Один день Фёдора Игоревича

Вход 4к, – говорит.

Чел, у меня курнуть есть, бухла могу взять? – попытался торговаться я.

БОМЖ что ли? – огрызнулся он.

Сама ты БОМЖиха, – говорю, даю пятёру, делать нех.

Не дерзи, у меня работа такая.

Без обид, чел.

Забираю 1к сдачи, внутрь захожу, раздеваться отказываюсь (куда там? – в карманах вся моя жизнь), сразу говорю: Лена свободна? У меня заказано.

Ааа… Пришёл-таки, – говорит очкастая тётка (бля, таких берут в стрип-клубы работать?). – Она ждёт уже. Иди вон за тот столик (тычет пальцем), сейчас подойдёт. – Взял в баре рома с колой. Взять ещё порцию – будет бутылка рома в магазе. “Ебаные цены”, – думаю.

Привет, – слышу. Глаза поднимаю – прикольная деваха. Такая брюнетка среднего размера, при этом с сисяндрами 3,5 размера, лицо кукольное, милое. Взгляд опускаю – жопка упругая. Одна из тех, на кого в детстве дрочил.

Ништяк, – думаю. – Привет, – говорю.

Федя?

Угу.

Приватный танец?

За твой счёт? – недоумение в её глазах. – Бля, чувиха, я не толстосум и не любитель дрочева. Если хочешь просто на бабосы развести, я пошёл.

Извини, я ж на работе. Знакомимся. Да? – улыбается и усаживается ко мне на колени. Ход неплохой, нечего сказать. Я начал ощупывать офигенное тело..

Э, цыц! – говорит она. – У нас на работе нельзя. Да и с чего ты вообще решил, что можно?

Я и не думал можно или нет, рефлекс, – говорю.

Пойдём в приватную комнату, проверим твои рефлексы, – отвечает шёпотом на ухо, своим пирсингованным языком цепляясь за мою серьгу.

Бля, погнали, – расплываюсь в довольной ухмылке. Смотрю на свою ширинку – вроде не заметно моментально возникший стояк. И мы, оба такие довольные, бежим за ручку в приватку №4…

4

Выхожу на остановке. Надо как-то освежиться, кроет сильно. Иду в ларёк, беру бутылку "Окского" и Dirol. Залпом валю банку, зажёвываю жвачку и иду "на ковёр" к бывшему начальнику.

Захожу в приёмку – тут очереди нет, секретарша одна.

Привет, – говорю, обводя взглядом пустое помещение. – А можешь сделать?..

Ты дурак? – перебила она. – Люди же ходят, палево.

Я кофе хотел, – говорю. – Меня кроет бешено, ща спалюсь нахер. Хоть на пять минут в себя зайти, чтоб с ним поговорить. – Взглядом показываю на дверь кабинета начальника. (Она покраснела и смутилась)

Ой, блин, извини, – говорит. – Совсем заработалась… Сейчас сделаю.

Мне кто-то из коллег уже говорил, что она по мне сохнет, но т.к. начальника она ублажала постоянно, интереса к себе не вызывала особо. Кстати, почему говорят сохнет? Мне кажется, тут уместнее сказать мокнет/плывёт/течёт… Но уж точно не сохнет. Если сохнет, дело дрянь. Смазка бессильна…

Она подала кофе, я взял.

Спасибо, – говорю. Встал, пошёл.

Здрасти, – сказал начальнику и закрыл за собой дверь.

Здравствуй, Фёдор, – сказал он. Привстал. Мы пожали руки. Расселись. – Понимаешь, надо чтобы ты написал заявление по собственному желанию…

Конечно, – говорю. – Спасибо, что не по статье. Ничего страшного.

Точно? – спрашивает. – Время тяжёлое, работу найти трудно.

Не страшно.

Ну как же? Деньги, жильё…

Какие деньги? Успокойтесь. Думаете я жил на эти деньги? Я за первую зарплату проставился на десятку.

(Получал я 12к/мес. Работал сутки через трое. Половину суток работал, половину отдыхал, жрал, спал… Работал в охране на заводе. Обходили территорию в течение 2-х часов, потом 2 часа отдыхали. Халява, а не работа. Левака стриг на 30-50к/мес, со сбытом проблем не было никаких. Увольнялся из-за конфликта с коллегой-быдланом. Он был из какой-то дремучей глуши, такой весь быдлючий-ебучий; посему его не могли не бесить мои длинные волосы, что он и высказал в последний рабочий день в раздевалке после смены; подтверждая мои предположения на счёт его скудного образования и словарного запаса, он добавил свои предположения по поводу нетрадиционности моей сексуальной ориентации. Меня это улыбнуло, я поблагодарил его за то, что он не стал держать в себе свою неприязнь ко мне и призвал его на борьбу с такими как я активными действиями с его стороны, не забыв при этом упомянуть моё сугубо личное мнение о такой черни, как он. Он вскипел злобой изнутри всей своей никчёмной душонкой, проорал что-то про его службу в армии (для устрашения, я так понимаю) и кинулся на меня. Засранец успел вцепиться в мой балахон своими грязными, в мозолях, ручищами, из-за чего мне пришлось дать ему первый удар гадом по голени, чтобы он осел и мне было удобнее его добить. Я замахнулся правой рукой, он рефлекторно от неё закрылся и я спокойно, без замаха, вырубил его в висок левой. Для верности топнул его ногой сверху по голове и попросил напарника помочь оттащить этот кусок мяса в сан. часть. Я вполне осознавал, что начальник будет вынужден уволить нас двоих за данный поступок; но работой я никогда не дорожил, так что сей факт меня не волновал ни в коей мере.)

Ну да, ну да… – сказал он. – С общежития надо будет съехать через 2 недели.

Мне одной хватит, – сказал я и встал. – Расчёт сейчас дадите?

Да, спроси у Насти, деньги готовы.

Я вышел в прихожую – народа так и нет.

Деньги давай, шмотки рабочие в шкафчике. – положил ключ на стол.

Она дала деньги за полтора месяца: В расчёте.

Я двинул в общагу, надо было переодеться и захватить ещё бабла.

9

Мы добрались до Покры, стали выходить.

Отмучились, – сказала старая контролёрша.

Да Вы не ругайтесь, простите нас. Мы молодые и пьяные, – выпалил жизнерадостный Док ей в ответ.

Хорошо, что про накуренных ты умолчал, – сказал я ему и мы заржали.

Бля, да вы полдня уже тусите, сволочи! – мы обернулась – то негодовал встречающий нас Медведь.