Почему не гаснут советские «звезды»

Не меньших треволнений, чем Жуков, авторам поначалу доставлял и образ Сталина. Поскольку на дворе стоял 1965 год и личность вождя всех времен и народов была все еще под негласным запретом, сценаристам поначалу запретили выводить его даже в качестве второстепенного персонажа. Им разрешили только… два раза упомянуть его в разговорах между военачальниками. Выглядело это, конечно, абсурдно (эпопея о войне без участия Верховного главнокомандующего!), но поначалу было именно так.

Однако по мере написания сценария и, главное, по мере изменения идеологического климата в стране ситуация менялась. После того как на XXIII съезде КПСС Брежнев упрочил свое положение в партии и был избран ее Генеральным секретарем, имя Сталина стало все чаще упоминаться в печати, причем уже без всякого негативного оттенка. И вот уже в сценарии «Освобождение» Сталин появляется в качестве одного из персонажей, чего не было в советском кинематографе вот уже почти 15 лет. Он присутствует в нескольких эпизодах в Ставке, на Тегеранской конференции. Выглядит при этом как неплохой военный стратег (тот же Хрущев, например, обвинял Сталина в том, что тот «умеет воевать только по глобусу») и мудрый государственный руководитель. В одном из эпизодов Сталин отправлял зажравшегося полковника из тыла на фронт, что усиливало симпатию к вождю всех народов. Конечно, были в сценарии и эпизоды, должные вызвать и обратные чувства к Сталину, но они его касались как бы не впрямую. Например, в одной из сцен представитель швейцарского Красного Креста говорил заключенным, что Сталин отказался от защиты военнопленных этой организацией.

Несмотря на то что сценарий писался с учетом всех описанных выше нюансов, да еще людьми, которые до этого никогда инакомыслием не отличались (исключение можно сделать разве что для Бондарева, который в начале 60-х написал антикультовый роман «Тишина», который был экранизирован В. Басовым на «Мосфильме»), однако цензура шерстила его вдоль и поперек. От авторов требовали сгладить одно, приглушить другое, выпятить третье, что ясно указывало на то, что в элите советского общества продолжается скрытая борьба двух группировок: либералов и державников. Вот почему пробивать сценарий через множество киношных инстанций, где в большем количестве засели либералы, было подобно походу через минное поле. О том накале страстей, который царил во время приемки сценария в Госкино, ярко свидетельствуют слова одного из авторов фильма – Оскара Курганова. Цитирую:

«Я не знал, что такое количество кругов ада нам нужно будет пройти. Ни с одним сценарием так бесцеремонно не обращались на студии и в Комитете, как с этим сценарием, о котором есть решение ЦК партии поставить его. Есть приказ трех министров, письмо студии с обязательством все это сделать, а между тем мы сталкиваемся с таким количеством ненужных затруднений, которые свидетельствуют, что есть подводные силы, которые не дают этот сценарий поставить… Мы в последнее время просто опустили руки, потому что кто-то мешает этому фильму…»

И все же, несмотря на все препоны, в январе 1967 года сценарий фильма был представлен в Госкино и дело с запуском фильма в производство наконец сдвинулось с мертвой точки. Весной начался подготовительный период, во время которого Озеров нашел всех необходимых актеров (в фильме присутствовал 51 персонаж), среди которых большинство принадлежало к той категории исполнителей, которых в народе принято называть истинно русскими актерами. Среди них были: Иван Переверзев, Всеволод Санаев, Василий Шукшин, Михаил Ножкин, Николай Олялин, Юрий Каморный, Сергей Никоненко, Владимир Самойлов, Виктор Авдюшко, Юрий Назаров, Николай Еременко-старший и др.

Однако ведущую скрипку в этом актерском коллективе, без сомнения, должен был играть исполнитель роли Жукова. Им стал замечательный актер из той же плеяды настоящих русских актеров Михаил Ульянов, год назад удостоенный Ленинской премии за роль в фильме «Председатель», который снял еще один режиссер из числа державников – Алексей Салтыков. Стоит отметить, что премия эта актеру досталась с огромным трудом: во время голосования противникам актера не хватило всего лишь одного голоса, чтобы забаллотировать его кандидатуру.

Между тем исполнителя на роль Жукова нашел… сам Жуков. Когда Озеров спросил маршала, кого из советских артистов он рекомендовал бы на роль самого себя, Жуков практически без раздумий ответил: «Михаила Ульянова». Как оказалось, маршал был давним поклонником вахтанговского театра, пересмотрел в нем все постановки, а из актеров больше всего любил именно Ульянова.

