Точка Экстремума
– Скинлан – убийца! – глаза Лайт злобно сверкали, когда в перерыве между вылазками в «синтетику» андроид спросил у девушки о том, что она знает об экваторе. – На его руках кровь миллионов невинных людей! С его попустительства идут чистки! Он сам даёт команду об их начале. Это он превратил киборгов в людей низшего сорта лишь на основании того, что для жизни нам были необходимы кибернетические имплантаты!
Ретт слушал её полную злости на Скинлана речь и уже жалел, что вообще поднял эту тему. Замолчав, Лайт резко выдохнула. Остаток дня она разговаривала с андроидом резко, её ответы были односложными, а глаза продолжали гореть. Чем же экватор так насолил ей?..
Деймон рассказал, что Вергилий считает Скинлана кровавым тираном: экватóр вёл войны с народом аккадов и уничтожил почти всех его представителей. Лишь единицам, вроде Вергилия, удалось остаться в живых. С тех пор аккад, мстя за своих людей, пытался навредить режиму как мог: спасал киборгов и андроидов от чисток, обращая их на свою сторону, организовывал террористические атаки на инфраструктуру Экстремума, готовил убийства важных людей из круга экватора.
Лишь до самого Скинлана добраться он пока не мог, но эта мрачная мечта, по словам Неллы, никогда не оставит сердце озлобленного аккада.
Ретт внимательно слушал, что говорят на «Афелии» об экваторе. Например, один из техников как-то распалялся, что из-за экватора к нему и другим андроидам настоящие люди (те, чьи тела не осквернены кибернетическими имплантатами и искусственным происхождением) относятся как к рабам.
Гвардейцы Скинлана зверствовали на Экстремуме, охраняя режим, как рассказывали инженеры. На корабле Ретт часто слышал проклятия в адрес экватора со стороны тех, кто пострадал от его псов. Андроид понимал этих людей, но всё же у него не получалось возненавидеть этого человека, даже несмотря на то, что сам едва не стал жертвой чистки.
А ещё он был здесь, на «Афелии», а не там, на Экстремуме. Ретт был с Вергилием и его доморощенным сопротивлением, хотя собственная судьба пока что виделась андроиду весьма туманной. Нужно было дождаться, пока «Афелий» доберётся до Элегии, а там уж всё и решится окончательно.
* * *До нового назначения андроиду предстояло жить с техниками Лайт. Глядя на своих нынешних товарищей, он понимал, что способен на гораздо большее. Ретт часто рассматривал своё отражение в голозеркале общей душевой, и в голову приходила странная мысль об особой цели, с которой его создал неизвестный разработчик.
Порой он вертел в руках красный медальон, гадая о тайне своего происхождения. К большому сожалению, эта вещица не порождала никаких ассоциаций. Ни одного проблеска, ни одной искорки. Ретт прятал кулон под футболку. Никто не знал о нём, а отвечать на вопросы у самого андроида не было никакого желания.
Красная краска метки до конца так и не сошла с его волос, и тогда андроид решил, что пора самому что-то менять. Ретту удалось достать фиолетовую краску, которую он немедленно пустил в ход. Он коротко подстриг волосы на висках и затылке, уложив ставшие фиолетовыми пряди чёлки так, чтобы они торчали вверх. Андроид улыбался, рассматривая результат, который ему очень нравился.
А обучение продолжалось. Каждое утро после пробуждения Ретт приводил себя в порядок, а затем шёл на завтрак. Быстро расправляясь со своей порцией, он двигал на встречу с Лайт, которая давала ему заданий на целый день. По мере того как рос уровень его навыков, задания эти становились всё сложнее.
«Афелий» оказался очень старым кораблём, и поддержание его систем в состоянии, близком к идеальному, было критически важной задачей. От аккадского крейсера зависели жизни восьмиста членов экипажа и почти тысячи пассажиров. И Ретт, судя по оценке Лайт, прекрасно справлялся со своими обязанностями.
Работа с «синтетикой» ему нравилась. Андроид приступал к решению своих задач с энтузиазмом. Подключаясь к сети корабля, Ретт ощущал себя свободным: в виртуальном пространстве он не был скован физическим телом, превращаясь в чистую мысль. Он становился частью корабля, видел, как течёт энергия в кабелях питания от двигателей к другим механизмам. Энергетические цепи представлялись ему как светящиеся узлы, а сам Ретт парил среди них, отыскивая и исправляя те, что рождали неверные куски кода, искажая правильные команды.
