тогда замерзала, как мрамор, а деревья и кустарники были совершенно лишены даже коры. Средство, изобретенное мною, было куда оригинальнее. Слушайте же внимательнее! Вы помните Тома, что отправился в Техас? Помните, Куртис, этого беднягу? Ну, так вы должны знать, что он был такого громадного роста, что ему приходилось становиться на колени всякий раз, когда он хотел почесать себе голову. Он был оптиком в Филадельфии и говорил мне, что у него в чемодане остался порядочный запас всяких инструментов. Тогда я попросил его сделать несколько пар очков с зелеными стеклами, а потом взял да и надел их своим коровам и баранам. Придумав такую хитрость, я подбросил скоту стружек вместо корму, а эти славные животные благодаря очкам в самом деле приняли их за траву, с жадностью набросились на них и даже разжирели от такого корма.

– Вот это загнул! – воскликнул Гарпер.

– Да, да, – продолжал Баренс, не давая тому сказать и слова, – у нас в Арканзасе гораздо лучше. Тут, по крайней мере, есть за чем поохотиться.

– Позвольте, однако, прервать вас на минутку, дорогой мистер Баренс! – вмешался Гарпер. – Миссурийские охоты не хуже. Я думаю даже, что подобных им нет на всем свете.

– Ерунда! – возразил Баренс. – Если здесь в окрестностях попадется медведь со слоем жира в пять дюймов, так его считают худым. А олени-то!

– Их ловят руками за ноги! – заметил Робертс.

Баренс с изумлением взглянул на говорившего, а Гарпер самодовольно ухмыльнулся при этом замечании.

– Ну, уж вы, кажется, заврались, дружище! – сказал хозяин. – Однако вот и вода закипела. Бетси, принеси-ка нам пунша, знаешь, моего любимого! Согласитесь, Робертс, – прибавил он, обращаясь к своему собеседнику, – что никто в мире не может перещеголять меня на охоте. Мелкую дичь, например, я и стрелять-то не буду, потому что у меня есть особый способ бить ее.

– Так что ж из этого? – сказал Гарпер. – И у нас кроликов дети ловят силками!

– Так то силками! – презрительно сказал Баренс. – Мне же и вовсе не нужны подобные снасти. Надо вам пожить в Арканзасе, чтобы поучиться всяким охотничьим хитростям. Как только наступит зима и выпадет снег, я отправляюсь в лес, находящийся отсюда…

– В двух шагах! – вмешался Куртис.

– Да, – невозмутимо продолжал рассказчик, – и кладу на опушке куски свеклы, посыпав их нюхательным табаком.

– И кролики едят нюхательный табак? – спросил изумленный купец.

– Едят табак? Да бог с вами! Они его нюхают, начинают чихать и чихают до того, что у них лопаются носы.

– Эта история о чихающих кроликах напомнила мне один охотничий эпизод, случившийся лично со мною! – подхватил Гарпер. – По соседству с моим домом притаился ястреб и таскал у меня каждый день по курице, а я никак не мог подстеречь его и подстрелить. Наконец, на четвертый день я заметил его сидящим в кустарнике, схватил свой карабин и отправился. Однако хитрая птица так спряталась в орешнике, что видна была только одна голова, смотревшая прямо на меня. Я обошел вокруг, а ястреб все время не сводил с меня глаз, не выпуская из виду. Так мне пришлось три раза обойти кругом, не сделав ни одного выстрела, как вдруг я слышу, что ястреб упал. Оказалось, что он, наблюдая за мной, свернул себе шею, чтобы не потерять меня из виду.

– Что ж тут удивительного? – заметил Баренс, всерьез принимая рассказ Гарпера. – Да в молодости я бегал не хуже дроф и ловил их на лету, если, конечно, они не поднимались очень высоко.

– Что касается искусства бегать, – сказал Гарпер, – то едва ли кто-нибудь в этом отношении сравнится с моим братом. Мне бы хотелось, чтобы вы узнали, как он охотится на куропаток.

– Надеюсь, он не ловит их на лету? – с усмешкой спросил Баренс.