Квантовый мост

Оба снова погрузились в молчание, размышляя о происшествии и связанных с ним деталях. Прошло несколько минут, прежде чем Рогов, словно очнувшись от сна, взглянул на часы и виновато сообщил:

– Простите, мне уже пора. Меня ждут.

У Инги чуть не вырвалось: «Кто ждет?» – но она вовремя прикусила язык. Вежливо улыбнулась и спрятала телефон в карман куртки, небрежно брошенной на соседнее кресло.

– Понимаю, мне тоже пора, – сказала она, доставая бумажник.

– Не стоит, – вскинул руки следователь, – все оплачено.

– Это вы зря, – заметила Инга с укором и сунула бумажник обратно в рюкзак.

Когда они вышли на улицу, уже смеркалось. Столпотворение часа-пик пошло на убыль, на тротуаре стало просторнее, дорожные пробки рассосались.

– Спасибо за занимательную и приятную беседу, – улыбнулся Рогов, протягивая руку. – Звоните, если что-то еще пожелаете сообщить.

– Взаимно, – коротко, но искренне ответила Инга и пожала его горячую твердую ладонь, – Обязательно.

Она зашагала обратно в сторону здания института, где неподалеку от входа стояла ее машина. Пока шла, чувствовала устремленный на нее взгляд. Возникло желание обернуться, помахать рукой, но Инга усилием воли удержалась. Пусть смотрит, не жалко.

10

В назначенный час она, покормив Жосю и наскоро выкурив сигарету, открыла скайп и набрала сына.

– Привет, мам, – ответил искаженный динамиками мальчишечий голос. На экране возникло узкое светлое лицо с острым подбородком, обрамленное копной волнистых соломенных волос. Большие синие глаза смотрели грустно, даже испуганно. Взглянули в объектив камеры лишь на мгновение, а потом уставились, как обычно, куда-то мимо.

– Приветики! – весело сказала Инга и помахала в камеру. – Как поживаешь?

– Все прекрасно, – быстро ответил мальчик. – А как ты?

– Я-то хорошо, а вот ты давай-ка, рассказывай, чего невеселый такой?

– Я невеселый?

– А то я не вижу!

Алекс вздохнул, посмотрел в сторону, тихо заговорил:

– Ну… история. Урок истории. Негры.

– Чернокожие, – мягко поправила Инга. – При чем здесь они?

– Я сказал… – мальчик потупил взгляд, – что у чернокожих нет ни капли ДНК неандертальцев. Я читал. Журнал по биологии.

– Та-ак, – Инга сглотнула, всматриваясь в своего уводящего взор ребенка. – И что?

– Ильяс крикнул мне… что я расист.

– Этот тот, чьи родители из Замбии? – вспомнила Инга.

– Угу. Фрекен Хартман велела мне уйти. Из класса.

Инга закусила губу, затеребила заусеницу на пальце.

– А фрекен полагает, что в ДНК современных африканцев имеются следы генома неандертальцев? – не удержалась она, но тотчас спохватилась, махнула рукой. – Алекс, не расстраивайся, ты не сделал ничего дурного. Папа в курсе?

– Да. Он завтра пойдет в школу. Вызвали.

– Все будет хорошо…

– Не будет, – отрезал Алекс и взглянул на мгновение ей в глаза. Она успела заметить в них блеск. – У меня не будет.

– Да что ты, солнышко, – Инга попыталась улыбнуться, но получилось с трудом, – конечно же…

– Не будет! – мальчик упрямо тряхнул копной волос.

– Да нет же! Почему ты…

– Я знаю. Потому что… – он замялся, почти отвернулся от объектива камеры, буркнул едва слышно: – знаешь сама.

– Алекс!

– Мне пора делать уроки. И спать. Пока.

Инга, сглотнув ком в горле, кивнула и выдавила улыбку. Вложив в голос как можно больше нежности, пожелала сыну спокойной ночи и отключилась.

Крышка ноутбука с треском захлопнулась, стул отлетел к стене. Сигарета запрыгнула меж тонких губ, зажигалка после недолгого сопротивления уступила и выплюнула ровный желто-красный бутончик пламени. Затяжка, другая, и струя сизого дыма устремилась в начинающий желтеть потолок. «Знаешь сама». Слова прозвучали, как скрежет ключа в старом заржавевшем замке, за которым пряталось тягостное, почти забытое чувство вины.

Постаравшись отодвинуть подальше бессмысленные здесь и сейчас переживания о сыне, Инга потратила остаток вечера на размышления о разговоре со следователем, одновременно просматривая научную литературу как в бумажных изданиях, так и в виде электронных публикаций в поисках случаев, похожих на происшествие с Буковским. Просидев за компьютером до самой полуночи, она не обнаружила ничего, кроме нескольких статей о синдроме внезапной и необъяснимой смерти и описания самоубийства художника Тобиаса Вонга, который повесился во сне в 2010 году. Ни то, ни другое никак не могло помочь в понимании странного феномена, который открылся в связи с жуткой смертью несчастного пациента. В конце концов, Инга пришла к заключению, что поиски бесплодны и результата, скорее всего, не принесут. Силы и время она решила посвятить изучению уже случившегося. Она твердо вознамерилась завтра вновь, и в этот раз с участием опытных коллег, проанализировать результаты полисомнографии. А через несколько дней – еще раз связаться с Роговым, когда будет готово полное и окончательное заключение судмедэкспертизы. Возможно, даже появится шанс получить его копию и внимательно изучить.

Укладываясь в постель в первом часу ночи, Инга со стыдом вспомнила, что так и не перезвонила Жене. Вряд ли он из-за этого обидится, но такое поведение было не в ее правилах. Строго-настрого наказала себе связаться с приятелем завтра же с утра, и с этим провалилась в сон.

11

Утро выдалось просто отвратительное. Инга проигнорировала будильник и позорно проспала; открыла глаза за десять минут до начала рабочего дня. Рассыпая матерки, она наскоро умылась, выхватила из холодильника банку фруктового йогурта и, насыпав Жосе сухого корма, выбежала из квартиры.

Сев за руль, она повела неторопливо и осторожно. Гнать в час-пик при всем желании не вышло бы, но это вызвало облегчение: стресс за рулем ни к чему хорошему не приводит. К тому же есть возможность перезвонить другу. Она набрала номер на телефоне, подключенном по блютусу к машине, и вскоре в салоне послышались гудки дозвона. Через несколько секунд тихий, чуть грустноватый мужской голос ответил:

– Инга, здорово!

– Привет, Женька! Прости, вчера совсем замоталась, совершенно забыла перезвонить…

– Да ладно, – а ведь в голосе у него не грусть, а скорбь, подумалось Инге, – уже и не актуально.

– В чем дело-то было? Может, я еще… – она дала по тормозам и вывернула руль, избегая столкновения с подрезавшим ее фордом. – Вот дебил! Прости, это не тебе. Говорю, может, я еще смогу что-то сделать?

– Уже вряд ли, – невесело усмехнулся Женя, – я насчет Ирины Владимировны звонил. Меня Наташа попросила ее к тебе в институт определить.

– А что с ней такое? – насторожилась Инга. Она знала его тещу, эту мягкую, добрую женщину, виделась с ней разок, когда была в гостях у Жени и его семьи. Ирина Владимировна оставила очень приятное впечатление – спокойный рассудительный человек, начитанный и внимательный.