На пути к мысу Горн

17:00

Идет дождь, все промокло. Кажется, и моя душа стала мокрой, и ее можно выжимать как губку. От такой работы, то ставя, то убирая паруса, я дышу, словно старый астматик, лицо покрылось потом, хотя в воздухе пахнет морозом. Пришло письмо от Оскара. Он пишет, что ветер после 18 часов будет уменьшаться. Барометр тоже ползет вверх – 1021 мбар.

21:50

Ветер стихает на южном горизонте. Сквозь тучи просматривается голубое небо. Буду увеличивать парусность. Раскручу стаксель и отпущу грот до первой полки. Холодно, ветер из Антарктиды. Мерзнут ноги, сапоги не греют, носки мокрые.

Мне часто говорят: «Ради чего ты совершаешь экспедиции, одну за другой?» Я отвечаю: «Я живу результатом поиска». А в поиске – усердие. Мне необходимо предпринять попытку, пуститься в путь.

Цели экспедиции я всегда ставлю приблизительно, ведь в пути множество случайностей. Ты не можешь знать, когда вернешься. С одной вершины горы видна другая. Но если идти в такую дорогу за плату и подыматься на Эверест ради денег (работать за вознаграждение), словно нанятый по контракту, то ты лавочник, а не человек. И тем более не путешественник – человек, который знает только направление пути. Для путешественника важно идти, а не прийти куда-то, ибо приходим мы только к смерти.

Сын Николай, если ты хочешь стать мудрым, держи в уме эти слова из притчи 1.7: «Начало премудрости – страх Господень».

Без меры грешен перед правдою Божией; тяжко душе моей, страшно душе моей пред правдою Божией. «Спаси меня, Боже, я погряз в глубоком болоте, и не на чем стать, я изнемог от вопля, засохла гортань моя, истомились глаза мои от ожидания Бога» (Пс. 68:3,4).

Только в старости я начал предугадывать движение противоборствующих стихий: ветра и океанской воды.

21 февраля 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, помилуй меня, грешного.

Сегодня мои именины, день моего небесного покровителя – святого великомученика Феодора Стратилата.

Святой мученик Феодор Стратилат жил на рубеже II–III веков, происходил из города Евхаит (Малая Азия), был правителем города Гераклея Понтийская (ныне Эрегли). За исповедания христианства при императоре Ликинии в 319 году был предан жестоким мучениям, а затем обезглавлен мечом.

Мне важно увидеть восход.

04:29

Иду в точку:

54° 30’ – Ю. Ш.

146° 00’ – З. Д.

Увеличил парусность. Ветер стихает, а волна от прошедшего шторма еще не успокоилась: яхту раскачивает, а паруса хлопают. Оскар передал, что на 63-й градус южной широты приходится центр небольшого шторма. И этот шторм 22 февраля после 18 часов захватит меня крылом, скорость которого – 40–50 узлов. Но обещают, что шторм не будет длительным – всего 12–15 часов.

06:30

Сегодня полное лунное затмение. Но я его не увижу – небо затянуто тучами полностью, без просветов.

Оскар прислал прогноз и рекомендует идти в точку 55 градусов южной широты и 140 градусов западной долготы.

И еще прислал сообщение, что сегодня американцы будут сбивать свой старый спутник-разведчик и на мой район Тихого океана до 4 марта будут падать его обломки. Только этого мне еще не хватает! Мало того что айсбергов в воде остерегаться надо, так еще и голову надо беречь от падающих с неба осколков.

Господи, Иисусе Христе, спаси и сохрани от людской глупости!

Все-таки человек еще очень далек от того, чтобы достойно вести себя в космосе. Если запускаешь спутники, то после их отработки – забери их, доставь на Землю и отправь в утиль, а лучше бы отправить в бесконечный космос, в другие галактики. Но не загрязняй атмосферу и океан таким варварским способом.

Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, молитв ради Пречистые Твоея Матери и всех святых, помилуй меня. Аминь!

Курс – 105. Скорость – 7 узлов. Ветер – 20–25 узлов W. Барометр —1027 мбар.

До мыса Горн – 2782 мили, при скорости 7 узлов – 15 дней.

Такое же примерно расстояние от Кергелена до Олбани – 2780 миль. От мыса Доброй Надежды до Олбани – 3700 миль – 21 день. От мыса Доброй Надежды до Олбани – 3000 миль – 17 дней. От мыса Горн до Олбани – 6700 миль – 38–40 дней. Прошел 4390 миль.

Вышел на палубу, поднял голову. Надо мной было только темное небо, усеянное звездами. Постепенно мои глаза привыкли к темноте. В путешествиях я привык определять время по звездам.

Сколько я уже не чувствовал запаха костра? Таежного костра. Здесь в океане нет запаха. Соль без запаха. Я считаю, что самая чуждая человеку стихия – это стихия морская. Здесь для человека нет ничего такого, что бы могло его умилять. Нет звуков, нет ярких красок, нет ничего, на чем бы мог остановиться глаз. Для глаза человеческого требуются и вертикальные линии, и горизонтальные, а здесь их нет. Да и под собой не ощущаешь твердой почвы. Все это еще с большим трепетом напоминает ту жизнь на берегу. Я часто здесь вспоминаю, даже иногда во сне вижу и слышу запах костра и нашу уссурийскую тайгу. Какое было блаженство охотиться в тайге, идти зимой по следу зверя, спать у костра.

