Песнь Сорокопута. Ренессанс

Я кивнул.

– Скэриэл, ты займёшься своим заданием. На тебе Уинстон Бойл, он работает и живёт в центре. Твоя задача – заразить его. Он должен сгореть от болезни за полгода, не больше.

– Понял.

– У вас у всех одна задача – разрушить жизнь Бойла. Если что-то выйдет из-под контроля, то я вас четверых задушу собственными руками, это ясно?

Раздались недружные «да», «ясно», «понятно». Я промолчал.

– А теперь проваливайте. – Мистер Эн нетерпеливо швырнул папку Адаму. – Скэриэл, останься.

Я вышел вслед за Адамом и Кэмероном и торопливо направился к лестнице. Скэриэл предупреждал, чтобы, если босс его оставит, я не задерживался, а шёл сразу к Эдварду. Он ждал нас на парковке неподалёку. Я прибавил шагу, надеясь оторваться от Адама. Тот переговаривался с напарником в коридоре.

С силой толкнув тяжёлую дверь, я вышел на улицу и с облегчением вдохнул свежий воздух. Ещё никогда я не был так рад оказаться на улице в Запретных землях. Сделав пару глубоких вдохов, я устремился к наземной многоуровневой парковке.

Впервые я получил задание от самого мистера Эна. Слежка – что может быть проще? Я не думал, что он вообще что-то может мне доверить, ведь я был новичком, так ещё и низшим.

Осматриваясь по сторонам, я вошёл на парковку. Эдвард высадил нас на улице, а сам сказал, что припаркуется здесь. Не спеша обойдя первый этаж, я направился к лифту. Эдвард ждал на втором этаже.

У самого лифта кто-то со всей силы толкнул меня, отчего меня отшвырнуло к грязной стене.

– Привет, Джером, – проговорил сзади Адам.

Я хотел было послать его на хрен, но он схватил меня за волосы и грубо приложил лицом о стену. У меня чуть искры из глаз не посыпались. Казалось, что он проломил мне левую часть лица, а от скулы и носа вообще ничего не осталось. Я попытался вывернуться, но Адам навалился всем телом, прижимая меня к стене.

– Скажешь своему дружку, что если он ещё раз будет наезжать на меня перед боссом, то я ему хер отрежу, понял?

Я начал брыкаться. В какой-то момент мне удалось высвободить руку и заехать ему локтем. Адам издал смешок и снова со всей дури приложил меня об стену, как тряпичную игрушку.

– Ты понял? – грозно спросил он вновь.

Кажется, я зарычал. Что он от меня хотел? Как я мог ответить, когда он буквально вдалбливал меня в бетонную шершавую поверхность. Я не мог даже открыть левый глаз от боли. Шипел, вырывался, выл, пытался освободиться из захвата. Он рассмеялся за моей спиной.

– Будешь хорошим мальчиком, и я тебя не трону, – проговорил Адам и лизнул меня в правую щёку.

Я снова взревел, принялся вырываться с удвоенной силой. Как хотелось вмазать ему пару-тройку раз! Адам оттолкнул меня в сторону. Не удержавшись, я полетел на пыльный бетонный пол.

Ладони кровоточили, и я сразу вспомнил, как в пять лет отец учил меня кататься на велосипеде. Я упал, разодрал коленки и ладони. После этого отец купил наколенники и перчатки. Почему он не купил их раньше, я не знал. Это первое, о чём я подумал, оказавшись на полу. Адам скрылся так же тихо, как и появился.

На втором этаже я нашёл машину Эдварда. Он присвистнул при виде меня.

– Мистер Эн? – обеспокоенно спросил он, доставая влажные салфетки.

Я помотал головой, сгорая от стыда. Никому не расскажу, что Адам облизал мне лицо. Просто стычка, какие часто происходят в Запретных землях. Я посмотрел на себя в зеркало заднего вида и скривился. Лоб, скула, нос и губы в ссадинах. Больше всего досталось скуле, она кровоточила и саднила. Выглядел я паршиво. Словно участвовал в уличных боях, но на деле меня поимел только один ублюдок.

Эдвард осторожно протёр моё лицо, затем ладони, сетуя на то, что Скэриэл связался с опасной группировкой. В это время я злился только на свою беспомощность.

