Полная версия
Купить и скачатьДобавить В библиотеку
Полное собрание стихотворений
Автор:
Жанр:
Год написания книги: 2009
Тэги:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
«Дон-Кихот путей не выбирает...»
Дон-Кихот путей не выбирает,Росинант дорогу сам найдет.Доблестного apar везде встречает,С ним везде сразится Дон-Кихот.Славный круг насмешек, заблуждений,Злых обманов, скорбных неудач,Превращений, битв и пораженийПробежит славнейшая из кляч.Сквозь скрежещущий и ржавый грохотКолесницы пламенного дня,Сквозь проклятья, свист, глумленья, хохот,Меч утратив, щит, копье, коня,Добредет к ограде ДульцинеиДон-Кихот. Открыты ворота,Розами усеяны аллеи,Срезанными с каждого куста.Подавив непрошеные слезы,Спросит Дон-Кихот пажа: «Скажи,Для чего загублены все розы?»– «Весть пришла в чертоги госпожи,Что стрелой отравленной злодеяНасмерть ранен верный Дон-Кихот.Госпожа сказала: «ДульцинеяДон-Кихота не переживет»,И, оплаканная горы»о нами,Госпожа вкусила вечный сон,И сейчас над этими цветамиБудет гроб ее перенесен».И пойдет за гробом бывший рыцарь.Что ему глумленья и хула!Дульцинея, светлая царицаРадостного рая, умерла!11 июля 1922
«Менял разные личины...»
Менял разные личины,Все принимая имена,Всходя на горные вершиныИ опускаяся в долины,И проходя все времена,На утомительных дорогахИ на покое у ручья,В шатрах, в лачугах и в чертогах,В лохмотьях нищенских и тогахЯ остаюсь всё тот же Я.В неутомимости стремленийИ в озарениях мечты,Среди забот и наслаждений,И радостей, и утомлений,Всегда передо мною Ты!В грозовом пламенном сверканьи,И в разгорании огней,И в ярком солнечном пыланьи,И в звездном благостном мерцаньиЯ вижу свет Твоих очей.Шумят ли волны в бурном споре,Поет ли соловей ночной,Звучит ли песня на просторе, —Мне в звуках радости и горяПовсюду внятен голос Твой.Любимых уст Твоих дыханьеВсегда животворит меня,И что мне горькое страданье,И безнадежное скитанье,И зной безрадостного дня!Пройду я все пути дневные,Храня заветное кольцо,И там, где силы неземныеСоединили нас впервые,Увижу милое лицо.18 июля 1922
«Всё дано мне в преизбытке...»
Всё дано мне в преизбытке —Утомление труда,Ожиданий злые пытки,Голод, холод и беда,Деготь ярых поношений,Строгой славы горький мед,Яд безумных искушений,И отчаяния лед,И – венец воспоминанья,Кубок, выпитый до дна, —Незабвенных уст лобзанья, —Всё, лишь радость не дана.19 июля 1922
Дорога из Костромы
«Сквозь туман этой жизни смятенной...»
Сквозь туман этой жизни смятеннойУже виден мне светоч священный,Только где он, еще не пойму,И, как прежде, бессильно тоскуя,То ищу, то томительно жду яПобедившего вечную тьму.Но когда же себя приневолюПриподнять эту тяжкую долюИ расторгнуть обманы времен?Приподнять бы ее хоть немного, —Вот, близка предо мною дорога,Только миг – и расторгнется сон.5 февраля 1928
«Душа, отторгнувшись от тела...»
Душа, отторгнувшись от тела,Как будешь ты в веках жива?Как ты припомнишь вне пределаВсе наши формы и слова?Но ты жива, я знаю это,И ты пройдешь сквозь дым вековВо исполнение завета,Еще живее без оков.Здесь каждый шаг в цепях причины,И к светлой цели нет пути,Не остановишь миг единый,И воля бьется взаперти.Здесь, в этом нашем бренном теле,Законом мировой игрыСкрестились и отяготелиВсе беспредельные миры.Но даже этих подчиненийВсемирно неизбежный гнетВо мне надежду восхожденийК безмерной жизни создает.14 февраля 1923
«На опрокинутый кувшин...»
