Полная версия
Купить и скачатьДобавить В библиотеку
Полное собрание стихотворений
Автор:
Жанр:
Год написания книги: 2009
Тэги:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
«В первой дикости свободной...»
В первой дикости свободнойНа охоту человекШел в пустыне первородной,И боялся шумных рек.Проносились дни и годы,И придумал он топор,И в реках нашел он броды,И проходы между гор.А потом веще дорогиПонемногу проложил,Неуклюжие пирогиСкоро на реку спустил,И в моря на них пускался,В океан посмел он плыть,Только каждый путь свивалсяВ очень узенькую нить.Шел в звериные берлогиИ вблизи, и вдалеке.По дорогам носят ноги,Носят руки по реке.А потом сумел он лошадьУкротить и приручить,А теперь машина можетДалеко его носить.Победил он всю природу,Силы все он оковал,Но один пустяк, свободу,Он навеки потерял.10 сентября 1881
«Парный воздух, гам и мгла....»
Парный воздух, гам и мгла.В шайки звонко брызжут краны.Всюду голые тела,И огни сквозь пар багряны.Что же мне от наготы!Коль пришел, так надо мыться.Руки делом заняты,А глазам чем насладиться?Вот сюда бы голых баб,Чтобы все их обнимали,И старик бы не был слабИ забыл бы все печали,Чтоб нагая и нагойТелом к телу прижимались,Под веселою игройЧтоб скамейки сотрясались.Но всё очень тускло тут,Всё полно всегдашней скуки,И безрадостные трутПо телам мочалкой руки.1 февраля 1882
«В чаше леса леший бродит...»
В чаше леса леший бродит,Принимает страшный вид,То в трущобы он заводит,То в кустарниках кружит.В омутах русалки плещут,Ночью пляшут над водой,И глаза их жутко блещутНад опасной глубиной.Домовой таится в банеИли в доме на печи,Он дохнет, – и, весь в тумане,Задрожит огонь свечи.В поле, жаркою пороюПодымаясь от земли,Над протоптанной тропоюПляшет вихорь, весь в пыли.Нашу скорбную природуОсветила раз однаДева светлая, – свободуОбещала нам она.Стали мы смелей, и видим:Скрылась нечисть, кто куда.В поле, в лес, на речку выйдем, —Воздух чист, чиста вода.Но пропала наша фея,Иль, быть может, умерла,И вкруг нас, еще мрачнее,Злая нечисть залегла.12 июля 1882
«Он был один. Горели свечи...»
Он был один. Горели свечи,Лежали книги на столе.С ним кто-то вел немые речи,Порой он видел на стеклеЗа глухо-спущенною шторойКак будто чей-то яркий взор,Неуловимо-беглый, скорый,Как в темном небе метеор.Порой горячее дыханьеОн над собою ошущал,И непонятное желаньеВ больной душе переживал.Его мечты неслись нестройно,Отрывки мыслей были в нем,А голос тот звучал спокойноКаким-то гордым торжеством.19 сентября 1882
«Поскорее добрести бы...»
Поскорее добрести быДо ближайшего леска!Под ногами глины глыбы,Слой горячего песка.С неба солнце светит ярко,Так что все кружит в глазах.Груди душно, телу жарко,Как свинец в босых ногах.Вот добрел, и повалился.Мягкий мох, лесная тень.Словно камень отвалился, —Так в лесу отрадна тень.3 июля 1883
«Старый муж давно наскучил...»
Старый муж давно наскучил,Подвернулся кстати я,И ее недолго мучил,И купчиха уж моя.Для чего тебе, лабазник,Эта милая жена?Мне же с нею – светлый праздник:И красива, и умна.Только жаль, таиться надо.Пробираюсь в сад, как вор,И под яблонями садаСладок краткий разговор,Сладки нежные объятья,Поцелуи горячи,Беспорядок в женском платьеСкрыла темнота в ночи.Шум ли старый муж почует,Не успею ль убежать,Он подумает: воруетКто-то яблоки опять.Выйдет сам, – метнусь к забору,А она – обходом в дом.Коль меня поймает, – воруБудет мука поделом.А ее, так скажет: – Кто-тоМне почудился в саду.Погнала меня забота,Дай-ка сад наш обойду.– Слышишь, вор уж убегает:Не схвати, поймала б я! —Муж похвалит, приласкает:– Ай, хозяюшка моя!30 августа 1883
«Из отуманенного сада...»
