Хан Батый и десантники. Книга 6. Могущество. Альтернативная история с попаданцами

Солдаты неспешно одевали панцири, проверяли оружие. Около 3-х часов дня, ворота раскрылись и из города начали выходить воины, распределяясь в подобие строя. Надо сказать, что количество воинов впечатляло. На глазок, их количество достигало 10 000 человек. И это против 200. Нас уважали. Мы выстроились в две шеренги, выставив на щиты автоматы и карабины. 50 кавалеристов, со мной во главе, гарцевали сзади, ожидая своего часа. Я пожалел, что не взял с собой казаков.

Уж они бы здесь порезвились в полное удовольствие. Наконец был отдан приказ и войско индейцев двинулось на нас. Это было впечатляющее зрелище, жаль не было фотоаппарата. Одетые в плотные одеяния из кожи и дощечек, с копьями и дубинами, войско кинулось бегом, громко крича и потрясая оружием. У нас не было с собой гладкоствольных ружей. Для такого серьёзного похода, мы взяли только автоматы и карабины с настоящими патронами.

Хотя, мы не ожидали подобного приёма, ведь ехали не на грабёж, а на честный бизнес. Но раз так сложилось, то получайте! Поскольку у врага не было конницы, то мы подпустили его на 70 шагов и открыли огонь, опирая оружие на щиты. Индейцы захлёстывали нас со всех сторон, а мы постепенно перестраивались в каре, держа коней в середине. Враги накатывались и падали, сражённые пулями, образуя целые валы трупов. Им удалось окружить нас с 3-х сторон, но подойти ближе, чем на 60-70 шагов никому не удавалось.

На скошенные первые ряды вставали новые и, в свою очередь, укладывались на убитых. Со стороны индейцев летели камни, но стукаясь о щиты, падали на землю. Это было настоящее избиение младенцев. Между прочим, сам вождь тоже вышел из города и его держали на носилках, чтобы он мог видеть всю картину боя. Каждую минуту погибали по 500-600 человек и уже через 15 минут практически никого не осталось.

Остатки, в количестве не более 2-3 тысяч человек, ринулись в город и тогда вперёд вырвались мы на конях, рубя и коля убегающих. Одновременно кинулись в атаку и солдаты, вынув мечи и начали разить индейцев направо и налево. Некоторые пытались отбиваться, но их дубины и копья с костяными и каменными наконечниками были бессильны против щитов и панцирей.

Как только армия ринулась бежать, охрана вождя повернула к воротам, но была затоптана удиравшими и носилки упали на землю. Вождь вскочил на ноги и бросился на нас, надо отдать ему должное. Я закричал, чтобы его не убивали, но мой голос утонул в общем шуме сражения. Тем не менее, солдаты догадались и его просто повалили на землю и оставив при нём двух драгун, продолжили гнать противника. Мы ворвались в город, расшвыривая в стороны убегавших. Мечи только мелькали, опускаясь на головы индейцев. Бой перенёсся на улицы.

Жители закрылись в домах, а обезумевшие от ужаса воины, мчались к центру города, уменьшаясь в числе. Я сам, лично зарубил около 40 человек и застрелил десяток из пистолета. Но индейцев было по 50 на каждого из нас и перемолоть такое число было делом не простым. Многим удалось убежать в поле и дальше в лес. Кое кто укрылся в тесных улочках. Мои солдаты рыскали по городу истребляя оставшихся в живых, врывались в дома и уничтожали жителей, войдя в раж.

Примерно через три часа, солдаты начали возвращаться в лагерь, устав от бойни. Кто-то, всё-таки, не взирая на запрет, поджёг дома и в городе вспыхнул пожар. Мы наблюдали за огнём, выстроившись в ряд, со стороны лагеря. Перед воротами лежали тысячи трупов, как и в самом городе. Я специально велел привести сюда Акиминсаке, и он тоже угрюмо взирал на гибель своей столицы, в которой он был виноват в первую очередь, настолько опрометчиво решив наказать белых богов.

