Бывшие. Она мне (не) нужна

– Я задал вопрос, просьбы в оценке не было, – я не смог сдержать раздражения и повысил голос, чтобы осадить его.

– Они не живут здесь больше, – Тигран пожал плечами и отвернулся. – Ты свалил, и они после свадьбы сразу переехали. Он замок в пригороде где-то отгрохал, там и живут своей шибанутой семейкой. В городе столько сплетен ходило после их свадьбы, что им просто пришлось сбежать.

– А Марина? – через боль протолкнул её имя. Горло вспыхнуло, а перед глазами снова кадры той видеозаписи всплыли. Чёрт…

– С ним, вроде. Разное говорили про неё…

– Например?

– Что в психушке лежала после попытки суицида, кто-то говорит, что она наркоманкой стала, короче, слухов много, а чему верить – непонятно. Знаю, что отца её с должности прокурора попёрли. Да с шумом, со скандалом. Попался, урод, так ему и надо! Мы уверены, что это он собак на тебя спустил, только бы дочь выгодно замуж пристроить, – Тигран скороговоркой выдал то, что знал. – Насколько я знаю, особняк свой они продали сразу после увольнения и теперь живут в квартире бабушки.

Больше мы к этой теме не возвращались. Я попытался забыться в нашей большой и шумной семье. Шутки, тосты, танцы… Давно мы не веселились так. Прямо как в детстве, чтобы до пустоты душевной, бессвязной речи и настоящего ощущения единства семейного. Только раньше собирались мы в крошечной двушке, а теперь для нас закрыли ресторан…

– Артём! – мама размахивала рукой и не сводила глаз, предупреждая мой побег.

Она весь вечер акулой кружила вокруг меня, таская за собой миловидную девчонку. И пока мне удавалось лавировать, а вот тут попался… Стоило только замечтаться, как мать уже неслась на всех парах, расталкивая толпу танцующих.

– Любушка, это сынок мой старший, Артём, – с гордостью произнесла мама, автоматически застегивая ворот моей рубашки. – Сын, ну где бабочка? Приведи себя в порядок, а то неудобно перед гостьей даже.

– А чего неудобного? – стиснул челюсть, сдерживая рвущийся мат. Отшагнул, чтобы оградиться от рук матери. Она вспыхнула, поняла всё моё негодование, но проглотила, решив не усугублять конфликт. – Любушка… Весьма приятно. А что же вы, голубушка, влюбляетесь только в тех, кто в смокингах? Я вот дома и голышом могу прошвырнуться…

– Артём!

– А ещё я курю прямо в спальне, а пепел на пол стряхиваю. Как вы на это смотрите? Не претит моё невежество вашим интеллигентным корням? – сделал резкий шаг вперёд, отчего девчонка вздрогнула и опустила голову. – Любушка, вам мама, наверное, про меня столько хорошего напела, а давайте я вам правду расскажу?

Я подхватил девушку под локоток и потянул к летней веранде, закрывая за собой дверь, чтобы мама не вздумала идти следом.

Ощущал её страх, смятение. Она почти не дышала, тряслась как осиновый листок, но не решалась вырваться из моих рук.

– Любовь, прошу прощения за спектакль, – как только мы скрылись из вида, я отпустил руку и сделал шаг назад, возвращая дистанцию между нами. – Ещё раз извини, но я не люблю знакомства по настоянию матушки. Вы её простите, она в последнее время не контролирует одержимость, с которой пытается женить меня.

– А вы, я так понимаю, против этого? – нервно усмехнулась девушка, кутаясь в тонкий кардиган.

– Я против суррогата. Если и погибать от любви, то он настоящей, а не по расчету. Давайте я вам вызову такси?

– Да, пожалуйста, – она улыбнулась и присела в кресло, наблюдая за тем, как медленно катится к горизонту солнце. Золотые лучи рассыпались, подсвечивали её миловидное личико, наивно распахнутые глаза и яркие веснушки на носу.

Она казалась такой молоденькой, хрупкой… А уже втянута в этот абсурд сватовства.

– А вы врач, да?

– Да, заведую отделением акушерства, – она выдавила улыбку вежливости, вот только во взгляде все равно опаска читалась. И на вопросы мои она отвечала скорее как на собеседовании, сухо, кратко. – Но в последнее время все чаще подумываю уйти в министерство. Там спокойнее.

