Коррупция в Политбюро. Дело «красного узбека»

В связи с этим я поддерживаю предложение Зои Рахимовны о рекомендации товарища Рашидова первым секретарем ЦК».

Т. Камбаров (первый секретарь Ферганского обкома партии): «Совершенно правильно выступают члены Бюро ЦК, очень ответственное дело для нас, для членов Бюро ЦК, избрание первого секретаря ЦК. Товарищи правильно предлагали. Я знаю товарища Рашидова с 1944 года по его работе секретарем Самаркандского обкома по кадрам. До этого он был редактором областной газеты. Если действительно избирать толкового секретаря ЦК, то у нас две достойные кандидатуры – товарищ Рашидов и товарищ Алимов. Алимова я знаю по работе секретарем Самаркандского обкома партии.

Здесь товарищи правильно говорят: в прошлом году нас смущало здоровье товарища Рашидова. Поскольку он в 1958 году улучшил свое здоровье, у товарища Рашидова личные качества хорошие. Он очень скромный человек и душевный, а главное – объективный. Общительный, товарищи правильно говорят. Он писатель, идеологически грамотный человек, организацию может хорошо возглавить. В связи с теми качествами, которыми обладает товарищ Рашидов, он соответствует должности первого секретаря ЦК.

Сам он говорит, что здоровье у него теперь тоже хорошее. Нам нужно работать не только ногами, но и головой, не надо метаться, а думать, чтобы товарищ сидел, продумывал актуальные, назревшие вопросы, давал правильное направление. Здесь все нужно предусмотреть. Ведь человек может день и ночь метаться бестолково и безрезультатно. Но человек должен сидеть и думать, заставить себя и других работать, сохранить за собой право контролировать деятельность других.

Товарища Рашидова я знаю. Он приехал в «Ферганаводстрой». Условия были очень тяжелые. Освоение Центральной Ферганы – это очень тяжелый участок работы. Он его возглавил. Он избран Председателем Президиума Верховного Совета, работает 10 лет. В продолжении этих 10 лет он ничем себя не дискредитировал. Поэтому очень тяжело, когда вторая кандидатура тоже достойна.

Мирза Валиевич правильно оценил: Алимов принципиально острый, душевный, работал в партийной организации в Намангане, в Андижане, в Самарканде, в Каракалпакии, секретарем ЦК по сельскому хозяйству. В наших глазах он подготовленный человек, который действительно трудился и завоевал определенный авторитет. О товарище Алимове я ничего не могу сказать плохого. Часто мы с ним ругались, но он хороший товарищ, с открытой душой, это хорошие качества.

Но я считаю, что подавляющее число членов Бюро ЦК внесло предложение рекомендовать на пост первого секретаря ЦК товарища Рашидова Шарафа Рашидовича. Он писатель, у него большой кругозор. Когда будет секретарем ЦК, видимо, будет еще лучше писать. Поэтому кандидатуру товарища Рашидова надо одобрить и внести на обсуждение пленума ЦК.

Я глубоко уверен, что обе кандидатуры – и товарища Рашидова, и товарища Алимова пленум одобрит. Но Рашидова мы должны единогласно рекомендовать. У нас иногда, когда рекомендуют – в глаза смотрят, а как избрали – вовремя не подсказывают, а некоторые товарищи подсказывают, – он не воспринимает, а потом через один-два года снимаем.

Работа первого секретаря ЦК зависит от членов Бюро ЦК. Я уверен, и товарищ Рашидов говорил, что он в практической работе учтет те ошибки, которые были допущены Камаловым. Это налагает на него определенную ответственность. Замена первого секретаря через 2–3 года нас не украшает. Я, как один из членов Бюро ЦК КП Узбекистана, всю свою энергию отдам тому, чтобы ЦК работал хорошо, в своей практической работе Шарафа Рашидовича буду всемерно поддерживать».

А. Алимов (первый секретарь Самаркандского обкома партии): «Я тоже думал, потому что от того, как подберем кадры, расставим – будет зависеть политический и хозяйственный успех в республике, ибо по нашей вине партийная организация опозорилась перед Центральным Комитетом.

Почему? Потому, что мы открыто не говорили, при подборе допускали панибратство, а кое у кого пробудили личную заинтересованность. Что же это такое? Подбираем человека, через год-два закрытое бюро и с треском снимаем. Я уверяю вас, что если бы Ниязов сидел на своем месте, он бы спокойно работал, а мы его посадили секретарем ЦК и он здорово наделал дел (Амин Ниязов был 1-м секретарем ЦК КП Узбекистана в 1950–1955 годах. – Ф. Р.). Если бы Сабир Камалович сидел сейчас в Совете Министров, он бы работал (Сабир Камалов был 1-м секретарем ЦК КП Узбекистана в 1957–1959 годах, придя туда с поста Председателя Совета Министров УзССР. – Ф. Р.). Помогли мы с вами, друзья, не могли сказать. Теперь ему все приписали: политику, быт, жизнь и все остальное.