Однако, когда в августе 1967 года съемки эпопеи начались, ни у создателей, ни у защитников фильма еще не было полной уверенности, что работа в любой момент может прерваться. Ведь противники картины продолжали ставить палки в колеса его авторам. Например, все та же группа высокопоставленных военных постоянно трепала нервы Озерову, требуя урезать число эпизодов с участием Жукова, а эпизоды со Сталиным вообще не снимать. Но режиссеру хватало смелости не слушать этих рекомендаций. Более того, он самолично вписал в сценарий дополнительные эпизоды с участием Сталина и снимал их… по ночам, когда никого из руководства на студии не было.

Одновременно с этим такие же препоны преодолевал и сам маршал Жуков, который готовил к выпуску в издательстве АПН свою книгу мемуаров. Книга была завершена аккурат в те самые дни, когда начались съемки «Освобождения», но когда ее отдали на рецензию в военные инстанции (таков был порядок), оттуда пришло… 140 замечаний! Судя по всему, расчет рецензентов строился на том, что у автора после такого отзыва просто опустятся руки. Но Жуков мужественно перенес удар и не отказался от задуманного. Он согласился лишь с некоторой частью замечаний, а большинство просто проигнорировал.

Когда об этом стало известно руководству Министерства обороны, была предпринята новая попытка «перекрыть кислород» мемуаристу. В итоге группа военных деятелей в лице А. Гречко, А. Епишева, М. Захарова, К. Москаленко направила в ЦК КПСС письмо, где прямым текстом заявляла о том, что издание книги Жукова нецелесообразно. Он якобы преувеличивает свою роль в истории Великой Отечественной войны, недостаточно показывает роль партии. Это письмо вполне могло поставить крест на книге Жукова (и автоматически на образе маршала в фильме «Освобождение», поскольку Озерову пришлось бы сокращать эпизоды с его участием), поскольку в ЦК имелось много недоброжелателей Георгия Константиновича. Однако и защитников у него там тоже было в достатке. Вот они и посоветовали Жукову вставить в его книгу эпизод с участием… Брежнева.

Как вспоминают очевидцы, поначалу маршал воспринял это предложение с негодованием. «Да я знать не знал во время войны никакого Брежнева!» – якобы воскликнул военачальник. Но потом, поостыв и поняв, что в противном случае судьба книги может сложиться печально, все же дал согласие на включение этого эпизода в книгу. Суть его была в следующем: находясь под Новороссийском, Жуков хотел посоветоваться с полковником Брежневым, но в тот момент будущий генсек был на передовом плацдарме.

Как ни странно, но даже включение этого эпизода не сняло напряженности вокруг мемуаров Жукова. Противники державного курса продолжали отчаянную борьбу за то, чтобы реабилитации Сталина и Жукова не состоялись. Поэтому книга маршала хотя и была принята в издательстве, однако в набор никак не уходила, поскольку не было разрешения с самого «верха». В январе 1968 года противникам книги даже показалось, что на их улицу пришел праздник: во время отдыха в санатории «Архангельское» у Жукова случился тяжелейший инсульт на почве именно мемуарных переживаний. Маршал был на волосок от смерти, однако врачам «Кремлевки» удалось буквально вытащить его с того света. А спустя несколько месяцев, в августе 68-го, грянули чехословацкие события, после которых державники наконец начали реально теснить либералов по всем фронтам. В итоге в декабре того же года Брежнев лично дал отмашку запускать книгу Жукова в набор. Через три месяца двухтомник мемуаров увидел свет и буквально в считаные дни был сметен с прилавков. Пришлось срочно допечатывать доптираж.

В это же время Юрий Озеров закончил работу над первыми двумя фильмами эпопеи «Освобождение» – «Прорыв» и «Огненная дуга». Но выпустить на экраны страны их тогда не удалось. Однако это произошло отнюдь не из-за козней недоброжелателей, а исключительно по стратегическим соображениям: «верха» решили приурочить эту грандиозную эпопею к 25-й годовщине Великой Победы в мае 1970 года и к мировой премьере очередного американского блокбастера о подвигах союзников «Паттон» режиссера Франклина Шеффнера. А пока Юрий Озеров практически с ходу приступил к продолжению эпопеи – стал снимать третий («Направление главного удара»), а затем и 4-й и 5-й фильмы («Битва за Берлин» и «Последний штурм»). Здесь уже никаких препятствий ему никто ни в чем не чинил, и он снимал эпизоды с участием Сталина и Жукова в таком количестве, в каком сам желал.

