Мессия Дюны. Дети Дюны

– Каждая минута, которую мы теряем здесь, – отвечал Биджас, – продлевает… продлевает настоящее!

Каждая минута, которую я теряю здесь, отодвигает мою вину, думал Пауль. Ядовитое дыхание червя, клубы пыли, в которых блестели зубы, уже охватило его. Это было давно, но он словно обонял этот запах. Он просто ощущал, как ждал его червь – «могила Пустыни».

– Неспокойные времена, – проговорил он, ища отклика у Отхейма.

– Фрименам ведомо, что делать во времена тревог.

Отхейм нервно кивнул.

Пауль смотрел на Дхури. Ждал он не благодарности, она только усугубила бы его груз, но горький взгляд Отхейма и острая жалость в глазах Дхури лишили его решимости. Разве мало такой цены?

– Дальнейшая задержка бессмысленна, – проговорила Дхури.

– Усул, что должен делать, делай, – проскрипел Отхейм.

Пауль вздохнул. Слова эти завершали видение.

– Я рассчитаюсь, – ответил он, чтобы все закончилось как положено. Повернулся и вышел из комнаты, Биджас шлепал сзади.

– Прошлое, прошлое… – бормотал на ходу карлик. – Пусть прошлое останется в прошлом и погибнет, где суждено. Грязный был день.

* * *

Необходимо скрывать от себя насилие, замышляемое нами относительно других людей. Лишить человека жизни или одного только часа из нее – разница только в количестве. Ты подвергаешь насилию, значит, расходуешь его энергию. Свои коварные намерения можно скрыть изощренными эвфемизмами, но любое применение силы основывается на одном и том же положении: «я потребляю твою энергию».

    (Приложение к Приказу Совета. Император Пауль Муад’Диб)

Первая луна уже высоко поднялась над городом, когда Пауль, окруженный мерцанием щита, вышел из тупика. Ветер сдувал со скал песок, гнал пыль по узкой улочке, Биджас моргал и прикрывал глаза.

– Надо спешить, – бормотал карлик. – Спешить! Спешить!

– Ты предчувствуешь беду? – спросил Пауль.

– Я знаю.

Пауль вдруг почувствовал близкую опасность, и одновременно из двери ближайшего дома появился человек и присоединился к ним.

Биджас съежился и заверещал.

Но это был не кто иной, как Стилгар, он шагал, словно военная машина, наклонив вперед голову.

Пауль торопливо объяснил, какую ценность представляет собой карлик, передал Биджаса Стилгару. И сразу события словно заторопились. Стилгар, как было в видении, понесся вперед, увлекая Биджаса, агенты безопасности обступили Пауля. Повинуясь приказам, к следующему за принадлежащим Отхейму дому заспешили его люди. Тени скользили по стенам.

Лишние жертвы, думал Пауль.

– Пленники нужны нам живыми, – прошипел один из офицеров охраны.

Слова эти он уже слышал: видение и реальность совпадали с точностью до доли секунды. Орнитоптеры опускались вниз, по одному пересекая диск луны.

Тьма над городом и на улицах его кишела солдатами Империи.

Прочие звуки вдруг растаяли в негромком шипении, звук превратился в рев, сопровождаемый свистом, и терракотовый свет ударил в звездное небо, затмевая луну.

И звуки эти, и свет Пауль помнил по первым своим кошмарам и сразу ощутил странное чувство – исполнилось. Все шло своим чередом.

– Камнежог! – завопил кто-то.

– Камнежог! – послышалось со всех сторон. – Камнежог!.. камнежог!..

Зная, что должен сделать это, Пауль прикрыл лицо рукою, нырнул за выступ стены. Слишком поздно, конечно.

Там, где только что был дом Отхейма, высился столб огня, слепящая струя пламени возносилась к небесам. В грязном свете его, превращающем весь мир вокруг в жуткий барельеф, метались и улепетывали людские фигуры, судорожно хлопая крыльями, разлетались орнитоптеры.

И все вокруг понимали: уже слишком поздно.

Почва под ногами Пауля раскалялась. Топот вокруг стих – больше никто не пытался бежать, все попадали на землю – и каждый понимал, что бежать некуда. Все уже свершилось. Остается лишь дождаться, пока камнежог выгорит до конца. От излучения не убежать, оно уже проникло в их плоть и последствия вот-вот проявятся. Что еще может натворить это оружие, знали только те, кто применил его, решившись нарушить Великую Конвенцию.

– Боги… Камнежог… – лепетал кто-то неподалеку. – Я… не… хочу… быть… слепым.

– А кто хочет? – откликнулся хриплый голос поодаль.

– Тлейлаксу продадут много глаз, – буркнул кто-то неподалеку от Пауля. – А теперь – заткнись и жди!

Все ждали.

Пауль молчал, размышляя о том, что может натворить это оружие. Если атомного топлива окажется слишком много, оно может проплавить кору планеты. Магматический слой на Дюне залегал достаточно глубоко, но это лишь увеличивало опасность. Вырываясь на волю, расплавленные породы могли расколоть даже планету, оставив на ее месте в пространстве облако мертвых камней и клочья безжизненной плоти.

– Похоже, притихает, – заметил кто-то.

– Просто зарывается глубже, – объяснил Пауль, – лежите. Стилгар пришлет помощь.

– Стилгар ушел?

– Ушел.

– Земля жжется, – пожаловался кто-то.

– Они посмели применить ядерное оружие! – возмущался кто-то неподалеку.

– Звук затихает, – сказал кто-то.

Не обращая внимания на слова, Пауль кончиками пальцев ощупывал землю. Он ощущал раскатистый рокот… звук уходил глубже… глубже.

– Глаза! – завопил кто-то. – Ничего не вижу!

Этот был ближе, чем я, подумал Пауль. Он поднял голову – конец тупика был еще виден. Правда, словно сквозь туман. Только изжелта-красное пятно светилось на том месте, где были дома Отхейма и его соседа. Темные стены окружающих домов по одной рушились в раскаленную яму.

Пауль поднялся на ноги. Он почувствовал, что камнежог угас, под ногами воцарилась тишина. Тело его стало влажным, дистикомб скользил по коже – он не мог поглотить сразу столько влаги. Воздух отдавал жаром и серой.