Дар сверхчувствительности. 34 упражнения, которые помогут превратить чрезмерную восприимчивость в силу

У других, сверхчувствительных, защитная сеть слабо выраженная и отбор информации менее строгий. По этой причине они получают огромное количество не всегда воспринимаемой ими информации, приходящей из самых разных источников. Слабая способность к обработке всех поступивших извне данных не мешает сверхчувствительным людям реагировать – как принято говорить, но это несправедливо – «остро реагировать». Они сильнее воспринимают шумы, запахи, холод, жару и даже малейшие дисфункции организма. Они улавливают все виды сигналов эмоционального порядка и отвечают на них с определенной интенсивностью – это слезы на глазах и приступы ярости или взрыв радости в то время как собеседник, который ничего такого не заметил, неспособен понять столь бурной реакции. Этот важный поток в равной степени влияет на уровень когнитивных способностей. Переполненный полученной информацией, их интеллект уникален, он более интуитивный. Сверхчувствительные «схватывают» ситуацию и находят решения, порой не зная, как получили понятный и правильный ответ. Они никогда не идут по путям традиционной логики.

Сверхчувствительные «схватывают» ситуацию и находят решения, порой не зная, как получили понятный и правильный ответ.

Мой собеседник привел два примера, в которых я немедленно себя узнал.

Первый – это банальная история про коллегу, с которым ты пересёкся в лифте или возле принтера. Хотя этот обмен произошел кратко, формально, сверхчувствительный интуитивно знает, что у случайно встреченного им человека есть проблема. Эта вспышка не когнитивного порядка, но она относится к чувствительности: интонация в голосе, грусть во взгляде, нетипичное движение, крошечные знаки, пойманные в моменте, которые сложно назвать или идентифицировать, но которые не оставляют равнодушным. В таких ситуациях у сверхчувствительных всегда есть опасения произвести впечатление человека, который несет всякий бред. Другие же не заметили, что с коллегой что-то не так. На следующий день все узнают, что тот самый сотрудник, стоявший у принтера, получил письменное уведомление об увольнении. Окружению может показаться, что сверхчувствительный – провидец. Из-за этого его предпочитают обходить стороной. Но он не экстрасенс, а ясновидящий. Напряженность ситуации настолько смутила чуткого человека, что он чувствует себя плохо весь оставшийся день.

Второй пример еще более волнующий. Я думаю, каждый из нас когда-либо жил со своими друзьями. Например, оставался на выходные или на каникулы. Ритм группы естественно задается большинством. Организованные экскурсии, праздничные блюда, оживленные вечера. Сверхчувствительный не может находиться в оживленной среде очень долго. Для него совсем скоро всё становится «слишком». Он пропускает прогулку, чтобы остаться почитать в комнате, и ложится спать пораньше. Он изолируется. Похоже, что человек с гиперчувствительностью не принимает участия в жизни других людей, в особенности своих друзей. Со стороны может показаться, что он скучает или избегает контакта, но в действительности он очень ценит товарищей. Иногда сверхчувствительный нервничает и может даже взорваться. Друзья считают его капризным и винят в странном поведении. Восприимчивый человек и сам себя осуждает за то, что недружелюбен, хотя в глубине души высоко ценит близкие отношения. Он будет объяснять свое поведение травмами детства. Однако это не так: в данной ситуации сверхчувствительный просто перегружен насыщенным потоком информации и захватывающими сигналами. Другие, в отличие от него, умеют отсеивать и обходить стороной половину этих сигналов. Восприимчивый устал от постоянного «слишком», ему нужно сузить поле своего восприятия, чувствительности и эмоций, чтобы восстановить силы. Для него это привычный ход вещей.