Я помню, был Мавлянов у нас. Он много сделал, работал здесь в ЦК секретарем по сельскому хозяйству, мы уважали его. Потом он попал в перепалку, его двинули в Совет Министров. Личные интересы были у отдельных товарищей. У Мавлянова был инфаркт. Теперь он работает директором садвинсовхоза.

Почему я об этом говорю? Мы должны правильно подумать, чтобы и через год подобранный товарищ был на своем месте. Мое положение сложнее, чем у других, потому что мы с Шарафом Рашидовичем «именинники». Спасибо, товарищи, за это доверие, поэтому вы не поймите меня неправильно.

В прошлом во всей этой кашеварке я тоже участвовал. Поэтому мне стыдно смотреть на ошибку за ошибкой в подборе кадров. В прошлом году, когда этот вопрос встал, я прямо назвал кандидатуру Шарафа Рашидовича. Я говорю: вот среди членов Бюро он может вести хозяйство. Тогда было известно, что он болен, поэтому он не мог работать первым секретарем ЦК. С этим надо было считаться.

Сегодня правильно товарищи говорят, забота у них большая, чтобы потом не краснеть. Кристально чистый он человек, мы с ним товарищи хорошие и друзья, работали, делились и горем, и радостью. Он от нашей области избран депутатом.

Шараф Рашидович выступал. Он говорит, что у него в последнее время здоровье улучшилось. Поэтому я поддерживаю его кандидатуру, если у него, как он заявил, здоровье хорошее. Чувствуется, что он не отступит ни от чего. Я хотя физически покрепче, но он отдает делу не меньше сил. Поэтому нам нужно остановиться на нем. Но одно «но» есть. Давайте, друзья, раз мы его выдвигаем, – это для него поворотный пункт: или мы действительно его вылечим и он поднимет республику, или мы можем ему сделать медвежью услугу.

Я считаю, что каждый товарищ тянет свой участок, работает и отвечает. Но чтобы не получилось так, что есть только один конец. Как руководство, то коллективное, а как отвечать – то один отвечай. Чтобы так не получилось, тем более учитывая состояние здоровья товарища Рашидова, поэтому нам самим надо работать, а не прикрываться Шарафом Рашидовичем.

Когда мы выдвигаем человека, то говорим: он честный, скромный, душевный, а когда снимаем – чего только не придумываем, даже художественно оформляем. В таком случае надо будет и Бюро распускать.

Шарафа Рашидовича мы выдвигаем потому, что он идеологию знает, идеологией будет заниматься, но хозяйство не менее важно. Поэтому кто надеется, что Шараф Рашидович за него будет идеологией заниматься – это глупость. Каждому нужно отвечать за свой участок. Мы не можем в партийном руководстве на первый план ставить только идеологию, а хлопок, хлеб, мясо, молоко, жилье – потом. Никита Сергеевич говорит, коммунизм – это хлеб, мясо, молоко и жилье. Шарафу Рашидовичу нужно перестроиться, а товарищам надо работать, а не просто прикрываться первым лицом. Раз мы такую ответственность берем на себя, нам нужно работать и честно помогать.

Я понимаю, что он соглашается, но у него неплохая жизнь, там немножко спокойнее – он заместитель Председателя Президиума Верховного Совета Союза. Он ездит за границу, во всех международных комиссиях участвует. Первый теперь будет здесь заниматься всеми делами. Он человек знающий, тоже переживает морально больше, чем мы, он думает, что делать за нашу республику, и соглашается взять на себя ответственность. Тогда давайте ему помогать.

Я, как член Бюро, какой бы пост мне ни дали, буду честно и добросовестно работать. Во-вторых, сколько могу, если Шараф Рашидович меня послушает, я буду помогать, чтобы республика процветала».

С. Камалов (еще пока действующий первый секретарь ЦК КП Узбекистана): «Я считаю, что правильно выдвигают две кандидатуры: Шарафа Рашидовича и Арифа Алимовича. Я должен сказать, что Арифа Алимовича давно знаю по совместной работе. Он хороший организатор и умный человек, может вести хозяйство.