Юрий Озеров оказался в числе первых кинематографистов, кто реабилитировал Сталина и Жукова на советском экране после нескольких лет забвения (после ХХ съезда кремлевское руководство дало команду кинематографистам вырезать все эпизоды со Сталиным из всех кинофильмов, вышедших в прокат с 1937 по 1956 год). Это, конечно, не снискало Озерову популярности в стане киношных либералов, которые наградили его прозвищем «сталинист». Однако само время рассудило, кто оказался ближе и дороже для Отечества: гнилые либералы, продавшие великую страну за «сникерсы» и «баунти», или такие люди, как Юрий Озеров, которые защитили страну в годы военного лихолетья и до последнего бились с врагом во времена горбачевщины.

«Солдаты свободы»

Сегодня эту киноэпопею жители России вряд ли увидят по телевидению, о ней вряд ли честно напишут в большинстве сегодняшних либеральных газет. Фильм попал в разряд неугодных для нынешних властей так же, как сериал «Четыре танкиста и собака» в Польше. Люди, которые больше всего кричали о свободе слова, дорвавшись до власти, низвели эту свободу до принципа: тот прав, у кого больше денег. Тем самым лишний раз подтвердив, что никакой особой свободы слова в мире никогда не было и нет – а есть вечная борьба идеологий, где эту самую свободу диктует тот, у кого власть и сила. Но если советская власть, вводя цензуру, запрещала свободу порнографии, культа денег, жестокости и цинизма, то нынешняя, наоборот, – все выше перечисленное культивирует, но запрещает пропаганду нравственности, справедливости и патриотизма. Именно поэтому киноэпопея Юрия Озерова и попала сегодня в разряд неугодных.

Имя выдающегося советского кинорежиссера Юрия Озерова и в советские годы часто подвергалось нападкам со стороны коллег-либералов. Первая такая волна критики «накатила» на него во второй половине 60-х, когда он взялся снимать киноэпопею «Освобождение» и первым среди советских кинематографистов после «оттепельного» забвения изобразил на широком экране Сталина. Причем вывел его не в качестве кровожадного монстра, а как выдающегося государственного деятеля. Этого либералы простить Озерову никак не могли. Какие только оскорбительные эпитеты они не отпускали как в его личный адрес, так и по адресу созданного им произведения. Но Озеров, как говорится, плевал на все это с высокой колокольни. Его фильм утер нос всем критикам: несмотря на разные показатели сборов каждой из серий, общий итог пяти частей оказался впечатляющим – почти 200 миллионов зрителей (и это за 3 года!).

На волне этого успеха Озеров с тем же творческим коллективом задумал снять еще одну киноэпопею – фильм «Солдаты свободы», где речь должна была идти о героической борьбе против фашизма народов Восточной Европы. Увы, у этой ленты судьба оказалась куда менее завидной, чем у «Освобождения». И виной всему была политика.

Как и «Освобождение», новая картина проходила тоже как госзаказ. В Европе набирал силу еврокоммунизм (по сути, соглашательство коммунистов капиталистических стран с буржуазией), поэтому руководители СССР и социалистических стран прилагали максимум усилий, чтобы средствами пропаганды возвеличить роль восточноевропейских коммунистов в мировой политике (в первоначальном варианте фильм так и назывался – «Коммунисты»). Поэтому было решено обратить свой взор на события Второй мировой войны, когда коммунисты разных стран плечом к плечу боролись с коричневой чумой – фашизмом. Посредством тех событий авторы фильма намеревались вновь сплотить свои ряды, протянув ниточку из прошлого в современность: ведь главными героями будущей четырехсерийной эпопеи должны были стать нынешние руководители социалистических стран, только более молодые, времен войны. Это были: Тодор Живков (Болгария), Густав Гусак (Чехословакия), Николае Чаушеску (Румыния), Иосип Броз Тито (Югославия), Янош Кадар (Венгрия). Наряду с ними в фильме действовали их старшие товарищи, которые стояли у истоков коммунистического движения в Европе, но не дожившие до середины 70-х: Вильгельм Пик (Германия), Бореслав Берут (Польша), Георгий Димитров (Болгария), Клемент Готвальд и Людвиг Свобода (Чехословакия), Георгий Георгиу-Деж (Румыния), Пальмиро Тольятти (Италия) и Морис Торез (Франция) и др.