Из отуманенного садаВливается в окно прохлада.Поутру ветки шелестят,Щебечут птицы там на ветках,И семь приятелей сидят,Поссорившися, в двух беседках.А мне в какую же идти?Где чушь мне пьяную плести?Пора домой. Уроки скороНачнутся. Уж проснулась мать,И с нею, знаю, будет ссора,И будет долго упрекать.Бреду, держуся ближе к тыну,От водки и прохлады стыну, —И точно, мать уже в дверях,Суровая, меня встречает;Еще молчанье на губах,Но уж и взором упрекает.30 сентября 1883
«Хорошо в широком поле...»
Хорошо в широком полеПосбирать цветки-цветыИ на летней вольной волеПоиграть в свои мечты,Да не плохо и зимоюУ окошка посидеть,Как вечернею зареюСнег чуть станет розоветь.Всё равно мечта, покорна,Унесет в далекий край,Где сверкающие зернаСколько хочешь собирай.20января 1884
«Город вовсе небольшой...»
Город вовсе небольшойНад Холовою-рекой.Где ни стань, увидишь полеИ окрестные леса,А расширился б ты боле,Не видал бы чудеса,Не видал бы диких лешихНа лесных зыбучих плешах,Не видал бы домовыхИ коварных водяных.И тебя бы замостилиКамнем сплошь и плитняком.На базар бы не ходилиВ старых платьях босикомЧинодралов мелких жены,Чтоб дешевле покупать:Мы ведь, вишь, не наряжены,Из чего нам передать?И мещане не срывали бВетки гибкие с берез,И в садах своих не драли бГолых жен пучками лоз.Дочерей насильно замужНе сдавали б, как теперь.Да расширься ты, а там ужВсе изменится, поверь.23 апреля 1884
«К первоначальной чистоте...»
К первоначальной чистотеИ к первобытной простотеЯ возвратиться рад.Я вышел из дому босой,И по дороге полевойИду я наугад.Прошел поля, вошел в лесок,Бреду задумчив, одинок,Стихи слагаю я,И ноги голые моиС улыбкой погружу в струиВеселого ручья.31 июня 1884
«На песке, пыли и глине...»
На песке, пыли и глинеОставляя легкий след,Проходил я по долине,По-домашнему одет,Не стыдясь людей нимало.Засучив штаны и бос.Лишь фуражка прикрывалаПряли спутанных волос.Солнце жгло мои колени,И горячим стал песок.От усталости и лениВ тихий я вошел лесок.Лег я на землю спокойно,Подо мной теплели мхи,Было так в душе спокойно,И слагалися стихи.А когда я возвращалсяЯсным вечером домой,Я невольно улыбался,Кой-где след увидев мой.Зимний след мне вспоминался, —Я нередко вечеркомЧерез двор проворно мчалсяПо морозу босиком,А порой и вовсе голый.В баню быстро я вбегал,И внезапно жар веселыйМне все тело обнимал.Виден был порою утром,Коль не выпал ночью снег,Хрупким скован перламутром,Ясный след, где был мой бег.22 июля 1885
«Господь мои страданья слышит...»
Господь мои страданья слышит,И видит кровь мою Господь.Его святая благость дышитНа истязуемую плоть.На теле капли крови рдеют,И влажен пол от слез моих,Но надо мною крылья реютЕго посланников святых.И как ни страшны эти звукиНесущих пламя боли лоз,Покорно я приемлю муки,Как принимал их Ты, Христос.Смиренно претерпев удары,Я целованьем строгих рукБлагодарю за лютость кары,За справедливость острых мук.14 сентября 1885
«Упадешь ты в лужу или в грязь...»
