Мятежная любовь

– Что такая роскошная женщина делает в самом мрачном районе Ада одна? – продолжил очаровывать чертовку.

Я не профессионал в этом деле. Когда ты управляешь гневом, обольщение исчезает из списка твоих навыков. Однако я все еще искуситель. А значит что-то да могу. Да и уверен, что Асмодей уже добавил к моим словам свои чары…

«А ведь район действительно так себе», – привычно отметил я, не отвлекаясь от девушки. Один из самых отдаленных и запущенных. Здесь жили в основном демоны и дъялики. Черти же бывали тут редко и очень неохотно. А Инга явно кого-то ждала…

– Жду подругу, – подтвердила она мою догадку, кокетливо поправив прядь волос.

– Если твоя подруга хотя бы вполовину так же очаровательна как ты, то мы с Сергом сорвали джек-пот, – включился Асмодей в разговор.

– И что же могут предложить нам мужчины? – послышался за нашими спинами веселый звонкий голос.

На улице появился еще один персонаж – упомянутая подруга. Полная противоположность Инге – темноволосая, кареглазая, смуглая. Абсолютно невзрачная.

– «Сурион»? – предложил я, изобразив максимально очаровательную улыбку.

– Мы как раз туда и собирались, – довольно улыбнулись девчонки…

Самое скандальное место Ада со стороны казалось просто невзрачным ангаром. Никаких вывесок, никаких софитов. Проходя мимо, вы даже грохота музыки не услышите. «Сурион» не любил привлекать к себе внимание.

Но внутри… От забойных битов вибрировали разрисованные граффити стены. Огромный бар, от входа казавшийся островом в море чертей и демонов, сиял золотыми панелями «Сурион». Затемненная танцевальная зона освещалась только вспышками светомузыки, а расположенные по периметру кабинки для приватных бесед – тусклыми лампами.

Здесь народ бился в танцевальных судорогах круглые сутки. Одни приходили – другие уходили. Кто-то уединялся в кабинках или комнатах второго этажа, кто-то наоборот выползал за новыми приключениями…

Мы с Асмодеем почти сразу разделились. Подруга Инги оказалась шустрой девчонкой и сама повела моего брата к кабинкам.

Мы с Ингой сделали вид, что воспитания в нас чуточку больше и сначала дошли до бара. И уже потом с напитками нашли диванчик.

Разговор шел легко и ненавязчиво. С этой чертовкой было удивительно комфортно. Так, что в какой-то момент мне пришлось напомнить себе, что я вообще-то здесь по делу.

И вскоре разговор сам свернул на нужную мне тему. Инга довольно резко высказалась о Верховных.

– За что ты их так ненавидишь? – спросил я.

– Причин много. Сила, несправедливость, надменность, заносчивость…

Она продолжила перечислять. А я сидел и диву давался, какие же мы монстры.

– Но они – основа нашего мироздания.

– Да брось! Семь одних чертей. Семь других. Ничто не вечно.

– Возможно… Но хватит о них… – Я отставил наши бокалы и придвинулся к девушке. – Неужели мы пришли в «Сурион», чтобы поговорить о политике? – усмехнулся, зарываясь пальцами в волосы на ее затылке.

– А зачем же мы сюда пришли? – пробормотала она мне в губы.

– О, я сейчас покажу.

Я поцеловал ее. Пару мгновений позволил себе насладиться мягкими податливыми губами. Гибким телом. Ласковыми руками.

А потом скинул личину и перенес нас в свой замок. Хватит играть. Пора узнать все тайны заговорщиков[1 - Историю Асмодея вы можете прочитать в романе Евгении Телицыной «Искушение для искусителя»].

Из дневников Сатаны: Мятежница

Что мы имеем?

«Имя: Инга Агилон Грефалус;

Статус: действующий советник Второго круга Ада;

Отзывы коллег: слишком молода, производит впечатление недалекой девушки; работоспособная, но заносчивая; не всегда контролирует свои высказывания; восхищает своей прямотой; подает надежды; отличная девушка, вызывающая только положительные эмоции; наглая девица, незаслуженно занимающая место в круге;

Предполагаемые преступления: сговор с мятежниками с целью свержения Верховных чертей Ада…»

Я раздраженно фыркнул. Тоже мне, мятежница…

После того, как мы перенеслись в мое подземелье… Скажем так. Я не сразу захотел отпускать от себя красивую женщину. Красивая женщина не сразу поняла, куда она попала и с кем.

До сих пор удивляюсь, как мы вообще смогли оторваться друг от друга.

Я увлекся на столько, что успел полностью расстегнуть ее блузку и стащить одну из чашек лифа. Она увлеклась настолько, что расстегнула мои брюки. И стянула через голову футболку.

Собственно на этом все и закончилось. Когда она увидела мое истинное лицо… Не припомню, чтобы кто-нибудь осмеливался так на меня смотреть. И не припомню, чтобы чей-то брезгливый взгляд смог меня так задеть. Было… неприятно.

А после пощечины еще и больно!

Наверное, не позволь я себе того поцелуя, все бы пошло по-другому…

Но сложилось, как сложилось.

И теперь мне было тяжело ее допрашивать. Каждая потребность надавить отзывалась во мне самом. Каждый демонов раз, когда мне приходилось причинять ей боль, я словно пытал сам себя. И я ведь говорю только о моральной стороне. Я и пальцем ее не тронул.

Хотя очень хотелось. И совсем не так, как других, попадавших в мои подземелья.

Даже то, что мне пришлось ее приковать, дико коробило. Но я заставил себя поступить так, как того требовала ситуация. Так что цепи, грязь, камни и темнота.

Самое удивительное, что смазливая недалекая девчонка, которую мне описали, оказалась далеко не так проста. Она мужественно переносила все. Она терпела все мои попытки надавить. Не реагировала на угрозы. Ее не беспокоили ни грязь, ни запущенные мной уже чисто из спортивного интереса крысы. Ничего. Неизменно, она спокойно отвечала на все.

Я выуживал из нее сведения по крупицам. Но чаще слышал: «что бы ты ни предпринял, мой ответ не изменится: я ничего об этом не знаю, а то, что знаю – рассказала». И я мог поклясться, что она не врала. Она ничего не знала ни о планах мятежников, ни о месте, где они могли прятаться.

И мне вновь и вновь приходилось делать то, что делать совсем не хотелось.

Но как бы мне не нравилось то, чем я сейчас занимался. Я – повелитель гнева, Верховный черт Ада. Она – предполагаемая мятежница.

Я должен вытащить из нее все, что она знает. Чего бы мне это не стоило…

За мгновение до начало пытки

Сегодня! Сегодня! Се-год-ня!