Тридцать первая жена, или Любовь в запасе

– Он увидит, что последнее, что ты смотрела на телефоне в интернете – его фото с девушкой в новостях и рассуждения, кто его новая пассия. Я позаботилась о публикации, знакомая журналистка сделала репортаж. И я отправила ему сообщение с твоего телефона: «Я тебе больше не верю! Прощай». Для всех ты разочаровалась в любви и покончила с собой. А я подтвержу, что при нашей встрече ты плакала и была подавлена. Думаю, чувство вины не даст ему претендовать на наследство и судиться из-за квартиры со мной.

Звонок прервал ее монолог. Он трезвонил и трезвонил, а потом послышался звук открывающейся двери. Матвей, больше никто не может прийти. А ведь я подсознательно чувствовала, что он утром меня навестит!

– Лина, что за странное сообщение ты мне прислала? – раздался голос Матвея, и, уплывая во тьму, я с удовлетворением поняла, что продуманный план мачехи сорвался. Матвей знает, что у меня нет причин для суицида, и этого так не оставит.

Глава 7

Сознание медленно выплывало из тьмы. Слух раздражало какое-то ритмичное бормотание. Отдельных фраз разобрать не получалось, но ритм непонятных слов будто выталкивал меня из глубины на поверхность. К носу поднесли что-то вонючее, пахнущее жженой травой. Запах обволакивал ноздри, проникая все глубже и глубже. Я непроизвольно чихнула, отворачивая лицо.

Тональность бормотания изменилась. В голосе неизвестного послышалось облегчение и радость, но я даже понять не могла, женщина это или мужчина. А потом почувствовала прикосновения – ко лбу, глазам, губам, ушам, шее, сердцу, солнечному сплетению, животу, ногам, рукам… На коже словно знаки какие-то рисовали. До этого своего тела я не ощущала, а после прикосновений к определенным участкам кожу пощипывало от прилива крови.

Ритм слов изменился, стал требовательным, вынуждая сделать что-то.

«Да что от меня хотят?!» – в раздражении подумала я, распахивая глаза. И в неярком свете свечей сквозь дымку увидела над собой изможденное женское лицо. Наши взгляды встретились, и в ее глазах я прочитала такой силы облегчение, словно от этого зависела ее жизнь.

– Связь завершена! – выдохнула она.

Она говорила не на русском, но я каким-то образом поняла смысл. Это воспринималось как наслоение. От двойственного ощущения заломило в висках. Я поморщилась и застонала. Женщина, будто спохватившись, исчезла из зоны видимости, открывая взгляд на высоченные потолки – похоже, я каким-то невероятным образом оказалась во дворце.

Меня охватило чувство нереальности происходящего, а еще какой-то неправильности. Этого не может быть, я не должна быть здесь… Но осмыслить не успела. Женщина вернулась, приподняла мне голову и поднесла к моим губам пиалу, пахнущую травами. В рот полилась горькая теплая жидкость, которую пришлось, давясь, проглотить. После этого сознание вновь стала затягивать тьма, но уже иная: уютная, обволакивающая, как любящие объятия.

* * *

Мне снился странный сон. Чужая жизнь проносилась передо мной как фильм на быстрой перемотке, вызывая в душе страдания от несправедливости, одиночества, несбывшихся надежд. Такого дерьма было полно и в моей жизни, чтобы я еще наблюдала за чужим – больше похожим на сюжет фэнтезийного романа. Где, как не в них, встретишь незаслуженно обиженных принцесс, злобных королей и драконов в мужьях. Я приложила усилия, чтобы вырваться из этого кошмара, и сон нехотя выпустил меня из цепких объятий.

Шевельнувшись, я ощутила себя на чем-то мягком, а пальцами нащупала постельное белье. Я помнила, как отключилась в своей квартире, и раз сейчас в кровати, значит, скорее всего, в больнице. Матвей успел, и меня спасли. Обломись, мамочка!

Но, распахнув глаза, я словно получила удар под дых. Я лежала в кровати, но это единственное, что я угадала. Комната слишком огромна для больничной палаты. Старинная мебель, лепнина на стенах и высоком потолке… Опять возникла ассоциация с дворцом. Но обстановка не как в фильмах, где все сверкает и кричит о роскоши. Взгляд отмечал следы запустения, будто комната многие годы не видела ремонта: поблекшая обивка стен, паутина на потолке, мелкие трещинки на стенах.

В памяти мелькнуло смутное воспоминание о видениях во сне или бреду. Я даже ущипнула себя, чтобы убедиться, что не сплю. Боль в руке заставила зашипеть сквозь стиснутые зубы. На сон непохоже.