Я слушал этого молодого докторанта, и с глаз постепенно спадала пелена, которая всю жизнь застилала мою реальность. Нет, я не злился, мне не было неловко, я чувствовал себя нормально. Раньше я ощущал одиночество, когда сталкивался с сомнениями и странностями, между которыми не видел никакой взаимосвязи. Но оно было: все необычные явления заставляли меня чувствовать себя не в своей тарелке, порой я чрезмерно реагировал и нуждался в уединении, ощущал потерянность в толпе и собственную ненормальность. После общения с докторантом я начал все понимать. Мое прошлое обретало смысл.

В ту ночь я не мог сомкнуть глаз. Я помнил все, что мне твердили в детстве, все, что говорил сам себе, чтобы обозначить состояния, которые проживал: неадаптированный, идиот, параноик. Я совсем не щадил себя, но ждал пощады от окружающих. Эти суждения камнем ложились на сердце, и порой я терял веру в себя.

Я еще раз тщательно обдумал разговор с докторантом и проанализировал свое прошлое. По мере того как я прокручивал в голове свою историю, приходило глубокое успокоение. На рассвете я ликовал: наконец мне удалось нарисовать полную картину всех явлений, которые я до тех пор никак не мог объединить. Нет, я не был инопланетянином, потерянным в этом унифицированном мире, где чувствовал себя лишним. Осознание моей сверхчувствительности явилось мне изумительным даром. Мне оставалось только принять эту уникальность.

День прошел, как и все предыдущие. Моя восприимчивость оставалась такой же повышенной, как и раньше. Но теперь, когда у меня болел живот, я знал, что это рана сверхчувствительности. Изменилась одна маленькая деталь, и она была основной: я мог, наконец, объяснить себе словами, что со мной происходило.

Спустя несколько недель я встретился с другом, учителем музыки. У нас зашел разговор об абсолютном слухе, способности, которой обладают лишь немногие люди. Это умение позволяет проследить связь любого звука, даже шума отбойного молотка, с музыкальной нотой, легко назвать ее и запомнить. Я думал, что такой талант редко встречается. Мой друг объяснил мне, что это не так. Многие обладают этим даром и страдают от него до тех пор, пока не узнают, что он у них есть. С другой стороны, если они развивают абсолютный слух, то у них есть козырная карта для того, чтобы войти в число великих музыкантов. Способность различать ноты во всех звуках, как сказал он, – это проклятье, которое можно превратить в благодать, если усердно работать.

Я был потрясен безумной мыслью: а если то же самое и с моей сверхчувствительностью? И что, если она скорее мой козырь, а не ужас?

И тогда я занялся тем, что сначала было простым квестом, а затем превратилось в самое настоящее исследование. Я встречался со специалистами и со сверхчувствительными людьми, с учителями и преподавателями, я изучал исследования и перечитывал философов и писателей. Я просил ученых меня просветить. Я осознал, что загадка сверхчувствительности, у которой есть еще и другие названия, преследует западную мысль на протяжении тысячелетий, что этот феномен берет начало в истории всего человечества.

По сути, чтобы изменить эту картину, мне стоило понять, что у меня была просто плохая «карта местности» собственного мозга.

По мере того, как я продвигался, у меня складывалось впечатление, будто я брожу по лабиринту в поисках выхода. Я понял, почему у меня так часто складывалось впечатление, что я неэффективный, бесталанный, неприкаянный. По сути, чтобы изменить эту картину, мне стоило понять, что у меня была просто плохая «карта местности» собственного мозга. Мне оставалось найти правильный GPS, который помог бы мне отлично ориентироваться в собственной жизни.

Я провел кропотливую работу. Иногда она была изнурительной и требовала серьезной дисциплины. Я научился устанавливать связь между тем, что я чувствовал, и тем, как нужно себя вести, чтобы испытывать положительные эмоции. Я наладил равновесие между своими перегруженными «антеннами» и атрофированными «фильтрами». К счастью, я остался сверхчувствительным, наделенным «богатым нравом», как это состояние называл Юнг.

Я понимаю, что сейчас ты сомневаешься. Твой уникальный дар часто оборачивался против тебя. Ни родители, ни учителя, ни коллеги, ни супруг или супруга, ни твои дети никогда не понимали, что с тобой происходит. Ты всегда винил, ненавидел себя и мечтал избавиться от чрезмерной чувствительности.