Упадешь ты в лужу или в грязь,Или свалишься ты на сухое, —Соберется вкруг толпа, смеясь.Но веселье людям здесь какое?И зачем упавший на путиДержится, как виноватый?Средство есть насмешки отвести.Дам совет я, не гонясь за платой.Ты в глаза им прямо погляди, —Просто все, что в жизни ни случится, —И своей дорогою иди;Тотчас смех в толпе угомонится.Я недавно это испытал.К имениннику меня позвали.Я средь грязной улицы упал.Два мальчишки на мостках стояли.Устремленный к ним мой взгляд простойСделал то, что слышим в небылицах:Ни одной насмешки озорной,И улыбки нет на детских лицах.10 декабря 1886
«Люблю мою родную землю...»
Люблю мою родную землю,Люблю я жизнь, и потомуСтраданье всякое приемлю,Покорен всякому ярму.Страданье иногда полезноДля тела, как и для луши,И, кто признал закон железный,Тому и розги хороши.Стыда и боли злая вьюгаВедет насилием к добру,И потому ее, как друга,Без отговорок я беру.Но все же мы упрямо спорим,Как с диким и жестоким злом,С напрасным, безнадежным горем,С ужасным, мстительным врагом.Перед Бедою, ведьмой черной,Что сторожит у всех дверей,Склоняться в страхе так позорно,Невыносимо для людей.Мы ведьму мерзкую прогонимУсилием ума и рук.Но не сглупим мы, и не тронемСемью стыда и кратких мук.21 декабря 1886
«Когда царицы скромно косы...»
Когда царицы скромно косыПлели, как жены пастухов,И почасту ходили босыПо стогнам тихих городов,Ремнями тесными сандалийНе жали голые стопы,И не затягивали талийНа удивление толпы,В те дни цветущая ЭлладаРождала то, чем живы мы,В чем наша верная отрадаОт вековечной нашей тьмы.Воскреснет в сердце человекаДавно погибшая мечта,И дети будущего векаПоймут, что значит красота.25марта 1887
«В окно моей темницы...»
В окно моей темницыНа склоне злого дняЛикующие птицыНаведали меня.Но мгла моей темницыВспугнула скоро их.Ликующие птицыВ просторах голубых.8 мая 1887
«Сплетают тени на песочке...»
Сплетают тени на песочке, —И в тенях много красоты, —Акаций узкие листочкиИ кленов крупные листы.А где смешались тени этиС тенями плотными кустов,Там на песке трепещут сетиИз мелких золотых кружков.В саду, подальше, – там березки,Такие светлые стоят.От веток их порой полоскиПо телу моему скользят.Когда нарвут зеленых ветокОт белоствольных тех берез,Иной уж цвет тогда у сеток,На тело брошенных от лоз.Сперва они на белом полеЛожатся, узки и красны,А после, с возрастаньем боли,Смотря по степени вины,Они синеют, багровеют,На поле красном так близки,И вот уж капли крови рдеют,Сливаясь скоро в ручейки...Но все ж березы, липы, клены,Акаций запыленных ряд,И даже галки и вороныИ глаз, и ухо веселят.14 июня 1887
«Любопытные соседки...»
Любопытные соседкиУ себя в саду стоят,И на окна той беседки,Где секут меня, глядят.Я заметил их местечкоУ ольхового стволаВ час, как мама от крылечкаНаказать меня вела,И один из мальчуганов,Что пришли меня стегать,Молвил: – Барышни, Степанов,Захотели много знать.Я крепился и старалсяНе орать и не реветь,Только все же разорался, —Больно так, что не стерпеть.После порки в сад я вышел,Раскрасневшися, как мак,И насмешки их услышал:– Разрумянили вас как!– Эти яркие румянаГде, скажите, продают? —И хохочут мальчуганы,И Лежонов кажет прут.– Вам урок мальчишки дали?Вот какие смельчаки! —И, смеяся, убежали, —Все мои ученики.– Ну, и громко ж вы кричите,Ой-ой-ой да ай-ай-ай!Мы утешим вас, хотите?Приходите к нам пить чай.– Вас березовой лапшоюУгостила ваша мать,Мы вас будем пастилою,Сладким чаем угощать.– Есть варенье из малины,И сироп такой густой,Все забудете кручины,Не стесняйтесь, что босой.Отказаться не умею,К перелазу я иду,От стыда и боли рдею,Очутившись в их саду.Самовар уже в столовой,И варенье тут как тут.– Поздравляем с баней новой!– Ну и часто вас секут!Три сестры за самоваромНаострили язычки.– Поздравляем с легким паром!– Молодцы ученики!Посмеялись, но немного, —Мы дружны уж с давних пор, —И сказала Вера строго:– Розги дома не в укор!Вы простите, мы без злости.Малость надо постыдить,А теперь пришли к нам в гости,Будем мирно говорить.14 июля 1887
«Осенью скучной...»
Осенью скучнойДождь однозвучныйВ окна стучит,Думы мрачит.Там на полянеВ белом туманеНикнет трава,Еле жива.Лист увядает,С веток спадает.Голых ветвейРопот слышней.Грустные взгляды,Нет вам отрады.Близь или даль,Всюду печаль.Всё же не стануЗлому тумануПлачущий раб.Так ли я слаб?В трудной работе,В скучной заботеЯ с золотойДружен мечтой.15 октября 1887
«Душа и тело нам даны...»
Душа и тело нам даны,А третье – дух; его не знаем.К нему стремленья направляемИз нашей темной глубины.Признали два лица за нами, —То скажут «вы», то скажут «ты».Разъединенные чертыНе слиты этими словами.Когда мне мать или сестра«Ты» говорят, слышна здесь ласка;Но «ты» Сосулькино – указкаДля тыканья; она остра.Все имена для нас игрушка,И как меня ты ни покличь,Иль уважительно на «ич»,Или презрительно на «юшка»,Ведь все не то! Я – Божий Дар,Но это имя слишком ярко,Я звался б Дашка или Дарка,А то так с «ичем» Божидар.О, если бы мы в духе жили!Какой бы славой заалелНаш удивительный удел,И как друг друга мы б любили!Но Дух от нас еще далек.Не душу даже, видим тело.Любовь нам сердце не согрела,И каждый каждому жесток.Стремлюся к Духу я всечасно.Живу ли в Духе, как мне знать!Ужели буду возжигатьЯ светочи мои напрасно?Враг Духу – тело. Я смирялЕго жестокостью страданий,И от телесных наказанийЕго ни разу не спасал.И говорит мне мой Хранитель,Что верен мой суровый путь.О, если бы хоть раз взглянутьНа лучезарную Обитель!28 октября 1887
«Избороздил я все окрестности...»
Избороздил я все окрестностиЛетом, осенью, весной,Исходил все эти местностиВдоль и поперек босой.Я парнями-забиякамиБыл издразнен в деревнях,Я облаян был собаками,Но не знал, что значит страх.Раз под вечер темной рощеюПроходя неспешно, яПовстречался с бабой тощею,Смелость сникнула моя.Мне в лицо старуха глянула.– Где корона, царь босой? —Прошептала мне, и канулаВ сумрак осени сырой.20 января 1888
«Слова весьма разнообразны...»
Слова весьма разнообразны,Окраска разная у них.Воспоминанья с ними связныПобыток тех или иных.И есть два облика у слова:Один к тому, кто говорит,И очень часто для другогоСовсем не так оно звучит.Жестокие слова угрозыСказавшему, как ал венец,Другому ж – черные обозыРечей тяжелых, как свинец.11 июня 1888
«Из-под летней светлой блузы...»
Из-под летней светлой блузыС полотняным пояскомДо колен штаны кургузы,Да фуражка козырьком,Вот и весь наряд мой скромныйИ в дороге, и в лесу.Что найду в тени укромной,Все в корзинке унесу.17июня 1888
Полудетские грезы
Не можешь ты понять, что сталось вдруг со мной,И смотришь на меня, качая головой.Ты прав, – уж я не та, совсем не та, что прежде.Мой звонкий смех теперь, как прежде, не звучит,И равнодушна я к прическе и к одежде.Как мне веселой быть! Тоска меня томит.Так мысли спутаны, и так мечты неясны!Хочу их разобрать, – усилья все напрасны.Мечты меня влекут в неведомую даль,И трудно мне сказать, о чем моя печаль.То – думы странные и чудные мечтанья.Сопротивляться им нет воли и желанья.В ком кружатся они, наверное, едва льЗахочет убежать от их очарованья!Я думаю о том, что правды в мире нет, —А правда для людей нужна, как нужен свет.Я думаю о том, что без нее нет счастья,И мы несчастны все. Не знаем мы о том,И счастья ищем ложным и кривым путем.Безумцы жалкие, достойные участья,Встречаются меж нами. Мало нужно им,Чтобы они довольны были и собою,И светом, и людьми, и жалкою судьбою,Им, бессердечным, свет не кажется дурным.Их души так черствы! На братние страданьяОни глядят, холодные, без содроганья;В пустые груди их не льются ядом злымНи слезы детские, ни старика стенанья.Я знаю: прежде мир был хуже и глупей,И люди были злы, жилося им трудней:Разврат, коварство, месть, убийство, злоба, казни, —Рассказы прежних дней и слушать тяжело.Царило меж людьми бессмысленное зло,Таилась правда, и порок не знал боязни.Но эти дни прошли. Страдания отцовНе вовсе без следа над миром пролетели.Что день, то новый шаг! К заветной целиСудьба нас двигает. Но этот путь суров,И как еще велик безмерно он пред нами!Как мало пройдено! И кровью и слезамиЕще заплатим мы в течение вековЗа счастье правнуков, манящее веками!Я думаю опять: настанет светлый день,Его не омрачит завистливая тень,И солнца яркий луч рассеет все туманы,На правде заблестит блистательный венец,Свободен станет мир, и счастлив наконец!И племена, забыв измены и обманы,Взаимную любовь в сердцах своих зажгут.Чистейшие мечты отживших поколений, —Услада их среди безвыходных мучений, —Как пышный летний цвет, роскошно оживут.За этот жданный миг все муки жизни темной,Все тягости борьбы и доли подъяремнойС тупым отчаяньем толпы людей снесут,И лучшие из них – с покорностию скромной.Вспомянут внуки нас в те радостные дни, —И тихою тоской проникнутся они.Когда же развернет историк беспристрастныйВ творениях своих картины наших зол,Он будет сам не рад той правде, что нашел:Насилия позор, и правды вопль напрасный,И мрак невежества, и цепи, и бичи,На совести людской бесчисленные раны,Хищенья, клеветы, безбожные обманы,Пророки распяты, и правят палачи.Как юность пылкая, исполнена волненья,Оплачет наши дни, дни скорби и томленья!И старость скажет ей: – Утешься и молчи, —Они покоятся блаженным сном забвенья.4 июля 1888
«В прекрасный храм моих надежд...»
В прекрасный храм моих надежд,Влекомый юными мечтами,Я мнил не в красоте одеждВойти, но голыми ногами,Чтобы дыханьем суетыНе осквернить чертог прекрасный,Обитель светлой красоты,Богини чистой и всевластной,Но ей себя поработить,И на холодные ступениПред алтарем ее склонитьСмиренно голые колени.Когда ж, завидев дивный храм,Я сел на придорожном камне,И обувь, сняв, оставил там, —Дорога стала вдруг трудна мне.Друзья смеялись надо мной,Враги мои жестоки стали, —Они, связав меня, лозойМеня безжалостно хлестали.И каждый плеск ветвей нагих,Терзая тело, словно эхом,Сопровождался бранью злыхИ общим ядовитым смехом.И каждый шаг я покупалЦеною крови и страданий,И жгучий стыд меня терзал,И страх грядущих истязаний.И малодушно отступил,Мои обул, краснея, ноги,И грезы пылкие смирил,И стал искать иной дороги.9декабря 1888
«И так я долго сердце мучил...»
И так я долго сердце мучилТоской напрасной о себе;Мне самому мой стон наскучил,И покорился я судьбе.Здесь ум и сердце праздно дремлют,На труд не движется рука,И утомленный дух объемлетНевыносимая тоска.16 марта 1889
«Вокруг меня немая мгла...»
Вокруг меня немая мгла,Во мне – несносное страданье.Жизнь не щадила, – унеслаВсе молодые упованья,И перед мрачной силой злаПомеркли светлые мечтанья,И стала жизнь мне не мила.А жизнь была мне так мила,Пока ее не скрыла мглаНевыносимого страданья, —Сплетались светлые мечтанья,И вызывал я силы злаНа грозный бой, – но унеслаСудьба святые упованья.Где вы, былые упованья!Беда при вас, и та мила,И не страшит немая мгла.Но если буря унеслаНадежды те, – победы злаРождают тяжкие страданья,И гонят светлые мечтанья.И думаешь: одне мечтанья —Все те былые упованья,И станет юность не мила!О, это – горшее страданье, —В себе самом источник злаИскать, как будто жизни мглаИ гордость даже унесла.Да, жизнь у многих унеслаНадменной юности мечтаньяИ золотые упованья.И все покорны силе зла,И всех их участь не мила,Горька, как тяжкое страданье.Когда бы жгучие страданья,О смерть, ты с нами унесла,Воскресли б прежние мечтанья,И ты бы стала нам мила.Но долговечны силы зла, —Живое семя упованьяГлушит полуночная мгла.17марта 1889
«Горька мне жизнь, как питие с отравой...»
Горька мне жизнь, как питие с отравой,Но горечь бытия покорно пью;Мольбой униженной или хулой лукавойНе обнесу я жизнь мою.Пустынными, тернистыми путямиИду, и мгла окрест,Но не омыт бессильными слезамиМне плечи режущий, суровый крест.Один бы шаг, надменный, своевольный,Угасла б жизнь, – всему конец!Так, бранными трудами недовольный,Спешит к врагу трепещущий беглец.Но я, как воин, преданный знаменам:Он не покинет ратный стан,И бьется до конца, и малодушным стономНе выдает мучения от ран.31 марта 1889
«Румяный, бойкий ученик...»
Румяный, бойкий ученик,Веселый, но благочестивый,Любитель интересных книг,Вошел с улыбкою стыдливой;Страстной недели тихий звонТогда носился над землею.Старательный земной поклонОн положил передо мною,И ноги целовал, к стопамМоим нагим лицом склонившись.– Иду я к исповеди в храм.Нельзя идти не примирившись. —Он мне смиренно говорил, —Вы, ради Бога, мне простите. —Всё то, чем я вас огорчил,И злом меня не помяните. —– Господь простит, ты мной прощен,Одним покорны мы законам. —И на земной его поклонОтветил я земным поклоном.Он предо мной стоял босой,Оставив обувь на пороге.Пред ним склонившись головой,Ему поцеловал я ноги.15 апреля 1889
«Печать божественного Духа...»
Печать божественного ДухаЯ не напрасно получил, —Внимательную чуткость слуха,И напряженность мощных сил.И наблюдательное око,Которое, орла быстрей,В сердца и помыслы людейГлядит пытливо и глубоко.Я призван многое свершить,Пройти дорогой чрезвычайной,Духовный мир обогатитьТрудом и мыслью неслучайной,И овладеть великой тайной.Но я лукаво пренебрегСудьбы великими дарами,И фимиам постыдный жегПеред чужими алтарями.Забыл я заповедь Того,Кто зажигает зори наши,И пил забвение всегоИз знойно-ядовитой чаши.Так Богом избранный народЗабыл сияние Синая,Вдали от Иорданских водВ пустыне сорок лет стеная.Обетованная земля!Войду ли я в твои пределы?Или, как кормчий оробелыйВолнуемого корабля,Погибну, плача и моля?4мая 1889
«Не ходи ко мне, тоска...»
Не ходи ко мне, тоска!Я ль горел да горемыка?Хоть и очень ты дика,Я с тобой расправлюсь лихо.Как поймаю, разложуНа короткую скамейкуДа покрепче привяжуК ней тебя, мою злодейку,Сдернув траур риз твоих,Отдеру на обе корки, —Розгой будем мерить стих,Рифмы – свист жестокой порки.2 августа 1889
«Прости, – ты – ангел, светлый, чистый...»
Прости, – ты – ангел, светлый, чистый,А я – безумно-дерзкий гном.Блеснула ты луной сребристойНа небе темно-голубом, —И я пленен твоей улыбкой,Блаженно-нежной, но онаСудьбы жестокою ошибкойВ мою нору занесена.Внезапно так и так отрадноКрасой твоею поражен,Молил твоей любви я жадно,Мечтой безумной распален.Но милое твое смущенье,Румянец быстрый нежных щек,В очах пытливое сомненье,В устах подавленный упрекМне показали, как жестокоЯ обманулся, темный гном,Когда завистливое окоБлуждало в небе голубом,Когда надменною мечтоюЯ в небо дальнее летелИ безмятежною луною,Безумец, овладеть хотел!6 августа 1889
«Не боюсь ни бедности, ни горя...»
Не боюсь ни бедности, ни горя,И живу, с судьбой печальной споря.Неужель с ней спорить до могилы?Все ль на глупый спор растрачу силы?Вот, согнуть дугою меня хочет,Да напрасно старая хлопочет, —Есть такая сила, что пред неюПоневоле склонишь низко шею,Но едва ли сыщется где сила,Чтобы век давила, не сломила.Надоест мне гнуться, выпрямляться,Так сумею разом я сломаться.11 августа 1889
«Глаза горят, лицо пылает...»
Глаза горят, лицо пылает,Но все же мальчик приученК повиновенью, и снимаетС себя одежды, плача, он.Мне на квартиру СкоморошкоПоставил сына. Петька мил,Но мне посечь его немножкоПришлось, – он двойку получил.8 сентября 1889
«В час молитвы полуночной...»
В час молитвы полуночнойПред иконою святойВстал Хранитель беспорочный,Ангел Божий предо мной.Купиной неопалимойОзарялся трепет крыл.Взор его невыразимыйИ суров, и нежен был.Тихо речь его звучала,Как Эдемский вздох чиста,И улыбкой колебалаВозвещавшие уста.С укоризной вместе ласкуВ сердце мне он проливал,И в руке большую связкуПламеневших лоз держал.26 сентября 1889
«Смерть и сон, сестра и брат...»
Смерть и сон, сестра и брат,Очень схожи меж собой.Брату всякий в свете рад,Все дрожат перед сестрой.Но порой, наоборот,Брата гонит человек,А иной сестру зовет:– Поскорей кончай мой век! —Всё, что делал здесь злодей,Брат напомнит в тишинеОчень тягостных ночей.Стонет злой: – Как тяжко мне! —А сестра несет покойТем, кто жизнью истомлен,И могильной тишинойОт тоски бедняк спасен.27 ноября 1889
«Если знаешь за собою...»
Если знаешь за собоюГрех большой иль небольшой,Ставь его перед душою,В глубине души не крой.Пусть томится от смущеньяПосрамленная душа,И суровость искупленьяПьет из полного ковша.Пусть и тело пострадаетВ аскетических трудах,Пусть лоза его стегает,Сея боль, и стыд, и страх.После этого святогоПокаянного трудаНад душой, спокойной снова,Всходит ясная звезда.8 декабря 1889
«Отрок слабый и недужный...»
Отрок слабый и недужный,К музе громко я воззвал,И венец ее жемчужныйЯ в тумане увидал.Слышу сладкий голос музы:– Лишь терпение и трудС возмущенной мысли узыЛжи и немощи сорвут. —Но покорен темной лени,Я веще искал однуМимолетных вдохновенийБелопенную волну.Я в тоске нарядной многоДаром тратил пылких сил, —И суровый рок мой строгоАрфу звонкую разбил.Мрак сгустился надо мною,Но во мгле моих невзгодКто-то девственной мечтоюВсё манил меня вперед.И воззвал я к музе снова:– Подниму я тяжкий труд,Дай мне огненное слово, —Мысли блещут и бегут. —Говорит мне муза: – ТруденПуть любимца чистых муз.Верь, мечтатель, безрассуденС ними, гордыми, союз:– Повеленья их суровы,И закон их воли строг.Не лавровый, нет, терновыйПодарю тебе венок.– С песней, облитой слезами,Загражденные путиНеистомными ногамиДолжен ты один пройти.– Нет друзей тебе в народе.Верен сладостной мечте,Пой о свете, о свободе,О любви, о красоте. —Так мне муза тихо пела,Вдохновенно глядя в даль,И в глазах ее горелаНеизбывная печаль.27 декабря 1889
«Невыносимо тяжкое воспоминанье...»
