Киану и Маленький Будда

Давным-давно по дорогам Китая бродил монах, известный под именем Ци-Дзу. За спиной он таскал внушительный мешок, и когда его спрашивали, что в нем, то отвечал, что там у него весь мир. Одни легенды говорят, что мешок монаха доверху наполнен сокровищами, конфетами для детей, едой и подарками для бедных. Другие легенды утверждают, что в мешок монах собирает мирские несчастья и людские проблемы.

Так или иначе, но за эту свою привычку монах получил прозвище «холщовый мешок», по-китайски звучит как «Хотей», а по-японски, как «Будай». После смерти монаха, Хотея стали считать восьмым по счёту буддой, Буддой Майтрейей. (Будда Шакьямуни, то есть Сиддхартха Гаутама был как раз седьмым). По канонам буддизма, Будда Майтрейя является бодхисаттвой девятого уровня, которому предстоит родиться Буддой Мануши через 5000 лет после смерти великого Будды Шакьямуни, и его приход ознаменует достижение миром абсолютной гармонии.

А пока это не произошло, на Востоке Хотей является одним из семи богов счастья – и это божество изобилия, довольства и процветания.

Толстым же он тоже стал далеко не сразу. По другой легенде, на этот раз тайской, (в Тайланде Смеющегося Будду называют Пхра Сангкаттяй), родился монах на удивление красивым и стройным, и даже кожа у него была не такой, как у простых смертных, а золотистой. Считался он одним из любимых учеников Будды Шакьямуни и прославился умением во всей ясности доносить до простых смертных смысл откровений Учителя.

Очень похоже, что был он и одной из реинкарнаций Киану Ривза, почему нет? Тем более —

все бы хорошо, но монах был так красив, что на него неизменно засматривались последовательницы (и последователи!) учения Будды, да так, что от них нередко ускользал смысл проповеди, поскольку они не монаха слушали, а предавались разнообразным греховным мыслям. Узнав об этом, Пхра Сангкаттяй решил навсегда избавиться от своей физической красоты. Он вошел в состояние глубокой медитации и трансформировал свой физический облик, став маленьким и толстым. Такие дела.

И, таки да, чтобы приманить удачу и богатство, нужно потереть Смеющемуся Будде пузико! Это не буддийская традиция, но, говорят, что она все равно работает

Бертолуччи рассказал Киану идею будущего фильма, и упомянул, кого именно ему предстоит воплотить на экране… если, конечно, до этого дойдет:

He spoke about the lamas he had met and how he had come from a non-religious background, a disbelieving aspect, and he felt he had met religious men and they infected him, you know? And as he told the story, I was crying, I was very excited to be there. When I said I was crying, I didn’t, like, drench my jeans, but I was fucking moist on it because it was very sweet and moving and I was affected by seeing this man affected. I was thinking, my God, this is audacious![10 - Keanu Achieves Nirvana; i-D Magazine, «The Sound Issue» (UK), April 1993; Interview and Photography by Stephen Hamel.], и Бернардо Бертолуччи понял, что, похоже, поиски завершены – и он нашел – таки своего Сиддхартху:

He was shy and not too articulate, and he blushed a bit and occasionally burst into nervous laughter. He was adorable and I was very taken, and within five minutes I’d decided to go with him.»[11 - Keanu’s Eccentric Adventure by Kristine McKenna; Los Angeles Times (US), June 5, 1994] Хотя, все-таки, все произошло совсем не так быстро.

Да и сам Киану, как это у него обыкновенно и бывало, тоже поверил в себя далеко не сразу:

«But I guess I wasn’t right for the part and he told me so. He said, «Well, it was nice to meet you but now I have to go off and cast this film.»[12 - A Star is Reborn by Lesley O’Toole; Bite Magazine (UK), April 1994]

…ну, что ж – нет, так нет. В конце концов, то, как видит роль режиссер, не обязательно совпадает с видением оной актера. Киану отправился в Италию на съемки «Much Ado About Nothing», сунув в чемодан несколько научно-популярных книг по буддизму. (Скорее всего, это было что-то вроде небольшой книжечки о принце Сиддхартхе, которую в фильме десятилетний Джесс Конрад получил от ламы Норбу – много популярности, но мало научности. Но, возможно, это было что-то вполне серьезное, сам Киану упоминает о книге Далай-Ламы «Kindness, Clarity And Insight». )

Он с удовольствием участвовал в проекте по пьесе своего любимого Шекспира, хотя и ворчал: It was a very positive experience but they cut my character’s role too much.[13 - Accion (Spain), October 1995; Interview by Gemma A. Bautista] Но – зато у него оставалось достаточно свободного времени для чтения.

И не только.

Вот, что интересно: когда ты движешься по жизни в согласии с энергетическими потоками Вселенной, она подбрасывает тебе такие встречи и ситуации, которые, будучи описанными в романе или сценарии, выглядели бы, как притянутые за уши тривиальнейшие совпадения. В смысле, в жизни такого не бывает!

