Свободное радио Альбемута

– Значит, ты бросишь работу и переедешь в округ Орандж только потому, что тебе приснился сон?

– Дома, люди, даже дорожные знаки – все совпадает до мельчайших деталей. ВАЛИС указал мне место!

– Прежде спроси его зачем. Ты имеешь право знать, во что впутываешься.

– Я ему доверяю.

– А вдруг он – воплощение зла?

– Зла? – Николас изумленно посмотрел мне в глаза. – Да ВАЛИС – средоточие добра во Вселенной!

– Я бы не стал так уж слепо верить, – произнес я, – если бы дело касалось меня и моей жизни. Подумай, Ник! Ты бросаешь дом, работу, друзей – и все из-за сна… видения! Может, ты просто ясновидец?

Я написал несколько рассказов и роман «Мир, который создал Джонс» о предсказателе, где ясновидение рассматривал как дар весьма сомнительной полезности. В рассказах, а особенно в романе, мой герой оказывался в замкнутом круге: он был вынужден, как сейчас Николас, в точности следовать увиденной прежде картине; герой пал жертвой детерминизма, вместо того чтобы обрести свободу действий. Предвидение приводило не к возможности сделать свободный и правильный выбор, а к некому мрачному фатализму, наподобие того, что демонстрировал сейчас Николас: он должен переехать в округ Орандж, потому что год назад видел его во сне. С точки зрения логики – полная ахинея.

Я готов был согласиться с тем, что Николас действительно видел во сне точную копию городка, который он затем узрел воочию, но считал это проявлением личных паранормальных способностей Николаса и никак не посланием от внеземного существа. Того требовал элементарный здравый смысл. Да и принцип Оккама подтверждал мою версию – простейшую. Зачем приплетать некий всесильный Разум?

Николас, однако, придерживался совсем иной точки зрения.

– Дело не в том, чья теория более «экономична»; дело в том, чья верна! Ну посуди: я не могу находиться в общении сам с собой – откуда мне знать ожидающую меня судьбу? Только надчеловеческий, высший разум способен знать такое.

– Выходит, твоя судьба ждет в Диснейленде? Будешь жить под качелями, ходить в общественный туалет, питаться кокой и гамбургерами, которые там продают… Что еще нужно человеку?

Слушавшая все это Рэйчел кинула на меня яростный взгляд.

– Я делаю то же самое, что и ты – посмеиваюсь над ним, – пожал я плечами. – Ты не хочешь уехать из Беркли?

– Я никогда не буду жить в округе Орандж! – прошипела Рэйчел.

– Вот видишь, – сказал я Николасу.

– Мы, наверное, разойдемся, – ответил Николас. – Она останется в университете, а я смогу искать свою судьбу.

Дело принимало серьезный оборот. Развод, базирующийся на сновидении. Мужчина оставляет жену, потому что видел во сне иностранный город… оказавшийся в десяти милях от Диснейленда, возле апельсиновых плантаций… Дико, абсурдно. И все же Николас не шутил. А ведь они были женаты много лет.

Развязка наступила три года спустя, когда Рэйчел обнаружила, что забеременела – спирали в те дни не отличались надежностью. Так завершилась ее университетская карьера. После рождения маленького Джонни было уже все равно, где жить. Рэйчел раздалась и обрюзгла, перестала следить за собой, забыла науку и целыми днями смотрела телевизор.

В середине шестидесятых они переехали в округ Орандж. А через несколько лет Феррис Ф. Фримонт стал президентом Соединенных Штатов.

Глава 6

Как относиться к другу, чьей жизнью управляют со звезд?

Я редко видел Николаса с тех пор, как они с Рэйчел переехали, но во время встреч – иногда приезжали они, иногда я прилетал погостить в Диснейленд – Николас посвящал меня во все детали своих с ВАЛИСом планов. Теперь они общались часто. Так что с этой точки зрения переезд стоил того.

Да и работа в «Новой музыке» оказалась гораздо лучше, чем работа продавца пластинок в магазине. Торговать пластинками в розницу – это тупик, и Николас всегда это понимал, в то время как область звукозаписи открывала широкое поле деятельности. Вошел в силу рок, и хотя «Новая музыка» специализировалась на народном творчестве, влияние рока сказывалось. По словам Николаса, они едва не подписали контракт с «Питером, Полом и Мэри» и безоговорочно отвергли «Кингстон-трио». Николас работал в отделе исполнителей и репертуара и сам прослушивал новых певцов, инструментальщиков и группы. Он не мог лично подписывать контракты; зато имел право давать претендентам от ворот поворот и с удовольствием им пользовался – большой карьерный рост с тех пор, как он менял туалетную бумагу за кабиной номер три!..

Наконец абсолютный слух, глубокое знание вокала, приобретенное частыми прослушиваниями уникальных записей в «Университетской музыке», и природное чутье стали приносить Николасу деньги. Карл Дондеро не ошибся: помогая Николасу, он помог и «Новой музыке».