Шарафа Рашидовича я знаю давно, много сталкивался с ним по работе. Я должен сказать, что Шараф Рашидович один из самых культурных, грамотных, способных товарищей. У меня тоже было сомнение насчет его болезни, потому что этот пост, товарищ Камбаров правильно говорит, требует большой работы. Хлопок – такая культура, которой надо отдавать все, разбираться с положением дел на местах. А то, знаете, получится как в прошлом году в Ташкенте получилось – немного запустили хлопок, и его скушали вредители. Если бы вовремя обнаружили, было бы все в порядке.

Я думаю, что Шарафу Рашидовичу коллектив ЦК поможет, ему надо создавать условия, чтобы он не болел, для этого нужно организовать всяческую помощь. Я согласен полностью с Арифом Алимовичем. Если будут помогать, как мне помогали товарищи, то я должен сказать, что Шарафу Рашидовичу трудно не будет. Очень правильно товарищи говорят, что я удовлетворительно работал в Совете Министров. Меня выдвинули, хотя товарищи и говорили, что не обеспечу и т. д.

Получилось, что пост секретаря ЦК – это такой пост, где имеют значение оперативность, организаторские способности, но нужно думать и уметь сплотить организацию, всестронне быть образованным, грамотным человеком. Я сегодня тоже скажу на пленуме. Моя ошибка заключается в том, что я больше увлекался хлопком, односторонне вел работу и допустил ошибки. У товарища Рашидова так не случится, потому что у него большой кругозор, грамотность. Но каждый товарищ, если ему не помочь, если ему своевременно не подсказать, может ошибиться. И у Шарафа Рашидовича будет такое положение, если мы не будем ему помогать. Поэтому очень правильно говорил Ариф Алимович, что надо ему помогать и Бюро ЦК и секретарям ЦК и каждым членом ЦК, чтобы он работал, тогда дело пойдет.

Что касается меня, Шараф Рашидович, я вам помогу, я вас не подведу. И если каждый член ЦК, каждый член Бюро ЦК и все секретари ЦК будут от души помогать Шарафу Рашидовичу, я думаю, он поднимет это дело».

Р. Мельников: «Кончаем, товарищи? Да. Я думаю, товарищи, то, что здесь сказано, это очень серьезный и ответственный для нас вопрос о первом секретаре. Все сказано объективно, правильно. Действительно, когда мы рассматриваем вопрос о первом секретаре, речь может идти о двух кандидатурах – о Шарафе Рашидовиче и Арифе Алимовиче. И товарищи, все рассматривая, все обсуждая, приходят к тому, чтобы нам снова не допустить ошибку. Очень неприятно для нашей организации, нехорошо, когда в Узбекистане меняются секретари. Узбекистан – республика большая, важная в стране. И неприятно, когда мы через год меняем первого секретаря.

Когда мы рассматривали кандидатуру Сабира Камаловича, если бы мы по-партийному, с полной ответственностью подошли к этому делу, и оставили бы его на посту Председателя Совета Министров, мы бы его сохранили и не переживали тяжелый момент. Он освоил там дело, работал бы в организации и дальше. Но мы поставили его первым секретарем, зная его слабые стороны. Это вина членов Бюро ЦК. Сейчас мы обсуждаем кандидатуру первого секретаря. Шараф Рашидович уважаемый в республике человек, он пользуется большой популярностью. Это надо обязательно сказать членам пленума, он подходящий и по своей скромности и деловитости. Но, товарищи, мы, члены Бюро, давайте, взвешивая все – и дела, и здоровье Шарафа Рашидовича, примем решение.

У Шарафа Рашидовича в прошлом году было тяжелое состояние. Мне с ним пришлось в прошлом году отдыхать в Сочи. У него был тяжелый приступ. Врачи его смотрели, говорили: товарищи, берегите этого человека. Этот человек нужен для нашей страны. Он много сделал, не поступайте с ним беспардонно, как вы с ним иногда обращаетесь.

После этого Шараф Рашидович поехал в Трускавец. Действительно, там он удачно полечился, попал именно в ту воду, которая ему нужна. В этом году он значительно лучше себя чувствует, работает, меньше болеет.

Надо прямо сказать, при проведении декады он проделал огромную работу и с этой стороны показал себя очень хорошо.

Ариф Алимович – это человек, который прошел огромную школу в Узбекистане и поработал у нас во многих областях, причем проверен на делах. Надо быть объективным. Я знаю его с тех пор, когда он работал в Самарканде еще первый раз, затем его взяли в Министерство хлопководства. Республика в 1950 году блестяще вышла с хлопком. Получился тяжелый провал в Бухаре, послали его в Бухару, – он поправил, затем снова его вернули в Ташкент. А возьмите показатели 1955 года – это самые высокие показатели. Мы сейчас, подготавливая решения, отталкиваемся от этого года. Сейчас он работает в Самарканде. В прошлом году Самарканд хорошо у нас вышел, область дала хорошие показатели. Деловые и политические качества – он организатор, человек, который знает дело, вникает в дело, – это правильно. Есть у него и недостатки, о них он знает.

