Идеальные незкомцы

– Наверное, это судьба… – ответила она тихо, опуская глаза в пол.

Он ухаживал красиво, но осторожно, всё ещё боясь спугнуть этот счастливый миг. А Игорь был молчаливым свидетелем этой истории. Настя вернулась в ресторан. И популярность его, как и её, росла с каждой неделей. Зал забивался под завязку. Полная посадка. Цветы, подарки… Она каждый раз краснела, как в первый. А он улыбался. Казалось, что она с другой планеты. Его в буквальном смысле слова трясло от неё, настолько сильны были его чувства. В тот вечер она впервые услышала, как поёт её избранник. Он пел песню из старого советского фильма «Чародеи» «Мир без любви». И уже привыкшая к сцене, она готова была расплакаться от избытка чувств. Он обнимал её в танце, понимая, что попал в точку.

– Как же я люблю тебя, девочка моя… – шептал он.

И сейчас она робко первой коснулась его губ, краснея до кончиков ушей. И он легко отвечал, перекладывая ответственность на себя. Этот вечер дурманил его, как пятиклассника. Сильнее притягивал её стан к себе. Тепло её юного тела сводило с ума. До этого вечера она стеснялась его объятий. Ей казалось, что вокруг осуждают её, косятся за спиной. Но сейчас вдруг словно что-то перевернулось с ног на голову. Его искренность, его нежность обезоруживала. Такого внимательного трепета в наше время было сложно от кого-то ожидать. Он же в свою очередь не мог на неё надышаться. Сбрасывая груз прожитых лет, он был настолько счастлив, что сносило крышу. Она пела только для него, и он об этом знал. И уже весь персонал знал о том, что у них появилась молодая «хозяйка».

Первый раз она оказалась у него в доме поздним вечером после выступления. Оба знали, что из этого вытекает. У мужчины, как и при первой встрече, всё становилось дыбом от одной только мысли. Он откупорил дорогую бутылку коллекционного красного вина. Налил его в бокалы через декантер. Настя с интересом наблюдала за его действиями, сидя на диванчике заимпровизированно накрытым столом.

– Знаешь, зачем это? – хитро улыбнулся он.

– Аэрация… Это декантер… Да?

– Признаться, удивлён… – ответил он ошарашенно, видимо, желая удивить любимую.

А она задорно рассмеялась. – Хотел выпендриться, так сказать.

– Вам это совершенно ни к чему, Кирилл Андреевич! Знаете… – поднялась она с места, подходя к мужчине. – Вы только не перебивайте меня… Мне очень сложно, – она подошла к нему вплотную. Им казалось, что они слышат сердца друг друга. – Я никогда не встречала таких, как Вы… Вы совсем другой. То, что происходит со мной сейчас… То, что Вы делаете со мной… Я никогда прежде не испытывала ничего подобного… Мне сначала было очень страшно. Все мои знакомые были моего возраста…Но Вы… Мне кажется… Что я… Люблю Вас… – с этими словами, она прильнула к его груди, чтобы не смотреть ему в глаза.

– Девочка моя… Настюша… – сердце пропустило удар и зашлось в эмоциональном порыве. – Я… Господи… Я умалишённый… Ты свела меня с ума… Ты… Понимаешь, в моей жизни столько всего было… Но ты… Я добровольно сдался в твой плен! Ты не отпускай меня. Потому что я сдаюсь! И моя любовь… Как же я люблю тебя, девочка моя…

Поднял он её лицо и жадно поцеловал. И она вдруг первой сняла пиджак с его плеч. Объятия его становились сильнее, а движения увереннее. Его руки скользили под полы её платья. Губы её горячие. Глаза закрыты. Трещали дрова в камине. Он ласкал её упругую белую грудь. Она зарывалась пальцами в его волосы.

– Если ты боишься, – склонившись над ней, вдруг спросил он, задыхаясь от возбуждения.