Какой-то звук привлек внимание, и я, повернув голову, обнаружила, что разбудила женщину в кресле, стоящем рядом с кроватью. Поймав мой взгляд, она шустро вскочила и подошла ко мне.

– Проснулись?

– Д-да, – хрипло ответила я, не узнавая свой голос и отметив про себя, что это ее лицо видела, когда бредила. Вроде бы она чем-то меня поила… – Где я?

– Выпейте сначала. – Не отвечая на вопрос, женщина взяла с прикроватного столика пиалу и поднесла к моему лицу.

– Откуда мне знать, что вы не хотите меня отравить? – Я отвернула голову.

– Ты не Элиссабет, – с утверждением произнесла она, сверля меня взглядом.

– Нет, конечно, – согласилась я. Возникли подозрения в ее вменяемости.

– Если бы это была она, то помнила бы, что сама отравилась, а я старалась спасти, – продолжила она.

– Женщина, вы в своем уме? Я не Элиссабет! Как я здесь оказалась? – От непонятности происходящего у меня сдали нервы. Я чувствовала себя Алисой в Зазеркалье.

– Ты не Элиссабет, но ты в ее теле. Прости, ее душа ушла далеко, у меня не было выбора.

«Все же ненормальная!» – сделала вывод я.

Хорошо хоть, поить меня своей бурдой тетка больше не пыталась. Отставив пиалу, она встала и отошла, вернувшись с зеркалом в резной оправе и фигурной ручкой, которое протянула мне. Странно, что таким еще кто-то пользуется. Зеркала чаще висят на стенах или в косметичке маленькие лежат. А тут как из русской сказки, только терема не хватает, сарафана и косы по пояс для антуража.

Я с трудом села на постели, ощущая слабость в теле, и с опаской взяла зеркало. Но стоило взглянуть на себя, как из горла вырвался крик:

– А-а-а-а-а!!!

Было полное ощущение, что я еще сплю или брежу. Может, мачеха с галлюциногеном мне отраву подсыпала и меня никак не отпустит? А что еще думать, когда в отражении видишь не себя?

Я посмотрела на свои руки, и чувство нереальности лишь усилилось. Это не мои пальцы!!! Ладонь изящная, но нет лака на ногтях, кожа белоснежная, словно солнца не видела никогда.

Вновь поднеся к лицу зеркало, я изучила отражение. Лицо юное, но какое-то замученное, без следа косметики, под синими глазами залегли тени. На вид незнакомке в зеркале нет и восемнадцати. Я пошевелила головой, и зеркало отразило мое движение. А это еще что?

«А вот и коса!» – ошарашенно пронеслось в голове, когда я нащупала и перекинула через плечо заплетенные волосы. У меня никогда таких длинных не было.

– Ты кто такая? – спросила я незнакомку в зеркале.

Но ответила мне не она.

– Принцесса Элиссабет Анирэ Танир. Вы теперь в ее теле, – произнесла женщина, о присутствии которой я на время забыла от шока.

– В ее теле? Ничего себе! А в мое тело когда вернуться можно будет?

– Боюсь, это невозможно.

– Это же вы меня сюда перенесли?! – вперила я в нее обвиняющий взгляд.

– Я провела ритуал по призыву души, обратившись к древним богам, но они вернули не принцессу.

«А-а-а-а!!!» – уже мысленно заорала я, рухнув обратно на подушку. Мозг от происходящего вскипал.

– Значит, я умерла?

От одной мысли, что мачеха добилась своего, все переворачивалось внутри. Ну хоть Матвей вовремя пришел, и ей не удастся представить это как мое самоубийство.

– Вы живы здесь, – резонно заметила женщина.

Я повернула голову и уже более внимательно посмотрела на нее. В платье строгого кроя, старинного фасона. Худощава, на вид лет пятьдесят, лицо изможденное.

– Почему вы и принцесса выглядите так, словно три дня не ели? – вырвалось у меня.

Та дернулась, словно я дала ей пощечину.

– Не три, а два. Сегодня пошел второй день, – нервно теребя край платья, нехотя произнесла она. – А вы ничего не помните? Ритуал объединения не сработал?

Это она тот фильм в быстрой перемотке имела в виду? Я наморщила лоб, вспоминая события. Наивная толстая девочка, ставшая женой Владыки, у которого помимо нее еще тридцать баб. Приехавшая в его дворец и с порога заявившая старшей жене, что она истинная и требует к себе соответствующего отношения.