Цикл Мир

– А ты не берешь наживу?

– Иногда беру, если на меня нападают первыми. Только я называю это платой за доставленные неудобства и отнятое мирное время.

– Все-таки пират, – заключила сирена.

– Капер, Зеленовласка, капер! И у меня есть соответствующий документ!

– Я думала, что шелки и Долина – союзники.

– Так и есть.

– И ты топил их корабли?

Ролло схватил ее за руку, когда Зеленовласка попыталась сменить компресс на его лбу.

– Не слишком ли много вопросов, сирена? Капитан здесь я.

Девушка закусила губу. Еще одно неприятное напоминание о ее месте. Что ж, он прав. Разве ее касаются политика и взаимоотношения чужих государств? Сама полезла – вот и получила.

– Извини. Не стоило, – сказала девушка.

К утру температура у капитана поднялась. Подушка и простыни под Ролло стали мокрыми, а сам он метался и бредил.

Девушка поила его водой, протирала лоб и красивую белоснежную грудь, покрытую порослью светлых волос.

«У Дани таких не было», – временами думала сирена. Дани вообще был гораздо ниже ростом, худее и с веснушками. Девушка грустно улыбнулась, погрузившись в воспоминания.

Время от времени Ролло шептал: «Лорелейн». О чем грезил капитан, Зеленовласка могла только догадываться…

…А Ролло видел сон. Белоснежные перья танцевали среди звезд. Складывались в очертания птицы и вновь расползались в вихри. Звезды мерцали, как хрусталь в венке сирин. И вот птица обернулась в девушку, которая целовалась с другим…

В воздухе парил едва уловимый аромат магии, когда Лорелейн очаровывала Георга, короля Берендея, чтобы он выступил против драконов. Чары… От осознания этого было еще больнее. Она делала это не потому, что любила, а ради выгоды… И убить Георга Ролло не мог – на волю короля влияли…

До кожи дотронулся прохладный ветерок, и образ сменился. Ролло уже видел девушку, лежавшую в воде. Ее волосы сливались с цветом волн…

Ролло застонал и открыл глаза. Зеленовласка сидела на краю и дрожала. Значит, был день.

– Почему не закуталась в плед? – спросил мужчина, скривившись от неприятного звука.

– Надеялась, что сквозь бред ты услышишь скрежет моих зубов, взбесишься и решишь выжить.

Девушка встала и поднесла ему стакан с водой и лекарством. Затем сделала, как он велел – обернулась пледами.

«Смешная, точно бабочка в коконе, – подумал Ролло. – Одни только волосы и видны… Имя? Как же ее звали? Вот бы вспомнить это имя и отпустить… Куда? К кому? Где она будет жить? Что делать? Жив ли ее чертов братец, чтоб акулы им подавились!»

– А твой брат болел Черным пеплом? – спросил он сирену.

– Да, – кивнула она, – тогда все болели. Нашей семье повезло – почти никто не умер.

Ролло встал с кровати.

– Ты куда? – вскрикнула Зеленовласка. – Нельзя…

– Забыла, кто здесь капитан? Бери пример с сирен. Мне надо отдать пару распоряжений, и я вернусь.

Ролло сменил рубашку, ополоснул лицо, собрал волосы и с прямой спиной ушел к команде. Голова раскалывалась, как после долгой попойки. Качка ощущалась особенно остро. Тошнота подкатывала, заставляя капитана временами останавливаться и переводить дыхание. М-да, кажется, он переболел не только Черным пеплом, но и впервые столкнулся с морской болезнью. Жалко, что поблизости нет никого, владеющего исцеляющей магией, чтобы хотя бы в висках не стучало…

А мысли непроизвольно возвращались к девушке с волосами цвета волн.

Магия, девушка, девушка, магия – два слова сплелись в голове капитана, когда он вспомнил об еще одной лазейке: раньше детей нарекали ведьмы, но сейчас, после введения Лорелейн клейма, их сила стала ограниченной. А неклейменные исчезли во всех королевствах.