Учитывая все это, правильно члены Бюро сегодня высказывались: человек, который должен объединить, который пользуется огромной популярностью, огромным доверием, таким человеком является Шараф Рашидович. Давайте единодушно выйдем на пленум, выдвинем его кандидатуру и поддержим, и я думаю, что наша организация это хорошо воспримет.

Это на нас на всех налагает огромную ответственность. Шарафу Рашидовичу во многих делах придется помогать. Правильно здесь товарищи говорят: в первую очередь, в делах хозяйства, в промышленности, в строительстве, особенно в сельском хозяйстве. Тут, члены Бюро, свою тележку надо тянуть. Если мы не будем тянуть, дела по-всякому могут складываться. В сельском хозяйстве год на год не приходится. Если каждый из нас не будет тянуть, мы Шарафа Рашидовича можем поставить в тяжелое положение.

Нам всем надо понимать о полной ответственности и очень серьезно помогать и тянуть республику, потому что в ЦК у нас будет спрос по делам. Если мы будем выполнять план, будем обеспечивать страну хлопком, шелком и другими продуктами сельского хозяйства, к нам будет отношение хорошее.

Так что, товарищи, будем голосовать или нет?».

Голоса с мест: «Нет!».

Р. Мельников: «Предложение о Шарафе Рашидовиче принимается единодушно».

Итак, стенограмма заседания наглядно подтверждает, что каких-то особенных споров по кандидатуре 1-го секретаря в Бюро ЦК КП Узбекистана не было. Ничего она не упоминает (даже намеком) и о звонке Хрущева. Все это указывает на то, что к моменту заседания все члены Бюро уже, видимо, определились с главной кандидатурой, поскольку хорошо представляли себе расклад сил в самой республиканской элите, а также мнение Москвы, которая хотела видеть на этом посту именно «самаркандца» Рашидова. Судя по всему, узбекская элита сделала ставку на него по нескольким причинам, но главной была одна: за годы своего президентства он сумел обзавестись в Москве большими связями, которые, в случае попадания его на высший пост, гарантировали республике хорошие перспективы развития.

Можно с уверенностью сказать, что даже самые активные сторонники Рашидова, выбирая его на высший пост, даже не могли себе представить, что эпоха его правления растянется почти на четверть века (если точно – 24 года и 7,5 месяцев). По сути Рашидов повторит путь Амира Тимура, который тоже принадлежал к самаркандцам и правил страной чуть большее время – 35 лет. Однако, уступив Тимуру в сроках правления, Рашидов сравняется с ним в другом: он сумеет вознести самаркандский клан на вершину политического Олимпа, вернув ему утраченную в 30-е годы верховную власть.

Отметим, что проигравший А. Алимов внакладе не останется: его переведут в Ташкент и назначат Председателем Совета Министров Узбекистана. А президентом республики вместо Рашидова станет женщина – 39-летняя Ядгар Насриддинова, что было весьма характерно для СССР, где женщины все более активно участвовали в государственном управлении. Достаточно сказать, что в июне 1957 года в состав Президиума ЦК КПСС (бывшее Политбюро) впервые вошла женщина – 47-летняя Екатерина Фурцева. Что касается Узбекистана, то там женщины тоже были в авангарде общественных процессов: в 1958 года в республике был проведен 1-й съезд женщин Узбекистана. К тому времени примерно около 40 представительниц слабого пола работали секретарями обкомов и горкомов (к середине 60-х их число вырастет до 80 человек), около 1800 – секретарями первичных партийных организаций (к середине 1960-х их станет 2400), около 75 женщин возглавляли промышленные предприятия (116 к середине 1960-х), около 20 – колхозы (более 30 к середине 1960-х). Почти полсотни узбекских женщин были Героями Социалистического Труда (75 к середине 1960-х).