Я любил ночевать под открытым небом без палатки просто у чуть горящего костра, сложенного из бревен – нодьи, или, как ее ласково называют охотники, «Надюша». Только возле нее в зимнюю стужу по-настоящему согреется охотник и спокойно выспится. Сделать и зажечь нодью непросто. Для этого нужен ровный сухой кедр с плотной, без гнили сердцевиной и без сучков в нижней части ствола, а толщина ствола должна быть определенной, не больше полного обхвата. Нелегко найти такой кедр. Не всегда мне приходилось спать у хорошей нодьи. Если кедр попадался кривой, с сучками или с гнильцой, у такой нодьи не только хорошо не выспишься, но и замерзнешь.

Но вот я нашел подходящий для нодьи кедр, спилил, разделал на два двухметровых отрезка, потом вытащил их на ровную площадку и накатывал один на другой стенкой. Затем подпер стенку с торцов длинными кольями, чтобы верхнее бревно не свалилось, воткнул в паз между бревнами с той и с другой стороны множество смолистых лучин и щепочек. Когда все было это сделано, поджег все их разом. И пока они разгораются, пока обхватывают широким ровным пламенем всю оболонь верхнего бревна, я тем временем рублю хворост, тонкие сушины и развожу костер возле нодьи в двух метрах. Когда земля от костра прогрелась, разгребаю жар и пепел тщательно притаптываю и на этом черном пепелище настилаю пихтовые ветки. За спиной сооружаю каркас из жердей и рогатин, которые обтянул целлофановой пленкой, и получилась как бы стенка-экран.

Когда с лагерем было покончено, я начинал приготовление ужина. Нодья горит ровным жарким пламенем часов десять. Правда, снизу от мерзлой земли, сквозь мерзлые ветки в бок тянет холодом, и время от времени наползает на тебя едкий дым или падает отскочивший от нодьи уголек. Но это все мелочи, на которые уставшее тело не обращает никакого внимания. Спать! Спать! Спать!

Сын Николай! Никогда не употребляй клятвы и не призывай имени Божия всуе.

Сохрани это правило до конца своей жизни.

Я на своей яхте «Торговая сеть «Алые Паруса» продвигаюсь на восток со скоростью 10–12 узлов.

До мыса Горн – 3000 миль. Планирую оставаться в центре коридора «Antarctica Cup» в районе 52–54 градуса южной широты. Все время думаю, как примут нас мыс Горн и пролив Дрейка на этот раз.

Пролив Дрейка соединяет южные части Атлантического и Тихого океанов. Высота волн в проливе иногда достигает 30 метров, а между волнами могут скрываться айсберги. Пролив Дрейка назван в честь «Пирата Елизаветы» – английского капера, позже – вице-адмирала сэра Фрэнсиса Дрейка, обогнувшего мыс Горн в 1578 году во время своего кругосветного путешествия. Пролив Дрейка является самым широким проливом на Земле – в самой узкой части он достигает ширины около 820 км. Также является и самым глубоким – с глубиной более 5000 м.

Необычным будет, обогнув мыс, продолжать путь на восток. В предыдущих походах яхта всегда уходила на север, к экватору. Но в этот раз нужно оставаться в этих широтах до самой Австралии. Хочу поблагодарить всех, кто переживал и молился за нас с яхтой во время шторма. Спасибо. У меня на борту частичка мощей святого апостола Андрея Первозванного. Я уже второй раз иду с ними вокруг света на этой яхте. В этот шторм были моменты, когда мы шли на пределе, но я себе говорил, что нужно бороться, и просил яхту подниматься после очередного удара, ведь мы должны вернуть мощи в Россию. Было страшно думать, что, если со мной что-то случится, мощи останутся здесь, в Южном океане, на большой глубине.

По календарю сегодня полная луна, и так хочется ее увидеть, но небо сейчас все затянуто тучами. Ночью темень такая, что бушприта не видно. Постоянно идет дождь, переходящий в мокрый снег. Вся экипировка мокрая. Я чередую один мокрый костюм с другим, таким же мокрым, но он, повисев пару часов на вешалке, вроде как «подсыхает». Сыро на палубе, сыро в каюте. Конденсат повсюду – на переборках, на потолке. Спальный мешок выглядит так, как будто его постирали, но не высушили. У меня есть пара спальных мешков, но хотелось бы штук десять. Волна в океане большая, и нет возможности открыть люки для проветривания. Сырость и холод – вот основные проблемы. В Южном океане бывают ураганы и гигантские волны – но они приходят и уходят, а холод держится 24 часа – дни, недели, месяцы. Вот сейчас сижу в навигационной рубке – ноги завернуты в пластиковые пакеты, чтобы уменьшить теплопотерю. Сапоги все мокрые, их кожа пропиталась водой. Сколько перепробовал за все годы плавания в Южном океане, но ни одни не выдерживают испытаний. На северо-востоке виднеется голубой просвет на облачном небе.

Мои размышления прервал свист закипевшего чайника. Надо пить чай и немного отдохнуть. Ночь будет сложная, барометр падает к изменению погоды. Я живу бок о бок с опасностью с тех пор, как моя яхта отошла от причала Олбани. Каждый день я выживаю. Каждую секунду я могу погибнуть. Весь мой путь вокруг Антарктиды – это одна тягостная работа.

Запустил двигатель для подзарядки аккумуляторов. Уже вечер, солнце скрылось где-то за тучами. Должно быть, заходит за горизонт. Но я ни солнца, ни горизонта не вижу. Все в тучах в мокром тумане.

Ветер усиливается до 30 узлов WSW и больше. Убрал грот на одну полку. Ночь темная. Все небо затянуто тучами, хотя там, за тучами, прячется полная луна. Но тучи не дают ей освещать нам путь.

22 февраля 2008 года

Тихий океан.

Боже, милостив буди мне, грешному. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!

53° 44’ – Ю. Ш.

153° 10’ – З. Д.