Его Мишень

Мишель: «Не хочу.»

Ментор: «Ты хочешь, Мишель. Иначе бы давно удалила свой аккаунт, чтобы больной придурок не донимал тебя, но вместо этого ты поднимаешь свою лапку и тычешь ей по клавишам свой номер телефона. Всего одиннадцать циферок. А потом берёшь трубку…»

Телефон, сжатый в кулаке, и правда завибрировал, а на дисплее высветилось «Номер неизвестен».

Я перевела взгляд на экран лэптопа, взревела от ужаса, когда увидела отправленное сообщение со своим номером телефона! Какого хрена, Сеня??? Какого… ты дала ему номер…

Ментор: «Возьми трубку, Мишель. Позволь мне проводить тебя в новую жизнь…»

Глава 9.

– Алло…

– Здравствуй, Мишель, – я даже напряглась, услышав шорох бархатистого голоса, от которого внезапно холодно стало. По позвоночнику заплясали мурашки, ладони вмиг стали влажными, а веки сомкнулись, в бессмысленной попытке успокоить учащенное сердцебиение. Ощущение, что я попала в параллельную вселенную только крепло, но, когда закрывала глаза, все менялось. Слышала лишь его голос, что абсолютно по-хозяйски завладел моим сознанием, телом и мыслями. Меня будто забросило на карусель, заставив вращаться вокруг этого волшебного, гипнотического звука.

– Здравствуй, больной придурок, – прикусила язык и выдавила колкость, что занозой сидела на кончике языка.

– Хм… Не вежливо.

– Ты сам не говоришь мне своего имени, поэтому буду называть, как угодно.

– Мишель, у тебя очень красивый голос.

– Спасибо, конечно. Но я не понимаю, зачем вы мне позвонили? – я осушила бокал залпом, облизала пересохшие губы и откинулась на спинку кресла, пытаясь собрать все мысли в кучу. – Вы считаете возможным учить меня жизни, требовать номер телефона, но при этом упорно не называете своего имени. Разве после этого Вы не больной придурок?

– Мишель, – голос его стал мягче, чуть зазвенел от сдерживаемого смеха, – а я не ошибся. Вы очень забавная. Предлагаю перейти на «ты».

– С чего бы это?

– А кто нам запретит?

– А вам всегда нужны запреты, да?

– А как же, – щелкнул затвор зажигалки, и я услышала глубокий вдох, а в носу защипало от надуманной дымной горечи. Черт! Я будто рядом с ним находилась. – Человеку всегда нужны запреты, Мишель. Не убей, не укради… Это ограждения, за которые запрещено выходить. А в остальном мы совершенно свободные люди.

– Глупости вся эта ваша свобода. Я не знаю ни одного поистине свободного человека! Все в оковах обещаний, предрассудков, ипотеки, родительства, долговых обязательств. Поэтому мне всё равно на то, что ты мне втюхиваешь про свободу. Сказочник ты, а не Ментор.

– Да, ты права, – он снова затянулся, шумно выдохнул и замолчал. – Свобода, Мишель, это способность дать себе возможность заниматься тем, чем хочешь: любить, ненавидеть, рыдать, заниматься сексом, совершать глупости и мечтать. Вот это свобода, Мишель. Когда ты не дрожишь под прессом своего разума, что забит шаблонами, навязанными социумом, а когда летишь навстречу будущему. Не потому, что ты должен жить ещё двенадцать лет, чтобы твоему ребёнку не пришлось гасить за тебя ипотеку, а потому что зверски интересно, что там… впереди.

– И что же там? – почему-то вырвалось у меня, хотя ещё мгновение назад я планировала послать его и трубку бросить.

– А там все, чего ты можешь захотеть. Чего можешь захотеть ты, Мишель?

– Я хочу есть, пить, спать и …реветь…

– Из всего перечисленного я верю только в то, что ты хочешь плакать, – тихо-тихо прошептал Ментор, звякнули кубики льда в его бокале, скрипнула кожаная обивка дивана, он облизал губы, улыбнулся… Черт! Я в своей темной квартире, говорю по телефону с незнакомцем, но словно рядом с ним нахожусь. Ощущаю его, по малейшему звуку понимаю, что он делает… Идиотизм… – Готов поспорить, что не плакала ты уже лет сто, Мишель. А так хочется… Но слез нет и нет… почему, как думаешь?

– Потому что я их выплакала.