На опрокинутый кувшинГлядел вернувшийся из рая.В пустыне только миг один,Л там века текли, сгорая.Ушедшие от нас живут,Расторгнувши оковы тлена, —Мы беглою стезей минутСкользим, не покидая плена.Очарования временРасторгнуть вс еще не можем.Наш дух в темницу заключен,И медленно мы силы множим.Давно ли темная КазаньБыла приютом вдохновенийИ колебал Эвклида граньНаш Лобачевский, светлый гений!Завеса вновь приподнятаОрлиным замыслом Эйнштейна,Но все еще крепка плитаЧетырехмерного бассейна.Необратимы временаЕще коснеющему телу,И нам свобода не данаК иному их стремить пределу.Наш темный глаз печально слеп,И только плоскость нам знакома.Наш мир широкий – только склепВ подвале творческого дома.Но мы предчувствием живем.Не лгут позывы и усилья.Настанет срок, – и обретемНесущие к свободе крылья.19 февраля 1923
«Окруженный облаками...»
Окруженный облаками,Как Зевес,Только молний не хватаетИ небес.Что же делать! С табакамиМолний нет.Жизнь, как дым табачный, тает,Меркнет свет.Вот и руки задрожали, —Иль опятьВспомнил ты, что невозможноВспоминать?Сердце чьи-то пальцы сжали, —Острый лед.Осторожно, осторожно!Горький мед.14 апреля 1928
«Что вся громада эта может...»
Что вся громада эта может,Такая плотная? Ничто.Кто эту косность потревожит,Какою силою? Никто.Но вот смотри, – кружатся ниткиСо скоростью дневных лучейИ перепиливают слитки,Которые свинца плотней.Не надо силы непомерной,Не надо груды вещества, —Одной стремительностью вернойВсегда вселенная жива.Всё, чем чарует достиженье,Движенью только суждено,И чем стремительней движенье,Тем победительней оно.Что Голиафова громада?Давид пращу свою кружит,И вслед за камнем в бездну адаДуша испуганно бежит.Коснеют мышцы Геркулеса,Но если б отрок взять успелУ задремавшего ЗевесаОдну из олимпийских стрел,Он пролетел бы к антиподамЧрез лоно матери землиИ под бразильским небосводомВосстал бы в эллинской пыли.Остановись – окаменеешь,Но если душу манит высь,Не забывай, что пламенеешь,И вдаль безудержно стремись.И не иди на зов Далилы,И не внимай ее речам.Не надо тяжести и силыТвоим окрыленным плечам.Забудь, что есть изнеможенье,На небо падай, как на дно, —Чем устремительней движенье,Тем победительней оно.28 апреля 1923
«Ты посмотрела мне в глаза...»
Ты посмотрела мне в глазаС каким-то вещим ожиданьем,И синеокая грозаВ меня вонзилася лобзаньем.В какой безмолвной тишине,Какой таинственною силойРожден опять представший мнеНездешний вестник огнекрылый?Но упоен я, как вином,Твоей улыбкою надмирной,И вечно мне пылать огнемТвоих очей, мой вождь эфирный.И как бы охладеть я мог,Так нескончаемо сжигаем,Так грозно брошен на порогПред этим раскаленным раем.6 мая 1923
«Не слышу слов, но мне понятна...»
Не слышу слов, но мне понятнаТвоя пророческая речь.Свершившееся – невозвратно,Здесь ничего не уберечь.Но кто достигнет до предела,Здесь ничего не сохранив,Увидит, что заря зардела,Что день минувший вечно жив.Душа, как птица, мчится мимоНочей и дней, вперед всегда,Но пребывает невредимоВремен нетленная чреда.Напрасно бледная УгрозаВооружилася косой, —Там расцветает та же розаПод тою ж свежею росой.9 мая 1923
«Безумствует жестокий рок...»
Безумствует жестокий рок,Ничья вина не искупима.Изнемогающий пророк!Судьба к тебе неумолима.На склоне утомленных днейПоследнюю познал ты сладостьТебя cжигающих огнейМучительную, злую радость.Как плачет нежная весна,В края суровые влекома!Вся безнадежность так ясна!Так вся безвыходность знакома!Домашние и гости сна,Вы обжились, и здесь вы дома,И в шелестиных голосахВсе то же бормотанье рока,И в этих бледных небесахМерцанье горького упрека.9 мая 1928
«Вьются над кадилом огоньки...»