Ролло вздохнул. Идиот. Почему он забыл простейшие вещи? Хотя, вот нашел бы он эту ведьму, снял проклятие с девчонки, а дальше что? Что она умеет делать? Куда отправится, обретя свободу? А если станет портовой девкой? Или закончит то, чего ей не дали сделать? Может, лучше, оставить все как есть? Но кем она будет на корабле? Ни живая, ни мертвая – не завидная участь.

На палубе царил мрак. Туман душным маревом окружал корабль со всех сторон. Отдав распоряжения пробудившимся сиренам, Ролло вернулся в каюту. Все-таки Зеленовласка права, стоило поберечь силы.

В каюте девушки не оказалось, и Ролло лег на кровать. На душе было скверно, а все потому, что он отвык от нормального общения. С сиренами поболтать не получалось – строгая субординация не позволяла откровенничать. А Ролло не хватало обычных бесед, колких шуток и тихих поучений старых усатых призраков.

Гордость не позволяла спуститься. Хотя… Гордость гордостью, но сколько они протянут в таком положении? Одному морскому богу известно. Время же неумолимо шло вперед, даже здесь – на проклятом корабле, замершем в тумане.

***

Ей почудилось, будто море что-то нашептывает. Это был неразборчивый, вкрадчивый голос, пытавшийся донести нечто интересное, а, может, даже важное.

Девушка прислушалась к словам, сплетавшимся между собой, искажая смысл сообщения. Волны пытались предупредить. О чем – сирена так и не поняла.

Самое удивительное заключалось в том, что до этого дня волны молчали. Они были для нее неотъемлемой частью повседневности, в которой вода обволакивала корабль, не более. Снизу – ударялась о борта, сверху – накрывала душным влажным туманом.

Девушка вышла на палубу, потому что ей хотелось побыть одной, подальше от угрюмого, мрачного капитана, чтобы обдумать сказанные им слова. Конечно, он прав. Конечно, он не так уж сильно грубил. Но в последнее время в ней все сильнее нарастала странная агрессия – холодное, дикое чувство, совершенно несвойственное для нее. Раньше, до проклятия, она просто не давала себя в обиду, но сейчас это «что-то» заставляло желать бури и радоваться в предвкушении ночи, когда можно будет прыгнуть за борт вместе с сиренами.

В свете серого дня становилось все неуютнее. Песчинки бежали в стеклянной колбе, образуя желтоватую горку. И эта горка пугала. Сколько прошло времени? Сколько еще пройдет? И вновь проснулась злость на Ролло: на его упрямство, замкнутость, грубость.

И в то же время капитан стал для нее настоящим якорем – символом стабильности и того, что «выход будет найден».

Даже когда «Свободу» настигала буря, даже когда Дикие духи тянули из воды полупрозрачные белесые руки, ясно было одно – Ролло стоит на палубе с прямой спиной, значит, все будет хорошо. Но стоило Ролло заболеть – и девушка испугалась неизвестности.

За прошедшее время Зеленовласка хорошо усвоила, что все в этом Мире нестабильно: посреди ясного дня начинались войны, исчезали люди, семьи, народы – Ролло рассказал ей о том, что драконов истребили. Чем это обернется для королевств – можно только гадать, ведь по-настоящему уничтожать монстров, прорывавшихся временами из-за грани, могли только они. Стало ли теперь население материка беззащитным?

А что будет, если исчезнет Ролло? Где будет она? С кем? И, главное, кем? Будет ли у нее другая, хотя бы призрачная, но защита?

Мысли прервались, потому что вода вновь попыталась что-то сказать. Зеленовласка напряглась, вслушиваясь в шелест. Она наклонилась вперед и тут же отшатнулась – в море виднелось белое лицо духа. Бывший утопленник покачивался: его тело то пропадало, то вновь появлялось на поверхности.

На палубу выскочил Ролло: волосы растрепанные, рубашка расстегнутая. Заметив испуганное лицо сирены, он спросил:

– Что случилось?

– Там дух, – сказала девушка, кивая в сторону моря.

Капитан посмотрел в воду и махнул рукой.