Труп. История о человеке, у которого все хорошо

– Жена у тебя, похоже, нормальная. А у нас скандал на скандале. То я про годовщину забыл. То к коллеге приревновала.

– Обоснованно?

– Ну да, не без того… Но слушай, я иногда думаю: разведусь! Не могу больше, уже и любви нет, одна привычка осталась… И пилеж этот.

– Ну знаешь, – не выдержал Дима. – Ты ж себе сам в карман срешь. Запиши годовщину в календарь, поставь напоминалку. Не связывайся с другими бабами. Ты одну счастливой сделать не можешь – она и орет – а ты на вторую замахнулся.

– А ты типа святой? – возмутился Беренчук.

– Я не святой, но я хочу быть счастливым человеком. Я женился на женщине, которую любил со школы, и я каждый день делаю что–то, чтобы мы продолжали любить друг друга. Я завел детей и каждый день хотя бы час провожу с ними. Они знают, что нужны мне и матери, и не привлекают к себе внимание идиотскими выходками. Я занимаюсь любимым делом. Я не могу понять, что мешает другим жить так же.

Беренчук хотел было возразить… задумался. Потом, доедая последний лаваш, медленно проговорил:

– Выходит, вот рецепт твоего счастья? Делать, что правильно?

– Делай, что должно, и будь, что будет, – ответил Дима любимой цитатой. – Вроде того.

– Поэтому и сидишь тут, да? Считаешь, что должен.

Дима хитро улыбнулся и не ответил. А тут зазвонил телефон Красильского, молча слушавшего чужой разговор: следователь приехал и ожидаемо заблудился в промзоне. Дима пошел искать потеряшку.

Следователь приехал на старом Вольво. Точнее, не приехал, а приехала. Девушка лет двадцати пяти на вид с утомленным бледным лицом и немытыми волосами.

«Тебе бы поспать», – сочувственно думал Дима, коротко отвечая на ее вопросы о трупе. Но, конечно, мыслей вслух не озвучивал: обычно люди сами знают, нужно им отдыхать или нет.

Сразу за следователем приехали эксперты: полная женщина с чемоданчиком и худощавый молодой человек хмурой наружности. Их Дима тоже встретил и проводил на пирс.

– Зря раньше не достали, – недовольно заметила женщина, вглядываясь в противоположный берег. – Сами же знаете, за полчаса-час, если свежий, большие изменения будут.

– Все мы, Ольга Ивановна, знаем, – раздраженно ответила следователь, – а мои оперативные сотрудники утопленников таскать не нанимались. Влад! – обратилась она к Красильскому, – что там, Семен приедет?

– Приехал уже, – ответил Красильский, глядя, как к пирсу подкатывает старая битая Волга.

За рулем восседал щуплый мужчина в костюме, грубо называемом рыбаками «шкурка». Затормозив у самого пирса, он вышел из машины, открыл багажник и вытащил наружу сдутую резиновую лодку и насос.

Оперативники подошли помогать, а к Диме приблизилась следователь.

– Расскажите, это вы нашли тело?

Пока Дима подробно рассказывал об обстоятельствах обнаружения утопленника, Красильский и Беренчук надули лодку и спустили на воду. Семен залез внутрь.

– Ну что? Кто со мной?

– Ольга Ивановна? – спросила следователь полную женщину, но получила в ответ огненный взгляд.

– Я судмедэксперт, а не сотрудник МЧС!

– Леня, может быть, вы?

– А я эксперт-криминалист, – сухо ответил худощавый молодой человек хмурой наружности, и больше ничего не добавил.

– Я помогу, – отозвался Дима. – Чем его доставать?

Беренчук молча достал из семеновской Волги шест с крюком на конце.

Греб Семен. Дима молча смотрел, как все ближе и ближе становится колыхающееся в воде тело. С расстояния в два метра уже не перепутать было его ни с комом тряпья, ни с корягой, ни с чем другим. В воде, сжавшись в комок, лежал человек.

– Ноги к груди подтянул, видишь? – заговорил Семен. – Все обычно думают, что утопленник такой, безвольный, расслабленный. Фиг там. Часто они вот такие, как эмбрионы. Доставать тяжело.

– Не первый раз?

– Какое первый… Я раньше, знаешь, вообще, дайвингом занимался. Мы с ребятами из клуба часто помогали: по дну Невы мертвяков искали. Теперь под воду не лазаю, надоело. Вот, если на поверхности болтается, помогу… Давай, смотри на него внимательно. Запоминай. Надо рассказать будет, как лежал, как выглядел.

Дима вгляделся в труп. Мужчина. На спине бугрится темная ткань. Больше ничего не понять.

– Давай, крюком его цепляй…

Дима аккуратно зацепил утопленника за край одежды, подтянул к лодке. Вместе с Семеном они с трудом затащили тяжеленное тело внутрь. Дима знал, что мертвые кажутся увесистее живых одного с ними веса, но впервые получил шанс это проверить.

– Смотри-ка, у него ссадина на затылке.

– Да, точно, – Семен посмотрел вверх, на склон реки. – Видно пошел поссать, упал, покатился, о камень башкой херак, и в воду… Бомжара.

Дима молча кивнул. Он смотрел на подранную одежду: старая спортивная куртка, спортивные же штаны с растянутой резинкой. Отудловатое лицо: может, от воды – Дима раньше утопленников не видел, не знал, как они выглядят – а может, от алкоголя.

– А, наш клиент, – сказал Красильский, подтягивая лодку к берегу. – На руках татухи характерные. Спорим, на спине купола?

– А купола бьют еще? – лениво спросил хмурый Леня.

– Куда денутся… – так же лениво ответила следователь. – Ольга Ивановна, прошу…

Дима вылез из лодки, помог Семену вытащить ее и сдуть. Эксперты осматривали труп, беззастенчиво обнажая. «Сфинктер сомкнут, анальное отверстие чистое», – долетело до Димы.

– Во работка, да? – кивнул Семен в сторону Ольги Ивановны. – Спасибо тебе, мужик, помог очень. Менты, знаешь, в воду особо лезть не хотят. И трупаков трогать тоже. А ты нормальный мужик, правильный.

– Просто, если бы я так плавал, я бы хотел, чтобы меня достали, – улыбнулся Дима.

– Так и я бы тоже, – усмехнулся Семен. – Ну, бывай!

Не успел Дима махнуть рукой вслед отъезжающей Волге, как к нему подошла следователь.

– Дим, я понимаю, мы вас итак сильно напрягли… Помогите, побудьте понятым! Богом клянусь: никто никуда вызывать не будет. Паш! Паш! – тут же закричала она Беренчуку, – сбегай на Невский, а! Понятого второго найди!

– Оксан, на х… я и тут сходить могу! – грубо ответил Беренчук. – Семена впиши. Он против не будет.

– Дима, ну хоть вы…

– Пишите.