Богиня по выбору

– Не хотела тебя волновать. И еще я думала, если не обращать внимания на болезнь, она пройдет сама собой.

Муж фыркнул и скривился, будто считал мое объяснение величайшей глупостью в мире.

– Мне надо тебя осмотреть, Риа. – Ровные интонации Каролана меня успокоили.

– Х-хорошо, – неуверенно кивнула я.

– Кланфинтан, я позову тебя, когда закончу. – Теперь роль генерала, отдававшего приказы, перешла к целителю.

– Нет, я останусь с Риа. – Надо признать, мой муж умеет быть настойчивым.

Не давая мне возможности вмешаться, Каролан заявил:

– И ей, и мне будет удобнее, если мы останемся без свидетелей. Доверься мне, дорогой друг. – Он сжал плечо Кланфинтана и многозначительно посмотрел ему в глаза.

Первым отвел взгляд мой муж. Он склонился и поцеловал меня в лоб.

– Я буду рядом. Зови сразу же, если понадоблюсь.

Он быстро удалился, а я беспомощно посмотрела на целителя:

– Спасибо. Я люблю его, но ты прав, сейчас нам лучше поговорить наедине.

Каролан улыбнулся в ответ и сел на толстый пуховый матрас рядом со мной.

– Какое интересное у тебя ложе. – Он жестом указал на огромный матрас, лежащий прямо на полу моей просторной спальни.

– Когда твой муж наполовину, извини, жеребец, приходится находить нестандартные решения некоторых вопросов. Скажи на милость, как коню разместиться на обычной кровати? Да и мне, воплощению богини полагается нечто большее, чем кучка соломы или опилок. – Я похлопала по матрасу. – Нас это устраивает.

– Аланна говорила, ты придумала для него специальное название.

– Зефир, – усмехнулась я. – Это такая воздушная сладость белого цвета из моего прежнего мира. – Хорошо, что Каролан, Аланна и Кланфинтан знали, кто я на самом деле. Мне было очень приятно, что хотя бы в кругу близких я могу делиться воспоминаниями о прошлом, не боясь себе навредить. Внезапно меня осенило, что Каролан нарочно подталкивает меня к приятным воспоминаниям, чтобы я расслабилась и болтала не переставая. Этот ход был, определенно, новым для него, и мне не хотелось испытывать его на себе. – Итак, меня уже не тошнит, что дальше?

– Ничего особенного, – успокоил меня Каролан. – Сначала я попрошу тебя ответить на несколько вопросов, потом осмотрю тебя. – Все же он отлично владеет своим голосом и умеет успокаивать. – Скажи, как давно ты испытываешь неприятные симптомы?

Я была готова ответить, однако он поднял руку:

– Риа, ты должна ответить честно. Если ты не будешь до конца откровенной, мне будет сложно распознать болезнь и помочь тебе.

Ох-ох-ох…

– Почти три недели, или, как говорит Аланна, три семидневки. Просто последние две недели мне было так плохо, что скрывать от нее я уже не могла. – Я посмотрела ему прямо в глаза. – Ты же знаешь, как она переживает за меня.

Каролан закатил глаза и принялся ощупывать лимфоузлы на моей шее.

– Мне хорошо известно, какой может быть Аланна, когда дело касается благополучия тех, кого она любит. – Пальцы его легли на запястье, и он принялся измерять пульс. – Как давно началось это самоочищение?

– Очищение? – Я вскинула брови. Булимия никогда не была моей проблемой. Я из тех девушек, которые «едят все, что видят, и еда сгорает в них, словно в топке».

– Ты давно освобождаешься от того, что съела?

– Ну, рвоту я точно не сама спровоцировала.

– Разумеется, нет! – Он прервал осмотр и посмотрел так, будто был шокирован моим заявлением.

Я с трудом сдержала улыбку. Наш главный целитель в ужасе от того, что стало почти нормой среди моих сверстниц в двадцать первом веке. Откровенно говоря, порой я забываю, что нахожусь не в том мире, где эталонами красоты являются анорексичные модели, имеющие приличный бюст лишь благодаря мастерству пластических хирургов.

– Ну, э-э-э… только последнюю неделю, но все три присутствует желание очиститься. – Чтобы не запутать целителя, я добавила: – Точнее сказать, я постоянно испытываю ощущение, что меня вот-вот вырвет.

– Вырвет… – повторил Каролан. – Интересное обозначение. – Он открыл огромный кожаный саквояж, который носил с собой постоянно.

Мы обменялись улыбками.

– Какие еще неприятные симптомы ты испытываешь, помимо тошноты?

Я задумалась.

– Я стала нервной, подавленной. Может, у меня начинается депрессия? – Я решила, что имеются в виду все испытываемые мной эмоции, включая галлюцинации прошлым вечером.

Каролан успокаивающе похлопал меня по руке и достал из саквояжа длинную воронку, сделанную из картона.

– Пожалуйста, сядь и дыши глубоко, – велел он, и я поняла, что воронка является чем-то вроде местного стетоскопа.

Похоже, то, что он услышал, его удовлетворило, поскольку он отложил инструмент и продолжил осматривать мое тело: ощупывать, надавливать, постукивать и попутно задавать вопросы. Каролан расспросил обо всем, что со мной происходило, вдаваясь в мельчайшие подробности, начиная от того, какие цветы служанки срезали в саду для моей спальни, заканчивая тем, как часто я ходила в туалет. Наконец, утомительный осмотр закончился. Целитель положил ладонь на мои нервно трясущиеся руки и заявил:

– Я абсолютно уверен…

– Что у меня опухоль мозга! – Ладони мгновенно вспотели, и меня опять стало мутить.

Каролан усмехнулся:

– У тебя нет опухоли, Риа, однако в твоем теле, несомненно, есть то, чего не было несколько месяцев назад. – Глаза его сверкнули, и мне захотелось наброситься на него и душить, пока они не вылезут из орбит.

– Значит, все же аневризма. Я так и знала. Видимо, я получила какую-то дозу облучения, когда эта стерва Рианнон меняла нас местами. – Я упала на подушки, изо всех сил стараясь сдержать слезы.

– О, богиня, помоги мне! Риа, ты можешь меня выслушать? – В голосе целителя звучала усмешка. – Ты не умираешь и не больна, Риа. Напротив, богиня благословила тебя, ты беременна.

– Я… я… я…

– Полагаю, ребенок родится в середине весны.

– Ребенок? – Я понимала, что выгляжу очень глупо, но в голове у меня в тот момент была полная каша.

– Да. Таков мой диагноз. – Он улыбнулся и принялся складывать инструменты в свой безразмерный саквояж. – Это будет девочка, – добавил он между делом.

– Девочка? Откуда тебе известно? – Я сложила руки на еще совершенно плоском животе.

– Первый ребенок Возлюбленной Эпоны всегда девочка. Это дар от богини тебе и твоему народу.