– Глупости, – тихо усмехнулся Ментор. – Слезы – восполняемый ресурс. А не плачешь ты, потому что организм бунтует. Ты же, на самом деле, не хочешь больше страдать. Устала. Он устал, Мишель! Помоги своему телу больше не сжиматься от страданий, которых уже давно нет! Это фантомная боль, она в твоем мозгу. Только там…

– Как тебя зовут? – зашипела я, сжимая подлокотник с такой силой, что дерево просто должно было разлететься в щепки от моего гнева!

– Ментор…

– Ты лезешь в мою жизнь, хотя я тебя об этом не просила. А ты не думаешь, что мне все это нравится? Вдруг я однолюбка и больше никогда никого не полюблю? А?

– Если бы тебе нравилось, то просто закончила бы то, что попыталась сделать несколько лет назад. Что там было? Верёвка? Лезвие? Хотя нет… Женщины любят умирать красиво, значит, таблетки. Кто тебя спас? Курьер? Доставщик пиццы? Кто не дал тебе уйти из жизни?

Меня затрясло так, что чайная пара на столе задребезжала, разгоняя тишину моей квартиры, в миг потеряла свой уют и ощущение безопасности. Я постоянно оборачивалась, пытаясь убедиться, что одна, казалось, что он сидит в шкафу или лежит в моей спальне, но рядом…близко.

Уличный фонарь потух, машины прекратили гонять по проспекту, лишив разноцветных бликов, отражаемых в белизне потолка, а я окунулась во тьму… Густую, трескучую и такую родную. Здесь не было боли, лишь тишина одиночества и нежелание жить…

Он прав… Прав! Я тогда наглоталась таблеток, желая лишь одного – быть рядом с Игорем… Но и тут Ментор прав… Мне помешал Царёв, что заехал в гости. Саша до утра вливал в меня какую-то вонючую бурду, потом вновь и вновь относил на руках в туалет и ставил над унитазом, намотав волосы на кулак, а когда я отказывалась, то силой разжимал мою челюсть и засовывал пальцы в рот, вызывая рвоту. Когда становится совсем тошно, вспоминаю его пустые, разочарованные глаза…

– И тут я прав, – Ментор будто ждал, когда я успокоюсь, и лишь когда поток моих взбудораженных мыслей иссяк, снова зашуршал своим убаюкивающим голосом. – Позволишь помочь тебе?

– Как?

– Я покажу тебе новую жизнь… Она будет яркой, интересной и твоей, Мишель. Только твоей!

– А до этого?

– А до этого ты существовала во имя… Во имя воспоминаний, памяти мужа, страха предать, опозорить его или огорчить родных. А так нельзя, милая. Если жить, то чтобы пусть и было стыдно, но зато пиз*ец как приятно! Жизнь – это постоянный секс. То ты её, то она тебя…

– Оригинальное сравнение, вот только это же ложь. Если уж ты сравнил жизнь с сексом, то как я могу … ЕЁ?

– Мишель, – хрипло рассмеялся мой собеседник и послышался протяжный скрип кожи дивана. Он словно устраивался поудобнее для интересного диалога. – Ты думаешь, только мужчина может трахать женщину?

– Технически – да, – взяла бутылку, бокал и забралась на диван с ногами, смотря в темное небо, обещающее грозу.

– А практически – нет. Вы, женщины, порой сами не понимаете, на что способны. Сдерживаете свои эмоции, держите себя в рамках, боясь выйти за бредовые и никому ненужные границы приличия. А ведь стоит лишь расслабиться и перестать давать.

– В смысле?

– В прямом, Мишель. Удовольствие нужно брать… – голос его пропал, уступая место тихому шепоту, что ласковым касанием разгонял мурашки по моему телу. – Ты ничего не должна мужчине в постели. Поверь… Вы равноправные владельцы оргазма, поэтому он должен тебе ровно столько, сколько и ты ему. Поэтому я и сравнил жизнь с сексом. Чтобы просыпаться с улыбкой предвкушения и с завистью перед самой собой за миллион возможностей, нужно брать всё, что можешь.

– И что же я могу взять?

– А вот это уже не твоя забота. Теперь за твоё удовольствие отвечаю я, Мишель.

– Вот так просто? Просто завтра возьмешь и научишь меня оргазмировать от голубого неба, тёплого ветра и счастья других?

– Нет, конечно, – Ментор рассмеялся впервые громко и по-настоящему, выплескивая соблазнительность своего хриплого тембра. – Перед этим ты должна сдать экзамен.

– Началось… Это очень похоже на финансовую пирамиду. А почку свою мне тебе не отписать?

– Нет, спасибо, мои вчера в зале пересчитывал тренер, вроде на месте, – он снова закурил. – Ты будешь слушаться меня.