Помимо зарубежных деятелей в фильме также присутствовали государственные и военные деятели СССР, и опять же из разных эпох. Так, наряду с генералиссимусом Сталиным и маршалом Жуковым в фильме (пусть и на непродолжительное время) появлялись нынешние руководители Советского Союза: генсек Леонид Брежнев (в звании генерал-майора – эту роль играл Евгений Матвеев) и министр обороны Андрей Гречко (в звании генерал-полковника, командующего армией – эту роль играл Василий Лановой).

Как вспоминают очевидцы, Озеров не хотел включать в свой фильм эпизоды с Брежневым. И не потому, что он плохо относился к генсеку – он его уважал, особенно как фронтовика, поскольку сам таковым являлся, – а в силу идеологических причин: он понимал, что это будет расценено большинством зрителей как откровенное лизоблюдство. Культ Брежнева в ту пору уже расцвел пышным цветом (начался он в 1973 году) и вызывал у подавляющей части советских людей иронию вперемешку с сарказмом, поскольку, ну, не тянул Леонид Ильич (при всех своих человеческих достоинствах) на выдающегося государственного деятеля уровня Сталина. Особенно во второй половине 70-х, когда его стало сильно подводить здоровье. Поэтому Озеров прекрасно понимал, как будет воспринято массами присутствие Брежнева в его картине (тем более это было первое отображение личности генсека средствами художественного кинематографа).

Вспоминает М. Ошеровский: «Дома в беседах с глазу на глаз Юра (Озеров. – Ф.Р.) высказывался начистоту. Он отлично понимал, что происходит в стране, не тешился иллюзиями, ясно сознавал: если в эпопее «Солдаты свободы» не будет Брежнева, то картину ждет очень незавидная судьба, а он не получит ни копейки. Юра нервничал, мучился, говорил мне с раздражением, что «Солдаты свободы» – это картина об избавлении Европы от фашистской чумы, при чем тут Брежнев?! Я, как мог, его успокаивал…

Думаю, Юра не погрешил против истории, показав в фильме встретившего Победу в освобожденной Советской армией Праге начальника политотдела 18-й армии генерал-майора Леонида Брежнева… только излишне возвеличил, не по рангу…»

И в самом деле, на первый взгляд в этом фильме вполне можно было обойтись и без Брежнева – это были явно вставные эпизоды, придуманные в недрах Идеологического отдела ЦК КПСС. Однако в то же время они были вполне логичны, учитывая подбор других героев фильма. Ведь в нем, к примеру, почти полчаса экранного времени было посвящено деяниям лидера Румынской компартии Николае Чаушеску, который был на 12 лет моложе Брежнева, на пять лет позже его вступил в компартию и в годы войны никакими особыми подвигами свое имя не обессмертил, будучи всего лишь лидером румынского комсомола (а Брежнев воевал все четыре года на различных фронтах и дослужился до звания генерал-полковника и должности заместителя начальника Политуправления фронта). Справедливым ли было оставить в фильме Чаушеску (к тому же вечного критика советского строя) и выкинуть из него Брежнева? На мой взгляд, несправедливо. Другое дело, что широкой массе советских людей до этих нюансов дела не было – они рассматривали эту ситуацию исключительно сквозь призму культа личности Брежнева, который к тому времени принял поистине гипертрофированные формы.

Отметим, что и актер Евгений Матвеев поначалу тоже всячески противился играть Брежнева. Причем комизм ситуации был в том, что Матвеев узнал о своем назначении на эту роль… последним. То есть без него его женили. Ему об этом сообщил в мосфильмовском буфете сам Юрий Озеров. Матвеев пытался отказаться от роли, даже ходил к директору студии Сизову, но все было напрасно – кандидатуру актера утвердили на самом верху, в Секретариате ЦК партии.

Чуть позже Матвеев даже встретился с помощником генсека Е. Самотейкиным и посетил рабочий кабинет генсека, чтобы поближе познакомиться с повседневным бытом своего персонажа. По словам актера, «перешагнув порог кабинета, изумился. Кабинеты некоторых худруков объединений «Мосфильма» пошикарнее и побольше будут. Здесь же на стульях, стоящих вдоль стен, лежали стопки книг, подшивки газет и журналов, какие-то диаграммы. На столе, кроме бумаг, кусок руды, подшипник, большой и малый, металлическая трубка…».