Всю ночь бушевали пожары, уничтожив половину города. К нашему удивлению, половина города уцелела. Оставшиеся в живых жители, смогли потушить пожар. У нас мало кто спал, хотя я разрешил, выставив караулы. Все были разгорячены боем и ещё не унялась дрожь, вызванная выбросом адреналина. Я сам не смог лечь и почти всю ночь смотрел на огонь. Так что утро, мы встретили не выспавшиеся и злые. Рано утром, из города, через выломанные ворота, пришли человек 100, мужчин и женщин, которые ещё издали встали на колени и ползли на них, с громкими воплями и плачем.

Они подползли к стоящим и смотревшим на них солдатам, протягивая руки к ним и явно, умоляя оставить им жизнь. В городе ещё оставались 9-10 тысяч жителей, в большинстве женщин и детей. Всё-таки перебить 10-15 тысяч людей, слишком сложно для 200 карателей. Моя злость ушла и мне было жаль этих людей, безвинно пострадавших из-за прихоти своего вождя.

Я повернулся к вождю и пнул его сапогом по рёбрам, а затем поднял за шиворот и пинком послал его к его подчинённым, чтобы они убедились в его никчемности. Упав на колени от пинка, вождь поднялся и пошёл к толпе, низко опустив голову. Потом я подошёл к толпе просителей и поднял на ноги одного из людей, на вид самого степенного и богато одетого. Я ему несколько раз сказал –кау учу. Так местные индейцы называли каучук.

Индеец закивал головой и показал на замерших на коленях жителей. Я показал знаками, что им больше ничего не угрожает и они могут идти по домам, но должны убрать покойников. Мужчина пересказал горожанам мои указания и те продолжая кланяться, задом ушли в город. Через час, из города прибыли люди и начали стаскивать убитых в сторону, наметив место для их погребения. К обеду, к городу подошли ещё войска, около 3-4 тысяч. Мы даже не обратили на них внимания. Все мы находились в лагере, наблюдая издалека за работой похоронной команды. Армия вошла в город и через час из ворот вышли несколько человек, совершенно без оружия.

Это были командиры прибывшего отряда. С ними вместе, находился и вождь. На этот раз он имел смирённый вид и, как и другие, встал на колени, протягивая мне корзину. Как оказалось, в корзине лежали шары из каучука, размером с человеческую голову. Всего вынесли 15 корзин. Каучука было килограмм 200. Я высыпал каучук на землю и показал вождю, что мне нужно больше и указал на размер кучи выше моей головы. Вождь увёл воинов в город и через пару часов они принесли мне ещё 60 корзин.

Я велел всё высыпать в общую кучу и показал на пальцах, что мне нужно 10 таких куч. Вождь развёл руками, показывая, что это всё, что у него есть. Я прикрикнул на него и показал, что он должен послать в лес людей и принести мне каучук. Вождь закивал головой, соглашаясь, но показывая, что для сбора каучука потребуется время. Я согласился и показал, чтобы он уходил и занялся добычей каучука. Индейцы весь день убирали трупы. К вечеру прибыло ещё 2-3 тысячи воинов и включились в работу.

К нам подходили командиры отрядов и стояли на коленях, ожидая моих приказаний. Я отпускал их, взмахом руки. Вождь, видимо, начал наводить в столице порядок. К нам же прислали жареное мясо и лепёшки. Я не велел заходить в город, опасаясь заразиться после такой бойни. Но надо сказать, что убитых похоронили очень оперативно и продолжили убираться, засыпая кровавые лужи песком, лишая мух пищи.

Мы оставались в лагере, отдыхая или прогуливаясь по округе. От нечего делать, начали играть в футбол, привезённым с собой мячом, Индейцы боялись к нам подходить и смотрели за нашими играми из-за стен города. Кстати, на следующий день после бойни, ко мне подошли из города 5 человек, с какой-то просьбой. Офицер доложил, что они хотят видеть меня. Я вышел к ним и спросил, что им нужно? Один из пришедших, сказал мне что-то, а потом указал на камень и сказал, как я понял, название и поглядел на меня, показывая пальцем на камень. Я догадался чего он от меня добивается и сказал, что это камень и повторил три раза.