Иногда тебе даже казалось, что ты справляешься с потоками эмоций. Ты отрицал свою суть, ты отвергал даже само слово, которое казалось тебе уничижительным клеймом в мире, в котором все должно быть классифицировано. Я тоже прошел через это, пока не погрузился с головой в исследование, иногда обескураживающее, но всегда поразительное. И я собираюсь поделиться им с тобой.

Я познал все неприятности сверхчувствительной натуры. Но я открыл и преимущества. Я осознал, что быть сверхчувствительным – это интенсивно работать всю жизнь. Но если ты совсем ничего не станешь делать со свой особенностью, она обернется катастрофой. Трансформируй ее в дар.

ЧТО НАДО ПОМНИТЬ:

• Сверхчувствительных много, но мало кто узнает себя за этим словом, нагруженным предрассудками, ошибочно ассоциируемыми с хрупкостью;

• Узнать в себе сверхчувствительного – это плод упорного труда. Отправная точка: обнаружить связь между различными явлениями, иногда странными, иногда обременяющими, иногда возносящими, которые ткут основу нашей жизни;

• Сверхчувствительность – это сложный, тонкий, обескураживающий феномен, который принимает различные формы. Без сомнения, есть столько признаков сверхчувствительности, сколько и сверхчувствительных индивидов;

• Распознание собственной сверхчувствительности – это экстраординарный дар, который меняет жизнь. Неожиданно все обретает смысл, все становится менее тягостным, менее болезненным.

УПРАЖНЕНИЕ

Пробегись по своей жизни с объективностью через призму сверхчувствительности.

Прояснились ли те феномены, которые раньше было невозможно понять и у которых раньше не просматривалась общая канва?

Этот маленький момент пересмотра может тебя освободить. Вскоре ты поймешь наконец, кто ты.

Приготовься ступить на этот путь.

3. Тест

Как встретиться лицом к лицу с изобилием провозглашений сверхчувствительности?

Начиная с детского садика я был особенным. Позднее я понял, что всем сверхчувствительным сложно адаптироваться в обществе. Но раньше у меня не было ни слов, чтобы описать своё состояние, ни понимания ситуации. Мне были чужды правила игры других людей, я опирался на свои собственные. В коллеже, в лицее[2 - Коллеж и лицей – среднеобразовательные заведения во Франции. – Прим. ред.], в университете и на работе социальная жизнь основывалась на универсальных моделях поведения и на множестве требований, которые противоречили моей реальности. Там, где другие адаптировались к нормам, не задавая вопросов, я контролировал себя: не реагировал чрезвычайно остро, изображал, что мне весело, решал задачи на логику, которые мне казались абсолютно непонятными. И все это ради того, чтобы слушаться, скучать и не волноваться, быть исполнительным, менее идеалистичным и требовательным.

Я долгое время чувствовал себя виноватым за свою сверхчувствительность. Эта уникальность, сильно отдалявшая меня от других людей, негативно сказывалась на самооценке и общем состоянии здоровья. Переживания были настолько серьезными, что у меня кружилась голова.

Там, где другие адаптировались к нормам, пересадили меня. И все же я рано ушел с праздника. У меня не было никаких претензий к организации, никто ни в чем не был виноват, просто я не принадлежал этому месту. Я разочаровался в себе из-за того, что не был хорошим гостем.

Я часто бываю подвержен скуке. Это тяжелое тревожное чувство прекрасно описано Роланом Бартом в отрывке, который я хорошо запомнил, потому что часто его перечитывал: «Дитя, мне часто и сильно становится скучно. Это внешне происходит очень рано. Это продолжается с разной цикличностью всю мою жизнь, все реже благодаря работе и друзьям. И это всегда заметно. Это паническая скука, доходящая до такой муки, какую я испытывал на семинарах, конференциях, групповых развлечениях. Скуку можно видеть повсюду». Когда я был моложе, я испытывал грусть оттого, что мне было скучно среди других. Но ничего нельзя было сделать: я всегда чувствовал себя лучше в одиночестве.