Чтобы лучше ориентироваться, он мог визуализировать общую «синтетику» «Афелия», и тогда корабль представал перед ним в своём обычном образе, разве что стен коснуться было нельзя. Порой в виртуальном пространстве он встречал других техников, чаще всего Лайт: её сознание носилось по сети подобно синему светлячку. Однажды они отправились на обед вместе, и по дороге в столовую Ретт поделился с ней своими ощущениями. В ответ девушка улыбнулась:
– И это только «синтетика» корабля! А представь, что речь идёт о сети Экстремума! Узлы, здания, корпорации и организации!
Представить было несложно: терабайты информации, миллиарды пользователей, бесконечное виртуальное пространство! Сколько идей и возможностей! Ретт выразил эту мысль, она захватила его. Лайт же отнеслась к ней без должного энтузиазма, однако в целом андроида поддержала.
Техник вообще в последнее время относилась к нему куда дружелюбнее, чем при первой встрече. Их беседы всё чаще из чисто рабочего переходили в личное русло. Девушка много рассказывала о жизни на «Афелии». Выяснилось, что она с командой Вергилия летает уже пятый год. Ретт оказался прав, посчитав, что Лайт могла быть аристократкой: из-за несчастного случая ей пришлось вживить киберимплантаты, и после этого обратный путь в общество настоящих людей для девушки был закрыт.
Вергилий, спасший её от смерти, предложил Лайт примкнуть к нему, и она согласилась. По её словам, она редко покидала борт «Афелия», предпочитая не появляться на мерзких улицах Экстремума.
Ретт слушал рассказы Лайт с большим интересом в силу того, что о себе не помнил ничего: ему было интересно, как живут другие. Девушке он искренне симпатизировал, ведь за крутым нравом пряталась весёлая и чувствительная душа. На «Афелии» по-другому было нельзя: чуть дашь слабину – и дисциплина полетит к чертям. Так любила говорить сама девушка. Они много времени проводили вместе, Лайт учила Ретта основам и правилам поведения в городской сети.
– «Синтетика» очень опасна, – наставляла она андроида за очередным совместным обедом. – Иллюзия безграничных возможностей может свести с ума. А ещё есть вирусы: подцепишь – и всё, приехали.
– А что именно происходит?
– С пользователем? Ну, например, его мозги выгорают, – буднично ответила Лайт и с аппетитом доела свою белковую булочку.
– Выгорают? – с отвращением переспросил Ретт, так и не донеся последний кусок до рта.
Лайт кивнула. Заметив выражение на лице собеседника, она, закатив глаза, принялась объяснять:
– Некоторые вирусы, проникая в софт, заставляют железо в твоей голове генерировать слишком мощные электрические импульсы, киберсинапсы на такие нагрузки просто не рассчитаны. Железо перегревается, мозг буквально жарится. Те, кому посчастливилось выжить, остаются овощами. Как по мне, лучше уж умереть. Так что со слабой антивирусной защитой не стоит лезть в незнакомые сегменты.
– А ты подключаешься к городской «синтетике»?
– Постоянно, – пожав плечами, сказала девушка. – Где ещё брать полезные программы и информацию? Несмотря на то что у всех нас стоят достаточно сильные антивирусы, я всё равно стараюсь действовать аккуратно.
Андроид закивал, соглашаясь с ней.
Ретт вливался в команду. Ему всё-таки пришлось обзавестись кругом знакомств среди коллег-техников. Ещё он сумел заручиться уважением тех, кто его знал близко. К концу путешествия он уже слыл очень способным среди членов экипажа. Известности андроида способствовал и Деймон, постоянно приглашавший Ретта на свои спортивные тренировки. Вояки Вергилия вскоре тоже прониклись к нему симпатией.
Но полёт подходил к концу, и совсем немного оставалось до момента, когда должна была окончательно решиться судьба андроида. За всё это время он ни разу не встретился с Вергилием и не знал, какого капитан о нём мнения. Ретт не сомневался, что показал себя хорошо и к его работе не придраться. Но всё же неприятный червячок сомнения точил изнутри, мешая нормально жить.
В день прибытия «Афелия» к Элегии на корабле с самого утра царила жуткая суета. Беженцы готовились к началу новой жизни, вставая в очереди у шаттлов в ангаре, а члены экипажа проверяли каждое судно перед вылетом. После завтрака Лайт перехватила Ретта у выхода из камбуза.
– Ты мне нужен, – сказала она. – Идём, поможешь с шаттлом.
С сомнением глядя на девушку, он всё же последовал за ней. Вскоре они зашли в запруженный народом ангар. Девушка подвела андроида к одному из пустых шаттлов, и работа закипела. Как оказалось, Ретту было даже полезно отвлечься. За проверкой судна незаметно пролетели два часа.
– Шаттлы готовы к отправке? – внезапно прогремел грубый голос, и по ангару разлилась гудящая тишина, тут же заполнившаяся тихим шелестом сотен голосов.
Андроид резко обернулся. Среди разномастных афелийцев он увидел двухметровую фигуру Вергилия. Тот медленно шёл к центру ангара, а вслед неслись шепотки беженцев. Ретт мог поклясться, что на пару секунд взгляд ярко-голубых глаз задержался и на нём.
– Да, капитан, – ответил кто-то. – Мы готовы вылетать.
– Прекрасно, – проговорил Вергилий, а затем повернулся к беженцам, столпившимся вокруг него. – Друзья мои! Позади долгий путь лишений и нужды, но скоро всё это закончится. Теперь вы сможете спокойно и безопасно жить под небом вашего нового дома. Трудитесь на благо колонии и вместе добейтесь для себя лучшей жизни!
Толпа взорвалась криками и радостными возгласами.
– Он каждый раз так напутствует, – шепнула Лайт, и Ретт закивал в ответ, не сводя глаз с капитана.
Он почувствовал, что руки отчего-то трясутся. Капитан снова повернулся в его сторону. Теперь Вергилий уже точно смотрел прямо на андроида.
– Ретт, ты полетишь сопровождающим с Лайт, – сказал он. – Убедись, что всё идёт по плану. Если хоть какая-то мелочь пойдёт не так, немедленно сообщи.
– Хорошо.
Ретт выдержал тяжёлый взгляд капитана. Что могло пойти не так, он даже не представлял, но отказаться не мог. Вергилий не потерпит неповиновения, и даже за самый мелкий проступок с «Афелия» можно вылететь. И хорошо, если не в открытый космос. Андроид не мог себе этого позволить. Эти люди и этот корабль нужны ему, и он останется с ними до тех пор, пока будет такая возможность.
– 005. Фотоны на коже
Элегия оказалась планетоидом сферической формы, над ней светилось маленькое искусственное солнце. По мере приближения становились видны отдельные небольшие зелёные континенты и голубые водоёмы. Где-то между ними были разбросаны города колонистов.
Шаттлы приземлились на посадочных площадках, и вскоре пассажиры начали покидать их. Киборги и андроиды направлялись в сторону небольшого городка, раскинувшегося среди зелёных холмов.
Ретт спрыгнул на бетонную поверхность площадки последним. Яркий свет висящего высоко в синем небе солнца ударил по глазам, и андроид заслонился от него рукой. Он почувствовал, как нагревается кожа, а ветер принёс откуда-то запахи земли, воды и цветов. Ретта вдруг охватил невероятный восторг. Не обращая внимания на царящую вокруг суету, он направился в противоположную сторону от города, подальше от цивилизации, поближе к нетронутой природе, которую видел впервые.
Андроид пересёк посадочную площадку и остановился у самого её края. Немного помедлив, он перемахнул через бетонное ограждение и ощутил под ногами упругую землю. Изумрудно-зелёная трава доходила до пояса, и Ретт медленно пошёл вперёд, держа ладони над кончиками пушистых колосков. Он ощущал, как ноги то и дело наталкивались на камни или проваливались в ямки, солнце жгло спину и затылок, а трава щекотала ладони. Андроид едва не задыхался. Разве может быть что-то прекраснее, чем эти необычные и новые ощущения!
Радость, восторг, вдохновение.
Ретт остановился. Он достаточно далеко ушёл от посадочных площадок, однако не осознавал этого и даже ни разу не оглянулся. Он стоял на вершине холма, с которого открывался невероятный вид. Внизу – изумрудная долина с разноцветными вкраплениями цветочных полян и несколькими тёмно-серыми профилями скал. Долину пересекала речушка, миллионом бликов отражающая солнечный свет. Речка впадала в большое ярко-голубое озеро, на поверхности которого серебрились лучи солнца.
Ретт смотрел на этот пейзаж, словно заворожённый. Горло сдавило, он заморгал. Трава всё ещё едва касалась ладоней, но он уже не чувствовал этого. Сейчас андроид был лишь частью того монументального пейзажа, открывшегося с вершины холма. Причём крошечной и незначительной частью. Захотелось броситься в эту траву, раствориться в природе, воссоединиться с ней.
За спиной послышалось шуршание шагов. Кто-то остановился чуть позади Ретта, и андроид, не зная, с кем именно говорит, произнёс:
– Как же это красиво.
– Ты никогда не видел ничего подобного? – это была Лайт.
– Может, и видел. Не помню.
– Тоже, что ли, стереть себе память? – в голосе была слышна улыбка.
Ретт оторвал взгляд от долины и посмотрел на девушку. Она стояла, скрестив на груди руки, ветер колыхал её белокурые волосы, а имплантаты на голове тускло мерцали.
– Не самая хорошая идея.
– Разве плохо снова, но как в первый раз увидеть что-то прекрасное?
– Вы специально доставляете киборгов и андроидов именно в такие места, – внезапно догадался Ретт. – Туда, где они смогут жить в мире и безопасности.
Лайт помедлила с ответом:
– Да. Нам повезло: Элегия и Баллада находятся очень далеко от Экстремума, и режим Скинлана не может добраться до них.
– Но они знают о существовании колоний? – спросил Ретт.
– Верг уверен, что знают. Но у них нет ни возможности, ни желания что-то с этим делать. Спасённые киборги и андроиды живут здесь мирно, в спокойствии и гармонии.
– Ясно. Прямо рукотворный рай, – шутливо проговорил Ретт.
Но Лайт не улыбнулась.
– До Гмар-Тиккуна не дотягивает, конечно, – сказала она, помрачнев. – Это идея Верга. Он считает, что киборги и андроиды, пережившие чистку, должны чувствовать себя в безопасности на новом месте.
– Гмар-Тиккун, – повторил Ретт. – Рай, земля обетованная.
Об этом месте ходили легенды. Никто не знал наверняка, существует ли оно и что из себя представляет, но многие верили, что Гмар-Тиккун есть. Было даже целое движение Искателей, что-то вроде религиозной общины или секты, члены которой посвятили себя поиску этого рая нерукотворного. Или рукотворного – ничего конкретного об этом месте известно не было.
– Ты знаешь о нём?
– Конечно. Ни дня не проходит, чтобы кто-то из членов команды о нём бы не заикнулся. Я поискал в библиотеке, почитал. Гмар-Тиккун – такой же столп общества Экстремума, как и личность Скинлана.
– И что думаешь?
Но Ретту оказалось сложно ответить на этот вопрос. Он пожал плечами.
– Я понимаю, почему многие мечтают отыскать это место и почему эти верования подогреваются сверху, несмотря на то, что противоречат законам жизни на Экстремуме. Скинлану и верхушке выгодно отвлекать наивных от насущных проблем. В этом нет ничего удивительного, правда? Но я считаю, что стремление найти рай – удел слепцов. Если он существует, откуда нам знать, что там ждёт на самом деле? Что, если всё это, – он обвёл рукой изумрудно-голубую речную долину, – и есть Гмар-Тиккун, а мы просто этого не осознаём, потому что привыкли?
– Но Гмар-Тиккун – это место, где каждый получает то, что захочет! Материальные предметы или любовь – только твоё воображение ограничивает твои желания, – возразила Лайт, не слыша, насколько наивно звучат её слова. – А в колониях такого нет в помине! Здесь люди трудятся усерднее, чем на Экстремуме, а получают от этого гораздо меньше.
Ретт снова пожал плечами. Он не хотел спорить, не хотел возражать, хотя мог бы парой фраз доказать несостоятельность её позиции. Но кто он такой, чтобы убивать надежду и разрушать веру Лайт? Легенды никогда не возникают на пустом месте. Возможно, Гмар-Тиккун действительно есть. Или существует как минимум то, что стало его прообразом. Тогда дураком рискует оказаться уже он сам.
Ретт понятие рая осмысливал метафорически и пришёл к этому уже давно.
– Я знаю, что Вергилий стремится его найти. Об этом говорят на корабле. Первоочередная задача некоторых его агентов на Экстремуме – поиск информации о Гмар-Тиккуне. Он действительно в него верит. Верит, что рай вернёт ему дом, семью, его народ, что там продолжится золотой век аккадской нации, – сказал Ретт после недолгих раздумий. – А ты? Ты бы хотела отыскать это место?