Да, несмотря на неуемные старания тогдашней советской пропаганды, усердно ваявшей «культ личности» генсека, Леонид Ильич вел достаточно скромный образ жизни: как говорится, палат каменных не нажил. То ли дело сегодняшние кремлевские небожители, которые не палаты, а целые дворцы себе нажили, а в любви к роскоши переплюнули любого восточного шейха. Но вернемся к «Солдатам свободы».

Скажем прямо, фильм «Солдаты свободы» не снискал себе той славы, что сопутствовала предыдущей эпопее Юрия Озерова «Освобождение». Хотя и провальным его прокат назвать трудно: так, первые два фильма «Солдат…» собрали 34 миллиона 300 тысяч зрителей, две последние части – 27 миллионов 300 тысяч. Достичь большего помешала «Солдатам свободы» высокая политика. Фильм не вызвал большого зрительского ажиотажа, поскольку к тому времени (а на дворе стоял 1977 год) Восточный блок вступил в полосу серьезного кризиса, который внешне был еще не сильно заметен, но внутри уже все бродило. Именно это брожение и выявила эпопея «Солдаты свободы» – массовый зритель не захотел идти в кинотеатры, чтобы увидеть эту картину. И связано это было не с тем, что людям Восточной Европы было наплевать на подвиги своих соотечественников в годы войны – просто они не хотели лицезреть на экране своих нынешних руководителей, которые в их глазах уже утратили свой авторитет, а их появление рядом с выдающимися деятелями коммунистического движения рядовые люди комментировали однозначно, как примазывание к чужой славе. То есть мужеству Георгия Димитрова они отдавали должное, а в подвигах Тодора Живкова уже сомневались, а то и просто не верили.

Кстати, эта картина окончательно развела по разные стороны двух ее авторов: режиссера Юрия Озерова и сценариста Оскара Курганова (Эстеркина). Последний хотел, чтобы у них получилось не только эпическое, но и драматическое полотно, которое показало бы весь трагизм войны через судьбы простых людей, так называемых рядовых войны. То есть то же самое, что получилось в «Освобождении». Однако это желание на этот раз осуществить было труднее. Ведь в «Освобождении» почти вся драматическая линия была связана с вымышленными персонажами, которых было достаточно много: капитан Цветаев, его возлюбленная Зоя, ординарец Цветаева Сашка, танкист Дорожкин, пехотинец Ярцев и др. В «Солдатах свободы» вымышленных персонажей практически не было: разве что капитан Старцев (актер Богдан Ступка), Сашко (Николай Караченцов) да танкист лейтенант Морозов (Геннадий Корольков). И львиная доля экранного времени была отдана героям реальным – деятелям коммунистического движения. Естественно, с ними требовалось обходиться куда более деликатно. И хотя драматизма в их судьбах тоже было в избытке, однако он выглядел менее впечатляюще, чем фронтовые подвиги того же героя-артиллериста Цветаева.

Все это сильно отразилось на художественных достоинствах фильма, который из «генеральского» (так люди за глаза называли «Освобождение» из-за обилия там генералов) превратился в «секретарский» (из-за обилия в «Солдатах свободы» секретарей ЦК различных партий). А поскольку подобный крен в глазах либеральной интеллигенции выглядел хуже некуда, Курганов (Эстеркин), судя по всему, попросту испугался потерять лицо в этой среде. Озеров не испугался, а вот он… В итоге Курганов попытался хоть как-то дистанцироваться от данного произведения. Но как это сделать, если в СССР подобную точку зрения он публично озвучить не мог? Оставался единственный шанс – сделать это за границей. И вот в польской газете «Фильм» появилось большое интервью Курганова под названием «От исторической хроники к драме идей». В ней сценарист заявил следующее: «В «Солдатах свободы» стихия эпики, как и в «Освобождении», взяла верх, отодвинула на второй план человеческие судьбы и показ причин народных восстаний в странах Восточной Европы. Погоня за чисто внешним сходством исторических персонажей помешала анализу их характеров…»

Эта статья вышла в свет аккурат накануне двух важных событий: празднования 60-летия Октябрьской революции и премьерного показа «Солдат свободы» на фестивале советских фильмов в Польше. Это время явно было выбрано не случайно: скандал был необходим противникам фильма в целях его дискредитации в глазах широких масс (ведь критика исходила из уст одного из авторов сценария картины). И скандал грянул. В те дни в Польше находились Юрий Озеров и председатель Госкино Филипп Ермаш, которые не оставили этот выпад без внимания. Они заявили официальный протест в ЦК ПОРП, который… остался без внимания. Польские коммунисты и раньше не особенно слушались Москвы, а в конце 70-х и подавно – там уже шло серьезное брожение в преддверии событий 1980 года. Короче, это были уже не те польские коммунисты, которые в победном 45-м вместе с советскими солдатами в едином строю бились против фашизма. Ни Берутов, ни Сенк-Малецких среди них уже и близко не было.