Иногда меня называют «мизантроп». Читая одноименную пьесу Мольера, я обнаружил некое сходство с персонажем книги. Альцест, главный герой комедии, объясняет свое отчуждение от людей так: «Повязка спала с глаз: я Вас узнал вполне; в испорченных сердцах не нужно места мне». Герой возмущен, он злится на человечество за лицемерие, трусость, за ту легкость, с которой оно готово идти на сделки с видом невинной праведности. Он не терпит лжи – как и все сверхчувствительные, он способен ее обнаруживать. Особенно сильно ему неприятны лжецы, которые отвергают мизантропа за его отличие, за чувствительность.

Это моя история, которую я могу продолжать бесконечно. У меня есть недостаток: я падаю в обморок, когда мне делают укол, и ничего не могу с собой поделать. Мне все время холодно, поэтому я ношу свою шерстяную шапочку даже летом или в поездах, когда на всю мощность работает кондиционер. Я не могу работать с людьми, которые относятся к делу без души, даже если они настоящие профессионалы. Некоторые духи меня отпугивают, ведь я не могу выносить эту какофонию запахов, от которых кружится голова.

Ты не видишь себя полностью в этой картине, и это нормально: твой опыт уникален, как и мой. Не существует формальных признаков, подтверждающих сверхчувствительность. Например, для диагностики бронхита, чтобы отличить его от сенной лихорадки, есть анализы и тесты. Сверхчувствительность так определить не получится. Конечно, усиление сенсорного опыта может быть частью спектра, но о каком опыте идет речь? Запах? Осязание? Слух? И какого рода? Мне всегда холодно, а тебе, быть может, всегда жарко. У тебя шум в ушах, а у меня его нет. Ты терпеть не можешь капли дождя на своем лице, а меня, наоборот, дождь никак не тревожит. Возможно, тебе вообще удалось отрезать себя от всех своих органов чувств и превратиться в машину, но в глубине души, тебе от этого неспокойно, ведь ты самый чувствительный из всех нас.

Но как узнать наверняка? Журналы, интернет, социальные сети предлагают массу развлекательных или «психологических» тестов, к которым специалисты относятся скептически. По их мнению, и они не ошибаются, нет научного определения сверхчувствительности, то есть мы пока не знаем однозначно, что это. В таком случае, что же мы тестируем?

Это правда, каждый из нас по-своему проживает опыт сверхчувствительности, и поэтому этот феномен сложно измерить строгим образом. Однако у развлекательных психологических тестов есть преимущество: они, пусть и в игровой форме, призывают заглянуть внутрь себя (в то время, пока ты отвечаешь на вопросы, какими бы банальным они ни были) и выделить множество ощущений, переживаний и массу элементов, между которыми мы обычно не видим взаимосвязи. Они – это ключ к пониманию того, что с нами происходит и заставляет испытывать смятение.

Я бы им не доверял, и это касается всех психологических опросников, в том числе IQ-тестов. Прохождение их – это риск загнать себя в рамки, заставить смотреть на себя через один объектив. А это, безусловно, травмирует, потому что отрезает нас от нашей самости и реальности.

Короткий тест, который я привожу ниже, не более научен, чем все остальные. Измени все вопросы так, чтобы уточнить их, сделать подробнее, длиннее, чтобы начать исследование себя. Развлекись! Открой в себе новые грани, о которых ты еще не знаешь. Но не позволяй окружающим себя останавливать ни какими-либо опросниками, ни самой жизнью. Никогда не прекращай свое движение.

ЧТО НАДО ПОМНИТЬ:

• Тесты – это не что иное, как научный инструмент, а сверхчувствительность остается непростым феноменом, который сложно определить привычными мыслительными категориями;