Ну, да, а как же.

Одну из эпизодических ролей в «Much Ado About Nothing», а именно – Антонио, брата сеньора Леонато (помните жизнерадостного здоровяка с окладистой бородой?) – сыграл английский актер Брайан Блессид (англ. Brian Blessed). На момент съемок ему было здорово за пятьдесят, и к этому моменту он успел сделать уже очень многое. В частности, совершить несколько попыток восхождения на Эверест (и не только туда, актер занимался альпинизмом вполне профессионально), во время одной из которых, по его собственным словам, он познакомился с Далай-Ламой и даже провел с ним несколько спаррингов, ведь в прошлом Брайан – профессиональный боксер, а Далай-Лама, по слухам, неплохой кулачный боец.

According to a much-touted anecdote, when Blessed had an audience with his holiness, he noticed that there were some old boxing gloves lying around. So, of course, the first thing he did was to challenge the living manifestation of the god of compassion to a fight. And even though Blessed says the Lama was «absolutely dreadful» in the face of his own considerable heft, he still let him win.[14 - Why every man should aspire to be Brian Blessed by Edward Tew; The Telegraph; 09 Oct 2015]

Брайан и стал первым наставником Киану в буддизме, научив его медитировать.

«Have you heard of chakras? They’re energy centres. I had an experience of that, which basically, in the beginning, was just a feeling of magnitude. I was meditating in Tuscany and I felt as big as a valley. I’d move my arm and it would feel like it was 18 miles long. The man who taught me to meditate said to me, «As soon as you think you know something, you don’t know it.» I was thinking, «Oh no, doomed again! Just doomed…»[15 - Speed Kills by Lesley O’Toole; Shake! (NZ), August 1994]

Роль Киану в «Much Ado About Nothing» была почти эпизодической, так что I saw Bernardo Bertolucci again twice in Rome and one day on the phone he asked me if I would accept the part. I jumped for joy![16 - Keanu Reeves, State of Grace by Michel Rebichon; Studio (Fr), December 1993]

Но, верный себе, все же спросил у Бертолуччи – «Почему я?» I was shocked when Bernardo Bertolucci said he wanted me to play Siddhartha. I asked him why, and he said, «Your innocence!» and he shaped a mountain with his hands and put my innocence at the top. He didn’t realize that my whole mountain was innocence. He was just amazed that someone could be that innocent.»[17 - Keanu Reeves: lasting action hero by Sara Voorhees; San Francisco Examiner (US), June 16, 1994]

I think by innocence he includes youth, ignorance and naivetе… That said, I think that in fact this innocence is one of my dominant characteristics. The same way you have some people who exude intelligence and others sensuality and like, when you meet them they actually are intelligent or sensual. Besides, if I really look, most of the characters I’ve played bear the stamp of this innocence…

Danceny in Dangerous Liaisons, the cop in Point Break, my character in Bram Stoker’s Dracula, they were all innocents. Even when you look back at River’s Edge. The first part where I’m not at all innocent, I mean not at all, is in Much Ado About Nothing. But if for Little Buddha I actually had at the beginning the bravery of innocence, as soon as I started to get into the character, I felt more and more the weight of responsibility.[18 - Keanu Reeves, State of Grace by Michel Rebichon; Studio (Fr), December 1993]

Впрочем, шокированы выбором Бертолуччи были все, не только Киану. В то, что Тэд способен сыграть Будду, поверить было сложно даже друзьям актера. Похожая история была перед съемками «Point break», когда Кэтрин Бигелоу убеждала продюсеров в правильности своего выбора Киану Ривза на роль героя боевика. «Тед в боевике?».

Нечто похожее происходило и сейчас, но если боевик, – это что-то все-таки не совсем серьезное, то одна из главных ролей в фильме об основателе одной из мировых религий…

Как сказал бы Тед – Whoa!

Да и то правда: вот передо мной сейчас несколько фотографий – Киану Ривз беседует с буддийскими монахами, Киану Ривз внимательно слушает объяснения режиссера… и Вы хотите сказать, что этот лохматый парень, похожий на неуклюжего щенка-подростка – Будда?

Не смешите мои тапки.

Бертолуччи, кстати, вполне отдавал себе отчет в неоднозначности подобного выбора и был в курсе всех шуток по этому поводу, но он, в отличие от остальных, умел смотреть не глазами.

«I knew people would find this an outrageous choice,» he adds. «How can Keanu, the idol of American teen-agers, be Buddha? I tried to put such things out of my mind and I’m enchanted with what he came up with – he seems as though he’s not touching the ground when he walks in the film. Keanu has an innocence I felt was crucial to the role of Siddhartha – his innocence is on his face and it goes to the core of his personality, and that’s why I cast him.»