Что касается Курганова, то его все-таки наказали – на какое-то время отлучили от сценарной работы. Правда, за пределами своего отечества он продолжал трудиться: по его сценарию в 1978 году в ГДР был снят документальный фильм «Допрос». Но вернемся к «Солдатам свободы».

После выхода фильма либералы дружно заклеймили его создателей (особенно Юрия Озерова) в пресмыкательстве перед властью, которая, по мнению либералов, к тому времени полностью себя дискредитировала. Власть и в самом деле на тот момент выглядела у нас непрезентабельно. Однако дальнейшая жизнь показала, что именно Озеров и его сподвижники из державного лагеря оказались в тысячу раз правы: не они помогали Западу вливать яд в сердца и души советских людей и выпестовать в недрах КПСС такого предателя, как Михаил Горбачев. Это сделали именно либералы, которые лишь на словах имитировали служение власти, а на деле давно уже как телесно, так и духовно продались «цивилизованному» Западу. Как та Дунька, что страсть как хотела в Европу.

Впрочем, так было не только у нас, но и во всех странах Восточного блока, где большинство тамошних элит в ходе разрядки тоже окончательно перешло на позиции западничества. А ведь каких-нибудь 30 лет назад фашизм заставил сплотиться всех прогрессивных деятелей мира и переломить хребет гитлеровскому Третьему рейху. После этого Восток и Запад вступили в новую войну, но теперь уже «холодную», идеологическую. Увы, это сражение не смогло сплотить прогрессивное человечество, наоборот – оно его раскололо. В итоге даже те деятели, кто когда-то боролся с фашизмом и показывал чудеса стойкости и храбрости, теперь превратились либо в соглашателей, либо в обыкновенных начечников. А пришедшая им на смену новая элита, глядя на все это, в итоге пришла к выводу, что сдаться на милость Западу – не такая уж и большая беда.

В тех же «Солдатах свободы» были показаны документальные кадры середины 70-х, где толпы восторженных варшавян торжественно маршируют в колоннах на грандиозном празднике в честь освобождения Польши от фашизма. А спустя пять лет эти же люди выйдут на те же улицы и станут поддерживать уже профсоюз «Солидарность», который будет призывать к свержению коммунистического правления. Да и у нас произойдет почти то же самое, только чуть позже – спустя 10 лет после выхода «Солдат свободы» на экран, когда Горбачев и K° назовут брежневское время застоем и активизируют свои действия по развалу великой страны. Сегодня мы пожинаем результаты этого развала.

Фильм заканчивается весьма знаменательным эпизодом. Пожилой чехословак, у которого сын погиб от рук фашистов, спрашивает генерал-полковника Брежнева, что такое коммунизм. Будущий генсек отвечает: «Коммунизм – это жизнь без войн, без рабства, когда все люди на земле равны». В конце 70-х эти слова у большинства людей вызывали иронию или откровенный скепсис, поскольку бравый экранный образ не соответствовал реальному – больному и чамкающему. Да и слова о жизни без войн тоже были биты реальностью – через два года после премьеры фильма советские войска вошли в Афганистан.

Но вот сегодня нет уже СССР, а спокойней ли стало на нашей родине? Нет, жить стало еще опасней. За последние 15 лет в России и странах СНГ кровь людская лилась, как водица: был расстрелян парламент, произошло две чеченских войны, абхазо-грузинская война и множество других вооруженных конфликтов. Может быть, стало спокойней в остальном мире? Тоже нет. Американцы кроят мир, как им заблагорассудится: в начале 90-х их бомбы утюжили Югославию, потом Ирак, сегодня они собираются напасть на Иран. Терроризм из маргинального, одиночного превратился в явление международного масштаба. И это при том, что коммунизм, казалось бы, проиграл свое сражение с капитализмом почти два десятилетия назад. Однако на смену ему пришел глобализм, который оказался куда более ужасным и зловещим явлением, откровенно ведущим человечество к третьей мировой войне, которая может поставить крест на жизни всех землян.

