Одержимость мажора. Прокурорская дочка

– Бля, да я ж хотел нормально. Веник вон тебе притащил. Чего ты опять взвилась?

– Потому что ты достал!

– Римма? – раздается из-за двери голос папы, а потом я слышу стук.

Волосы на теле встают дыбом. Если папа застанет у меня в комнате парня, мне конец. А если еще и сына бандита, конец будет с отягчающими.

Недолго думая, бросаю взгляд на дверь и, повернувшись лицом к Исакову, упираюсь ладонями в его плечи и толкаю со всей силы.

– Блядь, – шипит он и летит прямо в окно.

В этот момент дверь моей комнаты открывается.

Глава 13

Захар

Почему с этой ненормальной столько приключений, а? И какого хрена меня тянет именно к ней?

Вылетаю в розарий прямо за окном Риммы и благодарю того, кто там сверху, что не угодил поясницей на угол каменной дорожки вдоль дома. Но розы, блядь… С этого момента ненавижу гребаные розы! Шипы пробивают тонкую ткань футболки, и я охуеваю от ощущений, когда они, впившись в кожу, рассекают ее.

Из меня вырывается сдавленный стон, но я проглатываю его, потому что слишком близко слышу голос Кудрявой и ее отца.

– Почему у тебя окно нараспашку?

– Пап, помнишь, ты собирался завести доберманов? – отвечает она вопросом на вопрос, а я прислушиваюсь, лежа на ебучих шипах. Прямо иглотерапия, чтоб ее черти драли. – Давай, может, уже заведем? Я могла бы возить их к дрессировщику. Воспитаем из них хороших таких охранников, чтобы никакая сволочь не пробралась во двор.

– Что за паранойя, Римма? – с улыбкой в голосе спрашивает ее отец, а я прямо чувствую, как на лбу собираются бисеринки пота. – Кто-то уже пробирался?

И тут этот мужик выглядывает в окно. Клянусь, так сильно адреналин давно не долбил мне в башку. Я прямо сотрясаюсь от его передоза.

Мазнув взглядом по двору, отец Риммы возвращается в комнату и открывает окно на проветривание.

– Нет, никто не пробирался, – отвечает Няшка, а я медленно выдыхаю. – Просто подумала, пока каникулы, я могла бы этим заняться.

– Лучше займись встречей с бабушкой завтра. В “Гранде” в полдень. И она просила ее не забирать, сама хочет приехать.

– Блин, папа, – стонет Няшка, – не обязательно было напоминать о времени и месте.

Я широко улыбаюсь, потому что мы с Кудрявой оба знаем, что завтра увидимся. Теперь, благодаря ее отцу – кто бы мог подумать, да? – я даже знаю, где и в котором часу.

Она еще общается с отцом, когда я, сдерживая стоны, аккуратно выбираюсь из розовых кустов и сваливаю со двора Кудрявой.

Приехав домой, сразу тащусь к младшей сестре. Стучу в дверь, а она, как всегда, недовольным голосом тянет свое “да”.

Прошмыгнув в комнату, смотрю на Дашку, сидящую в позе лотоса на кровати. Она блокирует экран своего телефона и, нахмурившись, изучает мое лицо.

– Что с рожей? – спрашивает моя нежная младшая сестренка.

– Рожа – то херня. Смотри.

Поворачиваюсь спиной к ней, где окровавленная футболка уже прилипла к коже и, содрав ее, стягиваю через голову.

– Ух ты, офигеть. Тебя собаки догнали? – ржет малая.

– Розы.

– В смысле?

– В коромысле. Тащи аптечку, надо обработать.

– Надо сначала помыться. У тебя спина грязная.

– Как я буду мыться? – психую. – Больно, бля!

– Я не стану обрабатывать грязную спину. Будет еще хуже. Вали в душ.

С этими словами Дашка опять утыкается в свой гаджет. Психанув, сваливаю в душ. Там, ахая и охая, кое-как смываю под прохладной водой кровь и грязь. Одевшись, опять тащусь в комнату сестры. Она все так же сидит на кровати, но возле нее уже стоит коробка с медикаментами. Устраиваюсь на краю, и Дашка начинает обрабатывать мои ранки.

Шиплю от боли, но терплю, пока она брызгает антисептиком и подтирает потеки.

– Где тебя так угораздило? – спрашивает малая, и я слышу смех в ее голосе.

– Не спрашивай.

– Уже спросила. Такое ощущение, что ты продирался через колючую проволоку. Опять таскались на заброшенный карьер?

– Угу, – отвечаю мрачно, не желая вдаваться в подробности моих приключений.

– Маме не показывай. Она ж начнет причитать. Все, закончила.

– Спасибо, малая.

– Простым “спасибо” ты не отделаешься. Устрой мне встречу…

– Забудь, – отрезаю, заранее зная, о чем – точнее о ком – грезит моя младшая сестра. О моем дружбане Яне. Но этого отморозка я и близко к ней не подпущу.

– В следующий раз пусть тебе твои телки раны обрабатывают, – фыркает сестра и натягивает наушники.

Вздохнув, забираю аптечку и сваливаю. Дашка орет мне в спину, чтобы я забрал использованные ватки и бинты, но я не обращаю внимание на сестру. Меня опять пенит, что она помешалась на Яне. Пару месяцев назад мне казалось, что ее попустило, но потом Ян с остальными пацанами пришел ко мне, и сестра, по ходу, опять поплыла.

В сентябре эта коза пойдет на первый курс нашего универа, и я, скорее всего, замочу своего друга. Или сестру.

В своей комнате натягиваю футболку и по привычке с разгончика заваливаюсь на кровать. Стону от боли и перекатываюсь на живот. Беру свой телефон и, как обычно, открываю соцсети.

Конечно, моя Кудрявая Няшка не могла не поделиться в соцсетях букетом. На фотке только ее глаза и нос, зарывшийся в розы. Улыбаюсь, как идиот, зная, кто притащил этот веник. Значит, он ее порадовал, противная зараза просто не захотела об этом говорить мне.

Читаю подпись: “От тайного поклонника”.