Вьются над кадилом огоньки,И в кадиле тлеют угольки.Запах ладана вдыхай опять.В эту ночь тебе не надо спать.Ты сними личину наконецИ терновый твой надень венец.Я возьму тебя и подыму,Закачаю в ладанном дыму,Отгоню толпу земных досадИ спою тебе про божий сад.31 мая 1923
«Ладан стелется туманный...»
Ладан стелется туманныйНад дремотною рекой.Веет он благоуханной,Бездыханною тоской,Под наивной вешней липкой,Под березкой молодойЛадан вкрадчивый и липкий,Синеглазый и седой,И кадит неутомимоВ дымной ризе иерей,Проходя неспешно мимоЗанавешенных дверей.Уголь в пепле ладан плавитв светлом таинстве ночей.Kто-то, тихо плача, славитБоль пронзающих Мечей.31 Мая 1923
«Прежнее истлело...»
Прежнее истлело,Новое живет.Там, где плыло тело,Лодка поплывет.Кто-то слезы ронит.Пусть тоскует, пусть!Никого не тронетСтарческая грусть.Снесена ограда,И разрушен дом, —Никому не надоВспоминать о том.Плохо ль новосельеMepтвому в гробу?Хочется весельяКаждому рабу.Цeпкую кручинуПрогони в кабак,Надевай личину,Надевай колпак.Бубенцами звякай,Бубном грохочи,Шут, перед зевакойГромче хохочи,31 мая 1923
«Как ювелиры, собираем...»
Как ювелиры, собираемСмарагд, карбункул и сапфир,Цвeтными камнями играемИ строим каменный эфир.Все камни более знакомы,Чем птицы, травы и цветы.О, если б позыв насекомыхВливался в наши все мечты!О, если бы , жужжа пчелою,Перелетая с лип на poжь,Почуять острою иглоюПронзающую сердце дрожь!О, если б многосложным глазом,Который не дан еще нам,Безмерный мир окинуть разом,Ко всем приникнуть временам,И сочетать причину с целью,И это множество могилЗaкpыть всемирной колыбельюИз вечности текущих сил!7 июня 1923
«Ах, этот вечный изумруд...»
Ах, этот вечный изумрудВсегда в стихах зеленых трав!Зеркальный, вечно тихий прудВ кольце лирических оправ!И небо словно бирюза,И вечное дыханье роз,И эта вечная грозаС докучной рифмою угроз!Но если сердце пополамРазрежет острый божий меч,Вдруг оживает этот хлам,Слагаясь в творческую речь,И улыбаются устаШептанью вешнему берез,И снова чаша не пуста,Приемля ключ горючих слез.Душа поет и говорит,И жить и умереть готов,И сказка вешняя горитНад вечной мукой старых слов.7 июня 1928
«Как было сладостно вино...»
Как было сладостно виноЛюбви под мрачной сенью свода!Разбив последнее звено,Поймешь, как тяжела свобода.Пустыня дней обнажена,Мечта не заслоняет дали,За Летой милая страна,Где мы надеялись и ждали.Бесстрастных сжатий ровный ряд,Свершаясь мерно в сердце мертвом,Как электрический заряд,Кровь разгоняет по аортам.Глаза, как точный аппарат,Всё замечают так далёко,Но радужных Эдемских вратСмущенное не видит око.11 июня 1923
«Подумай, – на праздник я выду...»
Подумай, – на праздник я выду,Веселый я выду из дому,Вдруг больно ударит Обида,Ударит по сердцу больному.Пойду ли по улицам людным,Но не был ли путь этот крестнымПутем, безнадежным и трудным,В обещанном свете воскресном?Забыть ли и в божьем чертогеТомленья тоски и разлуки,И лепет последний о боге,И эти бессильные руки?Жестокость нигде не забудемТоскующей девы Обиды.Зачем же на праздники к людямИз темного дома я выду?И только б нагими стопамиПройти по твоей багрянице,Пьянея бессмертными снами,К последней, заветной границе.16 июня 1923
«Для безнадежности все дни равны...»