Бывшие социалистические страны, которые во время войны плечом к плечу с советскими солдатами воевали с фашизмом (как это показано в «Солдатах свободы»), вступают в НАТО, и оно уже вплотную подступает к нашим границам, размещая свои войска в наших бывших странах-союзницах. И в дни, когда пишется эта статья, информационные агентства сообщают о том, что в бывшем гитлеровском лагере Освенцим, что на территории Польши, вот уже больше года не работает советский павильон, поскольку польские власти считают, что в нем неправильно отражена роль СССР в войне. Другие павильоны работают (а их в концлагере-музее целых 11, и каждый отдан отдельному государству: Франции, Бельгии, Нидерландам и т. д.), а советский закрыт. То есть из сознания нынешних поляков пытаются начисто стереть память о том, что именно благодаря героизму советских солдат (а их при освобождении Польши погибло более 600 тысяч) и стойкости советских военнопленных (их погибло еще несколько сот тысяч) и был разгромлен фашизм.

В эти же дни в бывшей советской республике Эстонии тамошние власти принимают решение ликвидировать в центре Таллина памятник и могилу советским солдатам, погибшим при освобождении города в 1944 году. Прах 13 воинов Красной армии эстонцы собираются перенести на кладбище где-то на окраине города, а бронзовый монумент демонтировать, чтобы не «мозолил» глаза новым хозяевам жизни, стремящимся в Евросоюз. Да что там Эстония, когда в самой России депутаты правящей партии «Единая Россия» и их пособники из ЛДПР протащили через Госдуму закон о символике, согласно которому со Знамени Победы, водруженного в победном мае 45-го над поверженным рейхстагом, должны быть убраны серп и молот – символы государства, победившего фашизм. В случае одобрения этого закона президентом на красном полотнище Знамени Победы останется только белая звезда, что, впрочем, весьма символично, поскольку сегодняшнюю Россию можно смело рассматривать как один из штатов Северной Америки (как известно, на государственном флаге США штаты обозначены именно белыми звездами).

Предпосылки нынешнего позора и унижения России закладывались тогда, во второй половине 70-х, причем при обоюдном участии сторон. Стареющий Брежнев и его команда не хотели заглядывать в ближайшее будущее, видимо, исходя из принципа «после меня хоть потоп», а либеральная фронда делала все от себя зависящее, чтобы помочь Западу расшатать идеологические опоры режима, расщепить сознание советских людей. Фронде почему-то казалось, что цивилизованный Запад спит и видит, как бы помочь оппозиции реформировать Советский Союз и сделать его сильным и процветающим государством. Впрочем, может быть, я слишком лестно отзываюсь о деятелях оппозиции и единственным желанием, которое ими двигало, было – свергнуть власть коммунистов и самим добраться до вожделенной кормушки. Как мы теперь видим, это их желание полностью удовлетворено. И теперь впору снимать другое кино – «Сатрапы несвободы».

Пересматривая в наши дни эпопею Юрия Озерова, я невольно поймал себя на мысли, что фильм не случайно запрещен не только в России (по ТВ его никогда не показывали и вряд ли покажут), но и в бывших соцстранах. Ведь он стал еще больше актуальным, чем в дни его создания. Он появился на свет в момент кризиса левого движения, когда его предводители в силу своей самоуспокоенности и недооценки противника попросту утратили бдительность и доверие широких народных масс. Сегодня левое движение вновь на подъеме, и все прогрессивные деятели должны извлечь уроки из того давнего поражения. И сплотиться так же, как когда-то это сделали коммунисты и социалисты Европы, сломавшие хребет гитлеровскому Третьему рейху. Как это показано в фильме «Солдаты свободы».

    («Советская Россия» от 12 апреля 2007 года)

Перевертыши

Сегодняшняя российская пресса дает обильную пищу для размышлений. Особенно интервью представителей так называемой либеральной интеллигенции. В этих публикациях интервьюеры могут рассуждать на различные темы, однако роднит их всех одна особенность – они никогда не упускают возможности плюнуть в советское прошлое, которое они в свое время имели несчастье, по их словам, лицезреть. Однако несчастьем ли оно было для них, вот в чем вопрос. Ведь это только молодая поросль российской журналистики практически ничего не ведает о прошлом своих собеседников, в то время как многие другие, жившие с ними в одно время, прекрасно все помнят. Именно эта память и позволяет лично мне называть подобных людей типичными перевертышами, которые в погоне за сегодняшними благами готовы предать что угодно и кого угодно – даже свое собственное прошлое.