– Не бойтесь меня, Люба, – я закурил, придвинул кресло, осматривая девушку. – Мне тут рассказали страшную историю, случившуюся в нашем городе. Девушка с инсультом, слышали?

– С инсультом? – Люба задумалась, впервые подняв взгляд от земли. – Нет… А что конкретно?

– Говорят, что во время кесарева сечения у девушки случился инсульт. Реанимировать начали поздно, спасая ребенка, – говорил мягко, чтобы не напугать, не насторожить.

– Нет, я не слышала ничего. А давно это было? – она явно заинтересовалась и даже телефон достала.

– Не знаю…

– А фамилию знаете?

– Левина, кажется, – вытолкнул набор этих букв, пытаясь не взвыть от боли. Они полосовали нутро, пуская кровь каждый раз, как только я их произносил.

– Левина? Хм… Странно, – Люба прикусила губу. – На совещании в Минздраве об этом случае не докладывали, хотя подобные факты на контроле у правительства области. А вы уверены, что это у нас случилось?

– На все сто…

– Это ваша знакомая? – сказала и вздрогнула, вчитываясь во что-то на дисплее, а после вскинула встревоженный взгляд.

– Люба, а вы не могли бы мне помочь?

Глава 7

Любовь долго молчала, обдумывая мою просьбу, а когда подъехало такси, твёрдо встала и направилась к авто. Шаги были медленными, нерешительными, а коснувшись ручки задней двери, она вдруг обернулась:

– Вы со мной, Артём? – голос её был полон сомнения, но я не стал рисковать и рванул вперед, пока не передумала.

Всю дорогу Любовь что-то читала, с кем-то переписывалась, то и дело громко хмыкая. Она не проронила ни слова, а я не мешал, видя откровенную заинтересованность случаем. Что-то девушку сильно зацепило. Это читалось и во взгляде, и в поджатых от возмущения губах. Но при всем при этом она отчаянно пыталась держать себя в руках.

– Артём, давайте так, – зашептала она, как только мы вышли из такси. – Вы попробуйте попасть к главврачу сами. Поговорите, поинтересуйтесь, может, она сама вас проводит к пациентке? А я схожу к девчонкам, поболтаем за чаёчком. Думаю, будет лучше, если мы сначала тихо проведем разведку, – Люба подмигнула, сунула в руку свою визитку, а после засеменила в сторону кондитерской напротив. – Напишите, как что-то выясните!

Её суета передалась и мне. Бросил взгляд на часы, понимая, что до конца рабочего дня осталось слишком мало времени, чтобы вот так стоять и раздумывать. Кого я обманываю? Ведь всё равно не смогу уйти, не убедившись, что это не злая шутка, что за этими серыми стенами находится именно Марина.

Не вошел, а ворвался в здание. За стойкой сидела молоденькая администратор. Она мило улыбалась, даже пыталась строить глазки, но как только услышала имя интересующей меня пациентки, с лица спал румянец. Она стала тыкать в кнопки телефона, чтобы узнать, на месте ли главврач.

– Вас ждут на пятом этаже, – она указала мне в сторону лифта.

Административный этаж был тихим, спокойным. Стоило выйти на площадку, как двери нужного кабинета распахнулись. В пороге стояла женщина лет пятидесяти, строго смерила меня взглядом, а после пригласила.

– Значит, вы к Левиной?

К Левиной… В очередной раз внутри все сжалось. Чужая фамилия резала меня на ленточки, напоминая, сколько боли и обиды было пережито.

А мы так любили мечтать. Маринка примеряла мою фамилию, говорила, что ничего красивее никогда и не слышала. Придумывала имена нашим детям, представляла небольшой домик подальше от мегаполиса, где горит камин, а в воздухе витает аромат корицы и ванили.

– Да.

– А вы ей, собственно, кто? – аккуратно спросила главврач, осматривая меня внимательным взглядом.

Останавливалась точечно, шаблонно: туфли, часы, а уже после в глаза посмотрела. И тут я порадовался костюму, потому что именно эта сбруя порой настраивала людей на деловой лад. А с этой дамой можно договариваться…

– А это неважно. Просто неравнодушный знакомый, – вздохнул и достал кошелек. Выгреб наличку, завернул в белый конверт, оставшийся после вручения подарка дяде, и вложил его в папку документов на её столе. – Виктория Михайловна, я прошу вас без лишних вопросов рассказать о пациентке. Факты, диагноз, и почему к ней запрещены визиты.

– С чего вы взяли, что запрещены?