Для безнадежности все дни равны,Они черней ночей и горше дыма,И тягостно сознание вины,И месть холодная неотвратима.Беги за дальним отблеском надеждИли неистово в оковах рвися, —Разорван шелк блистательных одежд,И в грязь потоптан многоценный бисер.Но будь упрям. Железной просфоройПитайся, в башмаках иди железных,Восстанови вселенский ясный строй,Восстанови чертог в пустыне звездной,И не забудь губительной вины,Сожги ее в надмирных кольцах дыма,Да будут дни Эдемские ясны,Да будет светел голос серафима.18 июня 1923
Ночные стихи
Что томленье ночное?Под золой уголек.Дотлевает земное,Вечный день недалек,Но в томленье ночноеКто-то душу увлек.В эти мрачные водыЗагляделась луна...Ни любви, ни свободы,Ни блаженного сна...В эти мрачные водыПогрузилась она,Золотая трепещетСеть лучей на волнеИ томительно блещет,Улыбаясь луне.Тихо сердце трепещет,Замирая в огне.Лунный свет заплетаяВ золотистую сеть,Надо, медленно тая,Над пучиной висеть,Словно эта слитаяИз сияния сеть.25 – 26 июня 1923
«Я созидал пленительные были...»
Я созидал пленительные былиВ моей мечте,Не те, что преданы тисненью были,Совсем не те.О тех я людям не промолвил слова,Себе храня,И двойника они узнали злого,А не меня.Быть может, людям здешним и не надоСны эти знать,А мне какая горькая отрада —Всегда молчать!И знает бог, как тягостно молчанье,Как больно мнеТомиться без конца в моем изгнаньиВ чужой стране.11 июля 1923
«Алкогольная зыбкая вьюга...»
Алкогольная зыбкая вьюгаЗашатает порой в тишине.Поздно ночью прохожий пьянчугаПодошел иа Введенской ко мне.«Вишь, до Гатчинской надо добраться, —Он сказал мне с дрожанием век, —Так не можете ль вы постаратьсяМне помочь, молодой человек?»Подивившись негаданной кличке,Показал я ему, как пройти,А потом, по давнишней привычке,Попытался разгадку найти.Впрочем, нечему здесь удивляться:По ночам я люблю босикомЧас-другой кое-где прошататься,Чтобы крепче спалося потом.Плешь прикрыта поношенной кепкой,Гладко выбрит, иду я босой,И решил разуменьем некрепкий,Что я, значит, парнишка простой.Я ночною прогулкой доволен:Видно, все еще я не ломлюсь.Хорошо, что я в детстве не холен,Что хоть пьяному юным кажусь.11 октября 1923
«Ночью лунною и ясной...»
Ночью лунною и яснойПриходи ко мне опять,Чтоб со мною, друг прекрасный,В дурачки сыграть,Обыграешь, знаю,Да какой же в этом страх?Я и сам давно смекаю,Что остался в дураках.Тихо жизнь проходит мимо.Разве мне она нужна?Ты одна непобедимаИ всегда ясна.Мне побед не надо,Да и как мне побеждать?Мне теперь одна отрада —В дурачки с тобой сыграть,24 – 25 ноября 1928
«Мы поем, как зыряне поют...»
Мы поем, как зыряне поют:»Бежит мой олень», —Мы поем, как зыряне поют,О том, что покажет нам день.Расскажи мне, песня мол,О том, чего нет.Расскажи мне, песня моя,Про божий таинственный свет.В этой песне найду я приютОт тусклого дня.В этой песне найду я приютОт бредов, что мучат меня,И, мечту в душе затая,Найду тайный след,И, мечту в душе затая,Забуду томительный бред.19 августа 1925
«Пой по-своему, пичужка...»
Пой по-своему, пичужка,И не бойся никого.Жизнь – веселая игрушкаИ не стоит ничего.Что бояться? ЗачаруетЗмей, таящийся в лесу, —Или запах твой взволнуетКровожадную лису, —С высоты ли ястреб комомНа тебя вдруг упадет, —Из ружьишка ль с дряблым громомЧеловечишка убьет, —Что ж такое! Миг мученьяТонет в бездне роковой,Но не гаснет вдохновенье.Пой же, маленькая, пой!28 августа 1925
«Я не люблю строптивости твоей...»