Взять, к примеру, телеакадемика Владимира Познера, который вот уже более 20 лет не вылезает из «ящика» – по понедельникам ведет передачу с весьма лаконичным названием «Познер», где часто клянет советские времена. Чем же так они ему насолили? Может быть, он сидел в лагерях или был как-то иначе ущемлен в своих гражданских и политических правах? Да нет, жил Познер вполне безбедно и припеваючи.

Приехав в СССР в 1952 году вместе с родителями (ему в ту пору было 18 лет), Познер с ходу поступил в один из престижных вузов страны, в который не каждый советский абитуриент мог поступить, – МГУ. Закончив его, он устроился работать не куда-нибудь, а секретарем к мэтру советской литературы поэту Самуилу Маршаку. Затем поступил на работу в не менее престижное Агентство печати «Новости», где ему положили не просто сносную, а роскошную зарплату: сначала он получал 195 рублей, потом – 225 (при средней тогдашней зарплате в СССР 120 рублей!). Там Познер успешно вступил в ряды КПСС, поскольку наличие партийного билета могло послужить его дальнейшему карьерному росту. Так и вышло.

Вскоре Познер перевелся в журнал «Совьет Лайф», потом в журнал «Спутник», а в 1970 году дослужился до должности комментатора в Главной редакции радиовещания на США и Англию Гостелерадио СССР. Вполне вероятно, что этот рост происходил также не без влияния его отца, который в середине 60-х был принят на главную студию страны «Мосфильм», причем не рядовым служащим, а директором Экспериментального творческого объединения. В интеллигентских кругах тогда ходили слухи, что Познер-старший мог быть связан с КГБ – дескать, еще живя за границей, выполнял для него разного рода деликатные поручения, – поэтому имел выход на самых высоких начальников, которые могли устроить не только его личную судьбу, но и судьбу его родственников.

Сегодня Познер-младший уверяет, что во время работы на радио якобы угодил в «черные списки» за свои смелые высказывания о войне в Афганистане. Но это проверить трудно, зато легко установить другое – никаких суровых санкций вроде увольнения с работы за подобные демарши к нему применено не было. И он не только продолжал работать на радио, но и был секретарем парторганизации (!) в своем подразделении. А в годы горбачевской перестройки карьера Познера вновь стремительно полезла вверх: его пригласили работать на телевидение в качестве политобозревателя. Он стал ведущим телемостов СССР – США, а спустя год заимел собственную аналитическую передачу. Отметим, что против назначения Познера на эту должность выступал один из тогдашних руководителей Гостелерадио В. Попов, который не скрывал своих антипатий к будущему телеакадемику и не хотел, чтобы тот вел передачу, где речь шла бы о внутренней ситуации в стране (видимо, понимал, в каком духе тот будет о ней высказываться). Однако те, кто тянул Познера в ведущие, быстро уладили эту проблему: Попова перевели на другую работу, а Познер стал-таки ведущим воскресной передачи.

Как видим, все этапы карьерного роста Познера указывают на то, что советская власть всячески благоволила к нему и всегда помогала в его карьерном росте. Никаких особых ущемлений ему не чинила и ни в чем не обижала: ни в зарплате, ни в других благах. И чем он ей в итоге отплатил? Вот уже много лет поносит сей господин почившую в бозе советскую власть на чем свет стоит. За все время, пока он работает на ТВ и ведет различные передачи, он даже ни полслова доброго не сказал по ее адресу – сплошные ругательства. Что, мол, и тоталитарная она, и лживая и т. д. и т. п. Тогда чего же вы служили ей столько лет, взбираясь с ее помощью все выше и выше наверх? Не честнее ли было расплеваться с той властью и не служить ей, чтобы на старости лет не было стыдно? Нет, господин Познер выбрал иной путь: в душе люто ненавидел эту власть, а на деле служил ей, видимо, мня себя этаким разведчиком в тылу врага (видно, отцовские гены сказывались). Но у любого разведчика хоть родина есть, а у господина Познера где она, если он на данный момент имеет два гражданства: российское и американское?

Не меньше яда по адресу советской власти выливает в своих интервью и другой нынешний «властитель дум» – известный кинорежиссер Андрей Смирнов. Отпрыск знаменитого советского писателя, фронтовика-коммуниста Сергея Смирнова (автора книги о защитниках Брестской крепости и ведущего популярной в СССР телепередачи «Подвиг»), этот господин никогда не упускает возможности публично проклясть советские времена. Даже на последней церемонии вручения кинематографических наград «Ника» отличился: плюнул в советское прошлое со всем смаком своей озлобленной до крайности души. А ведь не будь советской власти, и этот господин тоже сегодня мало кому был бы известен.