Один из пришедших тут же записал что-то на табличку. Затем он спросил, показывая на руку. Я ответил: – Рука. Индеец показал на ногу, я тоже ответил. Они спрашивали и записывали названия предметов и запоминали русский язык. Я вызвал одного из офицеров и поручил ему отвечать на вопросы индейцев, понимая, что они хотят со мной поговорить нормальным языком. Я показал знаками, что это правильно и похвально. Так они и занялись изучением языка. На третий день ворота починили, но держали открытыми. Время шло, и мы развлекались как могли.

20 июня, после недельного перерыва, я разрешил солдатам заходить в город, но никого не трогать, а только полюбоваться на храмы и на людей. Я и сам зашёл, окружённый десятком легионеров. Когда я проходил по городу, все попадающиеся по пути, вставали на колени. Меня удивило, что в городе скапливаются войска. Уж не задумал ли вождь взять реванш? Странно, что он делает это столь открыто.

Ещё через два дня, 22 июня, в город прибыли ещё тысяч пять воинов. Итого в городе уже набралось более 10 000 вооружённых людей. Я взял одного из учивших язык и велел идти к вождю. Мы прибыли во дворец, где вождь сошёл с трона и поклонился мне. Я спросил, почему в городе много воинов? С некоторым трудом, удалось узнать, что вскоре, к городу подойдут войска Сагаманчика, правителя царства Факата, врагов муисков. Если бы не жестокие потери, вождь пошёл бы им навстречу и сразился с ними, но теперь вынужден обороняться в городе.

Врага ожидают через неделю, максимум две. По прикидкам, должно прибыть до 30 000 воинов, а у него едва 12 тысяч. Должны подойти ещё 3-4 тысячи и это всё. Я сказал, что поддержу его и глаза Агиминсаке загорелись, а сам он начал кланяться мне с удвоенной силой. Мне приносили ещё каучуковые шары, но недостаточно. Собралось полторы тонны. Но я, примерно знал, как добывается каучук, и не торопил вождя. Зато я озадачил его требованием, предоставить моим солдатам девушек.

В городе погибли почти все мужчины и свободных женщин, и девушек было более, чем достаточно. Через переводчиков, уже вполне понимающих русский язык, мы договорились, что мои солдаты, приходя в город, имеют право переспать с любой, понравившейся им женщиной или девушкой. Так и пошло. Кое кто нашёл себе постоянную подругу, кто–то имел многих. Наконец, через 10 дней, разведка донесла, что враг находится в одном дне пути от города.

3 июля 1251 года. Понедельник. Вражеские войска начали скапливаться в 4-х километрах от города, чтобы дальше идти всем вместе. Мы тоже начали выходить им навстречу. Вождь вышел вместе с войском, у них было принято, чтобы вожди сражались в общих рядах. Я подарил Агаминсаке кольчугу, шлём и меч, так что он был готов сражаться и был защищён. Однако меня смутила проблема – как я узнаю кто воюет против нас? В самом деле, на наш взгляд, все индейцы были на одно лицо. Вооружение и доспехи были одинаковы. Друг друга, воюющие стороны как-то различали, а вот как быть нам?

Специально для нас, вождь приказал своим воинам привязать на левую руку белую тряпку. Войска сошлись на равнине в 2-х км от города и начали выстраиваться для боя. Наших было 16 000. Врагов, на первый взгляд, около 30 000. Мы встали посредине, в две шеренги, опустив винтовки на щиты. Я приказал беречь патроны, хотя теперь я могу их наштамповать любое количество. Правда на текущий момент, их было у нас всего по 120 на автомат и по 100 на карабин.