Лайт взглянула на андроида, он смотрел ей прямо в глаза. Два бездонных зелёных омута, в которых отражалось беспокойство.
– Я верю, что он существует, и всё же я не знаю. Я бы не хотела ошибиться, ведь разочарование будет очень жестоким: что, если на самом деле никакого Гмар-Тиккуна нет?
Лайт отвернулась, вперив невидящий взгляд в одну точку перед собой. А андроид вдруг понял, насколько ей, как и сотням тысяч других угнетённых граждан Экстремума, Гмар-Тиккун был важен. Отними эту славную иллюзию – и заберёшь у них жизнь. Умирать никто не хотел.
И даже не сам рай им важен, а поиски, бесконечный путь к спасению, которого, возможно, и не было. Но они цеплялись за эту надежду, не осознавая, что загоняют себя в ещё большую трясину, ходят по кругу отчаяния и апатии. Ретт подумал, что не может одобрить такого фатализма.
– Если вы хотите найти его, то почему не примкнёте к Искателям?
Лайт громко фыркнула.
– Искатели… Лишь единицы из них действительно хотят найти рай. Остальные просто пользуются их именем в своих целях. Если эта организация действительно начнёт что-то делать, то развалится сразу же.
– Значит, они просто эксплуатируют образ?
– Конечно. Как любая религия в наше время. Чем пронзительнее, тем ярче будет отклик. И совсем необязательно по-настоящему что-то делать.
Ретт какое-то время молчал, размышляя над сказанным. На Экстремуме он надеялся разузнать побольше об Искателях и их путях.
– Эй, откуда в тебе столько пессимизма? – спросил он, ткнув Лайт в плечо. – Выше нос. Если Гмар-Тиккун есть, Вергилий когда-нибудь найдёт его. Это лишь вопрос времени, согласна?
Девушка промолчала, пожав плечами. Поняв, что поддержать её не удалось, Ретт решил перевести разговор на другую тему.
– Почему Вергилий помогает киборгам? – спросил он. – Экстремум практически уничтожил аккадов, люди уничтожили аккадов. А киборги ведь тоже люди.
Лайт сцепила ладони в замок.
– Никто не знает его реальных мотивов. Может быть, потому что он сам прекрасно знает, что такое быть жертвой геноцида. Те, кого он спасает, не виноваты в случившемся с аккадами.
– Вергилий не похож на сентиментальную личность, – удивился Ретт.
– Да, он производит совершенно противоположное впечатление.
– Сильного и безжалостного капитана.
Лайт вздохнула. Она не смотрела на Ретта, но андроид понял, что сейчас в её глазах была грусть.
– Точно. Но так бы сказали те, кто совсем не знает его. Посуди сам, разве он может быть другим в таких условиях? Он бы ничего не добился, если бы не демонстрировал силу. А так Верг заручается поддержкой отверженных. Они в нём видят путеводную звезду, символ, за который можно уцепиться, чтобы удержаться в жизни.
Порыв ветра налетел на вершину холма, всколыхнув волосы Лайт, бросив пряди ей в лицо. Привычным жестом девушка откинула локоны, продолжая смотреть куда-то вдаль.
– Сдаётся мне, ты его хорошо знаешь, – предположил Ретт.
Лайт выдержала паузу, затем кратко сказала:
– Ты ведь в курсе, что благодаря ему я всё ещё дышу.
Андроид кивнул. Лайт никогда не рассказывала ему о том, при каких условиях аккад её спас. И он понимал: это была её личная беда и боль, очевидно, что девушка не хочет об этом говорить.
– Он протянул руку помощи, хотя от него этого не ждали, – сказала вдруг она. – Мой отец был гвардейцем. Он командовал отрядами, которые разыскивали и уничтожали сторонников Вергилия. На сектор, где располагался жилой квартал для бойцов гвардии и членов их семей, напала целая ячейка сопротивления, хорошо вооружённая. У гвардейцев не было шансов, но отец приказал не отступать. И ещё запретил эвакуировать гражданских, то есть свои семьи. Сторонники Верга разнесли квартал до основания. Там была настоящая бойня. Многие гражданские, такие, как я, погибли. Кому-то всё же удалось чудом сбежать. Не помню, что именно произошло со мной, я очнулась уже на «Афелии» с имплантатами в теле. Мне рассказали, что без них я бы просто не выжила. В тот день корабль сблизился с Экстремумом, и Вергилий лично принял решение спасти всех, кто был на стороне его врагов. Он ожидал, что гвардейцы спасут гражданских или хотя бы попытаются это сделать, но ошибся. Потом желающих вернуться домой он, конечно, отпустил. А вот мне обратной дороги не было. Я осталась с Вергилием и его сопротивлением.
Когда она замолчала, Ретт взял её за руку чуть повыше локтя.
– Спасибо, что рассказала.
Лайт кивнула.
– Не такая уж это и тайна, но об этом не многие знают. Не хочется лишний раз вспоминать, думать, что твой собственный отец обрёк тебя на гибель только потому, что не хотел позора перед экватором и другими гвардейцами.
В её голосе была жёсткая усмешка, за ней Лайт прятала до сих пор живущую в сердце боль. Ретт ободряюще улыбнулся, а девушка слегка улыбнулась ему в ответ.
– Ладно, – сказал андроид. – Пойдём назад. Шат-тлы скоро отправляются, улетят ещё без нас. Не готов я остаток жизни быть фермером.
И хотя ему очень хотелось ещё чуть-чуть побыть здесь, он уверенно развернулся и направился обратно к посадочным площадкам. Лайт послушно последовала за ним.
* * *Несколько дней прошло с того момента, как «Афелий» доставил на Элегию спасённых от чистки киборгов и андроидов, которым предстояло стать колонистами планетоида. Всё это время корабль находился на орбите планетоида, команда приводила его в порядок для нового путешествия.
Вергилий намеревался посетить ещё одну колонию, населённую беженцами: Балладу. Она находилась в другом конце системы, и путь до неё занял бы около месяца. Так что «Афелий» нужно было заправить и под завязку набить провиантом. Беспилотные шат-тлы, нагруженные им с Элегии, то и дело влетали в ангары корабля, разгружались и покидали его пустыми, снова устремляясь к изумрудной в рваных белых клочьях поверхности.
Помимо провизии и топлива, шаттлы доставляли на «Афелий» оружие и технику. Часть этого груза предназначалась для жителей Баллады, а остальное Вергилий планировал оставить для своей команды. Таким образом у Ретта и других рекрутов-новичков появилось собственное оружие: небольшие пистолеты, эффективные против живой силы и предназначенные в основном для защиты в случае нападения.
На исходе третьих суток пребывания корабля над Элегией Ретта вызвал к себе Вергилий. Капитан прислал за андроидом Деймона, и всю дорогу до мостика киборг вслух размышлял о том, что же ещё собирается сказать ему аккад.
Ретт с удовольствием обошёлся бы без этих спекуляций, но шёл молча. В целом ему нравился Деймон, но иногда он был слишком уж навязчив со своим общительным и позитивным характером. По сути, через пару минут судьба андроида должна была решиться окончательно. Он предполагал, что именно за этим капитан его и пригласил: сообщить о новом назначении.
Когда они зашли на мостик, Вергилий, как обычно, сидел в своём капитанском кресле. Ретту снова пришла в голову ассоциация с экватором, восседающим на своём троне. Андроид остановился в пяти шагах от капитана, и тот подался вперёд, опираясь на подлокотник кресла. Его яркие голубые глаза превратились в щёлки.
– Здравствуй, Вергилий. Рад видеть, что ты в добром здравии, – аккуратно сказал андроид.
– Спасибо, Ретт. Взаимно. Ты уже наверняка понял, зачем я тебя пригласил.
– Хочешь, наконец, дать мне постоянное назначение, я полагаю, – голос андроида был спокоен, сам он старался сохранять полное равнодушие.
Внезапно Ретт понял, что у него прекрасно это получается. Особенно когда нужно было скрыть истинные чувства. Навык, научиться которому отчего-то не составило никакого труда.
– Именно. Что ж, хочу сказать, ты меня впечатлил. Это получается далеко не у всех. Считай себя счастливым исключением: Лайт ежедневно передавала мне отчёты о твоей работе с сетью «Афелия». Она всегда характеризовала тебя как трудолюбивого и высокоэффективного члена команды. А если довольна Лайт, доволен и я.
Ретт стоял молча, не пытаясь перебивать. Он смотрел прямо в глаза капитану, стойко перенося буравящий взгляд, в котором угроза чувствовалась даже тогда, когда Вергилий не имел прямых намерений запугать собеседника.