Е. Данько
Я не люблю строптивости твоей.Оставь ее для тех, кто смотрит долу.Суровую прошел я в жизни школуИ отошел далеко от людей.Противоборствуя земному гнету,Легенду создал я и опочил.Я одного хотел, Одну любил,Одну таил в душе моей заботу.Солгу ли я, но все же ты поверь,Что крепче всякой здешней правды этоМое самовластительство поэта,Эдемскую увидевшего дверь.Сомкну мои уста, простивши векуВсю правду тусклую земных личин.Я жизни не хочу, и я один,Иное возвестил я человеку.Страницы книг моих, как ряд амфор,Простых для невнимательного взгляда,Наполнены нектаром, слаще яда.Нектар мой пьян, и мой стилет остер.4 декабря 1925
«Камни плясали под песни Орфея...»
Е. Данько
Камни плясали под песни Орфея,Но для чего же такой хоровод!Каменной вьюги любить не умел,Сердце иных плясунов призовет.Близко приникнул к холодной и белойПлоскости остро внимательный взор,И расцветает под кистью умелойВьюгою красочных плясок фарфор.В красках и формах содеяны чарыЭтой упорной работой очей,И улыбаются мудрые ларыТайне заклятий и силе огней.А чародейка заплакать готова:Тайну заклятий скрывает узор,И сотворившей отгадного словаВыдать не хочет коварный фарфор.23 декабря 1925
«Слышу песни плясовой...»
Слышу песни плясовойРазудалый свист и вой.Пьяный пляшет трепакаИ поет у кабака:«Темен был тяжелый путь,Негде было отдохнуть.Злоба черта стереглаИз-за каждого угла.Только все ж я хохотал,В гулкий бубен грохотал,Не боялся никого,Не стыдился ничего.Если очень труден путь,Можешь в яме отдохнуть.Можешь, только пожелай,И в аду воздвигнуть рай».«Чьи, старик, поешь слова?»– «Эх, с мозгами голова!Был когда-то я поэт,А теперь поэта нет.Пьяный, рваный, весь я тут.Скоро в яму сволокутИ зароют кое-как.Дай полтинник на кабак!»11 января 1926
«Сатана вошел во фраке...»
Сатана вошел во фраке,В лакированных туфлях,С золотым сияньем в лакеОт широких пряжек-блях.Руку полную целуяУ хозяйки, в шелест лентКинул он, ее волнуя,Очень тонкий комплимент.Он смягчал свои сарказмы,Укрощал он блеск очей,Чтоб не сделалися спазмыУ мамаш и дочерей,Чтобы соль игры мятежнойНе совсем была остра,Чтоб в груди у дамы нежнойНе открылася дыра,Чтоб не пахло адской серой,Ни один не встал бы рог,Чтоб сегодня светской сферойОграничиться он мог.Ведь недавно адский пламеньИз очей его сверкалИ насквозь массивный каменьОн слезою прожигал.Нет, огня теперь не надо,Не уронит и слезыСветский выходец из адаДля болтливой егозы.Вот сидит пред ним Тамара, —Как глупа и как смешна!«Мне совсем она не пара!» —Размышляет Сатана.25 января 1926
«Привыкли говорить мы „дома“...»
Привыкли говорить мы «дома»,Но вспомним разные дома,Где жили мы. Как нам знакомаВся эта злая кутерьма!И города всегда мы ищем,Переменяя города,Подобны мы скитальцам нищим,Везде блуждающим всегда.Мы требуем от жизни места,И получаем мы местаСкромней куриного насеста,Всегда удел наш – нищета.20 марта 1926
«Всё новое на старый лад...»
Всё новое на старый лад:У современного поэтыВ метафорический нарядРечь, стихотворная одета.Но мне другие не пример,И мой устав – простой и строгий.Мой стих – мальчишка-пионер,Легко одетый, голоногий.19 июля 1926
Детское Село
«На пламенных крыльях стремлений...»
На пламенных крыльях стремленийОпять ты ко мне прилетел,Полночный таинственный гений,Земной озаривший удел.Не знаю, какому НачалуТы служишь, Добру или Злу,Слагаешь ли гимны ВаалуИль кроткой Марии хвалу.Со мной ты вовек не лукавил,И речь твоя вечно проста,И ты предо мною поставилНепонятый образ Христа.Всегда ты правдив, мой вожатый,Но, тайну святую тая,Не скажешь ты мне, кто Распятый,Не скажешь ты мне, кто же Я!23 июля l926
Детское Село
«Что дальше, всё чудесней...»
Что дальше, всё чудеснейЦветет наш мир земнойВ лесу – лесною песнейИ в поле – полевой.Земля не оскудела,Кропя росою прах,И творческое делоСвершается в веках,И песня льется сноваНа весь земной простор,До неба голубогоВосходит звучный хор.23 июля 1926
Детское Село
«Эллиптической орбитой...»
Эллиптической орбитойМчится вёрткая земляВсё дорогой неизбитойВечно и новые поля.Солнце в фокусе сияет,Но другой же фокус естьЧем он землю соблазняет?Что он здесь заставил цвесть?Сокровенное светило,Ты незримо для очей,И в просторах ты укрылоБлеск неведомых лучей.К солнцу голову подъемлетОт земли гелиотропИ тревожным слухом внемлетКоней Феба тяжкий топ.Но мечты к Иному правитВестник тайны, асфодель.Сердцу верному он ставитСредь миров иную цель.28 августа 1926
«Слепит глаза Дракон жестокий...»
Слепит глаза Дракон жестокий,Лиловая клубится тьма.Весь этот мир, такой широкий, —Одна обширная тюрьма.Бесстрастный свод бытописаний,Мечтаний радужный приютИ строй научных созерцанийВсегда оковы нам куют.Безвыходна тюрьма строений,В ней всем начертаны пути,И в области своих стремленийНе удается нам уйти.Под пыльною тюрьмой одеждыХиреет тело, стынет кровь,И увядают все надежды, —К покорству душу приготовь.Под бренною тюрьмою телаТомится пленная душа.Она в бессильи охладела,Освободиться не спеша.Но будет свергнут Змий жестокий,Сожжется новым Солнцем тьма,И будет этот мир широкийСвободный дом, а не тюрьма.8 сентября 1926
В альбом Зоргенфрея
Любовь сочетает навеки.В пыланьи безмерной любвиПроплывши чрез смертные реки,В раю безмятежном живи.В лирическом светлом покоеПростивши земные грехи,Душа прозревает иное,Слова сочетая в стихи.Какая бы нас ни томилаЗемная и злая печаль,Но песен чудесная силаУносит в звенящую даль,Где ждет госпожа ДульцинеяИ дивную пряжу прядет,Где, вечно пред ней пламенея,Бессмертная роза цветет.8 октября 1926
«Земли поколебав основы...»
Земли поколебав основы,Восстал закованный Атлант.Его деяния суровы,Но прав разгневанный гигант,Поработители! как ложенБезумно-яростный ваш крик!Атлант и в бунте осторожен,Великодушен и велик.Благое совершая дело,Он защищает, а не мстит,И землю он колеблет смело,Но труд внимательно хранит.9 октября 1926
«Огни далекие багровы...»
Огни далекие багровы.Под сизой тучею суровы,Тоскою веют небеса,И лишь у западного краяВстает, янтарно догорая,Зари осенней полоса.Спиной горбатой в окна лезетНочная мгла, и мутно грезитОб отдыхе и тишине,И отблески зари усталой,Пред ней попятившися, вялойПоходкой подошли к стене.Ну что ж! непрошеную гостьюС ее тоскующею злостьюНе лучше ль попросту прогнать?Задвинув завесы, не кстати льВдруг повернуть мне выключательИ день искусственный начать?27 октября 1926
«Легкокрылою мечтою...»
Легкокрылою мечтоюУнесен ты от земли.Посмотри, – перед тобоюСтраны новые легли.Вот бежит на сонный берегВетер, волны шевеля.Дальше Африк и АмерикЭта новая земля.Но не радужную грезуВидятг дремные глаза,И не призрачную розуПоит росная слеза.Видишь, – там твоей невестеПринесли уже фату.Мир иной, но с нашим вместеЗаключен в одну черту.Но, конечно, в путь наш МлечныйНе вместится этот мир.Близок нам он бесконечно,Дальше он, чем Альтаир.Мы туда путей не знаем,Не умеем их найти,Мы в пространствах различаемТолько три всего пути.Вот длина лежит пред нами,Ширина и вышина.Только этими путямиНам вселенная дана.Все пути иные стерты,Мы запиханы в футляр,Не умеем мы четвертыйСтроить перпендикуляр.9 ноября 1926
«Угол падения...»
Угол паденияРавен углу отражения...В Сириус яркий вглядись:Чьи-то мечтанияВ томной тоске ожиданияК этой звезде вознеслись.Где-то в АмерикеИль на бушующем Тереке, —Как бы я мог рассчитать? —Ночью бессонноюЭту мечту отраженнуюKто-то посмеет принять.Далью великоюИли недолею дикоюРазлучены навсегда...Угол паденияРавен углу отражения...Та же обоим звезда.19 ноября 1926
«Сатанята в моей комнате живут...»
Сатанята в моей комнате живут.Я тихонько призову их, – прибегут.Хорошо, что у меня работ не просят,А живут со мной всегда, меня не бросят.Вкруг меня обсядут, ждут, чтоб рассказал,Что я в жизни видел, что переживал.Говорю им были дней, давно минувших,Повесть долгую мечтаний обманувших;А потом они начнут и свой рассказ,Не стесняются ничуть своих проказ.В людях столько зла, что часто сатаненокВдруг заплачет, как обиженный ребенок.Не милы им люди так же, как и мне.Им со мной побыть приятно в тишине.Уж привыкли, знают – я их не обижу,Улыбнусь, когда их рожицы увижу.Почитаю им порой мои стихиИ услышу ахи, охи и хи-хи.Скажут мне: «Таких стихов не надо людям,А вот мы тебя охотно слушать будем».Да и проза им занятна и мила:Как на свете Лиза-барышня жиля,Как у нас очаровательны печали,Как невесты мудрые Христа встречали,Как пути нашли в Эммаус и в Дамаск,Расточая море слез и море ласк.21 ноября 1926
«В унылую мою обитель...»
В унылую мою обитель,Вокруг которой бродит злость,Вошел Эдемский светлый житель,Мальчишка милый, дивный гость.Босыми шлепая ногамиО мой натертый гладко пол,Он торопливыми шагамиКо мне с улыбкой подошел,И в кресло тихо сел он, рядомС моим столом, и посмотрелВ глаза мне прямо долгим взглядом,Как бы струившим токи стрел.«О бедный друг мой, как исхоженПеред душой твоей порог!Ты все еще неостороженИ оградить себя не мог.Впустил ты злость, тоску, тревогу,И раздражение, и ложь.С собою в дальнюю дорогуГрехов ты много понесешь».«Мой милый мальчик, мой вожатый,Я вижу глаз твоих лучи,Но тьма во мне, и, тьмой объятый,Тебя прошу я: научи.Скрывать я ничего не смею,Тебя не смею обмануть.Скажи мне вновь про АлетеюИ укажи мне верный путь.Веди меня, вожатый милый,Я здесь всегда меня храни,Из кельи темной и унылойГостей незваных изгони».30 ноября 1926
«Покуковала, улетела...»
Покуковала, улетела,И уж не слышится куку,А вновь примись она за дело,Так наводила бы тоску.Но что же! слышу однозвучный,Всегда один и тот же тук.Ах, как приятен был бы скучный,Но вс же милый сердцу звук!Теперь живешь и не гадаешь:Ну, сколько жить еще мне лет?Ведь всё равно так верно знаешь,Что настоящей жизни нет.11 декабря 1926
«Ты жизни захотел, безумный...»
Ты жизни захотел, безумный!Отвергнув сон небытия,Ты ринулся к юдоли шумной.Ну что ж! теперь вся жизнь – твоя.Так не дивися переходамОт счастья к горю: вся она,И день и ночь, и гол за годом,Разнообразна и полна.Ты захотел ее, и даромТы получил ее, – владейЕе стремительным пожаромИ яростью ее огней.Обжегся ты. Не все здесь мило,Не вечно пить сладчайший сок, —Так улетай же, легкокрылыйИ легковесный мотылек.21 декабря 1926