– Кто тебя так? – не унимался Эдвард. – Это из-за Скэриэла?

– Да не важно, – буркнул я.

– Тебя кто-то отметелил и это не важно?

– Да.

Он устало выдохнул и повернулся всем корпусом в мою сторону.

– Хочу рассказать тебе одну историю.

Я промолчал. Меньше всего хотелось сейчас слушать чужие истории.

– Когда я был молод и не знал, куда идти, то пошёл работать надзирателем в тюрьму для низших. Проработал там два года и насмотрелся на этот ужас. В тюрьме много жёстких правил, и если их придерживаться, то всё будет под контролем, а если нет, то кто-нибудь может затащить тебя в душ, отыметь и зарезать. Я долгое время работал в блоке для тех, кто сидел за нетяжкие преступления. Но однажды меня перевели к головорезам. Мне дали напарника, наивный был парень, добрый, верил всем.

Я с сомнением посмотрел на Эдварда. Мы никогда не разговаривали по душам. Его биография была для меня покрыта мраком.

– И один из головорезов вдруг начал болтать с этим пареньком. И напарник мой от скуки отвечал, хотя я ему говорил, что это против правил. Запрещено контактировать с заключёнными. Когда я уходил в туалет, мой напарник рассказывал, как скучает по семье, по дому. Они оказались из одного района, даже жили где-то рядом. Земляки. Ты думаешь, они стали друзьями?

Я помотал головой.

– Собрав нужную информацию, головорез стал угрожать парню, что, выйдя на свободу, перережет всю его семью, ведь он теперь знает его адрес. Парень был в панике. Этот ублюдок угрожал ему и требовал открыть ночью камеру, помочь с побегом.

– И что сделал твой напарник?

– Он впал в отчаяние, и я его не виню. Этот парень застрелил ночью заключённого и застрелился сам. В его кармане была записка, где он объяснил, почему не мог позволить заключённому жить.

Эдвард замолк, да и я ничего не говорил. Спустя пару минут он произнёс:

– Этот парнишка иногда тебя напоминает. А головорез – это Скэриэл. Он использует любую информацию против тебя, как только это ему понадобится. Будь начеку. Защищай себя.

Немного помолчав, я проговорил:

– Я думал, что ты хорошо к нему относишься.

– Я благодарен ему за то, что он вытащил мою задницу из долговой ямы, но я не хочу в один прекрасный день застрелить его из-за того, что он меня шантажирует.

III

В один из дней, когда моё моральное состояние оставляло желать лучшего, я лежал на кровати, пялился в потолок и занимался тем, что умеют все подростки, – бездарно тратил время впустую. Слова Оливера выбили меня из колеи. Всё чаще я стал проваливаться в свои мысли, теряя связь с реальностью.

Пару часов назад я играл в мяч на заднем дворе. Его как-то оставил Скэр, а в следующий свой приход сказал, чтобы я забрал игрушку себе. Мяч, не больше теннисного, удобно умещавшийся в ладони, изредка служил мне способом отвлечься от тяжёлых раздумий. Я кидал его, целясь в стену, и мяч охотно возвращался ко мне.

Скэриэл любил приносить всякие безделушки: самодельные рогатки, кубик Рубика, слаймы, йо-йо, спиннеры – всё то, что было популярно у детей-полукровок, но прошло мимо чистокровных.

Как-то мы пристроились у окна и стреляли из рогатки по деревьям, пока один из маленьких камушков не попал в припаркованную машину Гедеона. Брат спешил, поэтому оставил машину снаружи и ринулся в дом. После моего неудачного броска на капоте осталась безобразная царапина. Мы со Скэром спрятались, боясь, что Гедеон узнает и придёт в ярость.

И тут я услышал звук разбитого стекла. Увлёкшись, я отошёл и, не рассчитав силы, попал прямо в окно гостиной. Звон был настолько громкий, что из верхнего окна высунулась белокурая головка Габриэллы. Сестра удивлённо посмотрела на меня и молниеносно скрылась. Я был уверен, что она со всех ног несётся ко мне, желая вблизи рассмотреть последствия забавы. По ту сторону разбитого окна возникло испуганное лицо Сильвии.

– Господин Готье, вы в порядке?