Восхождение Ядгар Насриддиновой к высотам высшей государственной власти опять же было типичным явлением для СССР, когда люди из самых низов имели возможность подняться на самый верх государственной власти. Ядгар родилась в 1920 году в трудовой семье и по сути росла сиротой (за что и получило свое имя, которое в мусульманских странах дают именно сиротам). Ее отец работал грузчиком в Коканде и однажды, вернувшись домой сильно уставшим, лег спать на земляном полу и получил сильнейшее воспаление легких. Вскоре он умер. А спустя несколько месяцев 13-летняя жена покойного родила на свет девочку. Как расскажет позже сама Я. Насриддинова:

«У дедушки моего было несколько жен. И у каждой – дети. Пока мама выполняла работу по дому, она была нужна семье. А когда родилась я, стала мешать. Однажды дедушка посадил нас в повозку, отвез на 50 километров от Коканда и в одном из кишлаков вторично выдал маму замуж. Отчиму я оказалась и подавно не нужна. Он был жутким наркоманом, ничем не занимался. Когда мне исполнилось 6 лет, решил от меня избавиться – взял за руку, вывел на дорогу и оставил одну на обочине. Подошли люди, видят: ребенок плачет – взяли меня к себе. До 11 лет я переходила с рук на руки: то одна семья возьмет меня, то другая. В 1931 году меня определили в первый в Узбекистане детский дом. Потом было ремесленное училище, рабфак Ташкентского института железнодорожного транспорта…».

Партийная карьера Насриддиновой началась в 1942 году, когда она, закончив Ташкентский институт железнодорожного транспорта, стала секретарем ЦК ЛКСМ (узбекский комсомол). В 1946 году ее избрали 1-м секретарем Ташкентского обкома. Затем она была 2-м секретарем ЦК ЛКСМ Узбекистана, министром промышленности строительных материалов республики, а в 1955–1959 годах трудилась в должности заместителя Председателя Совета Министров Узбекистана.

Насриддинова по своему характеру считалась сильной женщиной (характер она закалила еще в детском доме), которую боялись даже многие ее коллеги-мужчины. Она принадлежала к ферганскому клану и назначение ее президентом республики было естественным ходом событий: несмотря на ряд поражений, понесенных этим кланом после ухода с поста Первого секретаря их ставленника Амина Ниязова, они продолжали играть существенную роль во власти. Как гласит легенда, Рашидов видел на посту президента другого человека, однако «ферганцы» опередили его: предложили Хрущеву кандидатуру Насриддиновой и тот это желание поддержал, поскольку увидел в этом сильный идеологический ход – назначение женщины на пост одного из национальных лидеров поднимало авторитет СССР в глазах мирового сообщества.

Глава 10

«Догнать и перегнать!»

Тем временем следующей среднеазиатской республикой, где в самом конце 50-х сменилась власть стал Казахстан. Там с 1954 года (после замены сталинца Жумабая Шаяхметова) в течение шести последующих лет к власти ставились исключительно славяне (русские или украинцы), поскольку казахам Хрущев не доверял (считал их националистами). В 1954–1955 годах Казахстаном правил П. Пономаренко, в 1955–1956 – Леонид Брежнев, в 1956–1960 – И. Беляев. Наконец, в январе 1960 года Хрущев решил вернуть казахам их права на верховную власть и разрешил привести к власти в республике своего человека – 49-летнего Динмухамеда Кунаева, который до этого пять лет работал председателем Совета Министров Казахстана. Говорят, протеже Кунаева перед Хрущевым был Леонид Брежнев, который в бытность свою хозяином Казахстана крепко подружился с Кунаевым. Однако уже очень скоро Хрущев пожалеет о том, что послушался Брежнева.

Хрущевская коса натолкнулась на кунаевский камень уже очень скоро – спустя год. Хрущев задумал перенести столицу республики из Алма-Аты в Акмолинск и переименовать его в город Целиноград, однако Кунаев выступил резко против обоих решений. Более того, он убедил в правильности своей позиции большинство коллег по руководству республикой. В итоге Хрущев смог довольствоваться половиной задуманного: Акмолинск он все-таки переименовал, но сделать его столицей не смог. Зато он сумел образовать в Казахстане три края: Целинный, ЮжноКазахстанский и Западно-Казахстанский.

Все эти стычки настроили Хрущева против Кунаева и он только ждал повода к тому, чтобы отправить его в отставку. Такая возможность появилась у Первого секретаря в декабре 1962 года, когда Кунаев решительно выступил против передачи нескольких районов Казахстана своим ближайшим конкурентам: Узбекистану и Туркмении (например, к Узбекистану отходили два сельскохозяйственных района Чимкентской области, где сеяли хлопок). В итоге Хрущев снял Кунаева и назначил на его место 48-летнего Исмаила Юсупова, до этого работавшего секретарем Южно-Казахстанского обкома и отраслевым секретарем ЦК. Причем он был не казахом, а уйгуром, что изначально должно было быть воспринято большинством казахов отрицательно. Но Хрущеву на это было наплевать, поскольку в скором времени он собирался построить в стране коммунизм и отменить на территории СССР все национальности. Вот как об этом вспоминал сам И. Юсупов: