Закон времени и обычные люди. Сборник фантастических историй. Часть вторая

– Жаль. – ответила та так же томно. – А я хотела его попросить потом перенастроить пищевой автомат…

5.

Куратор космических проектов, хоть и находился все время на Земле, но благодаря системам связи и контроля имел возможность поддерживать контакт и быть в курсе происходящего на всех семи своих объектах. Семь – ни больше, ни меньше. Согласно номам управляемости – именно столькими объектами имеет возможность эффективно управлять один человек. Больше – эффективность падает из-за большого количества объектов, меньше – вновь падает эффективность, но теперь из-за недозагрузки управленца. Так что – семь – обоснованное количество, как, впрочем, и все в жизни Григория Петровича и его соплеменников.

В настоящий момент он был загружен полностью, и если шесть проектов более-менее шли успешно, то седьмой, саамы ответственный, пробуксовывал с самого старта. Григорий Петрович прекрасно понимал, что давить на персонал станции не имеет уже ни какого смысла – как ни крути, а в сроки они не уложатся, оборудование только выведут из строя да сами костьми лягут, потому просматривая выборку происшествий, автоматически формируемую из записей скрытых камер, размещенных чуть ли ни в каждом углу, он откровенно закрывал глаза на все мелкие и средней тяжести нарушения, лишь бы это только как-то помогло сдвинуть проект с мертвой точки.

Выборка происшествий формировалась как ежедневно, на утро следующего дня, так и в оперативном режиме, стоило лишь произойти чему-то из ряда вон выходящему. Григорий Петрович с полным безразличием просмотрел баталии ремонтных роботов, учиненные двумя ремонтниками, закрыл глаза на распитие провезенных контрабандой спиртных напитков, с ухмылкой отметил дикую оргию в пищеблоке с телесной дамой и уж совеем пролистал заметки о краже инструмента с драгметаллами – все одно не удастся вывезти. Увы, как бы не хотел Григорий Петрович отмахнуться от всего увиденного, но инструкция предполагала бдительность и обязательное вмешательство, потому, долго не думаю, он принял единственно верное решение, не способное нарушить ход выполнения задания: Зинаиде, фигурировавшей в эпизоде морального разложения впаять строгий выговор с занесением в личное дело, провести с ней разъяснительную работу на общем собрании, а ремонтнику в приватной беседе пояснить всю неэтичность его поведения и не мешать работать… С остальным – ни кража, ни алкоголь не должны стать препятствием для свершения трудовых подвигов. Вот закончится все, тогда им и вспомнят…

И только Григорий Петрович уже хотел было озвучить свое незримое присутствие, как так же нежданно, как и он «появлялся» на станции, вспыхнул всплывающий экран и перед ним.

Вызывающий явно был особистом. Их всегда и везде выдавал лукавый взгляд, излишнее дружелюбие и умение ненавязчиво подавлять волю оппонента.

– Добрый день, Григорий Петрович. – это был некто из новеньких, кого Петрович до того не знал, но тот самый новенький уже общался так, будто только вчера они вдвоем приговорили не одну бутылочку и теперь знали друг о друге столько, что оставалась быть друзьями на всю жизнь.

– Добрый день. – подобрался Григорий Петрович. – Приятно… Чем обязан?

– Да, собственно, ни чем… – улыбнулся лукаво особист. – Так, плановый звоночек. Вот, хотел уточнить, как идут дела по Вашим проектам.

– На вверенном не участке… – официально начал Петрович, но его небрежно остановили.

– Ну зачем же так официально?! Мы же не на приеме и не на ковре у шефа. – особист улыбнулся, отчего Григорию Петровичу стало вообще не по себе. – Мне для галочки, просто отметить… Функция содействия… Вы же понимаете.

Григорий Петрович понимал, и функцию содействия, и функцию контроля, о которой ни кто не говорил в слух, а так же он понимал, что ещё не известно, что опасней – просто контроль, или же то самое содействие?!

– В целом, все идёт своим чередом, насколько это возможно в сложных системах… Кое-где, конечно, случаются срывы. Виной тому технические факторы, иной раз и человеческий случается, но как бы то ни было, а героический и самоотверженный труд советских людей на благо отчизны и всего человечества способен решать и не такие проблемы.

– Да уж, проблемы, факторы… – согласился с ним мягко особист. – Понимаю… Сами с людьми работаем. Порой приходится вмешиваться и принимать решения, когда ситуация выходит из-под… начинает выходить из-под контроля. – поправился особист. – Вот недавно слушок прошёл, поделюсь с Вами неофициально, что на одной из внеземных станций проект не то чтобы провален, но на верном пути к тому. Вот и задумались на верху о причинах – проект, вроде бы как, правильный, разработан ответственными людьми, согласован на самом верху, команда отобрана превосходная, программный код у всех исполнителей, как утверждается, идеальный, а проект буксует, сроки срываются, порча оборудования, перерасход средств, да и на самом объекте, поговариваю, алкоголизм, тунеядство и моральное разложение… Вот теперь поди и разберись, где причина неудачи?! Кто ошибся?! К чьей компетенции нужно пристальней присмотреться?!

Григорий Петрович судорожно сглотнул.

– А с иной стороны, – продолжал особист. – Люди устают, засиживаются, теряют связь с реальностью… Устают люди. Берут на себя слишком высокие обязательства… Ну что ж тут поделаешь, наверное стоит от таких избавляться. А вы как думаете, как лучше с такими людьми поступить – чтобы и по человечески, и «заслуги» не забыть? – особист сделал нарочито натянутый акцент на слово заслуги и Григорию Петровичу стало сразу же не по себе.

– Ну так как, Григорий Петрович? – не дождавшись ответа улыбнулся особист. – Я уверен, что с Вами у нас таких проблем не будет. Невзирая даже на то, что Вы самоотверженно, не покидая исследовательский центр уже более года, не имея контактов с внешним миром, Вы не потеряли бдительности, трудолюбия, активности и желания к самосовершенствованию. Именно на таких, как Вы, Григорий Петрович, и зиждется наше настоящее, строится светлое будущее для грядущих поколений.

Григорий Петрович не знал, что и ответить…

– Ну что же, Григорий Петрович, рад, что у Вас все хорошо. Надеюсь, что и в будущем Вы будете всех нас радовать трудовыми успехами и надеюсь встретиться лично, пожать Вашу мужественную руку.

Экран исчез. Григорий Петрович, трясущейся рукой достал носовой платок и вытер липкий пот со лба: «Они все знают! Глупо было скрывать неудачи с самого начала, когда казалось, что удастся наверстать, удастся перебросить силы с иных проектов и решить возникшие трудности… Глупо, глупо…». Но заяви он о неудачах с самого начала и его рейтинг сразу бы покатился вниз, а там, гляди, и упал бы ниже отметки компетентности, и тогда бы уж не о переходы в следующую категорию думать пришлось бы, а о том, как бы вообще сохранить свой статус – «падучих» в «обойме управления» не особо жаловали.

6.

– Серёж, – уже забросив подальше всякую официальщину, уговаривал Григорий Петрович начальника станции сделать все возможное для спасения проекта. – Неужели ни как невозможно спасти ситуацию?

– Стараемся, Гриша, стараемся. – в моменты трудностей и общей беды низы и верхи вдруг осознают зависимость и значимость каждой стороны. – Сам же видел, из рук все плохо.

– Да уж…

Разговор их длился уже минут с десять и речь все шла о мелочах, способных или не способных переломить ход событий.

– Понимаешь, мне тут звонили, сам знаешь откуда. – Григорий прекрасно понимал, что за разглашение его по головке не погладят, но это было уже мелочью, по сравнению с провалом проекта, стоившему советскому народу и всем народам-побратимам неимоверных средств. На этот проект возлагали огромные надежды, его вознесли едва ли не до небес, сравнивая его выполнение с состоятельностью и возможностями советского общества, потому в официальных СМИ дела шли не только гладко, но и с опережением планов: высокопарные речи, трудовые обязательства, выступления героев и ударников, – потому любая неудача способна была вызвать не только мировой резонанс, но и похоронить под обломками проекта всех его участников.

– Прознали все же. – скривился Сергей. – И что теперь?

– У нас последний шанс…

Сергей Петрович выразился непристойно, что сразу же будет отмечено в его личном деле, но ситуация была критической.

– Может ты ещё раз уточнишь у своих, сколько… – не мог успокоиться потерявший присутствие духа куратор.

– Да что с них взять, с остолопов этих? – негодовал руководитель. – То битву на роботах учинят, то Зинку для утех перепрограммируют. Я бы тех самых программистов, что этих идиотам в головы позитронные связи закладывал да личности прописывал, сам лично, собственными руками… – он вновь выругался. – Ну как таким материалом руководить можно?

– Эх, Серёжа, Серёжа, не застал ты те времена, когда эти самые киборги и шага ступить без вопроса, без четкой инструкции, без вмешательства из вне не могли… Было время… Кажется, что так давно, а всего-то каких-то три-четыре года…

– И что же?

– Да то, – смена темы явно повлияла положительно на куратора. – что халтурили они, гибли по чем зря, оборудование ломали, так что их легче людьми было заменить, что сам понимаешь, в таких условиях трудовой кодекс запрещает – эра роботизации и гуманности, что бы их… Вот и нашли Соломоново решение, добавить им самостоятельность, способность решать вопросы в зависимости от ситуации и по своему усмотрению, ну, и по ходу, эмоциями наградили, очеловечили, так что теперь даже и не отличишь – где человек, а где саморазвивающийся кибернетический организм… вот так, Серёжа… Теперь и приходится работать у усложненным и несовершенным, но способным к самостоятельному выполнению заданий материалом… Ну ты все же поинтересовался, как там – я в графиках и цифрах не силен, – признался куратор. – Я же больше администратор, а не технарь.

– Ну что у Вас там, ребята? – связался с буровой площадкой, спрятанной под огромных размеров куполом, Сергей Петрович. – Не сильно отвлекаю?

– Ни как нет! – отрапортовал Иванов, начальник бригады проходчиков. – Оборудование в рабочем состоянии, но окончательно не восстановлено, потому производительность на уровне 75% и постепенно растет…

– Как не полностью восстановлено? – не поверил своим ушам руководитель. – Срочно мне на связь ремонтную бригаду!

Экран мигнул и картинка сменилась. Оба ремонтника, подгоняя вспомогательных роботов уже носками ботинок, продолжали ремонтные работы на работающей установке, в обход всех правил и инструкций.

– Александр Сергеевич, как обстоят дела? – вдруг всплыл экран перед самым носом Алика, изрядно того напугав. – Почему установка не в полной… – Петрович замялся, он тоже не был технарем и потому путался в терминологии. – Не в рабочем состоянии, но запущена?

– Сроки, Сергей Петрович. Ваш приказ. Ремонтирует на ходу…

– А что если?.. – и тут не озвученные руководителем проекта, но явные опасения сбылись, буровая вдруг чихнула, казалось, подскочила на месте, и ринулась вниз, в пропасть, которую сама и бурила, увлекая за собой ремонтных роботов, километры кабелей и тонны вспомогательного оборудования.

Сто тысячетонная конструкция, занимавшая все пространство искусственного купола, казавшаяся такой неповоротливой и «вечной», в одно мгновение переломилась в нескольких местах, опоры покосились и сминаемая под собственной тяжестью и мощью работающих механизмов, она в какое-то мгновение исчезла в провале, обваливая за собой стенки, превращая аккуратное отверстие в безобразный кратер.

– О боже!! – взмолился куратор, нарушая тем самым неписанное правило – отрицание религии и приверженность материализму, потому и упоминание о боге является некорректным, мягко говоря.

7.

Куратор отключился. Более говорить ему с персоналом было не о чем. Проект оказался безвозвратно провален, оборудование загублено, а виновные… что о них говорить?! Тут о себе в пору подумать…

Руководителя же проекта так же уже мало беспокоил сам проект. Находясь с куратором на расстоянии миллионов километров они оба находились в одном и том же положении – полной безысходности.

– Ну что ж Вы так, Григорий Петрович? – перед куратором вновь вспыхнул экран. Особист уже не улыбался. Он глядел укоризненно, как смотрят взрослые на малышей, стараясь вызвать в тех чувство вины и раскаяния. – Не усмотрели… Не уследили… Такой проект завалили…

– Я… я не совсем… – принялся заикаясь оправдываться куратор.

– Ну-ну, не стоит. – остановил его особист. – Тут теперь нужно не истерить, а действовать…