– Ты посоветуй – в чём к курантам быть?
Ерёма, не желая торопиться,
Ещё налил, чтоб другу угодить.
И на бутылке импортной – с Китая
Вдруг разглядел Восточный гороскоп.
– Ну, значит, ждёт планида нас такая –
«Овечки год»! – солидно он изрёк.
Читает дальше этикетку лихо
И узнаёт, что знак тот – не простой!
Вести себя на праздник нужно тихо
И не жевать селёдку с колбасой.
– А что ещё? – Фома увлёкся мыслью,
Год встретить новый, словно Мандарин.
В ответ Ерёма: – Вот остатки выпью,
Да сбегаю обратно в магазин.
Ведь, продолженье на другой бутылке
Тот гороскоп на их беду имел
И крепко помутилось вдруг в затылке,
Когда Фома итог уразумел.
Ему не в нос такое предложенье –
Смиренным быть за праздничным столом.
Вкушать лишь с овощами угощенья
И запивать их только молоком…
– А нет ли там иной, какой программы? –
Зашел к Ерёме он издалека,
Не ожидая окончанья драмы
В сжимании привычном кулака.
Как провокацию воспринял и издёвку –
Старинный тот Восточный гороскоп.
За это со змеёю поллитровку
Расколотил о дружеский он лоб.
Их принудительным трудом лишь примирили.
В «январских выходных» теперь – спецы:
И снег мели. И лёд под ним долбили.
И всё по трезвости – сулил как «Год Овцы»!
Истопник
Когда дымком потянет по округе,
Как русской не воздать хвалу печи?!
Морозы с нею не страшны и вьюги,
Лишь успевай – дрова в неё мечи.
А в банный день, очистив поддувало
И натаскав колодезной воды,
Что не погреться? Как всегда бывало
От древнерусской нашей старины!
Так что понятны хлопоты при этом –
Дров запасти, каких позволить смог.
И так, хватило, чтобы их до лета,
Когда последний убежит сугроб.
Да только ль чурки топору подвластны?
В хозяйстве сельском – множество старья,