Она секунду помедлила, но притянула его к себе, и их тела слились воедино. От неожиданности вновь закрыла глаза, запрокидывая голову назад. Он даже сейчас был настолько притягательно нежен. И она стонала в его руках, словно никогда не знала других мужчин, остро чувствуя своё такое чужое тело. Тонко чувствовала его. Крепко сжимал её бедра, ускоряя темп. А она погружалась в густой туман, уже не понимая, что происходит. На лбу его выступила испарина. Он тяжело дышал, упав на спину рядом. Перед его глазами летали звёздочки. Казалось, что она что-то подмешала в себя, чтобы окончательно убить его. Он даже чувствовал этот сладострастный аромат.

– Мне кажется, у меня двоится в глазах… – прошептала она, прикрываясь его пиджаком, первым попавшимся под руку.

Облокотившись на одну руку, он склонился к её губам. О чём она думала в тот момент, отвечая на его поцелуй?..

С того дня Шереметьев стал увереннее, а она легко отдавалась его власти. Его же нежность, пожалуй, не имела границ. Они просыпались почти всегда в разных домах. Она привыкла быть на работе Анастасией Салихьяновной. Для него она стала Настюшей, его девочкой. Она видела его в работе и часто удивлялась, что с ней он совсем другой. Пока она ещё не могла отличить, когда он настоящий. Подарки, которые он дарил ей. Засыпал цветами. На данном этапе она стала для мужчины центром вселенной. Для него она стала не просто девушкой, подругой, очередной возлюбленной… Она стала целой вехой… Он добровольно вознёс её на самопроизвольный алтарь.

Андрей Николаевич

Болела голова, а сегодня ещё заседание. В кабинете душно. Вечером нужно ехать к старшему сыну на день рождения. Устало потёр глаза. Состояние желало лучшего. Старость подкралась так незаметно и так несправедливо. Казалось, что сил так много. Но тело… предало быстрее, чем душа. И внешне здоровый и сильный мужчина скрывал своё истинное состояние даже от самых близких.

Вечером в ресторане отец был, мягко говоря, удивлён выбором сына. Наблюдал за парочкой. За трепетностью сына, которая никогда не была ему свойственна. Девушку сначала воспринял как обычную шкуру. Фальшивка – одно слово. Осуждать его не стоило, люди подобного круга привыкли измерять жизнь деньгами, забывая о реальных ценностях. И, становясь меркантильными и алчными, они часто оценивают других именно по этим меркам. Видел её страх в глазах. Она боялась его, но не как депутата, а как человека. Высказав ей свои мысли, он словно проверял её реакцию.

– У тебя с ней серьёзно? – спросил Шереметьев-старший у Кирилла, пока его пассия кружилась в объятиях Олега.

– А не похоже?

– Она же доит тебя, как золотоносную корову.

– Ты ничего об этом не знаешь! – огрызнулся сын. – И мой тебе совет! Мне сорок шесть… семь! Поздновато соваться в мою жизнь! Я потратил столько времени и сил, чтобы добиться её расположения не для того, чтобы слушать твои бессмысленные напутствия!

– Она ещё и строптивая, раз догадалась не сразу пригнуть к тебе в койку! Давно ли ты стал таким сентиментальным? Раньше за тобой этого никто не замечал!

– А давно ли ты стал залезать ко мне в трусы?! – градус беседы возрастал. – Раньше тебя не парило, с кем я трахаюсь!

– Потому что ты раньше трахался! А теперь у тебя слюни висят до пола. Ты её чуть ли не в задницу готов расцеловать!

– И не только в задницу!

– Может, ты ещё и женишься? – язвительно фыркнул отец семейства.

– А почему бы и нет! – резко ответил Кирилл. Но потом вдруг выдохнул, решив сбавить набранные обороты. – Она всё равно не выйдет за меня. Мы даже не живём вместе. Просто встречаемся, или как там это называется. Так что умерь свой отеческий порыв.

– Извини, сын. Переборщил. Был не прав, каюсь. Давай лучше выпьем, – поднял он свою рюмку. – У тебя ведь праздник.

– Что ты думаешь о Ней? – не унимался отец, обращаясь теперь уже к младшему сыну, когда влюблённые скрылись вдвоём.