В последнем бою с Агиминсаке, было истрачено около 80 000 патронов. Если мы расстреляем эти 25 000, то у нас останется лишь НЗ в 15 000. Кто знал, что у нас произойдёт такой расход? Как бы не пришлось посылать к кораблю за добавкой. Печальный факт – в наших филиалах, оставалось, кроме тех, что мы взяли, всего 180 -200 тысяч настоящих патронов. Едва хватит на один хороший бой.

Но мы не зря съездили сюда, всё окупится сторицей. Итак, войска начали сходиться. За 200 метров от противника, мы встали и начали целиться. Кавалерия находилась сзади. Враг, видя своё превосходство, издавая воинственные крики, ринулся на нас. Муиски стояли тоже, не выходя из общей линии. Мы открыли огонь за сто метров и враги, шедшие в центре строя, посыпались на землю. Однако фланги продолжали бежать, когда в них полетели камни пращников, ушедших в тыл перед столкновением.

Началась рубка. Мы раз за разом, скашивали передние ряды наступающих. В один момент упал убитый вождь Факата, что вызвало замешательство. Центр врагов, уже практически был выбит и до 5 тысяч убитых уже лежало навалом в 100 шагах от нас. Но враг продолжал идти напролом, перелезая через груды убитых. Тогда я дал приказ, и мы зашагали вперёд, продолжая стрелять на ходу по центру и по флангам, где сражались Муиски.

Теперь оба фланга врага, тесня муисков, оказались на одном уровне с нами, позволив вести огонь по ним. В это время, 50 кавалеристов помчались на правый фланг и врубились в толпы сражающихся, рубя мечами противника. Увидев лошадей, которые сбивая и давя индейцев навалились на фланг, враги попятились назад, а затем и побежали. Муиски и кавалерия гнались и рубили их. Враг ничего не мог противопоставить нашим латам и откатывался всё дальше. Расстреливаемый центр, наконец не выдержал. Бросая оружие, факатцы побежали.

Их левый фланг ещё сопротивлялся, но увидев картину разгрома, присоединился к бегущим. В отсутствии вождя, никто не помышлял о сопротивлении. Пленных не брали. Наконец, бегущие достигли леса и рассыпались в нём. Преследование прекратилось. Мы оттянулись в свой лагерь, чтобы посчитать потери. Но потерь не было, кроме 8 лошадей, сломавших ноги, перепрыгивая через горы трупов. Их пришлось пристрелить. Несколько человек, упав с лошадей получили множественные синяки и одну вывихнутую руку. Патроны истратили почти 20 000, оставив по 6-7 патронов на ствол. Я разрешил не собирать гильзы, теперь это не столь важно.

Отходили к городу и войска муисков. У них потери были гораздо большие, почти половина сражающихся. Но победа была полная. Муиски начали собирать трофеи и стаскивать убитых к месту погребения. Пришёл Акиминсаке, благодаря нас за помощь. Я махнул рукой: – Мол, никаких проблем! Весь остаток дня и весь следующий день, ушли на устройство порядка и похороны, а вечером устроили пир с танцами.

Но я не позволил солдатам присутствовать в общей оргии. Они получили угощение в лагере и веселились там. На гулянку отправился я, мои телохранители и два командира рот. Хорошо поели и ушли ещё до окончания пира. Вожди победивших, обкурились наркоты и отключились. Победители собрали огромное количество трофеев и, хотя и не старались брать в плен, но всё-таки набрали до 500 пленных.

Удалось уйти около 6 -7 тысяч факатцев. Уж они теперь разнесут весть о белых богах, которые покровительствуют вождю Акиминсаке. Наверняка его авторитет после этих событий будет зашкаливать. Время опять потянулось. Многие вожди увели своих воинов и в городе остались не более 1000 человек гарнизона. Люди отстраивали дома, взамен сгоревших. Агиминсаке сообщил, что он отправил в джунгли 200 воинов, чтобы те собирали каучук. Гора шаров каучука росла.

Я предполагал, что 6-7 тонн будет достаточно. Я не передумал, оставить здесь несколько десятков лошадей. Пусть пользуются! Поэтому, я поручил выучить нескольких воинов муисков, уходу за лошадьми и пообещал вождю, что подарю ему всех этих лошадей, после доставки каучука к реке Магдалене. Река, правда, называлась иначе. Некоторые мои солдаты отпрашивались переночевать в городе, у своих подруг и, в большинстве случаев, я разрешал. Главное, чтобы караулы несли службу исправно.

Мой день рождения 16 июля, справили с офицерами без излишнего шума. Пятеро переводчиков муисков, уже совсем неплохо говорили по-русски и я приставил к ним одного офицера, чтобы он научил их русскому алфавиту, подарив для этой цели, каждому переводчику по тетради и карандашу. В тетрадях у нас было принято, на обложке размещать алфавит и таблицу умножения.

Эти переводчики были не просто выбраны, они отличались особой сообразительностью, и я уже не сомневался, что в скором времени, южная Америка, начнёт писать на кириллице. Вот удивятся испанцы, когда прибудут сюда! Мне вождь подарил для развлечений сразу трёх девушек, и я посещал их почти ежедневно. Вождь, между прочим, боготворил меня, хотя нельзя исключить, что он притворялся.

Ведь позора, который я ему нанёс, он вряд ли забудет, но, тем не менее. Посещая город, я зашёл в один из храмов и нашёл там, на видном месте, прекрасные творения местных ювелиров, невероятно искусно сделанные украшения из золота. Очень понравились композиции показывающие отдельные ритуалы, изображающие группы людей и богов. Я попросил вождя подарить мне что-то подобное. Вождь предложил брать всё, что мне понравится. Ведь по праву, это всё твоё, ты победил меня, и я жив только благодаря твоему благородст

Почти все жрецы храмов, убиты и некому следить за имуществом храмов. Я подумал, что в исторической реальности, всё золото будет отобрано испанцами и переплавлено в монеты, так что, беря эти предметы, я сохраню их для потомков. И я брал, унося в лагерь, где аккуратно складывал в ящики. Наверное, набрал на полтонны.

Между прочим, узнал, что у муисков имеется своя денежная система, где в качестве монет выступают золотые диски, диаметром 3-4 см, а храбрым воинам выдаются награды в виде пластинок и блях на грудь или золотых трубочек, которые те вставляют в нос и уши. Я велел вождю выдать каждому моему воину по 2 подобные монеты из золота и моё желание было немедленно удовлетворено.

Кроме прочего, наши военные, во время походов, получают двойное жалованье. Половина выплачивается в походе, а другая половина, по возвращению. Мало того, они ещё пользуются военной добычей. К их сожалению, в этом походе было почти нечем поживиться. Дубины и копья с каменным наконечником, а к ним набедренные повязки, вряд ли кого порадуют. Зато они приобретали опыт, который больше нигде не найдёшь.

Часть 4

Прощай Америка!

2 августа 1251 года. Среда. Нам натаскали почти 30 тонн каучука. Пора покидать муисков и их вождя Акиминсаке. Между нами уговор, его люди несут каучук до реки, а я им потом дарю всех этих 42 лошадей. Договор неимоверно выгодный, прямо-таки царский подарок. На каждую лошадь грузим по 100 кг, это 4,2 тонны, 700 воинов понесут примерно по 40 кг, а ещё 200 воинов продукты и другие предметы. С нами отправился и сам вождь. Мы сами тоже нагружены, как верблюды.

Вышли в путь в 11 часов. Нас провожали более двухсот девушек муиски, привыкших к своим временным мужьям. Многие плакали, оставаясь, но 64 девушки решились идти с нами. Прощание вышло трогательным, но жизнь диктует свои правила. Как, ни странно, но двое юнкеров выразили желание остаться здесь. Я не препятствовал. Им оставили два карабина, два пистолета, комплекты доспехов и оружия, по 300 патронов к карабинам и по 100 к пистолетам. Безусловно, они займут здесь высокое положение, а для муисков это станет самым отличным приобретением.

Девушки юнкеров были на седьмом небе от счастья и держали своих избранников крепко. Длинная вереница носильщиков растянулась на два километра. Проходя в день по 40 км, прибыли к реке 7 августа, уложившись в срок. Начали перегружать вещи на корабль, а я расплачивался с Акиминсаке. Все лошади поступали в его распоряжение. Я передаю ему ещё 50 лошадей и 10 баранов, пусть радуется. Думаю, что вождь отправился с нами, боясь, что я не выполню обещания и оставлю лошадей для себя. Требую, чтобы 2 лошадей он передал нашим юнкерам. Вождь обещает.

Итак, всё сделано, все долги оплачены, и мы отбываем. Скорее всего, нам уже не придётся встретиться, и я прощаюсь с вождём. Муиски не стали дожидаться нашего отправления и исчезли среди деревьев. Напоследок, внушаю Акиминсаке, чтобы он не очень верил белым людям, особенно невысоким брюнетам и всем своим потомкам об этом заповедовал. Наши матросы устроили здесь целый посёлок, рядом с которым обосновалась деревня индейцев, продающих матросам продукты. Михей встречает меня и докладывает, что всё в порядке. Лагерь начинают разбирать и грузить палатки в трюм. Время идёт к ужину и поев за нормальным столом на стульях, мы отправляемся по каютам. Меня встречает радостная Нина, бросаясь мне на шею.

Я тоже рад её видеть. Она уже немного лопочет по-русски, весьма забавно перевирая слова. Мы с Михеем запираемся в отдельной каюте люкс, в которой он разместил аппарат, здесь он отчитывается по поводу его использования. Он накопировал 12 000 патронов калибра 7, 62, 5000 для ПМ, сотню лампочек, 500 метров двухжильного провода, 250 перстней с бриллиантами, 80 розеток и выключателей, 1000 золотых и столько же серебряных монет, на большее не хватило фантазии. Я тут же ложу в приёмник свои часы и через 3 минуты дарю аналогичные Михею.

Вот это для него радость. Часов в этом мире, всего 10 штук, а теперь мы можем обеспечить ими всех своих людей, используя их в качестве опознавательного знака. Этим я и собираюсь заняться на обратном пути. За время моего отсутствия, весь корабль обеспечен электрическим освещением и светится, как новогодняя ёлка. Настроение у всех отличное. Мы возвращаемся домой!

Я рассказываю Михею всю нашу историю, а он свою. Два месяца общались с индейцами, которые обеспечивали матросов рыбой и другими продуктами. Михей подарил каждому, из почти 60 индейцев, по зажигалке, чем обеспечил их любовь и уважение на всё время. Кроме того, им дали ножи и зеркальца.

8 августа. 1251 года. Вторник. С рассветом отправляемся вниз по реке. Уровень реки немного понизился и вновь приходится осторожничать, поэтому к устью реки выходим 12 августа. На борту остались 100 лошадей, которых мы так и не передали вождю, но это ему наказание за строптивость. Берём курс на Гаити. Однако через два дня попадаем, скорее всего, на Пуэрто-Рико.

Не задерживаясь, набираем пресной воды, рубим деревья на дрова, потому что уголь закончился, заполняем трюм дровами. и направляемся в середину Атлантического океана, чтобы найти остров с последним жрецом Атлантиды. В течении недели прочёсываем океан, но острова не находим. Увы! Без приборов, да ещё и не зная координат, найти маленький остров в океане, сродни найти иголку в стоге сена.

Какая жалость! Я казню себя за то, что не спросил у жреца про наличие каких-либо астрономических и навигационных приборов. Без сомнений, у него были такие приборы, но поиски не приносят результата и 27 августа, мы прекращаем поиск и направляемся на восток. В плавании, я копирую часы и напечатав их по числу членов команды, в один прекрасный день, награждаю каждого участника похода. Все рады, и я только показываю людям, как надо переводить стрелки и заводить. Приятно видеть довольные лица. Эта награда, пожалуй, гораздо ценней для них, чем просто деньги.