– Значит, теперь у тебя классная работа, – произнес я, устроившись в гостиной их квартиры в Пласенсии.

– Вот, скоро еду в Хантингтон-Бич прослушивать Дядюшку Дэйва Хаггинса и его «Электрических барабанщиков», – сказал Николас. – Думаю, мы заключим с ними контракт. В сущности, они играют фолк-рок. Чуть-чуть смахивает на отдельные вещи «Благодарных мертвецов».

Мы слушали пластинку «Джефферсон эйрплэйн» – довольно неожиданно для меня после любимой Николасом в Беркли классической музыки. Грейс Слик исполняла «Белого кролика».

– Клевая чувиха! – заметил Николас.

– Да, певица что надо, – согласился я. Я совсем недавно заинтересовался роком, и особенно мне понравилась группа «Джефферсон эйрплэйн». – Жаль, что она вам не подходит.

– О, я теперь клевых чувих вижу знаешь сколько? Многие начинающие исполнители «кантри» – девушки. Обычно совершенные бездари, наслушаются и копируют кого-нибудь, ничего оригинального.

– Итак, ты стал вершителем судеб, – заметил я.

Николас молчал, вертя в руке бокал с вином.

– И каково тебе? Приятно?

– Знаешь… – Николас замялся. – Хуже всего – смотреть на их лица, когда говоришь «нет». Это… – Он взмахнул рукой. – У них такие надежды! Надежда гонит их со всех концов земли в Голливуд… Вот сегодня была одна девушка – добиралась от Канзаса на попутках с пятнадцатидолларовой учебной гитарой. Берет от силы пять аккордов, поет по нотной тетрадке. Мы обычно не прослушиваем, если они уже где-то не играют. Нельзя же прослушивать всех подряд, – закончил Николас грустно.

– Что новенького сообщает ВАЛИС? – спросил я, надеясь, что теперь, обогащенный опытом более насыщенной жизни, Николас не слышит больше голоса и не читает во сне книги.

На лицо друга легло странное выражение. За все время появления этой темы он, казалось, впервые не желал ее обсуждать.

– Я… – Николас сделал мне знак рукой и вышел из гостиной в спальню. – Рэйчел ввела правило, – сказал он, прикрыв за мной дверь. – При ней и не заикаться об этом… Послушай, я кое-кого обнаружил. Качество связи с ним – или с ней, или с ними – зависит от ветра. Когда поднимается ветер – а здесь он дует из пустыни на восток и на север, – слышно гораздо лучше. Я делал записи. Гляди. – Николас выдвинул ящик туалетной тумбочки, там лежало около сотни машинописных листов бумаги; в углу комнаты, на маленьком столике, стояла портативная пишущая машинка. – Я многого тебе не рассказывал о своих контактах с ними. Именно с ними. Похоже, они могут сливаться и образовывать единое тело или разум, как некая плазматическая форма жизни. Полагаю, они где-то в стратосфере.

– Боже, – пробормотал я.

– Им кажется, – убежденно продолжал Николас, – что мы живем в отравленном океане. Я часто вижу сны как бы с их точки зрения: они смотрят вниз – я смотрю вниз – на какой-то стоячий водоем.

– Смог? – предположил я.

– Они его ненавидят. И ни за что туда не спустятся. Ты писатель-фантаст, скажи, возможно ли, что в атмосфере существуют неизвестные нам высокоразвитые формы жизни, которые горячо интересуются нашей жизнью и в состоянии помогать нам, когда считают необходимым? Ведь за долгие века должны были бы накопиться какие-то факты… Скорее – такова одна из моих теорий – они недавно вошли в нашу атмосферу, прибыли с другой планеты или из параллельной вселенной. Не исключено, что они прибыли и из будущего – с тем чтобы помочь нам. Они очень хотят помочь нам. А знают они абсолютно все. И могут перемещаться повсюду без ограничений; у них нет материальных тел – просто сгустки энергии, вроде электромагнитных полей. Вероятно, они иногда сливаются, образуют единую информационную систему, потом расходятся. Разумеется, это лишь мои предположения. Точно мне ничего не известно.

– Почему их слышишь только ты? – спросил я.

– У меня нет логичной теории на этот счет.

– А объяснить они тебе не могут?

– На самом деле я многого не понимаю из того, что они мне говорят, – признался Николас. – Просто чувствую их присутствие. К примеру, они хотели, чтобы я переехал в округ Орандж, тут ошибки не было. Думаю, здесь ближе к пустыне и, когда дует нужный ветер, надежнее связь… Я накупил кучу книг, чтобы изучить феномен: Британскую энциклопедию…

– Но если они существуют, кто-то еще неминуемо…

– Согласен, – кивнул Николас. – Почему именно я? Почему бы им не обратиться к президенту Соединенных Штатов?

– К Феррису Ф. Фримонту?

Николас рассмеялся.